***
— В машину! Реще, мать вашу! — стояли около группы джипов Саймон и Гэвин, жестами подгоняя людей. Бо́льшая часть Спасителей с самого утра была взбудоражена. После такого наглого нападения, сюсюкаться с Александрией Ниган не желал. Хезер не знала подробностей плана, но общее уловила — Спасители должны были перекрыть все дороги, ведущие из Александрии, после чего дождаться или же выманить ее лидера и еще нескольких людей и загнать их в условленное место, где Ниган лично представится и доходчиво объяснит, с кем они связались. Поначалу она была уверена, что их ждет повторение истории с Западниками, ведь куда проще было бы разделаться с Александрийцами раз и навсегда. Но ночь выдалась богатой на размышления, и, кажется, Хезер смекнула, что к чему. После нападения Западников на Королевство, ему нужно было какое-то время на восстановление, — заново отстроить конюшни и загоны для животных, привести в порядок испорченные грядки. Лагерь сейчас функционировал не так продуктивно, как раньше, поэтому Спасители вынуждены были временно снизить уровень оплаты Королевства. Но, кроме этого, Спасители и сами понесли немало потерь, в том числе оружие, которое Александрийцы забрали с аванпоста Хиллтопа. Да и иметь дело с ними было опаснее, чем с Западниками, как считала Хезер. Ибо вторые были нагло уверены в своем превосходстве, разбрасывались оружием и патронами, в то время как Александрийцы явно были умнее. Их почти не было видно, и лишь подобные вылазки показывали, что они не просто прячутся за стенами вокруг своего лагеря и могут доставить еще множество неприятностей. Когда все дороги были перекрыты, небольшая часть Спасителей вернулась в Святилище, некоторые разъехались на незадействованных автомобилях к ближайшим аванпостам, оставшиеся заступили на караул, чтобы быть готовыми, если понадобится, припугнуть Александрийцев и заставить их повернуть назад. Вернувшись в Святилище, Хезер нашла в толпе Гэвина и направилась к нему, пока было время. — Гэвин, слушай, а на какой дороге мне быть? Нас развезут ближе к вечеру? — поинтересовалась она, подходя ближе. — Нет, — он отрицательно мотнул головой. — Ты остаешься здесь. — В каком смысле? Почему? — опешила Хезер. — Я же должна быть в боевой группе, Ниган сказал… — Ниган сказал, ты остаешься здесь, — твердо повторил Гэвин. Мужчина был утомлен и не был настроен спорить, но Хезер не желала сдаваться так просто. — Не может быть! — позволила себе возмутиться она. — Он сказал, что после одной поездки с разведгруппой, я перехожу в боевую. Но вся боевая сейчас на дорогах, нам же нужно направить этих Александрийцев! Ты не можешь оставить меня здесь! — Не зарывайся, — отрезал он. — Если я хорошо к тебе отношусь, это еще не значит, что ты можешь не слушать мои приказы. А я приказал оставаться здесь. Иди на склад, возьми пистолет. Ты в боевой, но пока что нужна здесь. С твоей комнатой и прочей ерундой разберемся позже. Все понятно? Тон Гэвина был стальным, и Хезер глубоко вздохнула под его напором. Сейчас ей не удастся ничего изменить. — Да, — она кивнула. Зло пнув попавшийся под ногу камень, Хезер направилась на склад. Даже известие о том, что она все-таки в боевой и даже получит пистолет, не радовало. Ее подруга чуть не умерла по вине Александрийцев, а она вынуждена будет торчать в Святилище без малейшего шанса хотя бы взглянуть в глаза этим уродам. Настроение было хуже некуда.***
Весь следующий день снова казался Хезер каким-то неправильным. С самого утра еще пара десятков человек уехала на перекрытые дороги, и Святилище теперь выглядело непривычно пустым. Даже в атаке на Западников не участвовало так много человек. Автостоянка опустела почти полностью, лагерь будто вымер. Лишь часовые упрямо стояли на своих постах, охраняя Святилище, и рабочие во дворе занимались привычными делами. С утра Хезер не знала, куда себя деть. Проведав Сэм, она справилась о ее состоянии у Эмметта. Подруга выглядела вполне здоровой, но он предпочитал не рисковать, выпуская ее раньше времени — пока риск заражения крови или иной болезни существует, лучше пусть полежит отдельно. В это время, без нормальных больниц и лекарств, болезни скосили куда больше людей, чем ходячие. Сэм поначалу злилась на Хезер. Обвинила ее в том, что не дала спокойно умереть. Аргументы подруги, что вскрытие вен далеко не всегда летально, и ей еще повезло, что не заработала проблем с руками, не помогали. Психическое состояние Сэм явно нельзя было назвать стабильным. Сначала она устроила такую истерику, что Эмметту пришлось давать ей успокоительное, а при следующем посещении Хезер рыдала и благодарила ее. Наблюдая за таким состоянием подруги Хезер все больше проникалась ненавистью к Александрийцам. Если Сэм не вернется в норму, она не сможет работать, а это абсолютно точно не кончится ничем хорошим. Бесполезные люди Нигану не нужны. Сам лидер Спасителей с утра быстро пересек двор и сел в грузовик, выезжая за пределы лагеря. Хезер проводила его взглядом, стоя на верхнем этаже наружной лестницы. Она до сих пор чувствовала себя странно, получив вполне себе законное разрешение свободно передвигаться по Святилищу, и каждый раз, проходя по нему, ловила себя на мысли, что чувствует себя так, будто что-то нарушает. Злясь на Александрийцев, на Гэвина, на Нигана, на саму себя, Хезер угрюмо осматривала Святилище, оперевшись на перила. И почему только она сразу не поняла, что надо было рваться в боевую группу. Можно было бы избежать стольких проблем, и сейчас она бы не бесполезно стояла на лестнице, а помогала, была бы при деле. Конечно, вроде все стало налаживаться, об этом уже говорила холодная рукоять пистолета в поясной кобуре, но пока что Хезер все равно пребывала в подвешенном состоянии. Она не знала, сколько времени простояла на лестнице, неподвижно вглядываясь вдаль, когда ее внимание привлекло движение внизу. Один из Спасителей шел с Томом, этим Западником. Том нес в руках огнетушитель, покорно следуя за Джимом, кажется, так звали мужчину. Первый шел неспешно, куря сигарету. Попробовал бы так сделать, когда Ниган в Святилище. Нахмурившись, Хезер продолжила следить за ними взглядом. В какой-то момент Том замедлил ход и осмотрелся, тщательно, но быстро обведя двор взглядом. Хезер сделала шаг назад, зная, что ее укрывает тень от здания, и насторожилась. Поведение Западника было куда как подозрительным. Начав бесшумно спускаться вниз, она не спускала с него глаз. Возможно, просто дурное предчувствие, но что-то здесь было не так. Не вязалось с поведением Тома, которое тот демонстрировал раньше. Он бы не стал так покорно идти за Джимом, скорее считая себя почти равным с ним, и пытался бы шагать рядом. Когда Хезер уже почти спустилась, Том резко остановился и с размаху обрушил огнетушитель на голову Джима. Не ожидавший нападения Спаситель рухнул как подкошенный, а Том быстро похлопал его по карманам и, видимо, ничего не найдя, рванул вперед, даже не оглянувшись. Все это заняло буквально долю секунды, за которую ни раздалось ни звука, кроме падения тела Джима на асфальт. Одним махом преодолев оставшиеся ступени, Хезер вынула пистолет из кобуры. Не думала она, что придется использовать его так скоро. Выбежав на середину двора, она остановилась, прицелилась и выдохнула. Она не может сейчас промахнуться. Одна из нескольких пуль достигла цели, и Том дернулся, спотыкаясь, — его правая икра была прострелена. Хезер понимала, что убивать его сразу не стоит — подобных случаев побега она еще не видела, но зная, как Ниган ценит каждую пару рук в своем лагере, она не могла позволить себе вот так сразу прикончить Западника, хоть и очень хотела. Как назло, двор оставался пуст, часовые наверняка услышали выстрел, но поблизости их не было видно, и Хезер, пробежав мимо так и лежавшего в неестественной позе Джима, устремилась к было поднявшемуся с земли Тому. Лицо мужчины исказила ярость, когда он обернулся и увидел ее. — Остановись, быстро! — крикнула Хезер на бегу. — Чтоб ты уже сдохла, а! — Том побежал было вперед, но Хезер выпустила в него еще две пули, одна из которых пронзила его бедро. Мужчина рухнул на асфальт, но когда Хезер подбежала ближе, резко извернулся, хватая ее за ноги. Потеряв равновесие, она упала, роняя пистолет. — Сучка, — прохрипел Том. В его руке блеснуло лезвие ножа. Он перекинул через нее целую ногу, придавливая к земле своим весом. Не испытывая страха, только злость, Хезер рыкнула, пытаясь высвободить руки, которые он прижал к ее телу коленями. Наконец ей удалось освободить одну, как раз вовремя, чтобы перехватить нацеленный ей в горло нож. Она отвела лезвие, чудом не лишившись всех пальцев на руке, которая мгновенно закровоточила. — Ах ты дрянь. Ты — труп, поняла? — прошипел Том, который, казалось, уже понял, что далеко со своими ранами не уйдет, и решил хотя бы убить Хезер, помешавшую его побегу. В следующую секунду он снова занес нож, и Хезер поняла, что он целится ровно ей в голову. Изо всей силы пнув его согнутым коленом в пах, она приложила все усилия, чтобы хоть немного поменять положение и вырваться. Приподняв голову, она не смогла увернуться от удара, правда, пришедшегося вскользь. Лоб над бровью пронзила острая боль, и половину лица Хезер тут же залила кровь. Вскрикнув, она поняла, что другого шанса не будет, и резко рванула вперед, вытягивая руку за так и лежащим на земле пистолетом. Сжав его рукоятку, она на секунду поддалась Тому, вновь схватившему ее за ноги и потащившему назад, после чего с силой оттолкнулась ногами и окончательно вырвалась. — А мне кажется, это ты — труп, — стиснула она зубы и выпустила несколько пуль прямо в грудь Тому. На его лице застыло перекошенное от ненависти выражение, когда глаза остекленели, а из уголка рта потекла струйка крови.***
Полчаса Хезер стояла у лестницы на этаже, где располагались комнаты Нигана. Первые Спасители, вернувшиеся с операции, как про себя называла происходящее сегодня, Хезер, приехали около часа назад. Хезер долго думала, что ей делать, прежде чем решила во что бы то ни стало поговорить с Ниганом. Она понимала, что скорее всего, или даже абсолютно точно, ему на ее желание будет абсолютно наплевать, он будет уставший, но сейчас ей было все равно. Драка с Томом выжала из нее все силы, и сидя в кабинете Эмметта, терпеливо ожидая, пока он обработает ее раны, она поняла, что не сможет опять просто пойти в комнату и спокойно уснуть. Ей нужно было знать, что с Александрийцами, в боевой она наконец или нет. Осознавая всю эгоистичность этих желаний, тем не менее, она не чувствовала даже той толики страха, что обычно сковывал ее перед разговором с Ниганом. Сегодня, лежа под разгневанным Западником, Хезер поняла, что она не боялась умереть, она лишь боялась, что умрет именно так, зарезанная одним из лагеря убийцы ее брата. Хезер хотела попроситься в группу, контролирующую Александрию. Такие группы были и у Хиллтопа, и у Королевства, значит, определенно, будет и у них. И она дьявольски хотела в нее попасть. Почесав голову, она поморщилась, — половина лба теперь была заклеена повязкой. Оказалось, Том оставил довольно сильный порез, почти достающий до черепа. Часть брови была начисто срезана, как и небольшой лоскут кожи, и Эмметт сказал, что шрам останется на всю жизнь. Придется отращивать челку. Руке повезло больше, ее Западник задел лишь вскользь, поэтому простой марлевой повязки хватило, но все равно Хезер чувствовала себя так, будто ее только что собрали по кусочкам. Еще около двадцати минут она отстраненно наблюдала за снующими внизу Спасителями. Они возвращались один за другим, молча расходясь по комнатам. Как поняла Хезер, Александрия приняла условия Нигана, да и как могло быть иначе, и теперь подконтрольна им. Это принесло ей толику удовлетворения. Однако, все равно, особо веселыми Спасители не выглядели. — Че расселась? — раздался снизу голос Джареда. Парень торопливо поднимался по лестнице. Лицо его было серьезным, без обычной издевки. В руках он нес окровавленную Люсиль. — Жду Нигана, — поднимаясь ответила Хезер, тревожно глядя на Спасителя. Не нравилось ей его выражение лица. — Зря ждешь, — как-то тихо произнес он. — В смысле? Хезер не задумываясь пошла за Джаредом, заходя в пустую комнату, служившую кабинетом Нигана. Парень протянул ей биту, пристально взглянув в глаза. — Жди здесь, сейчас придет Гэвин. — Погоди, а где Ниган? — Нигана нет.