Да нормально, прорвемся

      Это было глупо — ждать следующее нашествие демонов. Но перестраховаться надо было, так? Мужчины же считали иначе — они могут объявиться в любой момент и они придут. Мы вышли из бункера только ночью, я, Дин и Сэм. Просто что бы осмотреть территорию, на случай, если они снова появятся. Но никто, конечно, не пришел. Можно было обойтись и нами двоими — Дином и мной. Но я еще не ориентировалась здесь, а заблудиться тут, как я уже говорила — просто раз плюнуть. А так как Сэму стало немного лучше, чем днем, то он пошел на разведку со мной, пока старший Винчестер смотрел в совсем другой стороне. Шли мы молча и бесшумно. И, кажется, вообще не думали о том, что бы кого-то застать в неожиданном месте. Каждый думал о своем. Я, например, думала о том, что не помешало бы перезвонить своей сестре еще раз. Ибо тогда, когда она трезвонила мне в бункере, я сбросила вызов. И сама до сих пор не могу понять почему. В тот момент я сказала себе, что это не помешает моей гордости. Может, я была права, а может и нет. В любом случае, если позвоню я или она, то мы обе ответим на звонок и поговорим. В этом я была уверенна. Да и не стала бы я говорить с ней при посторонних, даже при Касе. А может это было что-то срочное? Может, она попала в беду, а я проигнорировала ее звонок? Интересно, о чем она думала, когда не дозвонилась? О том, что я попала в беду? Или о том, что я обиделась? Не знаю. И в последнее время все стало слишком напряженным и запутанным. Наша работа и так отличается от остальных родов деятельности своей загадочностью и оригинальностью. А тут еще какие-то недомолвки с моей предполагаемой смертью. Или же демон имел ввиду что-то другое? И вообще, наверняка он это сказал специально, что бы просто потрепать мне нервы. Просто так. Если бы это было так, я была бы на седьмом небе.  — О чем думаешь? Я даже запнулась по дороге. Чего я не ожидала, так это его допроса. По крайней мере не сейчас. С каждым днем мы будто отдалялись друг от друга, если, конечно, еще считать то, что мы и так были не шибко разговорчивы между собой. Как я подозревала, это все его недуг, который мешает спокойно жить. Ха-ха, смешно, Мик, смешно. Думаешь, он без своей болезни живет скучно? Нисколько, только не Винчестеры.  — Я? Да не о чем, в принципе, — пожала я плечами, — а ты? Мой вопрос слетел с языка на автомате, а когда он уже был задан, то поняла, что он мне толком ничего не ответит, потому что он перестал отвечать внятно на мои вопросы очень давно. В конечно итоге я просто перестала его донимать своим любопытством, приняв тот факт, что он ничего мне не скажет. Раньше, я думала, что найду больше общий язык как раз с ним, чем с Дином, хотя получилось наоборот. Нет, я не спорю, я так же привязалась к нему, как и к старшему охотнику, просто с ним было чуть сложнее. А тут еще и случай на тренировке… Он неоднозначно пожал плечами, посмотрев в сторону на горизонт.  — Тоже ничего.  — Ясно, — ответила слишком быстро, как бы на корню рубя все попытки начать разговор. Мы так прошли в молчании еще некоторое время, я просто не заметила сколько прошло минут. Потому что не ожидала, что он захочет поговорить, так как посчитала его попытку к разговору лишь вежливостью. Когда он подал голос, я стала понимать, что мне стало сложнее предугадать его реакцию и действия.  — Ты была честна с Касом?  — Что? Я была удивлена, это да. Во-первых: я до сих пор не верила в то, что Сэм сам хочет поговорить. А во-вторых: о чем он вообще говорит? Поэтому мне пришлось даже повернуть к нему лицо, чуть сбавляя шаг.  — Сегодня. В бункере, — он почесал переносицу, зажмурив глаза. Ему было трудно спрашивать. А если он преодолевает эту трудность, значит, не зря. Кажется, он действительно сейчас говорит серьезно и на самом деле хочет услышать ответ. Внутренне я напряглась, почувствовав серьезность разговора, хотя толком не понимала, в чем эта серьезность заключалась. Потом только до меня дошло, что он говорит об нашем с Касом разговоре. Когда Сэм спал на кушетке. То есть… Да, он тогда не спал. Чёрт. Вот чего мне хотелось меньше всего, так это того, что бы он слушал весь тот бред, что я успела наплести ангелу. Потому что, повторюсь, разговаривать с Касом и разговаривать с ребятами — разные вещи. Перед небесным существом я не выбирала выражения и свободно говорила то, что думаю, не боясь выглядеть перед кем-то слабой. Разговаривать с Винчестерами я не боялась и тоже чувствовала себя в их присутствии комфортно, но все равно это было не то. Я даже уже толком не помню о чем я тогда говорила, но мне уже стыдно. И я была рада тому, что сейчас темное время суток, потому что мои красные щеки было трудно заметить. -Ну…- прокашлялась в кулак, — я не все помню, что тогда говорила. По идее надо было возмутиться, что тот подслушивал. А с другой стороны — это же я посчитала тогда, что он спит.  — Даже если не помнишь, — покачал он головой, — ты же можешь сказать: говорила ли ты ему правду или нет?  — И все-таки может напомнишь? Хотелось бы объясниться, если что. На что он усмехнулся, протерев шею.  — Ну если ты готова объясниться, то я только за. Мне стало не по себе. Опять этот нервный ком в животе.  — Так что? — мой голос в миг стал чуть охрипшим.  — Что ты о нас думаешь?  — О, — засмеялась я, — я много, что о вас думаю. Думаю, для тебя это все и так не секрет.  — Тогда объясни, почему ты решаешь за нас, что мы чувствуем по отношению к человеку?  — В смысле?  — Неужели ты правда думаешь, что мы будем столько времени уделять ничего не значащему для нас человеку?  — А, — протянула я, — ты об этом.  — Да, Мик, я об этом.  — Хочешь сказать, что не правда? Сэм, давай только не будем разговаривать на эту тему, ты меня не переубедишь в этом.  — И все-таки…  — Сэм, — пришлось остановиться, тем самым заставив затормозить его, — ты серьезно? Думаешь, переубедишь меня в обратном? Я просто в который раз убеждаюсь, что я просто бестактно ворвалась в вашу жизнь и…  — Если бы мы позволяли так каждый раз «бестактно» врываться в нашу жизнь любому человеку, то нас бы не хватило, Мик.  — Просто давай закроем эту тему, окей? — и уже направилась дальше, оставив его на месте.  — А мы для тебя тогда кто? Ноги сами остановили меня, плечи опустились вместе с вырвавшимся выдохом.  — Сэм, это совсем другое, — повернулась у нему лицом.  — Если честно, то не так важно, что ты думаешь, — ответил он, — просто знай, что ты сейчас не одна, ладно? Не отворачивайся от нас и доверяй нам, ты можешь позволить себе поделиться своими мыслями не только со своим дневником.  — Доверие должно быть взаимным, — покачала я головой, засунув руки в карманы пальто, — только не думай, что мои слова имеют цель побуждения к твоему доверию ко мне, даже не думай. Я просто озвучила факт. Он промолчал, кисти его рук тоже были спрятаны в карманах штанов. Взгляд устремлен вниз, и я не могла его увидеть из-за опущенного локона.  — Ладно, Сэм, просто пошли, хорошо? Мы все еще приятели, — улыбнулась я, — и я не хочу с тобой ругаться…  — Я потерял душу, — проговорил он, сделав шаг назад. Поднял голову, вновь в сторону горизонта, видимо, что бы не видеть мое лицо. Я не сразу поняла услышанное. По рукам пошли мурашки, в животе снова что-то ухнуло. Наклонив голову набок, я продолжала смотреть на него, ожидая, что он что-то скажет еще. Внутри меня что-то затрепетало, видимо от возможности получить больше информации от Винчестера. От самого Сэма.  — После апокалипсиса я попал в ад, — все-таки начал он, не отрывая взгляда от точки вдали, — угодил в клетку к Люциферу. Я так и стояла застывшей статуей на месте, переваривая услышанное. Признаться, я девушка не впечатлительная, умела держать эмоции при себе, если того потребуется. И я, слава богам, ухитрилась продемонстрировать это себе самой. Потому что, как я была уверенна, мое лицо было похоже на кирпич. Но внутри то у меня было просто… Просто треск. Я еще толком не понимала, о чем он говорил. Но я прекрасно понимала, что это что-то страшное.  — Потом меня воскресили, но я тогда ходил без души. Она была ко всем услугам сатаны, — усмехнулся он, посмотрев себе под ноги, пнув камушек.  — С-Сэм, — мой голос все же дрогнул, за что я отругала себя последними словами и в мыслях уже отлупасила себя как только можно.  — Что я тогда натворил, Мик, — прошептал он, но я все равно услышала. Глаза он прикрыл, но на лице осталась эта горькая усмешка. Настолько горькая, что я сама всей своей душой почувствовала ее горечь и невольно сжала губы, дабы не сморщиться.  — Я убивал. Не просто убивал, а жестко убивал. Мне было плевать о каких-то там ценностях, плевать на что-то человеческое, я был как камень. Я насиловал, Мик. Мои кулаки сдались сами собой. Выпустив воздух из рта, я переступила с ноги на ногу, посмотрев в ту же сторону горизонта, куда до этого смотрел Сэм. Господи. Скрестила руки на груди, ожидая продолжения.  — Я просто хотел охотиться. Что ж, у меня это получалось даже очень хорошо. И знаешь что еще? Я чуть не угробил своего брата.  — Это был не ты, ясно? — прервала я его, посмотрев на него с упреком, — не ты, понял? Только не говори, что до сих пор ты винишь себя в этом.  — Хочешь сказать, я тут вообще не при чем? — усмехнулся он, взглянув на меня.  — Сэм, это делал другой человек, — покачала я головой, подойдя к нему, — это сделал какой-то мудак, не спорю, — развела я руки, — но не ты. Ты так не можешь сделать. Не потому что я знаю тебя как облупленного, так как я тебя не знаю, честно говоря. Но Сэм, достаточно просто провести с вами неделю, несколько дней, день и можно сказать однозначно, что ты отдашь жизнь за Дина. Знаешь, даже груз какой-то с плеч, — чуть не сказала «с души», — когда ты сказал, что чуть брата не угробил. Да это же первое отличие тебя от того Сэма. Он снова опустил голову вниз, смотря безэмоциональным взглядом себе под ноги.  — Дин мне помог ее вернуть, — продолжил он, — но для этого мне поставили блок в голове, стену. Она помогает мне не вспоминать того, что было в клетке, потому что душа оказалась слишком изувеченной, а ее вспоминания меня просто угробят. Если стена упадет…- потом он вздохнул, подняв на меня взгляд. Я кивнула, задумчиво отвернув голову.  — Поэтому ты себя плохо чувствуешь, — произнесла я, обняв себя за плечи.  — В последнее время я вижу видения. Отголоски прошлого, когда я там был. И каждый раз я задумываюсь о том, что в итоге забудусь в этих галлюцинациях. Что меня потом никто оттуда не вытащит, и придется либо запекать меня в психушку, либо…  — Сэм, мы найдем выход… На мои слова Винчестер тихо засмеялся. Будто насмехался надо мной, да и вообще над всем его окружающим. Нахмурившись, я продолжала смотреть на него. Мне не понравился этот смех. Словно он все знал наперед, словно уже смирился. Черт…  — Поэтому то, Мик, поэтому я ничего не хотел говорить, — он поднял на меня взгляд уставших ореховых глаз, — Потому что ты теперь будешь как Дин, вы будете постоянно подбадривать. Напоминать об этом. А я не хочу даже слышать ничего про свою душу. Ничего, слышишь?  — Я не буду ничего говорить, Сэм. Но тебя вылечить необходимо, ты же понимаешь.  — Я понимаю, что это в итоге будет неизбежно.  — Не надо вот так говорить, ясно? — на миг я вспыхнула негодованием, ведь у меня и в мыслях не вписывалось такое поведение Винчестера, — Не говори так.  — Как? — устало вздохнул он, смотря на меня свысока.  — Вот так вот. Не надо. Иначе я подумаю, что ты уже сдался. Дернув бровями, он повернул свой корпус в сторону.  — Ты специально, да? Специально так себя ведешь?  — Как я себя виду? — закатил он глаза, снова обращая на меня внимание, — как разумный человек?  — Как неадекватный человек.  — Мик, я рассказал тебе это вовсе не для того, что бы ты меня пожалела, — покачал он головой.  — Я не жалею тебя, я просто думаю, что мне делать дальше.  — Не придумывай ничего нового. Эта новость никак не должна на тебя влиять. Я не шучу, Макенна. Закатив глаза, я отвернулась от охотника. Боже, так дела у младшего Винчестера хуже некуда. Он же реально грозится скинуть коней, при этом оставив Дина одного. Если подумать о том, что Сэм может умереть, то я, конечно же, не собираюсь бросать его брата в одиночестве. Но я же понимаю, что Дину будет меня недостаточно. Я — не Сэм. Я не его брат. Я лишь знакомая, которая просто имеет желание помочь. Но смогу ли я заменить Дину Сэма? Конечно нет. Никогда. И как будет справляться старший охотник в одиночку? Да никак. У того тоже может не оказаться стимула для дальнейших шагов. Потому что у них есть только они сами. Ну и я. Но нужна ли я им на столько, что они смогут ради меня жить? Определенно нет. Я не смогу быть их смыслом. Большим, чем они сами. Это невозможно. Это я понимала, похоже, как никто другой, не считая самих братьев. Но что же делать? Мы вновь возобновили шаг. И разумеется молчали. Я не хотела думать о том, о чем думал Сэм, потому что тот скорее всего сожалел о своем решении поделиться со мной этой проблемой. Но я не могла не думать об этом. И сейчас я осознала, что он рассказал мне не потому что хотел поделиться со мной, а потому что я, по сути, сама напросилась. Это ведь я начала разговор о доверии. Это он снова меня пожалел, да так пожалел, что решил поведать мне о сокровенном. Эта мысль заставляла меня внутренне дергаться и ощущать осадок в груди. Мысль, что я снова напросилась, была мне противна на столько, что я хотела выскребать ее из себя, царапая ногтями кожу на предплечьях. Пальцы сами выполняли движения, подчиняясь подсознанию, которое из глубины души орало мне, что я сделала снова не так. И не то.  — Когда вы разговаривали с Касом в машине… Он снова начал. Я перестала царапаться, но руки продолжали обнимать плечи, будто уже были наготове продолжать свое безумство.  — Да? — я напомнила о своем присутствии, потому что мужчина снова замолчал, наверное, ожидая моей реакции. И не сразу до меня дошло, что речь идет о том дне, когда Кас впервые заглянув в мой дневник. Пальцы впились в кожу так, что я невольно закусила губу, что бы не охнуть от едва заметной боли.  — О ком ты говорила? Глотнув слюну, я чуть выпрямилась, смотря в сторону.  — Бабушка Хельга.  — Ее одолела болезнь?  — Рак. Секунду промолчав, он произнес, будто и правда сожалеет:  — Соболезную.  — Уже много времени прошло, — пожала я плечами.  — Просто… Пришлось посмотреть на охотника, который подыскивал слова для своего вопроса. Потому что было интересно его поведение. Сколько раз мне придется удивляться этим человеком? Сколько ты еще будешь удивлять меня, человек? Свет луны освещал только половину лица охотника, но и так было видно, насколько бледная кожа у мужчины. И даже не смотря на свою изнеможенность, он вел себя так, как ни в чем не бывало.  — Просто ты говорила о том что эта болезнь страшнее монстра. Почему? С чего ты решила? Вздохнув, я засунула руки в карманы пальто, смотря на дорогу. Интересно, Винчестер еще помнит, что мы тут на разведке?  — На самом деле мы никогда не смиримся со смертью близких, так? И нам в итоге не будет важно, что убило твоего человека: хворь, или монстр.  — Я бы с тобой поспорил, — не согласился Сэм.  — Допустим, что человека сгубил рак. И что сделаешь? Ничто это не сможет остановить. Когда ты думаешь о том, что лучше бы моего близкого убила человеческая болезнь, задумываешься ли ты о том, что пусть это будет так?  — Мне будет спокойней, что это не сделала какая-нибудь тварь.  — Правда? Тебе все равно, что она погибла, важна только причина? Когда этого человека убивает монстр, ты, конечно же, сожалеешь, и идешь мстить. А сожалеешь о том, что у нее было еще время пожить. А что ты скажешь, если это не монстр? Ты не сможешь никого обвинить. И что ты сделаешь? Ничего ты тут не можешь сделать. Но знаешь что? Ты будешь задумываться, а было ли у этого человека еще время? Если это неизлечимая болезнь, то, конечно нет. И ты будешь спрашивать себя, почему? Ты не будешь знать, почему этому человеку отведено меньше времени. И этот вопрос будет бесконечным, почему? Правда, почему? Ведь другим было бы гораздо легче, если бы жизнь близкого продолжилась еще на несколько лет.

***

Мик была права, на территории никого не было. Дин уже давно ждал их у входа в дом, и он заметил только то, что Сэм стал еще слабее на вид, но промолчал. Дин не заметил, какая кислая улыбка была у Мик, потому что она хотела, что бы старший Винчестер уделял как можно больше внимания Сэму. Потому что так надо. Укладываясь в бункере на кровати, девушка вспоминала, как весело они начали. В смысле, как начались их приключения. И когда она начала задумываться о том, что лучше было бы, если бы они доверяли ей. А сейчас она понимала, что с каждым разом, когда она пытается влезть в их жизнь больше положенного, то становится не то, что хуже… Скорее, просто напряжение возрастает. Становится труднее находиться рядом. А понимание пропадает, точнее иллюзия, что вы знаете друг друга, как облупленного, пропадает и вы видите истинную картину. И встает вопрос: ты этого ли хотела, Мик? Вы все именно этого хотели? Она пока что не знала. Она знала только то, что должна помочь Сэму, потому что Дин в конечном итоге скопытится без него, а если этот мир потеряет двух Винчестеров сразу, то он грозится погибнуть к чертовой матери. Получается, у Мик сейчас выстроилась косвенная задача — спасти мир, пока он не потерял своих героев.