Юри... Упс! Гет на льду!

      Этап завершился. Все церемонии были успешно проведены, и теперь фигуристам предстояли новые перелёты, тренировки и прокаты Гран-при. Кто-то уезжал в приподнятом настроении благодаря успешному выступлению, а другой собирал и анализировал ошибки своей программы, чтобы впредь их было меньше, а лучше, вообще не было.       Виктор Никифоров вёл под руку девушку, утверждавшую, что помощь ей не нужна и с такой простой задачей, как прогулка, она и так прекрасно справится. Но мужчина стоял на своём, напоминая Юлии о старой травме и недавнем обмороке. В свою очередь девушка недовольно кривила губы, но прекращала сопротивляться, лишь изредка колко спрашивая: «А на льду ты тоже за меня будешь кататься?» Виктору оставалось лишь посмеяться.       Юрий грубо подталкивал упирающуюся Мариу к самолёту. Та тормозила, цеплялась пальцами за рукава тигриной толстовки парня, но всё было безнадёжно.       — Ну, Ю-юра! Зачем мне улетать сейчас?!       — У тебя отправление по расписанию, ангел мой недоделанный! — Плисецкий предпринял ещё одну попытку, на этот раз успешную. Ногами девушка коснулась траппа. — Мы прошли все процедуры: от проверки билетов до досмотра багажа. А теперь ты отказываешься?       — Я хотела, чтобы у нас был один рейс, но ты специально купил билеты на разные.       — Так получилось, — Юра пожал плечами, словно и капельки не был причастен к покупке. — Билеты были не моей заботой, а Виктора. Ему и предъявляй своё недовольство.       — Найду и укушу его, — да она совсем не в духе. Нужно что-то делать.       — А если бешенством заразишь? Ему ещё программу мне ставить! А мне больной тренер не ну-ужен, понятно?       Нахмурив брови, Мариа отвернулась. Ей нечего было сказать Юрию, поэтому выхватив свой чемодан, она резкими шагами удалилась в салон, грациозно махнув Плисецкому ладонью на прощание. Юноша улыбнулся. Нет, она не обиделась, а значит, беспокоиться ему не о чем. Со спокойным сердцем он вернулся к Виктору и Юлии, пихнув слегка последнюю в бок, за что тут же получил от девушки, а потом и от Никифорова по лёгкому подзатыльнику.       — У меня, кстати, часть краски так и не смылась, — буркнул Юрий, идя чуть в стороне из соображений собственной безопасности.       — Моя ж ты фея! — Рассмеялась Юлия, — может, тебе стоит сменить образ Агапе?       — Иди ты! К утру ты станешь болотной!       — Почему нет? Образа кикиморы у меня ещё не было… Да, Вить? — Лёгких саркастически усмехнулась, обращаясь к Никифорову.       — Определённо! — С тем же настроением ответил Никифоров, переводя взгляд на Плисецкого, — ну же Юра, чего как не свой? Не боись…       — Идите оба!       Плисецкий ускорил шаг, и вскоре им осталось любоваться только сверкающими пятками парня. Задорный смех разнёсся вокруг, являя окружающим радость и счастье, кое у них были в достатке. Впереди их ожидали новые программы и волнения, а пока самолёт зашумел, задвигался, оторвался от земли, убирая шасси, и взмыл, быстро набирая высоту и скорость…