Не та дверь

— Ха… Ханна? — у меня, фигурально выражаясь, кровь застыла в жилах, когда Бен обратился ко мне. Медленно переведя взгляд на беспомощно распластавшуюся на полу в луже собственной крови фигуру, я с удивлением обнаружила, что Бен всё ещё жив, несмотря ни на что. От осознания по спине пробежали мурашки. Ему же будет легче, если он скорее умрёт. Будет хотя бы не больно. Наверное. — Я здесь, — осторожно сообщила я и предупредила, — Но всё равно не смогу ничего сделать. — Я видел, — он закашлялся и с усилием продолжил, — тебя в своём кошмаре. Такое ощущение, будто меня застукали на чём-то очень нехорошем. Наверное, странно ощущать себя виноватой, учитывая обстоятельства, но и гордиться мне определённо было нечем. — Да. Я там была и тогда ещё была в состоянии… воздействовать, — может, на это стоило закончить, но мне не удалось, — И прости за это. Я знаю, что поступила ужасно. — Помоги, — Бен силился вдохнуть полной грудью, но не претерпевал в этом успеха, — Помоги мне. — Я не могу! * — на эмоциях голос сорвался на крик, а потом просто сорвался, я закрыла лицо руками и рвано вдохнула, — Не смогу я ничего сделать, даже если бы тебе ещё можно было бы помочь! Всё, что я могу делать — это говорить! Мужчина затих, в какой-то момент мне даже показалось, что он всё же умер, но призрак не появлялся. Когда это начало меня серьёзно волновать, Хейд застонал и подтянул руки к голове, пытаясь раскрыть челюсти аниматроника. Безуспешно. Наблюдая за этим, хотелось плакать. Сама на месте Бена я бы сдалась уже давно и этим бы и занялась. Но он всё ещё пытался что-то сделать. Комната вновь наполнилась стонами, хрипами и кашлем пытающегося освободиться Фиолетового. Я зажала уши и зажмурилась, но от этого не было никакого толку: звуки не стали ни более тихими, ни менее душераздирающими. — Ты ещё здесь? — в издаваемых им звуках уже было почти нереально разобрать человеческую речь. Я замешкалась, вдыхая и выдыхая, чтобы не разрыдаться в голос в ответ, чем, кажется, напугала Бена. — Ханна! — Бен? — голос всё равно прозвучал странно, но хотя бы просто сдавленно, а не срываясь. Он же знает, что от меня никакого толку, так зачем зовёт? — На самом деле я не Бен, — неожиданно признался убийца, вызвав у меня нервный смешок и ответное признание. — А я не Ханна. После этого на какое-то время наступила тишина, нарушаемая только всё более редкими попытками вдохнуть Хейда. — Говори, — наконец взмолился он, объяснив, чего от меня хочет. Видимо, не меня одну сводили с ума звуки, которыми была полна эта комната. Моя смерть была не столько страшной, сколько напряжённой. Думаю, быть брошенной истекать кровью стало бы худшей участь. Но в голове было абсолютно пусто. — Не знаю, о чём говорить, — призналась я, — Разве что о том, что мне очень жаль, что так вышло. Помочь выжить я бы не смогла… И не стала бы, наверное, учитывая, что ты делал, но продолжать мучиться бы не дала. — Какое милосердие! — мужчина попытался было рассмеяться, но повреждения не позволили ему сделать этого, превратив истерический смех в ещё один приступ мучительного кашля. Диалог у нас получался весьма односторонний из-за того, что Хейд едва мог говорить, но очень хотел этим заниматься. Я задавала вопросы. — Глупо спрашивать, зачем ты всё это делал, да? Он односложно отвечал. — Да. — Смит использует те таблетки, чтобы тоже кого-то убивать? — Нет. — А ты откуда знаешь? — Знаю. Сам… Сам советовал. — Ты ещё и в этом разбираешься? — Не я. Мэдди. Она психиатр. Вот это новость! Хотя довольно логично, если вспомнить о Барбаре. Но, кажется, на этом моменте ясность сознания покинула Бена. — Мэдди, ты здесь? Я даже огляделась на всякий случай, застигнутая врасплох, но нигде не было и тени другого призрака. Однако Хейд продолжал упорно звать её с каждым разом всё более жалобно. — Ты же обещала, что встретишь меня! — эмоции прошли по кругу, вернулось отчаяние. Я не понимала, как этот человек может быть всё ещё жив и звать кого-то, пусть и того, кого здесь нет. — Мэдди, пожалуйста! Откуда только у него взялись силы на захлёбывающийся и неразборчивый, но всё-таки крик? Тут произошло нечто неожиданное: на шум в комнату заглянул Джон Смит собственной персоной. Он остановился в дверях, поражённый увиденным. — Хейд? Пусть Бен был уже и не в себе, но он узнал нового управляющего и даже обрадовался ему. — Джон, это… Это я! ** Смит негромко рассмеялся с абсолютно шокированным выражением лица. — Никогда бы не подумал, что ты умрёшь именно так, Лайанс, — шок сменился почти скучающим выражением, — Какая ирония. Управляющий, определённо, не собирался помогать. Не могу сказать, что сильно этому удивлена. Но всё равно: видеть, как кто-то умирает в муках и ничего не предпринять? — Смит! — Фиолетовый, кажется, не был намерен сдаваться и надеялся уговорить своего начальника, хотя в последний раз, когда они виделись общались они определённо не дружески. — Заткнись, урод, — брезгливо произнёс Джон, закрывая дверь, — Что ж, одной проблемой меньше. Я даже выглянула сквозь стену, чтобы сказать ему всё, что думаю по поводу ебучей политики этой ебучей компании, но вдруг обнаружила, как мужчина неестественно медленно оседает на колени с каким-то удивлённым выражением лица. Он выпустил ручку из рук, позволив двери распахнуться вновь и ухватился за рубашку на груди, по которой расплывалось кровавое пятно. Что за нахуй здесь происходит?! — Именно, — мягко протянул до боли знакомый голос, — Одной проблемой меньше, мистер Смит. Мы с Джоном одновременно уставились на источник голоса. Не знаю, как он, но я никак не ожидала увидеть здесь миссис Линнерт с небольшим пистолетом, к которому был прикручен глушитель. Вот почему не было слышно выстрела. Женщина, продолжая мягко улыбаться сделала два шага вперёд, вновь прицелилась и, раньше, чем управляющий успел хоть что-то предпринять, выстрелила ещё раз. На этот раз в голову. Ошарашенная из-за такого поворота событий, я наблюдала, как мужчина безжизненно повалился набок. Патрисия убрала пистолет в сумку, натянула перчатки, пошла к телу и начала проводить над ним манипуляции по извлечению пуль. Призрак Джона стоял над ней и над собой, потрясённо наблюдая за происходящим и, кажется, не в силах осознать, что здесь только что произошло. А мне предоставилась возможность посмотреть, как обычно души переходят в мир иной. Смита, видимо, ничто не держало на этом свете потому что раньше, чем на его лице появилось осмысление, мужчина стал полностью прозрачным, пока не остался лишь чуть светящийся контур его силуэта. А потом исчезло и это последнее свидетельство существования Джона Смита. Всё же неловкое прозвище Джона Доу оказалось пророческим. Миссис Линнерт тем временем закончила с пулями, которые положила в пакетик и в сумочку, поправила шапку, под которую были убраны её роскошные вьющиеся волосы и внимательно осмотрела пол. Подумав, женщина извлекла из кармана Джона телефон и сунула его в сумку, видимо, решив сымитировать кражу. — Пат? — смутно знакомый мужской голос, зовущий её, стал для меня не меньшей неожиданностью, чем всё остальное, — О Боже! Я ведь просил не делать этого в одиночестве! — Не беспокойся, Майки, — Патрисия шагнула навстречу — кто бы мог подумать!— Майку Шмидту, пришедшему с опозданием, — Всё прошло гладко. Если они и после этого не закроются, то не знаю, что вообще сможет на них повлиять. Она мягко и почти торжественно улыбнулась, снимая перчатки. — Думаю, нам стоит покинуть это проклятое место, — не вступая с ней в спор, решил бывший охранник. Я минуты две точно провожала их замершим взглядом перед тем, как вдруг вопреки всякой логике ощутила, что у меня мёрзнут ноги. Где-то вдалеке меня вновь звал чужим именем Фиолетовый, но его зов, перемежаемый стонами, начал расплываться, разбиваясь на другие голоса. Мужские и женские, жалобные и гневные. Они говорили, стонали, кричали, сливаясь в странный гул. Перед глазами почернело. Я едва ощущала собственно тело.