Мне надоело быть в тени!

Без чего не может существовать человек? Ответов будет уйма… Без общения, без денег, ну, или самое примитивное… без воды. Дальше продолжать нет смысла, ведь каждый имеет свое СОБСТВЕННОЕ мнение. Наверное, вы уже догадались, о чем будет сегодняшний рассказ… *** Полная луна сияла крупной головкой сыра, освещая округу. Где-то стрекотали сверчки и пролетающая мимо парка сова громко ухнула. Вдали слышалось перекатывание речной воды, а с центральной улицы доносились громкие рычания иномарок. Томочика вместе со съемочной командой уже покинули окраины ночной столицы Японии. Ребята в общежитии уже успокоились, погружая общежитие в тишину… Хотя нет, не совсем. В кабинете президента доносилась подозрительная ругань. Но сейчас не об этом… *** По одной из ярко освещенных улиц Токио мчался запорожец зеленого цвета. Такая марка была лишь у одного человека, а точнее сказать певца. Котобуки Рейджи, вот владелец машины, которая, не смотря на свой старый облик, служила сероглазому шатену верой и правдой уже долгое время. Сейчас весь состав Ночного Квартета направлялся в общежитие, поскольку « у нашего директора шарики вновь за ролики заехали, вот приспичило, ему нас вызвать с другого конца столицы, ночью, что бы сказать якобы что-то важное…» бубнил Ранмару, лениво провожая своими разноцветными глазами очередную машину. В своем обыкновении в салоне стояла гробовая тишина, прерываемая лишь жалкими попытками Котобуки, рассмешить этих « угрюмых пессимистов». Но сегодня машина буквально ходуном ходила. - Да как эту криворукую ассистентку вообще на работу взяли? – Бушевал Камус, натирая свой посох до дыр. И так уже на протяжении сорока минут. - Да успокойся ты Камю! Чего психовать-то по такому пустяку? Подумаешь, испортила твой белый костюм, за то такого как у тебя ни у кого не будет! Да и растительный орнамент сейчас в моде! – Весело сказал Рейджи , тут же схлопотав по макушке Камус-семпаем. – Эй, за что? – Недовольно засопел мужчина, выкручивая руль влево. - Аккуратней на поворотах! Ей богу, Рейджи, скажи, кто тебе права выдавал? – Флегматично отозвался Аи с заднего сидения, потирая ушибленную макушку. - Права выдавал гаишник, а вот если бы некоторые личности не били меня по голове, то все было бы в порядке Ай-Ай! – Прохныкал сероглазый, останавливаясь перед пешеходным переходом. - То-есть, ты считаешь, что дорогущий итальянский костюм, который был сшит на заказ, позволительно «украшать» помидорами, огурцами, котлетой, зеленым салатом, а брюки вымазать в горячем кофе?! – Повысил голос блондин, стукнув еще раз несчастного водителя по голове своим посохом. - Господи, мужикам третий десяток лет пошел, а они как дети малые… - вздохнул Курасаки, пряча ухмылку-улыбку в кулак. - Да, что ты! Сам- то не лучше, вот, сидишь, ржешь как конь! – Недовольно зыркнул на сидевшего спереди страстного фаната рока, ледяной граф. - Я нем как рыба! Это все он. – Ткнул пальцем, разноглазый, на сидевшего рядом Котобуки. - Ну, все, вы достали! – Теперь посох прилетел поочередно каждому по голове. - А меня за что? – Пропыхтел Миказе, но на него никто внимания не обратил. - Камю сядь на место, а то до общежития пешком добираться будешь! - Да мы в любом случае пешком добираться будем, поскольку твоя тарантайка скоро развалиться. – Хмыкнул рокер. - Ран-Ран не каркай! Салон автомобиля заполнили тихие смешки. Все-таки бывает полезно, когда кто-то что-то делает наперекор, а то как-то скучно жить получается. До общежития оставалось не дольше двадцати минут, поэтому все резко прекратили все смешки и препирательства, что бы хоть немного подготовить нервы, для встречи с президентом. Но всех из равновесия вновь вывел Котобуки одной лишь фразой. - На днях я сбил Нанами… - Все трое ошарашенно уставились на серьезного шатена. Только Миказе пробурчал что-то на подобии « я так и знал, что права ты купил…» вновь отворачиваясь к окну, за которым мелькнуло главное здание музыкальной академии. *** - Нет, это всего лишь случайность, они искали выход из этой ситуации! - Девушка с персиковыми волосами давно сорвалась на крик и в упор не видела удивленного взгляда президента. - Но ведь… - Хотел было возразить мужчина, вновь устраиваясь в своем кресле, но Харука подошла к столу и ударила по нему своими ладонями .И немного успокоившись продолжила. - Зачем... зачем, скажите, пожалуйста, вы так поступили? Зачем вы хотите, что бы я вышла на сцену? Я не устраиваю вас как композитор STARISH? Просто скажите мне... – Она упала в кресло, закрывая лицо руками. - Мисс Харука, а кто сказал, что вы не устраиваете меня как композитор? Заметьте, что это ОНИ на пресс-конференции сказали, что не нуждаются в композиторе, а не я. – Темные очки Шайнинга вновь хитро блеснули. - Что? Но… – От недоумения Харука вскинула голову, от чего мужчина зажал ее подбородок в своих пальцах. - А то мисс Нанами, что никто не собирается убирать вас со своего законного места в Блистательном агентстве, другого такого композитора на свете не найдешь. – Сказал директор, мило улыбаясь, смотря в испуганные и непонимающие глаза пианистки. - Но к чему тогда весь этот цирк!? – Нанами встала с кресла, провожая взглядом директора, ходящего из угла в угол. - Все предельно просто. Вы будите работать под прикрытием, но только писать музыку не только для наших групп и заказчиков, но и для себя в том числе… - Шайнинг и дальше хотел рассказать девушке планы на ближайщее будущее, но Харука вновь его прервала. - Нет, я на такое не согласна! В первую очередь я композитор группы STARISH, а мои личные интересы здесь не учитываются. Вы можете понять, что новичок как я может лишь опозорить вас! Или же вам плевать на авторитет агентства?! – Янтарноглазая вновь сорвалась на крик, а в глазах вновь скопилась соленая жидкость. - Меня не интересует ваше мнение. – Холодно отрезал Шайнинг и вновь приблизился к трясущейся, от беззвучных рыданий, Нанами и толкнул ее в кресло, опустив свои руки на подлокотники. Темные очки немного съехали с носа, показывая плохо скрытую раздраженность в карих глубоких глазах. – Пока, что я еще президент агентства и магистратуры и мне решать где и чем будут заниматься мои подопечные и как это будет влиять на его авторитет. Так что слушайте меня внимательно. У вас есть два пути, два варианта развития дальнейших событий и вашей жизни. – Голос мужчины понизился до шепота, что заставило побелевшего композитора еще сильнее вжаться в мягкую спинку кресла. – Итак, первый. Вы становитесь на путь новой карьеры, продолжая писать песни для STAISH и Quartet Night... Либо увольняю вас из агентства, и мы с вами больше не пересекаемся. – Очки директора вновь блеснули в лунном свете. Мужчина убрал руки и вновь приземлился за стол, поворачивая кресло спинкой к девушке и махнув рукой, сказал напоследок. - Завтра в два часа дня я жду вас у главного входа общежития с принятым решением. Надеюсь, вы подумаете и примете для себя верный путь, а сейчас идите отдыхать, завтра нас ждет тяжелый день. - Но директор! – Отчаянно прошептала Харука, падая на колени и закрывая руками лицо. - Я сказал уже поздно. Будьте любезны мисс Нанами, закройте дверь с другой стороны. – Сказал мужчина усталым голосом, смотря через зеркало на встающую плачущую девушку. - До свидания, господин Саотоме. Доброй ночи. – Девушка поклонилась и вышла за дверь. Как только дверь захлопнулась за композитором, из кабинета донеслось приглушенное рычание с одним единственным понятным словом - «Черт». POV Нанами Что только что произошло? Он сказал, что уволит меня, если я не выберу первый вариант? Что за чертовщина? Почему он так со мной? Я… Слезы вновь душат, скатываясь горячими ручьями по моим щекам. Тусклый свет в коридоре на втором этаже мягко освещал картины в мощных багетах и дипломы в маленьких и тонких рамках. Несколько постеров тоже нашли пристанище на стене песчаного цвета. Луна виновато выглядывала, из-за крон, недавно озеленившихся, деревьев, лаская еле-видное озерцо, серебренным светом. Вся атмосфера казалась мне до жути спокойной. Я так устала, что на просто банальное передвижение ног не было сил. Вновь сказывалось истощенное постоянными стрессами и переживаниями, сознание. Хочу уснуть… Это был первый раз, за последний месяц, когда такая банальная потребность стала такой острой. Я почти не чувствовала ног. С огромным усилием я дошла до ярко освещенного холла с большой широкой лестницей. Мраморные белые ступени были начищены до блеска, а причудливой формы перила казались мне сейчас не хуже перьевой подушки. Глаза слипались, и стоило мне ступить на широкие ступеньки украшенные красным ковролином, как голова закружилась так, будто я кубарем скатилась с этой самой лестницы. Схватившись как можно крепче в перила, я осела на прохладные ступени и прикрыла глаза, дабы успокоить свою шальную голову. Вроде бы помогло, вот только почему-то ноги отказывались вновь функционировать, непрощенные слезы вновь скатились из уголков глаз. В голову больно врезались слова президента… Внизу послышались приглушенные голоса, которые стремительно приближались к лестнице. - Ну, Ай-Ай! Я же не специально, прости! – Такая манера речи присуще только… Что тут делает квартет?! - Заткнись, будь добр. – Вновь послышался безразличный наполненный леденящим холодом голос Миказе -семпая. Они приближались. Надо подняться, надо подняться… Так я думала, предпринимая жалкие попытки принять вертикальное положение, но все было четно. Мое сознание начало уплывать и последнее, что я услышала, прежде чем свалиться на холодные ступени было… - Опаньки. - Эй, малышка! Нанами… – Нестройный хор голосов и обеспокоенный голос Котобуки-семпая, который пытался привести меня в чувства , а после… Спасительное забвение. *** « - Бабушка! Бабушка! Что эти люди делают?! Останови их! Зачем они закапывают мою маму?! – Девочка с длинными персиковыми волосами с неприкрытым ужасом и непониманием смотрела на плачущую бабушку. Черное маленькое девичье платьице колыхалось от сильных порывов ветра, а появляющиеся слезы исчезали в отложном черном воротничке… - Хару-тян, так надо…» « - Ты станешь нашим композитором! И ни что нас не остановит! – Шатен сверкнул очками и, развернувшись, помахал на прощание рукой, невысокого роста подросток и без-эмоциональный парень с золотыми глазами направились за ним. - Вам ее не видать! Мы не отдадим ее вам! » « - Почему Блистательное агентство не хочет выдавать личность композитора пишущего такие прекрасные песни? Если вас не затруднит, то поясните, почему же. – Девушка с рыжим каре и пытливыми изумрудными глазками смотрела на семерых растерявшихся парней. - Тут нет никакой тайны, и никто никого не засекречивает, все просто. – Ответить на такой каверзный вопрос решился бывший актер и певец с псевдонимом – Хаято. Глаза журналистки засветились надеждой, на получение столь желанной информации. – Все песни «от и до» мы пишем всемером. Каждый вносит свою частичку души, что и делает песни такими проникновенными. – Токия улыбнулся. - Как же вы все успеваете, ведь и остальная работа требует усилий, не проще было бы довериться в умелые руки талантливых композиторов? - Мы любим писать как музыку, так и тексты, так что это не приносит особых хлопот, а что насчет композитора то… Они не смогут прочитать души исполнителей так, как мы сами, поэтому услуги композиторов нам не интересны, мы сами прекрасно справляемся…» Они не нуждаются во мне… Где я допустила ошибку… Неужели это правда… Не хочу, что бы так было… Может и вправду стоило последовать совету мамы… Я не нужна здесь… Бабуля… *** Я проснулась, крича, вся в липком холодном поту, который струился с меня, как будто меня облили. На лбу было что-то влажное, а настенные часы показывали ровно полночь. Я проспала меньше сорока минут, горько вздохнув, убрала со лба намокшую челку попутно наткнувшись на мокрое полотенце. Надо бы переодеться. Пройдя к тумбочке, вытащила сорочку и уже направилась к кровати, но взгляд зацепился за клочок бумажки, на котором было спешно начиркано: « Малышка, прими лекарство и выпей успокоительного, у тебя температура. Поправляйся! Рейджи-семпай.» Эм… Котобуки-семпай? Конец POV Нанами Общежитие давно погрузилось в тишину. Свет был потушен. И только в одной комнате, сквозь не до конца завешенные, занавески был виден приглушенный свет настольной лампы и сгорбившийся женский силуэт. Луна и прилетевшая на ограждения балкончика с цветами сова переглянулись и вновь уставились в щелочку между занавесок. Явно, что сегодняшняя ночь для хозяйки комнаты пройдет вновь бессонной от нелегких дум.