Мне надоело быть в тени!

Все хоть один раз были в театре. Не важно, где находится этот театр в Москве, в Санкт-Петербурге, в Новосибирске или Владивостоке, все равно суть его одна и та же. Сцена, свет софит, действующие лица, длинные реплики заученные наизусть и красочные декорации – это спектакль. Но вот что самое интересное, так это то, что мы тоже все актеры, а любое место, где бы мы ни были, это сцена. Мы примеряем на себя каждодневно множество масок, которые помогают приспособиться к окружающей обстановке. С учителями и в кругу друзей мы ведем себя по разному, тоже самое будет, если мы попадем на какое-то мероприятие, которое требует иного поведения в соответствие с этикетом. Мы можем скрыть свои плохие качества или же вредные привычки. Запросто можно скрыть улыбку или какие-нибудь другие действия, ну или же эмоции. Человек может вжиться в образ кого угодно, и вести себя словно другой человек, выдавая о себе ложное мнение. Но знаете с одной стороны постоянное ношение этой самой маски может пагубно сказаться на личном характере и поступках человека, он может утратить себя, слившись с тем персонажем в которого «играл». Даже если маска одевается для зашиты внутреннего мира, от предательства или чего-либо другого, все равно, рано или поздно кто-то снимет с вас маску и вы можете оказаться, в мягко говоря, неприятной ситуации так что, даже если обожглись единожды попробуйте снова поверить… Что-то я заболталась, так что приступим лучше непосредственно к сегодняшнему повествованию. *** Ночь сменилась утром. Солнце игриво пускало свои теплые лучи на озябшие улицы Токио. Солнечные зайчики постепенно заполняли всю Японию, отгоняя ночную дремоту. Птицы уже начинали искать себе завтрак и чистить перышки, а сверчки замолкали, понимая, что пора заканчивать сумеречный концерт передавая эстафету певчим птицам, которые не дадут заскучать притихшей природе. Светлячки разлетелись с первым лучом рассветного багряного солнца, возлагая задачу освещения на дневную звезду. В общежитии стояла тишина (здание искренне радовалось, что в нем никто не орет и не бегает сломя голову). Девяносто процентов его обитателей еще сладко сопели в две дырдочки и лишь всего несколько человек, которые составляли оставшиеся 10 процентов, уже были на ногах. К этому числу относилась уставшая девушка, которая стояла на балконе опершись на ограждение, и невидящим взглядом смотрела на гладкую поверхность озера, по которому плавали уточки. Прохладный ветер трепал короткие персиковые пряди и выбивая из покрасневших, от недосыпа, глаз слезы. POV Нанами Вот и настал день, который полностью изменит мою судьбу, которую по собственной воле я ни за что на свете бы не поменяла. Но все сложилось по-другому. Два условия, которые собственно говоря, все равно стекались в один единый ответ. Даже если я и откажусь от всего, меня никто не отпустит, заставляя выбрать «правильное» решение. Я всегда хотела дарить людям счастье и радость своей музыкой, я хотела и хочу, чтобы STARISH сияли и исполняли песни, мои песни в которые я вкладываю душу. И так бы продолжалось и дальше, веселые репетиции с ребятами, ежедневные шутливые перебранки между Хидзирикавой и Дзингудзи, обсуждения песен и разного рода веселые ситуации между участниками STARISH… Но в какой-то момент все пошло под откос. Может спусковым крючком, к образованию маленькой трещинки непонимания, послужил отъезд ребят вместе с Ночным квартетом на Окинаву для совместной работы. Тогда я очень хотела поехать с ними и как раз несколько важных музыкальных проектов отложили до зимнего сезона, а остальные заказы я уже выполнила и переслала по электронной почте, в целом, ни что мне не помешало бы поехать, если бы не приказ Шайнинга, ослушаться которого я не посмела. Они присылали мне фотографии, они все были разные, и явно было видно то, что парням там очень весело. А я тихо радовалась, сидя у себя в комнате и бывало, часами, рассматривая фотографии с пляжа или очередной съемки нашей группы… А имею ли я право назвать ее нашей? Я чувствовала, как ребята начинали отдаляться от меня, может не осознанно, но как же больно не было бы от осознания этого факта так оно и есть, маленькая трещинка постепенно превращалась в ров. Мы выросли и уже не те студенты семнадцати-восемнадцати лет, мы уже взрослые люди, которые обязаны выживать и пробивать себе дорогу к светлому будущему. Я уже перестала понимать себя, свои ощущения. И я устала задавать себе один и тот же вопрос: « Неужели те слова, так просто брошенные ребятами на пресс-конференции, таким образом, повлияли на мое душевное состояние?» Наверное… Мои размышления прервал аккуратный стук в дверь. На часах еще восьми нет, а я кому-то понадобилась, странно. Натянув поверх короткой сорочки теплую вязанную кофту, я подошла к двери, через которую было слышно чей-то довольный голос. - Доброе утречко, Хару-тян! - Открыв дверь, в комнату ввалился Цукимия Ринго-сенсей, по совместительству классный руководитель группы «А» в музыкальной академии, а так верный наставник и хороший друг. Цукимия невероятный человек, который занял свое место в шоу-бизнесе довольно экстравагантным путем. Не каждый мужчина будет постоянно притворяться девушкой, причем так качественно ее играть. - Доброе утро, Цукимия-сенсей. Вы что-то хотели, раз пришли ко мне так рано? – Спросила я, потирая рукой вновь заслезившиеся глаза. - Да вот решила я заделаться в почтовые голуби и у меня есть кое-что для тебя! – Розоволосый хитро сверкнул голубыми глазенками, доставая что-то из-за спины, а я лишь недоуменно моргнула. Сенсей как всегда был весел и энергичен, предчувствуя новый полный приключений и новостей день. На мужчине как всегда красовался желтый свитер, а снизу темно-синие капри и ярко-красные лодочки на довольно высоком каблуке. И как он только на них ходит?! В такой одежде мужчина напоминает мне попугайчика, которому не сидится на месте. - Эй, Хару-тян, ты в порядке? – Видно я так углубилась в себя, что полностью прослушала, о чем говорил Цукимия-сенсей. - Да нет, все в порядке, просто задумалась кое о чем. – Я слегка вымученно подняла уголки губ, на что сенсей нахмурил брови и ткнув указательными пальцами в мои щеки растянул губы в широкой улыбке и довольно проговорил. - Так-то лучше, не кисни! Все путем! А так вот на счет подарочка, держи! – Обладатель розового парика широко улыбнулся и протянул мне белый маленький пакетик. Взяв пакетик в свои руки, сенсей шутливо поклонился. – Что ж моя работа выполнена, так что мисс, позвольте откланяться, у меня есть еще дела. Удачки на репетиции – И еще раз, широко улыбнувшись, Ринго скрылся за дверью. Конец POV Нанами Когда дверь за мужчиной закрылась, Харука устало выдохнула и подошла к телефону, который так настойчиво пищал все это время. - Да иду я, иду! – Пробубнила Харука, проведя по экрану снимая трубку. – Да, я слушаю. - Харука, доброе утро! Прости, я, наверное, тебя разбудила? Ты ведь спала, верно? – С того конца трубки послышался веселый голос Томочики, но вот последние слова были произнесены с неким нажимом, как будто она пыталась убедить свою подругу в этом. - Ну как тебе сказать… - Только не говори, что опять ты не сомкнула глаз! – Прокричала в трубку обладательница малиновых волос. - Нет, я, честно, проспала целых сорок минут! – Тихо произнесла пианистка. - Ох, что с тобой поделаешь. – Вздохнули на другом конце. – Собственно чего я звонила-то. Мы недавно приехали на место, так что не волнуйся, со мной все в порядке. – Томочика улыбнулась. - Приятно слышать. У вас скоро съемки начнутся? - Да уже идут последние приготовления, а парни уже переоделись, так что и мне тоже пора бежать. Харука я позвоню вечерком! Иди лучше поспи еще немного. – С этими словами девушка сбросила вызов. - Не могу я лечь спать… - Прошептала в пустоту композитор, опустив руку с аппаратом. Часы пробили ровно восемь. Через час должна быть репетиция со STARISH, поэтому Харука, вновь смачно зевнув, обладательница янтарных глаз взяла полотенце и сменную одежду пошла в душ, а на кровати одиноко остался лежать белый пакетик. *** Стрелка часов уже перевалила за девять. Завтрак был окончен, и пора приниматься за работу. Поэтому сейчас в одном из репетиционных залов, сидя за таким родным инструментом, Нанами расставляла на подставку ноты, пытаясь найти начало композиции. - Да где же оно? – С ноткой раздражения пробухтела девушка, залезая под рояль чтобы посмотреть, нет ли там первой страницы. Но таковой не оказалось даже там. Светлая дверь, слегка скрипнув, отворилась, пропуская внутрь семерых яро спорящих о чем-то парней. Каждый из них был чем–то не доволен и пытался перекричать друг друга. - Токия я же тебе говорил, что не стоило вообще соглашаться на все это дело, а ты меня как всегда не слушал! – Кричал Курусу, размахивая руками. - Это была вынужденная мера! Может, до нее, в конце-то концов, дойдет, что… - Но, Ичиносе не таким же способом! – Даже Хидзирикава повысил голос. Вдруг раздался глухой удар и тихое ойконье. Все парни резко обернулись и в испуге уставились на распластавшуюся под роялем Харуку, державшуюся за свою голову. - Нанами!? – В голос прокричали парни, а после хотели было подойти помочь, но девушка, выдавив улыбку, выбралась сама и вновь села на свое место начала перебирать партитуры. Помещение погрузилось в неловкое молчание. Мысли девушки метались, а руки еле заметно подрагивали ведь разговор явно шел о ней… А парни просто не могли найти слов, что бы оправдаться. Правда, зачем? Неизвестно. - Нанами, не сильно ударилась? – Подал неуверенно голос Отоя, подходя ближе к инструменту. - Да не волнуйтесь, все в порядке. Всем привет. – Композитор вновь подняла голову и приветливо улыбнулась. – Может, начнем? – По комнате раздался знакомый всем, учащимся академии и магистратуры, смех. - Добррррого утррречка, ребятушки! – Директор вновь выпрыгнул откуда-то из окна и приземлился за спиной, в раз побелевшей от страха девушке. - «Вот он мой ночной кошмар, Томочика, из-за которого я спать просто не могу» - Подумала пианистка и скрыла глаза за челкой. -У меня есть для вас одно важное объявление! Хотя это скорее просьба. – Директор растянул губы в улыбке, положив свою широкую ладонь на плечо композитора продолжил… - И какое же? – Скептически произнес Рен, смотря на плечо скуксившейся девушки за роялем. - Я немного перестроил вам график, поэтому сейчас вы едите в академию, как мы и договаривались на прошлой неделе, что бы провести несколько уроков, а вас мисс ожидает у себя в двенадцать часов дня ОЧЕНЬ важный человек… - Президент, но разве встреча была назначена не на два часа дня? – В легкой панике произнесла девушка, сжимая в руках края серой складчатой «юбки-солнце». - А как же репетиция, ведь до концерта остается месяц! – Воскликнул недовольно Сесиль. - Мисс Нанами, встречу попросили перенести на более раннее время, а что касается репетиции… - Мужчина приложил руку к подбородку в задумчивом жесте. – Давайте перенесем на пять. К этому времени все вы должны будите освободиться. - Что же это еще за встреча такая, что репетиция группы уходит на второй план? – Недовольно протянул Ичиносе, листая лирику к концертно-конкурсной песне. – А, Нанами? - Ичиносе-сан, мне и вправду был доверен довольно большой и сложный проект, который надо выполнить в кротчайшие сроки… - То-есть тебе наплевать на нашу группу? - Вдруг встрепенулся Нацуки, а точнее сказать Сацуки, который держал в руках свои очки. - Нет, это не так… - Прошептала девушка, сбрасывая со своего плеча руку директора и пытаясь подняться, но Блистательный, вновь, пригвоздил ее к мягкому пуфику около рояля, положив уже обе руки на плечи дрожавшего композитора. - Как вы такое могли подумать? – Спросил Саотоме поддельно изумленным голосом, но через секунду нахмурив брови продолжил. – Это очень важный проект для нашего агентства, которое поднимет нас на еще одну ступень выше, так что попрошу без таких резких слов в сторону нашего дорожайшего композитора. Да и какая разница, в какое время дня идет репетиция, все равно она пройдет сегодня. Так что парни идите, соберите нужные вам вещи и спускайтесь, там вас уже ждет машина, а вас мисс Нанами я жду у входа в общежитие к одиннадцати часам. – С этими словами он исчез в пурпурной дымовой завесе, оставляя девушку в полном молчании вместе с группой. - М-мы пожалуй пойдем… - сказал Отоя вместе с Сесилем и они первыми покинули репетиционную. - До встречи, козочка. – Сказал Дзингудзи и прихватив с собой ничего не понимающего Синомию вышел в коридор. -Встретимся в пять. – Сказал безразлично Токия и скрылся за дверьми. - Харука… - Курусу было хотел подойти к опустившей голову девушке. Но она опередила его. - Се-кун, Хидзирикава-сан, идите, а то опоздаете… - На, все еще, бледном лице девушки появилась грустная улыбка. – Парни, кивнув, удалились из зала. Минуту в зале стояла абсолютная тишина, после чего послышался первый еле слышный всхлип. Кто-то, кто стоял за углом лишь покачал головой и тенью мелькнул за следующим поворотом. *** Скрип ворот, луч солнца в глаза водителя, скрытые за темными очками, а так же мягкое бормотание мотора, будто сквозь толстую вату, доносилось, до сидевшей пианистки с персиковыми волосами и потухшим невидящим взглядом янтарных глаз. Общежитие осталось позади, сменяясь аккуратно высаженным парком-лесом. Как и Музыкальная Академия, магистратура находилась вдали от шумной столицы Японии, что позволяла ее студентам концентрироваться на учебе, не отвлекаясь на суету мегаполиса, и позволяя вдохновению обитать в этих окрестностях круглосуточно и круглогодично. В черном лимузине сидели двое. Оба молчали, видно обдумывая что-то свое. Президент Блистательного агентства мурлыкал себе под нос какой-то мотивчик, блаженно чему-то улыбаясь. Нанами же перебирала в руках ремешок небольшой коричневой сумочки, смотря на небольшие загородные домики окраин Токио. Тишина не напрягала, а наоборот даже успокаивая. Девушку тянуло в сон, сильно сказывалась бессонная ночь и недавние слезы, поэтому, когда попытки и силы на то, чтобы держать глаза открытыми иссякли, Харука обратилась к мужчине, сидевшему напротив, прежде чем отдастся в объятия легкой дремоте. - Президент, зачем вы перенесли встречу… - С последним словом тяжелые веки опустились, а голова пианистки с еле слышным стуком уперлась в затемненное стекло автомобиля. Шайнинг на это ничего не ответил, лишь как-то нежно улыбнувшись, он пересел к задремавшей девушке и положил ее голову к себе на колени, напоследок укрыв с виду хрупкое тело своим пиджаком и проведя ладонью по коротким прядям волос, убирая их с курносого маленького носика. И не скажешь, что этому милейшему созданию уже двадцать лет! Водитель же иногда посматривая на эту картину, через зеркало, усмехнулся, но не выдержав образовавшегося, в результате простого человеческого любопытства, вопроса, спросил. - Господин, когда же вы, наконец, скажите ей? - Еще не время, Киро. Еще не время. – Загадочная улыбка застыла на губах директора музыкальной академии. Оставшаяся дорога прошла в молчании и еле слышных умилительных смешках со стороны водителя. *** POV Миказе Ай Мое утро началось слишком рано, а по-другому в 10 часов, от ужасного грохота в кухне и довольно нецензурных выражений недо-графа. Из-за того, что президент нашего агентства решил устроить для фанатов STARISH и Quartet Night « хлеба и зрелишь» ну или проще сказать битву за право выступать на SSS, нам приходиться жить в гостинице, причем, попарно. Мне пришлось делить комнату с Камусом. Уже за несколько дней, он мне так надоел, что я был готов согласиться жить с надоедливым Котобуки. Потому что слушать претензии ко всему чему можно и нельзя, сил моих больше не было. Прежде с Камусом мы не общались особо близко, все ограничивалось совместными репетициями или интервью, в которых нужно было играть в «друзей», ну, или, в крайнем случае, в кабинете нашего шизанутика. Знал я о нем только то что, он «холодная неприступность», что позже оказалось лишь жалкой маской, называющая всех направо и налево крестьянами. Так же он был наставником Айдзимы Сесиля, на этом кладец информации о нем заканчивался, да и желание, узнать его по лучше, у меня никогда не возникало. Но как оказалось моего желания никому и не требовалось. Камус – личность неординарная. До сих пор, я не могу понять какой он на самом деле. На камеру, мужчина, обладающий идеальными манерами, с обворожительной внешностью и яркой улыбкой, готовый на любой романтический подвиг. Проще говоря – принц, из детских сказок для девочек. В обществе нашей группы, заносчивый, высокомерный тип, обожающий чай, рисовые пироженные, гонять по мелким поручениям своего кошкоподобного кохая, а так же свой посох, книги английских писателей девятнадцатого века и бурчать по всяким пустякам. Мне казалось, что на этом перечень можно закончить, но как же я ошибался. Когда нас только заселили в номер, этот недо-граф сразу же занял большую комнату и прежде чем зайти в нее, презрительно фыркнул, смотря на меня. К чему это было я так и не понял, но мне, откровенно говоря, было пофиг. Мне осталась комнатка поменьше, но зато уютная и мебели в ней было мало, да и из безделушек всего лишь какая-то статуэтка фарфоровой утки кофейного цвета. Мятные обои с красивыми выпуклыми узорами и мелкими блестками, кровать из темного дерева, застеленная белым пастельным бельем, тумбочка все того же цвета и белый ночник. Большое окно с темно-коричневыми занавесками и за щипами в виде бабочек под цвет обоев, белый ковролин с длинным ворсом и небольшой письменный стол вместе со стулом и шкаф. Вот и вся обстановка. Только я хотел разложить вещи, как услышал визг из соседней комнаты. Ну, ради любопытства решил пойти посмотреть, что же его так напугало. Войдя в его комнату, я немного оторопел, но успел надеть свою вечную маску «бесчувственного робота». Камус сидел в углу комнаты и махал тапочком, отгоняя от себя назойливую муху. Нет, я понимаю там осу или шмеля, но ребят, муху, это уже что-то новенькое, да и притом еще и кричать что-то наподобие: « Уйди чудовище! Не прикасайся ко мне своими мерзкими лапищами! Я подам на тебя в суд!» Это невольно наталкивает на школьные года, когда мы изучали Петра 3 «в Российской истории», который велел казнить крысу, но это уже другая история, но скажите, разве не похож он на него? Поняв, что тут нет ничего интересного, я ушел к себе. Но емае, уж извините за ругательства, каждый…каждый, гребаный час раздавались разного рода вопли, визги, писки, крики и ругательства, то недо-графу вода холодная, то кондиционер не так дует, то шампунь не так пахнет, а добило меня его гениальное заявление: - Мне не нравиться, как ты одет! Тогда я сорвался и сказал ему пару «ласковых» слов, причем довольно громко, так что Рейджи и Ранмару пришли посмотреть, кто кого тут убивать вздумал. Видели бы их неподдающиеся описанию лица, но все-таки, есть в этом кое-что хорошее, я смог насладиться тишиной… целый час никто не лез ко мне. Но вот после этого пройденного времени я пожалел, что вообще рот раскрыл. Теперь недо-граф выносит мне мозг ежесекундно. Так что я сделал еще один не утешительный вывод. Третье обличье нашего многоуважаемого, холодного, Камуса – это, психованная истеричка во время ПМС. Сегодня же, это недоразумение, по-видимому, ругалось с Ранмару из-за какой-то ерунды. Еще покрутившись в мягкой и удобной постели и окончательно проснувшись, я побрел в ванную, что бы привести себя хоть в какой-то элементарный порядок. Сделав все нужные дела и приведя свой «тихий ужас» на голове в привычный хвостик с боку, я пошел искать этих монстров, которые прервали мой сон. *** Если я думал, что мой день не мог быть еще хуже, то я фатально ошибся. Мало того, что я остался без завтрака, и был вынужден добираться до места работы пешком, периодически сбегая от толпы бешеных фанаток, то в довершении этой картины, какая-то накрашенная курица облила меня моим вторым завтраком. Маска пофигиста начинала трещать по швам. Так и хотелось наорать на кого-нибудь, но как сказал один мой хороший знакомый: « Самый хороший способ привести нервною систему в порядок и снять агрессию, это посчитать до десяти или попробывать само внушить себе, что все на самом деле не так уж плохо…» Не думал, что мне это когда-нибудь пригодиться, но все-таки решился применить второй способ. Только настроился, как в кармане завибрировал телефон. Да чтоб вас всех радостный Котобуки покусал! Кому там так не терпится отправиться в далекие края? Достал телефон на дисплее, которого, высветилась наглая счастливая рожа Котобуки. Когда этот гад успел в мой телефон залезть? Устало выдыхаю и принимаю вызов. После окончания разговора меня конкретно уже начинало распирать от злости. Теперь надо все бросить и ехать в главный офис А1 – Pictures президент хотел нас познакомить с каким-то новичком. Зачем ему это? НО это же наш шизанутый президент, так что удивляться не стоит его логика и мышление вообще не поддается расшифровке. Надев легкую серую кофту поверх темно-синей футболки, я побрел к знакомой зеленой машине из которой мне приветливо махал рукой Котобуки, улыбаясь во все 32 имеющихся зуба. - Привет. Ай-Ай! Как дела? Ты чего такой хмурый? – Опять он лезет со своими назойливыми вопросами. И что это за сокращение такое дурацкое « Ай-Ай»? Гррр как же меня все бесит. - Да отстань ты от человека, поехали лучше, а то наш многоуважаемый Шайнинг может и выговор выставить, а его истеричный ор, наряду со смехом, у меня вообще никакого желания слушать не возникает. – Зевнув протянул Куросаки, вновь прикрывая глаза. Куросаки Ранмару-это единственный человек, которого я знаю как облупленного. Мы вместе учились в средней школе и довольно хорошо общались первые два года, а на концертах выступали дуэтом, но в середине третьего года он перевелся. После мы встретились на вступительных экзаменах в музыкальной Академии Саотоме. Он изменился, стал носить фиолетовую линзу на правом глазу и все время не снимал наушников. Постоянно сбегал с уроков Рюи, отсиживаясь на крыше играя на гитаре довольно известные роковые композиции. О того мальчугана, доброго и отзывчивого с красивой улыбкой и любовью к музыке, осталось лишь последнее. Изменился как внешне, так и характером, но что поделать, все рано или поздно меняются. Но даже спустя столько лет, пока мы не общались столько лет, доверие и понимание между нами не иссякло, даже сейчас мы понимаем друг друга с полу-взгляда. Бывает же так. - Я так взволнован! Интересно кто же этот талантливый певец, что появиться у нас в агентстве? А вы как думаете? – Как всегда из Рейджи так и прет энтузиазмом. - Свое мнение я оставлю при себе. – Заявил Камус, листая книгу в зеленом переплете. - Что касается меня, если он любит рок, то я думаю с этим человеком можно перекинуться парой фраз. – У Куросаки как всегда один рок на уме. - А ты, что думаешь Ай-Ай? – Да зачем сокращать?! Так тихо спокойно как там говорили по телевизору: « Все люди божьи твари, божьи твари…» все, но не Котобуки. Он не божья, он просто! - Я вообще ничего не думаю. – Надеюсь, он от меня отстанет, а то я точно взорвусь. - Да чего ты такой злой?! Ну, скажи, жалко, что ли? - Ну и нытик! - Как я тебе отвечу, если я не знаю что тебе ответить? - И вправду… - Следи за дорогой, придурок! – Приоткрыв один глаз, сказал Ранмару. Дальше мы ехали в относительной тишине. Многоэтажки сменяли другими. Люди все время куда-то спешили. Солнце сияло высоко, что показывало уже примерно два часа пополудни. Мы приближались к зданию аниме-студии. Вот загорается красный свет, машина останавливается перед пешеходным переходом. Люди сплошным потоком переходят широкую улицу. Кто-то разговаривает по телефону, а какая-то группа школьников дурачатся, выкрикивая какие-то фразы. Жизнь кипит. А это не то место? Да, скорее всего оно, Котобуки побледнел и опустил голову, сжимая руки на руле сильнее. По его словам Нанами выскочила на переход, когда горел красный, а он ее поздно заметил. Хоть ее и немного задело, он до сих пор переживает из-за этого. Если честно, то я до сих пор не могу понять что на уме у этой девушки. Такая, светлая, добрая, тихая, робкая, скромная до такой степени, что становиться противно. Бесспорно она талантливый композитор, но как личность она тускла. Она – тень, которая плывет по реке времени ничего не пытающаяся в своей жизни поменять. Мое хобби – это наблюдения за людьми, их эмоциями, поведением, масками и многим другим. Может кто-то и скажет, что мои мысли касающиеся этой девочки… Да именно девочки, поскольку принять ее за взрослого нормального человека просто не возможно. Слишком открытая, слишком невинная, не понимающая простых истин, которые явно бросаются в глаза даже подростку. Как может человек двадцати лет это не замечать? Это, похоже, так и останется для меня загадкой. Но как я говорил раньше, я думаю, что Нанами Харука просто перестала расти, достигнув своего, как оказалось маленького, предела. Каждый человек учиться чему-нибудь новому, пытается дотянуться до новых вершин. А она… так и осталась стоять на месте, смотря вслед своей группе, которую она и создала. Та пресс-конференция, была лишь началом или же объявлением некой войны этой глупой мышке. Если она так и не станет выше, то про нее все забудут, в конце концов, она просто превратиться в настоящую тень, которой будут вертеть как им только удобно. Но это лишь мои домыслы, на счет всей этой картины. Может быть, все обстоит иначе, но гадать смысла нет. Поживем, увидим. Конец POV Миказе Ай