Кусочек счастья

Стайлз был дома уже спустя пару минут, и Лидия поделилась с ним очень даже неплохими мыслями. Ее предложенная впоследствии идея была настоящим безумием, если брать в расчет тот «удачно» сложившийся разговор с шерифом, но правильным шагом, если смотреть на ситуацию с точки зрения морали. Девушка прекрасно понимала всю тонкость ситуации, но всё-таки осмелилась на первый шаг и пригласила Ноа к уже накрытому столу, держась при этом, скажу я вам, весьма достойно. В голове, конечно, промелькнула мысль, что наступать на одни и те же грабли решение не из самых разумных, но к тому времени пути назад уже не было. Впереди был то ли обед, то ли ужин, с парнем и его отцом. 17:20 — И всё-таки это действительно чертовски вкусно,— произносит Ноа, отправляя в рот очередной кусочек свинины. — Спасибо,— Лидия улыбается и чувствует, как к горлу подкатывает щекочущий комок. Снова. При каждом комплименте или вопросе, брошенном из уст шерифа, всё внутри напрягается. Раз – и где-то в желудке натягивается тугая струна. Два – и она дергается, заставив затаить дыханье. Три – и рыжеволосую накрывает дымка какой-то странной паники. Не такой адской, как обычно, но вполне ощутимой, чтобы почувствовать мандраж. — Я бы даже сказал божественно,— опять! В голосе Стайлза слышатся явные нотки издевательства, которые заставляют Лидию напрячься еще сильнее. Еще бы! Единственный, от кого можно ждать поддержки, предпочитает отыгрываться сарказмом. Просто супер! — ... ничего вкуснее в жизни не ел,— вновь произносит шатен, смакуя кусочек запеченного картофеля, и улыбается, подмигивая Мартин. Та выдыхает и, приказав себе сохранять спокойствие, встает из-за стола. — Мистер Стилински, вы позволите нам отойти на минуточку?— ее взгляд становится «белым и пушистым», а голос звучит словно песни ангелов. Безумная параллель. — Да, конечно,— мужчина кивает, даже не оторвавшись от тарелки и, взяв дополнительный кусочек хлеба, принимается вымакивать им соус,— идите. — Спасибо,— последняя нота песни тут же обрывается, а глаза вновь наполняются тихим гневом. — Пойдем-ка со мной,— проговаривает девушка, хватая парня за локоть и таща через всю кухню. — Айй,— шипит тот, делая фит вправо,— больно же, чего творишь? — Пытаюсь прояснить кое-что,— Мартин поворачивает за угол к дальней стене прихожей и резко одергивает руку, заставляя Стилински приложиться спиной о деревянные панели. — Ауч,— снова вскрикивает тот,— это уже слишком,— он окидывает девушку обиженным взглядом и потирает взорвавшуюся болью поясницу. — Скажи-ка мне на милость, какого черта ты делаешь!?— шипит рыжеволосая, склонившись над Стайлзом, — я рассчитываю на твою поддержку, а ты ведешь себя как полный кретин. Ты же прекрасно знаешь, что я чувствую себя не в своей тарелке... ты делаешь это специально или как? Стилински улыбается. — Да. — Что, прости? — Да, я делаю это специально. — Ты... не смешно вообще-то,— Лидия пытается переосмыслить ситуацию, но в словах ее собеседника действительно не было и намека на шутку. — Помнишь день нашего знакомства?— произносит Стайлз, беря инициативу разговора в свои руки,— дело было на уроке английского. Я задумался и вслух прокомментировал ситуацию, тем самым обратив на себя внимание всего класса. Учитель уточнил, что именно я сказал, и я ответил, что хочу выйти, помнишь? Это было настолько глупо, учитывая, что большинство из присутствующих слышали совершенно другое. Я, конечно, не раз попадал в подобные истории, но тогда я почему-то почувствовал себя особенно некомфортно. Знаешь сколько усилий мне потребовалось, чтобы подняться и выйти из класса под прицелом десятка взглядов? Много. Слишком много, поскольку ноги были до ужаса ватные. Вы все тогда, наверное, решили, что я свихнулся, раз уж разговариваю сам с собой на уроке, но я всего лишь смотрел на тебя, Лидия. Я смотрел на твою до невозможности идеальную фигуру, на волосы цвета клубничный блонд, на стройные ноги, в конце концов. Я смотрел, и вся эта идеальность сводила меня с ума. Сводит до сих пор. Так что теперь, когда ты спрашиваешь, какого черта я ставлю тебя в неловкое положение сегодня, я хочу поинтересоваться, какого черта ты поставила меня в неловкое положение тогда? Кто вообще дал тебя право быть такой идеальной?— парень замолкает, смотря в изумрудные глаза так же, как и на протяжении всей своей речи, но Мартин лишь усмехается, пряча лицо в ладонях. Биение сердца щемящей болью отдается в горле, поэтому способность говорить на какое-то время пропадает. Лидия сглатывает, пытаясь прийти в себя, и всё-таки решается поднять взгляд. — У меня нет слов, Стайлз,— она пожимает плечами, будто на это всё и вправду можно найти вразумительный ответ. Стилински снова улыбается. Не может не улыбаться. — Хорошо,— тянет он, убирая с плеча рыжеволосой прядь ее волос,— можешь не отвечать. Это прикосновение пускает по телу поток мурашек, заставив девушку шумно выдохнуть. Она теряется в этих чувствах. Теряет в них себя. Прильнувшие к ней влажные губы заставляют окончательно расклеиться, и когда Лидия закрывает глаза, поцелуй приобретает соленый привкус. — Так, ладно,— девушка отстраняется и вытирает слезы тыльной стороной ладони,— значит это твоя месть? Парень смеется, понимая, что они вновь пришли к началу. — Типа того. — Ладно,— Мартин начинает быстро перебирать скопившуюся в голове информацию и ловит себя на нужной мысли в первую же секунду,— идем,— она берет шатена за руку, держа курс обратно в кухню. — Эй, подожди, что ты там придумала? Не нужно начинать новую войну, мы квиты,— с неким испугом тараторит Стайлз, но рыжеволосая, в предвкушении возмездия, всё равно стоит на своем. — Мистер Стилински,— она усаживается рядом с шерифом, фокусируя его внимание на себе,— расскажите что-нибудь о детстве Стайлза. Что-нибудь... забавное. Чтобы ему было неловко, знаете. — Ооо,— Ноа откидывается на спинку стула, и его глаза вспыхивают энтузиазмом,— поставь-ка чайник, Стайлз. Похоже, мы здесь до утра,— он смеется, смотря на Лидию и, наверное, именно в этот самый момент оба чувствуют, что контакт налажен. — Я никогда тебя за это не прощу,— мимоходом шепчет парень, разжигая внутри рыжеволосой чувство победы. Когда он упомянул, что ненавидит говорить о своем детстве или же о раннем юношестве, поскольку с ним случалось немало дурацких ситуаций, за которые ему сейчас стыдно, девушка и подумать не могла, что из этой информации можно извлечь что-то полезное, но, как видно, ошибалась. 19:05 Стилински всё-таки присоединился к беседе, дополняя рассказы отца более детальными подробностями. Да, некоторые истории заставляли его чувствовать себя довольно-таки неловко, но Лидия улыбалась, и это было самым важным. Парень сидел, любуясь на то с какой легкостью девушка теперь общается с его отцом и не мог представить себе картины лучше. Больше не было потерянных взглядов и слов невпопад, и рыжеволосая, похоже, тоже заметила эту перемену, поскольку на душе стало в сто раз легче. За столом царила лишь гармония и уют. Такой семейный уют, по которому она, увы, уже соскучилась. Но, даже несмотря на зарождающуюся где-то внутри грусть, Мартин не позволяла себе забыться в приходящих воспоминаниях, потому что не хотела возвращаться на ту хоть и размытую, но постоянно причиняющую боль сторону. Она наслаждалась настоящим, а не страдала прошлым. Да, совет Стайлза не был брошен зря и, наверное, только сейчас, сидя на кухне дома Стилински и попивая горячий чай в их компании, Лидия поняла, насколько он был правдив. Но всё имеет свойство заканчиваться и когда это случается, жизнь, как правило, вновь возвращает нас в старое русло. После кучи полученных от Эллисон СМС с текстом типа: «А не пора ли тебе явиться домой?» и «Я вообще-то волнуюсь», рыжеволосая взвешивает все «за» и «против» и решает, что этой ночью ей и вправду лучше отказаться от компании шатена. В голове накопилось достаточно много пищи для размышлений, которую комфортнее поглощать в одиночестве. — Уверена, что не хочешь остаться?— спрашивает Стайлз, передавая Лидии свою толстовку. — Да,— тянет Мартин,— нам действительно нужен перерыв. Мне нужно многое обдумать, а с тобой я... не могу сосредоточиться на чем-то кроме тебя,— она улыбается. — Оу,— парень удивленно вскидывает бровь,— мне воспринимать это как комплимент или как обвинение?— он встает с кровати и подходит ближе к девушке. — Воспринимай это как доказательство моей безграничной любви,— та оставляет на губах собеседника мимолетный поцелуй и выбегает в коридор,— идем, иначе Эллисон меня просто съест! Всё это заставляет Стилински рассмеяться и он, в очередной раз убеждаясь, что Лидия это волшебство, которое неподвластно даже самым заядлым волшебникам, выходит следом. 20:00 Всю дорогу к дому у девушки с лица не сходила улыбка. Моменты прошедшего дня проносились перед глазами, словно вырезанные эпизоды из фильма и благодаря им рыжеволосая поняла одну очень важную и вполне неожиданную вещь – вопреки всем ее проблемам, сегодня она была на грани счастья. Слышится звонок телефона и Мартин вздрагивает, возвращаясь в реальность. — Эллисон, мы подъезжаем,— она подносит устройство к уху, а другой рукой проводит по запотевшему стеклу, чтобы сориентироваться, где они на самом деле. За окном проносится указатель на Гарден-стрит. Отличная интуиция. — Слава богу, я уж думала мне тебя сегодня не дождаться,— недовольствует брюнетка,— поторопись, иначе банановые блинчики я съем сама. — Ты приготовила банановые блинчики?— с удивлением тянет рыжеволосая,— ты же терпеть их не можешь. — Ну...,— очень содержательно отзывается Арджент,— их любишь ты. Лидия улыбается. — Я обожаю тебя, Эллисон. И я скоро буду. — Это не честно,— с обидой заключает Стайлз, когда Мартин блокирует дисплей, — я тоже хочу банановые блинчики,— он хмурится, надув губы совсем как ребенок, которому забыли купить обещанную игрушку. Девушка смеется. — Ну и в чем вопрос? Я приготовлю тебе их. — Вот за это я тебя и люблю,— Стилински улыбается и, подмигнув ей, отчего та тоже расплывается в улыбке, наконец-таки сворачивает к дому Арджентов. — Так ты захотела провести эту ночь дома, потому что тебе нужно побыть одной или потому что Эллисон настояла?— спрашивает парень, выходя из машины. — Всё тебе нужно знать, Стайлз,— Лидия останавливается у крыльца и бросает на него язвительный взгляд,— разве это столь важно? — На самом деле да,— шатен подходит ближе и снова смотрит в бездонные глаза, где, несмотря на отлично проведенное время, таится усталость,— мне важно, чтобы ты не забивала свою голову дурацкими мыслями, важно, чтобы ты не накручивала себя раньше времени, важно, чтобы ты хорошо выспалась сегодня и чтобы твоя подушка не была влажной от слез. Следует мимолетная пауза осмысления, и Мартин вновь усмехается, в точности повторяя реакцию на те слова в кухни. — Ладно,— она выдыхает,— если я пообещаю тебе, что не буду забивать свою голову дурацкими мыслями, не буду накручивать себя раньше времени, если пообещаю, что не буду плакать и что хорошо высплюсь сегодня, то это тебя успокоит? — Только если всё это действительно будет так,— тихо произносит Стилински. — Обещаю,— девушка приподнимает на носочки и теперь сама тянется к его губам. На обоих обрушивается очередной порыв ветра, но нежность поцелуя спасает их тела от холода. — Я заеду завтра после школы,— отстранившись, произносит парень,— хорошо? — Хорошо,— отвечает рыжеволосая,— тогда до завтра, Стайлз. — До завтра, Лидия,— Стилински окидывает рыжеволосую теплым взглядом своих медовый глаз, а потом она ускользает от него в дом.