Непрезентабельный внешний вид

Кажется, отступиться от плана Мориске решил не один Акааши. В подтверждение тому был долговязый и крайне увлеченный происходящим юноша. Старики обычно зовут таких неотесанными юнцами с ветром в голове. Волосы вопреки всем правилам подводного мира оставались максимально прилизанными, сам парень имел достаточно большие, по меркам местных глаза. — Бокуто, — тыкая себя в грудь объяснялся небезызвестный наёмник. Человек глубокомысленно понаблюдав за сим, кивнул и протянул руку. Со стороны русалок они выглядели разве что не двумя знакомящемся ручными устрицами, но не будем опускаться до оскорблений. — Лев, — представился парнишка и продолжил разглядывать коллегу по неудаче с каким-то странным плотоядным интересом. Подоспевшие к компании Акааши и Куроо переглянулись и уставились на мельтешившего около Терушиму. — Чего это они, — кивнув на людей, справился Тетсуро, как буд-то бы и без всякой конкретики вопрос был ясен. И Хоть для окружающих это было не так, наёмник понял Куроо достаточно быстро. — Прикинь, Лев приехал сюда с другой страны. Как я понял, там такое, — указав пальцем в хвосты, плевав на нормы приличия русалок, Бокуто продолжил. — не водится. Парниша в культурном шоке. Бровь брюнета дернулась, а сам он уязвленно фыркнул. Куда делись людишки, которые просят пощадить и спасти их жалкие души? Те, которые обещают скинуть свою жену в реку по приезде домой? Перевились? Съедены? Что это за флегматики? Надеждой Мориске на небезнадежность мероприятия вселяла последняя выжившая. Миловидная азиаточка в тянувшем её на дно желтом платье смело озиралась по сторонам, не собираясь, впрочем, подгребать к другим людям. Несколько каменьев в массивной диадеме на голове красиво приливались в толще воды. Терушима круживший рядом с девушкой, довольно осклабился, буд-то привел на выданье собственную кровиночку. — Вот, — говорил русал, подталкивая шатенку на обозрение к окружающим с Мориске во главе. — Не чета прочим, да ведь? Зависть пробирает? Бокуто, засучивший было рукава для восстановления собственного самомнения, был остановлен уверенным девичьим «кхм». — Повежливее с дамами. Не кричи и не ссутулься, — стукнув ладошкой по хребту блондину, девушка вздернула носик… Мориске обреченно провел ладонью по лицу и дернулся, когда на плечо легла увесистая рука долговязого паренька.

***

Жизнь под водой не казалась Бокуто чем-то слишком сложным. Магия русалок прекрасно поддерживала его тело в приемлемом состоянии, так что он не только не раздулся до размеров утонувших во время шторма рыбаков, но и имел возможность спокойно заниматься спортом. Кормили, правда, в основном водорослями, но наёмник не жаловался. Хотя бы потому что он знал очень много анекдотов, а надзирательницей была общительная русалочка с марсаловым хвостиком, скучающая и не сидящая на диете. Так что в обмен на хорошую байку Юкиэ, а именно так звали ундину, иногда подкидывала человеку варенные морепродукты, коих у следящей было в достатке. Котаро ворчал, что тот же паренный осьминог на порядок вкуснее на гриле, а потом принимался увлеченно рассказывать о том, как ловил малюска-переростка в деревне Фукуродани. В заключении находился не один наёмник. По утрам парень отчётливо видел мелькающие тёмные хвосты меж решёток нижних уровней темницы. Находились они почти у самого дна и Бокуто нехотя представлял, на сколько же должны болеть глаза у заключенных там ундинов. Юкиэ смеялась с подобных выводов и иногда объясняла за что можно попасть в подобную немилость. Котаро почему-то всегда в этот момент ел, а потому ни словечка не запоминал. Другие выжившие на глаза Котаро не попадались с самого дня крушения корабля. Когда их отвели в подводный город, девушку сразу определили в постройку, которую оскорбительно даже упоминать в одном предложении с тем местом, где держали Бокуто. Иностранец со странным именем хвостиком побрел за тем русалом, отличительной чертой которого был рост. Мориске-или-как-его-там на такую привязанность реагировал устало и чуть нервно. О дальнейшей судьбе Льва оставалось лишь догадываться. Куроо лично закрывал клетку Бокуто и заносчиво просовывал руку за решётку. Даром, что Котаро без особой сложности чужую ладонь поймал и пощекотав нежную, непокрытую чешуей кожу, громко засмеялся. — Оя-оя? Тебе не кажется, что ты слишком смелый? — выдернув кисть из «плена», фыркнул Куроо, в который раз оценивающе оглядев наёмника. Бокуто простодушно уселся в позе лотоса на дно камеры и подражая манере ундина откликнулся. — Оя-оя? Завидно? Не расстраивайся, ты тоже ничего. В общем, самым печальным для Юкиэ в её весьма интересной работе стало именно паломничество капитана Некомы к новому пленнику. И если по началу можно было забавлять себя слушанием перепалок, в которых Куроо сыпал сложными метафорами, а Котаро неизбежно пропускал их мимо своего внимания и отвечал чем-нибудь простым, но обезоруживающим, то в итоге всё сошлось к странным, не членораздельным звукам. Нет, вкрапления речи иногда проскальзывали, но общую картину не скрашивали. Вечером четвертого дня, когда самого занятного пленника в который раз оккупировал Тетсуро, Юкиэ пошла на крайние меры. В темноте плохо получалось разглядеть очертания кораллов и рифов, так что плыть приходилось осторожно. В квартире Кейджи не нашлось, а искала девушка именно его. К счастью, Широфуку была русалочкой настойчивой, и соседа знала, если не как собственный хвост, то как пять пальцев точно. Стоило добраться к камням, уже остывшим и от того скрипучим и липким, как фигурка ундина сразу выделилась на общем фоне. Бледный, словно нарисованный, Кейджи выглядел совершенно опустошенным внутренне. Холодный словно камень. Юкиэ шумно вздохнула, понимая, что за последние дни совершенно отвыкла от таких тихих компаний. — Я чем-то могу тебе помочь? — перестав созерцать луну, осведомился Акааши, сразу приметивший красный хвост подплывающей особы. Яркие плавники интерпретировались не иначе флагом. Флагом «прощай уединение». — Боюсь, только ты и можешь помочь, — со вздохом начала ундина, подбирая слова. То, что обратиться следует к Кейджи сияло истиной где-то на задворках сознания девушки, однако, что следует сказать она не до конца представляла. — Твой напарник. Куроо. Он как-то не здорово интересуется вверенным мне пленником. Акааши дернул хвостом, отгоняя от себя гнетущие мысли. Он и так заметил, что капитан последнее время отвлекается от своих обязанностей чаще, чем обычно, но всё никак не хотел связывать недавнее кораблекрушение с подобным поведением. Заключение человека в тюрьму должно было свести на нет весь контакт Куроо, его самомнения, и рыбака. Но нет, Тетсуро сам показательно нарывался! Вот только причина подозрительного садо-мазо настроя напарника решительно ускользала от Кейджи. — Если хочешь, — отстраненно начал Акааши, глубоко внутри сомневаясь в удачности своей затеи. — Я могу заменить тебя завтра. Вряд ли Куроо станет проявлять свои знаки внимания в моей компании. А ты, вроде, давно заслуживала отгул. Юкиэ вздернула носик и что-то прикинула в уме. Причин отказываться от выходного не находилось. За Бокуто и ещё десятком пленных приглядел бы самый ответственный из всех знакомых Широфуку. Куроо, советовавший ей «не лезть» должен сказочно обломаться. Ну чем не прелесть? — Знаешь, ты бы здорово меня выручил, — согласилась русалочка и приязненно улыбнулась. Никаких счастливых обнимашек и легких поцелуев в щёчку. Акааши из тех, кто помогает по каким-то своим причинам, а не потому что хочет покрасоваться перед ундиной. За это Кейджи получил быструю благодарность, плюсик в карму и пятиминут-жданное одиночество. — Знаю, — флегматично согласился Кейджи в тишину и как-то болезненно улыбнулся, откинувшись на камень. Ни единой причины, ни единого повода, Кейджи просто не собирался появляться рядом с Бокуто прежде. Акааши спустил его сюда, и было как-то совестно за этот поступок, хоть он и спас человеку жизнь. А теперь ундин мог, как бы выразиться… Всё исправить?