Don't cry for your love

Среда. Один, пожалуй, из самых насыщенных дней, но вот только в этот раз было все как – то даже очень обыденно. Снова утро, недовольная рожа семпая, Академия, уроки... Но плюс – таки был. За ночь нападало очень много снега, что, когда я вышла из общежития, чуть не рухнула в огроменный сугроб, благо Алиса во время меня притянула обратно, а иначе бы пришлось возвращаться в комнату и переодеваться. Ох, проблем бы я тогда не обралась. Хотя, первый урок у семпая, он – то, надеюсь, никому не доложит. Интересно, а у них тут вообще директору кто – нибудь докладывает о посещаемости, успеваемости и т.д. и т.п.? Кстати, насчет посещаемости. Я ж на физру так и не хожу... Блин, ну вот хоть кнутом меня бейте, на горохе стоять заставляйте, я все равно никогда не полюблю лыжи! Встать на лыжи еще ладно, закрепил как надо и поехал... Упал. И че делать, если встать не можешь? Учительница физры в школе говорила нам не снимать лыжи, а попытаться встать. О, мучительные пытки (и попытки в том числе)! Вот как – то в прошлом году ходили в парк кататься на лыжах. Я ехала где – то в середине. Еду, значит, идеальная поверхность, лыжные направляющие, вот все хорошо. Но я ж не знала, что впереди будет яма, а когда я ее заметила, было уже поздно. И вот сижу я в этой яме, ногой двинуть не могу, а если двину, придется мне попрощаться со своими ножками. Я сняла лыжи и потопала вперед. Одно радовало: я не одна такая! Еще несколько человек, кроме меня, пешочком до финиша добирались. После того случая у меня ноги болели. И на лыжи я ни ногой. Поэтому в классе все знали: если лыжи, то меня в школе не найти. И просидела я весь урок семпая, витая в облаках. А следующий урок, мать ее, физра. Я сразу, недолго думая, направилась в общежитие. И черт меня дернул сразу идти в общежитие?! При входе в Академию стоял Чешир. Вот жопа... Я резко развернулась и потопала обратно. Он за мной. - Барклай, стой! – не попру ж я против танка. - Да? - Есть разговор. - Может, сразу Зарксиса? – я сложила руки на груди. Мы отошли в сторону от потока учеников. - О, ты уже к нему по фамилии? - Вы меня тоже по фамилии зовете, ну и что с того? – гы – гы. Язык что ль проглотил? - Нет, его звать не будем. Так разберемся. - С чем? - С тобой и твоими посещениями уроков физкультуры. – как чувствовала. -А что с моими посещениями? - Ты не ходишь на уроки. - Ах, а я не знала! - Хватит из себя уже дурочку строить. - Я никого не строю. - Хочешь сказать... - Прошу простить меня за вмешательство в ваш личный разговор, - начал семпай ласковым голосом, но спустя секунду продолжил говорить так, будто источает яд. – Но что здесь происходит? - Как ты уже успел заметить, личный разговор. - А что это ты к моим ученицам пристаешь? - Я не ты, я к ученицам не пристаю. - А это уже не твое дело. - Ау, я тут. – подала я голос. – А можно я не буду присутствовать на выяснении, чье это дело? - Иди на урок. – ответил семпай. - У меня физра. - Тогда в общежитие! – еху! Я добилась своего. - Так ты знаешь, что она не ходит на уроки физкультуры? - Да, знаю. - Решил отмазать свою любимую ученицу? - А это ничего не значит, я за всех своих учеников заступаюсь. - А то есть то, что она твоя любимая, не отрицаешь? - Если учитывать ее способности в плане учебы или ауры и силы, то – да. Она незаменима. - А Элиза – таки, похоже, заменима. - А тебе бы припомнить только... И Вику я в этом плане не рассматриваю. - Что же ты за человек такой? - Нормальный я человек, а если быть точнее, то я не человек, собственно как и ты. - Я про то, что ты никогда не даешь четкого ответа, постоянно увиливаешь. Это меня больше всего в тебе раздражает, а хотя нет. Твое высокомерие меня раздражает еще больше. - Не нервничай ты так. - Решил надо мной посмеяться? - Если бы я захотел посмеяться, я бы пошел в цирк. А над тобой и смеяться противно. – семпай «по – дружески» похлопал Чешира по плечу, насмешливо улыбнулся и пошел на урок, т.к. уже прозвенел звонок. На уроке перевоплощения Барма просто рассказывал нам смешные истории, от которых мы укатывались под парту. Мда, чувства юмора этому человеку не занимать. Следующим уроком была история. Мы слушали лекцию – рассказ о герцогской семье Рейнсворт. Оказывается, в этой семье всегда правили женщины, самая хрупкая семья в том смысле, что женщине – герцогине на своих хрупких плечах приходилось нести огромное бремя. Даже не могу представить, какой будет Шерон, когда станет во главе дома Рейнсвортов. Она же такая маленькая и по - детскому хрупкая. Ни за что не стану заключать контракт с цепью, когда я еще не сформировалась. Я хочу сначала достичь лет так эдак 20... Ууу, как долго ждать – то. Когда уроки все закончились, ко мне подошел Оз и предложил поиграть в карты. Естественно мы пошли в женское общежитие, так как мальчикам к нам заходить просто провести вместе вечер можно, а нам к ним нет. Видите ли, семпай, подозревать что – то будет. Мы играли где – то часа 3, я так вымоталась. Никогда так долго не играла в карты. Дома, когда играли с мамой, она уже после получаса начинала ныть. А тут... Как будто олимпиаду решала. Голова болит ужасно. Алиска достала из своей сумки упаковку обезболивающих, я уж, чтоб не мелочиться, сразу 2 таблетки выпила. Отлегло через 10 мин. Только спать дико хотелось. Алиса Баскервиль, которая притопала к нам где - то на часе игры, предложила пойти поиграть в снежки. И тут началось. Это были не снежки... Это была война! Мы покидались около получаса, а у меня уже ком снега за шиворотом и во всех местах, где он только может быть. Из Академии вышел семпай с директором. Они о чем – то говорили, а потом семпай вернулся в Академию, а директор, увидев нас, прошел к нам, пятясь, чтобы мы случайно (а может и не случайно) в него снежком не попали. - Ребят, остановитесь на минутку. Вы знаете, когда ближайший День Рождения у кого – нибудь из учителей? - Нет. – ответили мы хором. - Сегодня. - У кого? – спросила Алиса Б. - У вашего классного руководителя. - У семпая? – в шоке чуть ли не крикнула я. Директор посмеялся. - Да, да. У семпая. - А вы нас не разыгрываете? – со скептическим фейсом спросила Алиса. Да, я тоже помню, как он нас с адресом надул. - Нет, что ты. Чистейшая правда. – тишина. – На этот раз. – мы все посмеялись. – Ладно, ребят, до свидания, завтра увидимся. - До свидания! – в унисон попрощались мы. - Че делать будем? - Давайте просто найдем его в Академии да поздравим. - Не, скучно... Есть правда одна мыслишка, но за нее мы в аду гореть будем, причем скинет нас туда семпай. - Выкладывай. И вот мы позвали семпая к выходу из Академии. А сами уже с боеприпасами ждем, когда пробьет наш час. Он спускается по лестнице, проходит холл, выходит из Академии, и тут мы на него обрушили шквал снежков. Ох, че щас будет... Он стоит весь в снегу. Невооруженным взглядом можно было увидеть, как через этот снег блеснуло что – то красное на уровне его глаз... ой, мама, роди меня обратно. - Барклай... - А че сразу я? Другие вон че, и ни че! А я чуть че, и сразу че! – он стряхнул снег с себя. - Это скороговорка такая, да? - В каком – то смысле... - И с какой целью вы сейчас это сделали? - С Днем Рождения! – прокричали мы. - Что? – епт твою ж налево. - Еще раз. – сказал Оз. - Стоп! Нет, надо. Я все понял. Директор сказал? - Что, разыграл, да? - Нет. Правду сказал. - Ну так, с Днем Рождения, семпай. - Чувствую себя старичком 80 – летним, к которому пришли внуки с праздником поздравить. – мы посмеялись. – Шутки шутками, а за снежки ответите. – он берет снега в руку побольше и делает большоооой такой ком, хоть снеговика лепи. - Нет! Семпай, мы не хотели, простите! - Эх, малышня. Отвечать надо за свои поступки. – сказал он, и началась игра в одни ворота.