Не та дверь

Конечно, идеальным, пусть и невозможным выходом было бы примирить их. Но это понимала относительно непредвзятая я, знающая, чем всё это может в итоге обернуться, а вот души-преследователи не смогут понять. Да и Фиолетовый, пожалуй, тоже. Обе стороны успели сделать действительно много ужасных вещей. Выбрав сторону детей, я всё ещё не забывала о том, что и они давно уже далеко не невинны. К примеру, шансы убить меня у них и у Бена были приблизительно равны. Но есть кое-что, в чём их позиции различались: именно Хейд стал первопричиной всего, что происходило здесь. Не думаю, что у него самого был такой уже большой выбор, учитывая наличие проблем с психикой; рассказ Марка лишь подтвердил мою теорию. К тому же нет никого, кому бы я пожелала мучительной смерти. И всё же примирить их невозможно, по крайней мере, пока Бен жив. Марк обмолвился, что их первая со мной встреча была моим третьим визитом в «иной мир», так что я не могла не тешить себя надеждой, что в итоге из этого что-то выйдет. Пока же оставалось только как-то успокоить их, сделать ближе к предсмертному «чистому» состоянию. — Есть кое-что, что мы можем сделать, — несмотря на уверенный тон настоящей уверенности в своих словах у меня вовсе не было, но попробовать стоило, — Я знаю в лицо вашего… Нашего убийцу. И могу провести вас в его сны. Вообще-то, если быть честной — в душе не ебу, как это можно сделать. Но фанон с завидной частотой утверждал, что призраки и сами разобрались как. Неизвестно, было ли это правдой, но главное в моём состоянии — верить, что это возможно. Вон, Марк вообще привязал души к аниматроникам. — В его сны? — дети переглянулись и с сомнением уточнили, — А ты уверена, что это необходимо? О, вот в этом я была уверена больше, чем во всём остальном. — Да, более чем. Эй, вы ведь желаете мести, не так ли? Он может даже не знать, что вы здесь, — мне пришлось покривить душой, — Тем более спустя столько лет. Это — неплохой способ напомнить о себе. Я отлично понимала: он и не забывал о них. Даже более того: убил меня как раз потому, что я общалась с мертвецами. Если честно, возможность натравить призраков на любого, кого назову убийцей, напрягала меня, напоминая об охоте на ведьм или об определённых событиях, происходивших в мире в прошлом веке (здесь — ещё этом) века. Детям такие мысли, кажется, и в голову не пришли. Только вот было ли дело в доверии ко мне или в чём-то ещё? Они согласились на поход в чужой сон куда проще, чем я ожидала. Может, не терпелось попробовать, а может, хотелось поскорее покончить с этим и перейти к главной части. Этого знать не могла: в чужую голову не залезешь. О, стоп! Я же именно это и собираюсь сделать сейчас, протащив с собой ребят контрабандой. Ха-ха! Для начала: если Бен не сменил место жительства, то Марк должен знать, где это находится. Возможно, вплоть до комнаты, которую предпочитает его бывший… опекун, наверное. Поэтому я и обратилась к подростку. — Можешь… Максимально ясно представить дом, в котором ты жил и спальню Фиолетового? Если вдруг видел и помнишь, то всякие мелочи типа любимых поз или ещё чего-нибудь, тоже представляй. Собеседник поморщился. Видимо, что-то такое он помнил и не слишком хотел снова увидеть перед глазами, но решил, что оно стоит того. Тем временем я подозвала остальных, включая Эллиота, который должен был встать между мной и братом. — Сейчас мы возьмёмся за руки и образуем круг, чтобы захватило всех, — в какой-то момент мне самой стало несложно поверить в то, что всё получится. Остальные, кажется, не сомневались изначально. Они так привыкли верить мне на слово? Что для этого нужно было сделать? Стоило нам замкнуть круг, я ощутила что-то странное. Нечто вроде вибрации, но скорее в метафорическом смысле, чем в прямом. Сначала она шла только со стороны Марка, но потом, будто описав круг, коснулась второй ладони и, встретившись с началом в другой руке, будто заставила нечто разгореться в груди. — Теперь все — закройте глаза, — собственный голос звучал незнакомо: странно гулко и странно низко, будто мы внезапно оказались в огромной пустом пространстве, где эхо должно отражаться от стен. Которых нет. Стоило мне послушаться своей же команды, как жар в груди стал сильнее. — Марк, — окликнула я парнишку, освоившись немного с этим чувством, — Твоя очередь. Направь нас. Не знаю, как это сработало, но удивления я старалась избегать, чтобы не получилось как в анекдоте о сороконожке *. Глаза были закрыты, но перед ними всё ещё ясно стояла картина, как мы все вместе появились в просторной спальне. Часть пространства освобождалась за счёт того, что большая двуспальная кровать была вплотную придвинута одной своей стороной к стене. Бен действительно оказался там, но спал полусидя, закутавшись в одеяло и уперевшись спиной в угол. Единственная рука, не спрятанная в складках одеял, лежала на ноже. — Кажется, ему спокойный сон и так только снится, — внезапно съязвил Марк. Я вздрогнула, услышав его голос: он звучал в точности как у Марионетки. Остальные, кажется, даже не заметили этого, поглощённые предвкушением мести. Сейчас дети выглядели жутко. Хищные улыбки, чуть светящиеся, как и у их аниматроников, глаза. Призраки даже будто стали выглядеть более материальными. Больше тянуть смысла нет. — Пора, — шепнула я, удивляясь бесплотности собственного голоса и потянула детей за собой, вниз, к спящему убийце. Надеюсь, что мне не придётся об этом жалеть.