Мне надоело быть в тени!

Ледяной воздух резко обдувал бледное лицо, по волосам забранным в привычный хвастик на боку, струилась вода. Дождь лил не прекращаясь и не слабея, а до места назначения оставалось не меньше десяти минут. Одежда была мокрой насквозь, а девушка, что была посажена спереди водителя мотоцикла, похоже вообще не подавала признаков жизни. Певец прибавил газу. Ночные огни мелькали одни за другими, сменяясь ослепляющим светом фонарей. Пешеходный переход. Горит красный свет. Парень опускает одну ногу на асфальт, попадая ей прямо в лужу. Чёрные ботинки быстро намокают, а водитель тихо ругается под нос и вытирает рукой в перчатке стекающую с лица воду. Шикарная погода, ничего не сказать. Загорается жёлтый сигнал светофора, а затем синий. Промокшая нога вновь возвращается на подставку и мотоцикл срывается с места. Наконец, певец сворачивает в небольшой переулок, а через несколько минут останавливается у небольшого одноэтажного домика. Парень берет никак и ни на что не реагирующую девушку на руки, толкает бедром скрипучую калитку и чуть ли не бегом достигает дверей. Ключ находится не сразу, а девушку приходится прижать к стене, чтобы отыскать эти несчастные желёзки с брелком в виде какого-то стразика, что подарил каждому из айдолов Ночного Квартета, Котобуки. Ещё в начале их карьеры, как группы. Два поворота ключа в замочной скважине, и дверь легко поддается, пропуская внутрь промокшую парочку. Голубоволосый аккуратно опускает укутанную в кожанку композитора на пуфик и снимает шлем. Никаких изменений. Разве, что девушка редко моргает, но глаза мутные, лицо в грязевых разводах, а корпус хрупкого тела не хочет сидеть прямо и все время пытается завалиться куда-нибудь. - Эй! Нанами, ты слышишь меня? Эй, ну, ответь же! - Парень вновь попытался растрясти пианистку, но та вновь никак не реагировала. Вновь смачно чертыхнувшись, Миказе пропал где-то в глубине тёмного дома. Девушка все так же продолжала смотреть в стену. Тело онемело и совершенно не слушалось. Мысли хаотично метались в черепной коробке, а в какой-то момент стали перетекать медленно и в душе поселилась полная апатия. Глаза медленно начали закрываться, а ледяная хрупкая ладошка встретилась с полом. По крыше стучали капли дождя, убаюкивая и тихо шепча о чем-то. Вновь раздались шаги, а после девушку быстро взяли на руки и опять понесли куда-то. Причём довольно быстро. А после... В глаза ударил яркий свет, а тело девушки, с большой кучей брызг, погрузилось в ледяную воду. Дом сотряс громкий девичий визг. Только макушка показалась из ледяной ванны, как сильная рука вновь затолкнула голову под воду, после быстро её вытаскивая. Сия процедура продлилась минуту, а может и две. Девушка уже задыхалась. Грязная одежда стала тяжёлой, и неприятно липнущей к телу. Но глаза приобрели ясность, а тёмные брови хмурились. Похоже Харука пришла в себя. - Ну, как, пришла в себя? - Грубо, но обеспокоенно спросил Миказе, помогая девушке отплеваться от, попавшей в лёгкие, воды. Девушка сейчас была похожа на мокрого котёнка. Одинокого, потерянного, продрогщего, которому не хватает в жизни любви и заботы, теплого дома. Девушка мрачно окинула взглядом знакомую фигуру и вновь опустившись в ледяную воду, схватилась руками за голову, что-то шепча. - Эй. Болит что-то? Говори сразу! Может тебе в больницу надо. - Сорвался парень кладя девушке на плечо руку и дергая на себя. - Зачем вы сделали это, Миказе-семпай? - Янтарные глаза блестели от поступивших, наконец, слез. А плечи начинали подрагивать. - Давай ты примешь горячий душ, а потом мы поговорим. - Аи убрал руку с плеча и развернулся к выходу из небольшой аккуратной ванной комнаты. - Кто вас просил? - Крикнула девушка вскакивая в ванной. По щекам потекли горячие слёзы, обжигая нежную кожу. Парень не обернулся, лишь кинул, перед тем как закрыть дверь. - Сменная одежда на стиральной машинке. Я буду ждать тебя в гостиной, через двадцать минут. Если не придешь, придётся мне самому, тебя искупать. Дверь хлопнула. Девушка зажмурила глаза и сжала кулаки. Слёзы непереставая текли по щекам и подбородку. Да что за жизнь то такая? Девушка наклонилась и вытащила затычку, от чего ледяная вода стремительно начала убывать. Все так же не открывая глаз, девушка сняла мокрый тяжёлый свитер и серые классические, испачканые, местами подранные брюки. Включая душь девушку сначало обливает холодной водой, а затем горячей. От чего она вздрагивает, но не отходит от обжегающих капель. Они отрезвляют. А слёзы почти не текут. По крайней мере так хочет думать композитор, растирая руками замерзшие плечи. Вскоре небольшая ванная комната оформленная в голубых и бирюзовых тонах наполняется паром. Ноги не держат ослабли, так что Харука вновь опускается в ванну откидывая голову на бортик. И что в конечном итоге она получает? Отец, о существовании, которого она не знала все свои двадцать лет, оказывается уже как пять, нет уже даже шесть лет, находится на расстоянии почти что вытянутой руки. И она не знала об этом. Ладно она, но президент мог сказать ей обо всем? Мог. Но не сказал. Может быть именно из-за того, что она его дочь он и взял её в академию, и пристроил в группу "А". Позволил ей создать группу, нарушая правила дебюта, а после разрешил писать для них песни. Может это все было позволено ей, только из-за того что она его дочь? Или он хочет так искупить свою вину, перед её мамой. Харука сильнее, стукнулась затылком о бортик ванной. Она уже взрослая девочка. Самостоятельный человек, так что ей не стоит впадать в эмоции, а просто ещё раз поговорить с ним. Выслушать, что бы понять его мотивы, понять чем он руководствовался пока держал все от неё в секрете. А бабушка? Почему она ничего не говорила? Почему не рассказывала? Забыла? Не хотела тревожить, старые раны? Но не получилось. Их вновь разорвали. Ничего не жалея. Разорвали затянувшийся шрамы, голыми руками посыпанными солью. Почему реальность так жестока? Особенно с ней? Судьбе было мало её мучений раньше? Что ещё ей придаётся пережить, что бы обрести своё счастье. Кожа от горячей воды стала красной. Но девушка так и не поднялась с места. Лишь обхватила руками коленки и уткнулась в них мокрым носом. Будто это бы помогло решить её проблемы. Определённо ей нужно поговорить с директором, нужно поговорить с бабушкой, а может потом и с Эйджи и Эйчи... Пианистка резко вскинула голову уставляясь, широко открытым, от осознания ситуации, глазами в нежно-голубую плитку. А может это все подстроено? Эйджи и Эйчи, их разговор, ведь именно они напомнили ей об отце. Потом этот отпуск, и разрешение бабушки, слазить на чердак, хотя раньше она, от него, её крапивой гоняла и наказывала. Может и конфликт со STARISH - это лишь ещё один фактор, ступень, чтобы он смог рассказать ей правду. - Да быть не может? - Прохрипела девушка севшим голосом, а слёзы вновь потекли. В дверь ванной вновь постучались. - У тебя пять минут. Если не выйдешь, то я не постесняюсь и выполню, то что говорил тебе раньше. - Я уже выхожу. - Прохрипела девушка и подорвалась с места, снимая мокрое нижнее бельё и хватая первый попавшийся шампунь. Что ей делать? Теперь, никто не может посоветовать ей, как быть в такой ситуации. *** Футболка, что дал ей семпай, оказалась ей большой, и все время хотела сползти с худых маленьких плечь. Шорты на шнурках, были затянуты на максимум и все равно спозлали при любом неудобно случае. Мокрые волосы были собранны в пучок Миказе-сенпаем, а сама девушка укутана в тёплый плед. В руках была горячая чашка ромашкового чая. Да. Она ещё не настолько спокойна. Голова гудела. Вот так парень и девушка уже с полчаса сидели на небольшом диванчике в гостиной и молчали. Лишь небольшая настольная лампа освещала помещение, и давала рассмотреть некоторые детали интерьера. В дальнем углу был большущий плюшевый кролик, рядом с ним столик, на котором, был домашний телефон. Над столиком висело множество фотографий, но что на них было запечатлено, Харуке не было никакого дела. Слишком сильно её потрясло известие. - Почему ты была в таком состоянии на улице? - Решил прервать тишину парень Смотря в стену, не решаясь повернуть голову в сторону кулька, из которого торчала только голова и одна ладошка, что держала кружку. - Вы так и не ответили на мой предыдущий вопрос, семпай. - Девушка все ещё хрипела, но взгляд не был таким пугающе пустым. Миказе тяжело вздохнул и полностью развернулся к девушке, упираясь в неё своими аквамориновыми глазами. - Потому, что любой нормальный человек, поступил бы также. - Хмыкнул парень, а под сердцем у него что-то недовольно кольнула. - Вас никто не просил об этом. - Девушка опустилась голову на колени прикрывая глаза и ставя, так и нетронутый чай, на столик. - Лучше бы поблагодарила. Я тебе жизнь спас. - Вздохнул парень, а после пододвинулся ближе и уже более настойчиво спросил. - И все же, что же такого случилось, раз ты прибывала в таком не нормальном состоянии. Нет, мне вовсе не интересно, просто чисто из вежливости... - Поправил себя голубоволосый отворачиваясь от девушки и поднимая нос к верху. Господи, что он творит? Ей поддержка нужна, а он... Со стороны композитора, послышался смешок. - Вы сами себе противоречите семпай. - Девушка повернула голову в сторону немного покрасневшего парня, и нехотя произнесла. - Просто я узнала то, что на самом деле знать не хотела. Вновь глаза наполнились соленой влагой. А парень нахмурился. - А если подробнее? - Девушка выпрямилась и помотала головой. - Что ж из тебя то все клешнями надо вытаскивать, когда тебя просят рассказать, то надо рассказывать, а не разводить тут драму. Может я чем-то могу помочь. - Парень попытался скрыть обеспокоенность в голосе, но так ничего и не вышло. - Поможете мне забыть? - Девушка не весело усмехнулась и откинула мокрую голову на спинку дивана. - Я теперь это не забуду до самой своей смерти. - Это Блистательный в пачке? - Решил пошутить парень, но видя, что экстравагантная шутка не возымела никакого эффекта на девушку, то просто дернул плечами. - Ладно как хочешь. Можешь не говорить. Вновь повисло молчание. Девушка вновь погрузилась в свои мысли, а парень неловко мял свои пальцы. Да, что же с ним происходит? Прошло минут десять, как парень решил, прервать молчание вновь. Поднявшись с дивана, Миказе подошёл к окну, по которому текли ручейки от дождя и положив руку на стекло начал. - Я рано остался без матери. Отец разбился на автотрассе. И мы с братом остались одни. Мы жили в провинции Мариока, в старом порушенном доме. Брату было 12, когда это случилось, а мне от силы было лет 7 - 8 не больше. Брат с того времени начал работать. Он с утра до вечера был на каких-то подработках, врал про свой возраст и не посещал уроков. Делал далеко не самые лучшие вещи в своей жизни, пока не встретил Рюю... - Начал рассказ Аи, все никак не отрываясь от рисования на стекле, каких-то только ему ведомых узоров. - Зачем вы мне это рассказываете? - Вопрос остался без ответа. - Рюя. Он стал спасителем, жизни моего брата, предложив устроится помощником фотографа на пол ставки. Собственно, так мы и перебрались в Токио, а я начал ходить в младшую школу. Нам купили вот этот дом. И все кажется наладилось. Школа, уроки, домашние дела, потом приходил брат и каждый вечер преобретал свои новые краски. Так продолжалось до, почти что, конца средней школы, там я уже познакомился с Курасаки. А потом... - Парень остановился и обернулся на девушку, что вздрогнула, от внезапного движения. Парень прошёл к дивану и так же невозмутимо продолжил. - Потом появился Блистательный. Моемк брату предложили работу модели. Он проработал в модельном отделе около года, а после Саотоме начал продвигать его как сольного исполнителя. Брату это даже нравилось, он долго не мог забыть своё первое выступление, постоянно упоминая его в разговорах, он стал меньше времени уделять мне, проводя большое количество времени с новыми друзьями и коллегами. А в какой-то период, просто забыл о моём существовании. В тот момент, меня пристроили в академию Саотоме. Я не хотел, связать свою жизнь с музыкой, смотря на брата. Мне не нравилось это. Я любил слушать, но игра на инструменте и вокал, никогда не вызывали у меня положительных эмоций. А потом в какой-то день брат не вернулся домой, а ближе к вечеру мне позвонили из реанимации и сказали, что Айне в коме. Я в тот день тоже отсутствовал дома, был на дне рождении знакомого. - Парень на секунду приостановил рассказ и отхлебнул из чашки Харуки, уже остывший чай. Девушка дрожала, по щекам текли слёзы. Миказе впал в ступор. Эти слёзы. Эти слёзы никогда ему не нравились. Он аккуратно присел совсем рядом с плачущей девушкой и обнял за плечо. Девушка уткнулась парню в подмышку и еле заметно, почти невесомо обняла его в ответ. Что-то в области груди парня ухнуло вниз, а потом резко вскочило в область горла. От таких ощущений хотелось разом и плакать и улыбаться. Но совладав с пляшущими эмоциями, певец прижал к себе голову девушки, поглаживая по ушку и шепотом продолжил рассказ. - Я думаю. Ты уже тогда слышала о формировании Ночного Квартета. На самом деле, за место меня должен был быть мой брат. Но он не смог смириться с теми поставленными условиями и сбросился с крыши этого дома. Как только о положении моего брата стало известно президенту, тот быстро вспомнил обо мне и позаботился о том, чтобы удерживать меня в группе. Можно сказать, я полностью в его власти. - Почему? Почему ты не смог, воспротивился ему? Не сказал, что не собираешься подчинятся... - Девушка все чаще вздрагивала, давая в себе животный отчаеный вой. В очередной раз она убеждается, что Саотоме - изверг. Как можно насильно заставлять человека делать то, что он в принципе не хочет делать, и это дело вызывает у него отвращение? Аи печально улыбнулся и перетащил девушку к себе на колени, невесомо покачивая, как маленькую девочку, Харуку и печально вспоминая те времена, когда брат успокаивал его точно так же. Девушка все так же плакала. Что поразило парня так это то, что девушка лёгкая. От осознания этого, парень понял, что если бы он оставил её там, то она бы умерла. Да. Правда. Слишком много для неё одной. Он не знает, что случилось, но он надеется, что узнаёт причину. - Твой брат у-умер? - Тихо-тихо проскулила девушка, зарываясь носом в мужскую футболку, не стесняясь размазывать по ней слёзы. - Нет. Директор поставил условие. Пока я пою в группе, то мой брат остаётся жив. Если я не подчиняюсь его воле, то от одного звонка, его отключат от аппаратов. - Это ужасно. Э-этот человек, просто ужасен. Монстр. Мой... - Последнее слово парень не расслышал, но не предал особого значения мелькнувшему хриплому местоимению. Вновь повисло молчание. Девушка потихоньку успокаивалась, а парень не желал выпускать её из рук. Так ему, почему то, было спокойнее. Так уютно и тепло, что не хотелось прятаться за маской безразличия ко всему живому. Хотелось защищать и оберегать. Хранить и не отпускать эту девушку. Любить, и делать её счастливой. Вздрогнув от собственных мыслей. Парень посмотрел на заплаканное лицо, опухший красный носик. Это не казалось ему отвратительным. Он встречался с многими девушками и женщинами, но все они были не такими. Слишком покладистые, слишком лживые. А эта невинная чистота. Эта открытость, от которой девушка без конца и края страдает. Да, определённо у него есть чувства к ней. Чувства... - С-семпай? П-почему вы плачете? Вам грустно. - Холодная лодошка стирает слезу, а затем другую. - А парень улыбается. Мягко. Печально. И отвечает ловя хрупкую ладошкусвой рукой и говорит. - Да. Нанами Харука, мне грустно. Так они и сидели. Никто никуда не отодвигался. Они будто чувствовали, что нужны друг другу. И если один пересядет рядом, то наступит что-то непоправимое. Так и сидели. - Так ваш брат, все ещё в коме? - Девушка подняла глаза на такое знакомое лицо. Улыбка. Еле заметная нежная улыбка так и не исчезла с его губ. Она была настоящей. Такой, какой она ни разу у него не видела. Парень кивает, и заправляет выбившуюся прядь из растрепанного пучка за ухо. - Вы ходите к нему? - Вновь кивок. - Говорите с ним? - Девушка не хотела прекращать этого разговора. - Нет. Зачем. Он все равно меня не услышит. - Дернул плечами голубоволосый и покрепче прижал девушку к себе. - Нет. Он услышит. То, что он лежит с закрытыми глазами, ещё не значит, что лишен способности слышать или чувствовать. Поговрите с ним. И я думаю, что ему это поможет. Почему вы улыбаетесь, семпай? - Парень кивнула самому себе. - Хорошо. Тогда, может вместе сходим к нему на этих выходных. У тебя нет никаких планов? - Девушка отрицательно мотает головой и впервые за вечер улыбается, а после улыбка бесследно исчезает. - Я всегда знала, что этот человек ненормальный. - Девушка поднялась с колен парня, от чего он нахмурил брови и встал следом за девушкой, что шаткой походкой направилась к стене, увешаной фотографиями. - Ты сейчас о президенте? - Миказе подошёл ближе к девушке. Напряжение повисло в воздухе. Композитор провела рукой по одной из фоторамок. Там на фотографии были запечатлены маленький Аи и Айне. Да. Они определённо похожи, промелькнула мысль у девушки, а после рука дернулась. И вновь слёзы прокатились по щекам. Парень положил руку девушке на плечо и уже хотел спросить что-то, но та опередила его. - И самое плохое, это то, что я дочь этого ужасного человека. Дождь ударил сильнее, а в доме потух свет. Это определённо было большой неожиданностью, для него. Представить сложно, каково услышать подобное из уст самого президента. *** POV Миказе. Дождь прекратился. Свет вновь был включён, а часы показывали без тринадцати минут четыре. Тёмно. Харука недавно только уснула. Харука... Даже в мыслях. Так непривычно звучит. Я и не думал, что за такой неброской внешностью скрывается, настолько тяжёлая судьба. Ещё и это известие об отце. Её отец - президент Блистательного агенства. Это же уму не постежимо. То, что я сейчас в шоке, это ничего не сказать. Я примерно представляю, что она могла испытать в тот момент, да и собственно я видел последствия, этого разговора. Нет. Я всегда знал, что директор - это ящик Пандоры, скрывающий в себе столько сюрпризов, подлостей и коварностей, но что бы так. Это же просто ужас. Сейчас это крошечное создание спит рядом со мной и тихо спит, похоже, заложенным носом. Горячий душь не помог, да и не странно это. Я бы в больницу легко попал, если бы, не дай бог, узнал что-то подобное. Те мысли мелькнувшие у меня в момент, когда я держал её на своих коленях. Да. Я просто в каком-то смешанном непонятном состоянии. Я хочу защищать её. Раз этого не смог сделать никто другой, ни её братья, ни отец, ни друзья. Поэтому, я по стараюсь сделать все, что в моих силах. Я не хочу чтобы слёзы, вновь бежали по этим щекам. Конец POV Миказе Парень не отрывая взгляда от лица девушки, просунул аккуратно под её голову свою руку и затих. На бледном опухшем лице, между бровями появились складки. Девушка, что-то начала бормотать и дрожать. - Может ей холодно, или снится что-то плохое? - Прошептал Аи и осторожно приобнял дрожащее тело. Вскоре пианистка перестала дрожать и вновь засопела. Но брови так и не разгладились. Парень подался чуть вперёд и дотронулся носом до складок между бровей. И тихонько разгладил. Где-то вдалеке пронеслась что-то похожее на крик или отчаянный вопль, но был он настолько тихий, еле слышный, больше похожий на писк комара, что Миказе не обратил на него должным счётом никакого внимания. Они уснули. Сегодня был и вправду тяжёлый день, но он дал начало чему-то новому. Непременно. Это именно так. А тот вскрик... А впрочем об этом мы поговорим уже в следующий раз...