Не та дверь

Марк продолжал не замечать заинтересованные детские лица вокруг. Или же делал вид, что не замечает, решившись наконец рассказать им свою историю и развеять недоверие, сгустившееся между ними. — Это было ещё одной моей ошибкой. Меня напрямую он никогда не обижал. Не отказывал в разговорах. Даже давал денег на карманные расходы, делая вид, что мы и есть настоящая семья. Было так заманчиво просто плыть по течению и хотя бы играть в нормальную жизнь… В какой-то момент я просто сдался. Доверился монстру. Решил закрыть глаза на то, что он делает, раз всё равно не могу ничего изменить, — парнишка сделал неопределённый жест рукой, — А потом… Однажды тёплой осенней ночью в канун Дня Всех Святых я, вернувшись с прогулки, обнаружил в гараже отрубленную детскую руку. Понимаешь, когда видишь что-то подобное в Хэлоуин, ты не заподозришь сразу же ничего плохого. Декорация, пусть и довольно реалистичная. Но ей было нечего делать в гараже, так что я решил убрать её оттуда, взял и… И обнаружил, что она тёплая. Что с неё капает кровь. А потом, будто кто-то нажал кнопку, внезапно почуял её запах. Даже от одних воспоминаний призрак прижал ладонь ко рту, будто его резко затошнило. — Монстр зашёл в гараж с топором, когда меня выворачивало прямо там, где я осознал, что рука совсем недавно принадлежала кому-то. Это был не первый раз, когда мне приходилось видеть мертвеца или даже чувствовать запах крови: первой стала сестра. Но это… Это просто ни в какое сравнение ни шло. На похоронах мне нужно было коснуться члена своей семьи, которого я очень любил, а в гараже я держал в руках отрубленную руку, чей жестоко убитый обладатель должен был едва доставать мне до пояса и никогда не будет даже нормально похоронен. А монстр улыбался, гладил меня по спине и говорил, что сейчас это пройдёт, — Марка передёрнуло от отвращения, он со злостью сжал кулаки, — Именно тогда всё и решилось. Я понял, что больше не могу так жить, делая вид, что ничего не замечаю. Сначала хотел взять руку или хотя бы палец и пойти с ними в полицию. Мне помешало осознание того, что я просто не смогу сделать этого. Не смогу заставить себя снова коснуться тела. А даже если и смогу, то монстр найдёт способ отвадить полицию. И примется за меня. Он рвано выдохнул и продолжил. — Моё промедление… Моё молчание стоило жизни ещё одному. Видимо, друг первого ребёнка что-то видел, я не знаю. Но он не пошёл к родителям, не пошёл в полицию, решив справляться самостоятельно. Возможно, у него были на это причины: мальчик не выглядел так, будто рос в благополучной семье, где до тебя кому-то есть дело. На его рассказ могли просто наплевать, не дослушав или списать на детское воображение, могли вовсе пропустить мимо ушей или решить, что это глупый розыгрыш. Я не знаю, что именно привело туда мальца, но его смерть увидел, — Марк перевёл затуманенный взгляд на остальных призраков, — Ему было около пяти-шести лет. Худой, в старой одежде на несколько размеров больше, шатен, очень неаккуратно подстрижен, не хватало одного из зубов. Дети внезапно переглянулись так, будто узнали кого-то по описанию. — Это Микки… И Гейб. Хулиганы. Если честно, всегда их недолюбливал, но они были всегда вместе, как мы с Эллиотом, — озвучил Энди. — Микки, оставшись один, рассказывал, что Гейба утащил какой-то страшный Фиолетовый Человек. Никто не верил. Мы смеялись над ним, боящимся чудовищ, как маленький. Это потом мы узнали, что чудовища существуют на самом деле, -добавил Питер, — И ему было не шесть, а восемь. Шесть в конце того года исполнилось мне и Энди с Элли. — Мне было тринадцать, — отозвался Марк, — Я узнал, что следующей целью монстра станете вы трое. Никогда не мог объяснить то, как монстр выбирал жертв. Не считая, конечно, тех, кто как-то встал на его пути. — В том году мы ещё не дружили, — неожиданно вмешался Джейс, до того молчавший, — Поэтому нас с Дженни не было среди его потенциальных жертв? — Возможно… А, может, и были, но на более поздний период. Я никак не мог знать всех его планов, — подросток лишь беспомощно развёл руками, — Тогда я всё же решился. Я унёс в рюкзаке голову, чтобы показать её полиции. Монстр поймал меня, отобрал голову и сказал «беги». Прошептал мне это в ухо, улыбаясь. Я понял, что мне не спастись, но всё равно побежал. Марку было очевидно трудно говорить об этом, он путался, сбивался, но никак не мог прекратить. - Тогда мы жили неподалёку от пиццерии, но достаточно далеко, чтобы я выбился из сил, добежав до неё и замер напротив окна, рыдая от страха и надеясь, что он не тронет меня на глазах у всех. Но просчитался. Все были слишком заняты праздником, никто не заметил, как подъехала машина, из неё вышел человек и убил меня, а после сел обратно и просто уехал. Это было… До ужаса демонстративно. Обычно он всегда скрывал свои преступления, но не в тот раз. Не могу описать всю гамму собственных эмоций, когда я понял, что умер. Помню, что был в таком бешенстве, что сумел перевернуть пару столов в подсобке и… Опрокинуть коробку с марионеткой. Я действовал по наитию, когда привязывал себя к ней. Не думал вообще ни о чём. Мог ли это быть инстинкт? Озарение? Я не знаю. Но вот я здесь, такой, какой есть. Он надолго замолчал, молчали и мы, пытаясь переварить услышанное. — И Ханна, ещё кое-что. Несмотря на несколько лет, которые я прожил с монстром, я не помню ни его лица, ни имени. Однако ты говорила, что он все эти годы был рядом. И что я в своей ярости сам и руками ребят, — он кивнул на сгрудившихся вокруг детей, — Убивал охранников. Марк снова замолк, подбирая слова, а потом внезапно увлёк меня под потолок под недовольные взгляды остальных и мой собственный панический возглас. — Я не могу вспомнить ничего подобного. Не мог до этой ночи. Чтобы умереть здесь, тебе было необходимо появиться здесь. Не знаю, упоминал ли Эллиот, но ты странная. И всё вокруг тебя в каком-то смысле ломается. Я помню всё с самого начала этой недели. Но только изображение охранника какое-то символическое и безликое. Была ли… Это ты? До ужаса хотелось соврать, но сделать это не было никакой возможности, так что я просто решила спустить тему на тормозах. — Это была я, но это абсолютно неважно. Важнее другое: почему вы не можете узнать вашего убийцу? — Вероятно, это знаю я, — Эллиот, видимо, оказался вторым в компании, кто умел летать, — Ты, Марк, так старался закрыть глаза на Фиолетового при жизни, что это откликнулось и после смерти. Для нас же, остальных, забыть оказалось ещё проще, особенно под твоим влиянием. — Минутку! — прервала я разговор, — Вы можете спокойно разговаривать? Оба удивлённо посмотрели на меня, после чего Марк напомнил. — Я ведь в каком-то смысле удерживаю его в этом мире. Конечно, мы можем. — В любом случае, чтобы освободиться, нам надо что-то сделать с монстром, — продолжил он, — Но никто из нас не видит его на самом деле. Кроме тебя, не связанной со мной узами. Итак, кто он такой? Мне стало неуютно от пронизывающего ледяного взгляда Марка. Жажда крови, жажда мести. Куда они такие попадут, когда смогут, наконец, уйти? Они сами убили многих в неистовых поисках возмездия. Я не могу гарантировать, что всё будет хорошо. Но ведь сюжет игры ясно показал, что нужно для хорошего конца. — Я знаю, кто он. Но перед тем, как уходить, вам нужно, — язык не поворачивался назвать это «остыть», — Сделать ещё кое-что. То, что я собиралась предложить не слишком хорошо, но почти канонно. К тому же возможность спокойной посмертной жизни убитых детей стоила страха их убийцы.