Smiles In The Mist

— Драко! Эй, Драко! - шепнул Генри. — Всё чисто? Малфой фыркнул, ехидно поглядывая на опального друга. — Проходи, не бойся! — Точно? Если это враньё, и она сейчас рядом, то тебе крышка! - Генри опасливо высунулся из душевой. — Ой, Фарли идёт! - Малфой схватился за голову. Нотт заохал, тыкая пальцем на дверь. Генри мгновенно запрыгнул обратно в душевую, закрываясь на засов. Из-за двери послышался издевательский хохот. Обиженно насупившись, беглец выбрался наружу. — Смотри, она спряталась за креслом! Неужели не видишь? - Тео отчаянно замахал руками. Генри покачал головой, укоризненно обводя взглядом веселящихся друзей. — Повёлся, как пятилетка! - стонал Малфой, держась за живот. — Фарли обещала, что если я сегодня ещё раз попадусь ей на глаза, она отправит меня в Гриффиндор! Уж лучше пусть вообще отчисляют тогда. — Довольно громкое высказывание для человека, у которого есть подружка-гриффиндорка, - заметил Тео. — Это другое! - строго объяснил Генри, придавая лицу достаточно суровый вид, чтобы никто не подумал развивать тему, в которой Горбин и сам не особенно разбирался. — Ну да, Грейнджер она и в Пуффендуе Грейнджер, - пожал плечами Малфой. — И всё-таки ты, Горбин, теперь точно наша знаменитость. Первый раз вижу, чтобы от простого подзатыльника отлетали к стене, - покачал головой Тео. — Впрочем, это ведь был подзатыльник от самой Дженни Фарли! — Чё, втюрился? - Генри был задет попустительским отношением к его трагедии, поэтому нарушил негласное правило: игнорировать вздохи Нотта о старосте девочек. Тео угрюмо уставился на него. — А у тебя носки мокрые и правая штанина, - пробурчал он. — Беги уже на свою отработку, пока ещё от кого-нибудь не огрёб. Усмехнувшись, Генри пожал плечами и сунул ноги в ботинки. Кислое лицо Нотта немного подняло настроение. Так же аккуратно прокравшись к выходу из гостиной, Горбин в три прыжка добрался до лестницы из подземелий и поспешил в сторону класса ЗОТИ. Профессор ждал его возле доски, рисуя мелом какие-то странные закорючки. Первый ряд символов был корявым и немного скакал, но с каждым новым рисунком они становились всё более уверенные и ровные. — Генри Горбин, - протянул Квирелл, слово пробуя на вкус необычное сочетание звуков. — Проходи. Садись где-нибудь поближе ко мне. Генри послушно переступил порог, задумчиво оглядывая класс. — Ты уже догадался, что я позвал тебя совсем не для того, чтобы читать лекции о вампирах, - профессор отложил мел и, отряхивая руки, двинулся к учительскому столу. — Да, конечно, - Генри сунул руки в карманы и перекатился на носках. — Что нужно отдраить? Может, парты перетащить? Сортировать старые пергаменты? Квирелл покачал головой. — Я ценю твоё рвение к труду. Впрочем, возможно, мои коллеги со мной и не согласятся, но по моему личному мнению заставлять волшебников выполнять подобного рода поручения, запрещая использовать магию, совершенно непродуктивно. Бессмысленные физические нагрузки, которые решаются парой взмахов палочки, не несут никакого образовательного смысла. — И зачем же тогда меня позвали? - спросил Генри, задумчиво почёсывая нос. Он был совершенно согласен с позицией Квирелла по данному вопросу. Зачем тратить часы на оттирание котлов, которые можно очистить одним Эванеско? Лучше бы бытовыми заклинаниями научили пользоваться. Профессор постучал пальцами по обложке учебника. — Недавно, я стал невольным свидетелем одной потасовки у Больничного Крыла, - он наклонился, нашаривая что-то в крайнем ящике стола. Генри нервно сглотнул. Неужели Квирелл заметил? Ну конечно, он же зотишник, как он мог не обратить внимания на чёрный сглаз! — ...и увидел вот это, - Квирелл вытащил кусок расплавленного доспеха. — Пожалуйста, не говорите Дамблдору! - Генри попятился, стараясь не смотреть на обугленные края. — Это было в последний раз, честно! Меня отчислят! Квирелл задумчиво покачал пальцем свою находку. — Скажи мне, почему я должен рассказать об этом Дамблдору? Генри нахмурился. — Ну я пытался запульнуть заклятьем Кипящей Крови в Дэйра... Но оно ведь отлетело в сторону! Я больше не буду, Мерлином клянусь! Квирелл отмахнулся от него, заставляя замолчать. — Давай-ка разберём ситуацию детально. Может быть, тогда ответ найдётся легче, - профессор сложил руки на столе. — Дэйр старше тебя на несколько курсов, но при этом напал на тебя, первокурсника, подкараулив у Больничного Крыла, когда ты навещал свою знакомую... — Да, он пытался запретить мне ходить туда! - горячо добавил Генри, цепляясь за спасительную ниточку. — Тем более. Это ли поступок благородного гриффиндорца? – насмешливо скривился Квирелл. —Скажи мне, Генри, что бы произошло, если бы на твоём месте оказался другой твой ровесник? — Дэйр бы его знатно отметелил, я думаю. — Но это был именно ты. И ты использовал в свою защиту то, что мог противоставить ему, студенту, который обучался на три курса дольше и обладает знаниями и опытом, который превосходит знания и опыт одиннадцатилетнего мага. И это было не убивающее заклинание, верно? — Если его снять в течение нескольких минут, то для людей оно совершенно безвредно, - замялся Генри. — Это просто иллюзия, но довольно убедительная. Беркэс говорил, что можно кони двинуть от нервного истощения. — Беркэс, старая морда, умеет подсказать лучшие сглазы. Но ты же собирался только проучить Дэйра? — Разумеется! - воскликнул Генри. — Вы знаете Беркэса? Профессор задумчиво обвёл глазами ряды парт, погружаясь в известные ему одному воспоминания. — Много о нём наслышан, - коротко ответил он. — Но вернёмся к Дэйру. Я уверен, что если бы заклинание попало в цель, то в следующий раз Дэйр подумал бы дважды, прежде чем нападать на тех, кто кажется слабее. — Да все десять раз! — Значит, эта история пошла бы во благо и самому Дэйру, и другим младшекурсникам, и, конечно, тебе самому, верно? - Квирелл склонил голову набок, скрещивая руки на груди. — Абсолютно! — Так почему же тогда я должен идти и жаловаться Дамблдору? Если кто и заслуживает наказания, то это Дэйр, который считал, что в праве решать, кому можно ходить в Больничное Крыло, а кому нельзя. — Но ведь я использовал тёмную магию... - Генри совершенно запутался. Его пытаются наказать или похвалить? Чего добивается профессор? — Если бы ты использовал её во вред, я бы в тот же день оповестил об этом директора и твоего декана, - Квирелл нахмурился, но затем его лицо вновь смягчилось. Он обошёл стол и опустился на соседнее место рядом с Генри. — Любое заклинание, даже разрешённое, способно как покалечить, так и принести пользу. Простой Левиосой можно приложить человека об стену или сбросить с Астрономической башни. А можно отлевитировать раненого до врача. Это тебе точно хорошо должно быть известно. — Да уж, - усмехнулся Генри, с удивлением глядя на профессора, который сидит с ним за одной партой. — Совершенно аналогичная история происходит и с тёмными чарами, - Квирелл сунул руки в карманы. — Дело не в том, какое заклинание используется, а то, какую цель преследует волшебник, его применяющий. — Горбин говорил примерно так же, - Генри по-новому посмотрел на своего преподавателя. Прежнее напряжение отпустило. — И он совершенно прав. Тёмная магия не преподаётся в Хогвартсе в основной программе, потому что считается опасной, но как можно защитить себя и дорогих тебе людей от опасности, которая тебе совершенно неизвестна? — Это как если на нас нападут захватитчики из другой галактики с супермегавысокотехнологичным оружием и бластерами, в которых мы вообще ни Модреда не смыслим. А своё оружие уничтожили. — Совершенно верно. Но если бы среди землян были люди, которые разбираются в этих военных технологиях, у нас был бы шанс победить, - заметил Квирелл. — Или суперспособности, - добавил Генри. — Или суперспособности. В любом случае, нечто, что превосходит по своей силе всё, привычное остальным. То, что, оказавшись не в тех руках, может причинить море вреда, боли и смертей. Но иные способны обратить его во благо, - Квирелл замолчал, внимательно наблюдая за своим собеседником. — И я пришёл сюда профессором с одной единственной целью: найти тех студентов, которые достаточно сильны характером, чтобы изучать искусства подобного рода, и не поддаться соблазну использовать их в подлых, эгоистичных целях. Генри пришлось крепко сжать зубы, чтобы не закричать: Это же я! Я! — Я бы мог позвать тебя, Генри, - протянул Квирелл. — Но изначально я не собирался брать студентов младше четвёртого курса. Тёмная магия может быть крайне опасна и для самого колдующего. Не хочется рисковать одарёнными студентами, которые пока могут оказаться не в силах совладать с тем, что сильнее их. — Я жил и учился в лавке Горбина! - воскликнул Генри. — Я работал с проклятыми артефактами, меня слушалась Рука Славы и... хотя об этом, наверное, не стоит рассказывать. В любом случае, я уже разучил много заклинаний, и со мной ничего такого не случилось. Квирелл усмехнулся. — Я позвал тебя, чтобы во время разговора понять, можно ли сделать исключение, учитывая твои обстоятельства. Генри закивал, показывая что очень даже можно, но Квирелл всё ещё сомневался. — История с Дэйром была очень показательная, Генри, и я даже готов был согласиться. Но твои последние слова заставляют серьёзно задуматься, - профессор поднялся со стула и отошёл обратно за к преподавательскому месту, словно отгораживаясь от своего ученика. — Ты кичился собой, ставил себя выше остальных... Мне кажется, что весь наш диалог прошёл впустую, раз по его итогам ты ставишь себя выше остальных волшебников. Я очень сомневаюсь, что ты сможешь справиться с искушением и не применишь новые знания для исполнения собственных желаний, а не ради истинной добродетели. Генри прикусил нижнюю губу. Когда Кочерга говорила об истинной добродетели, это ничего хорошего не сулило. Он сам об этом явлении знал только то, что ему не дано им проникнуться. Не надо было так сильно проситься. Лучше бы сделал вид, что ему совершенно всё равно, и тогда Квирелл ещё бы сам начал уговаривать. — Кроме того, ты чуть было не выдал секреты Горбина, - каждое слово отнимало по капле надежды. — Это означает, что ты можешь разболтать и, что я планирую обучать студентов запрещённым искусствам. Согласись, если Дамблдор об этом узнает, у меня будут серьёзные проблемы. — Я никому не скажу, клянусь! - Генри подскочил с места, опрокидывая стул. — Вот это мы и проверим, - улыбнулся Квирелл. — Если ты покажешь, что умеешь держать язык за зубами, я позову тебя вновь. – Я смогу, но есть одна проблема... - Генри мялся, не зная не упадёт ли ниже в глазах Квирелла, если расскажет ещё одну довольно секретную информацию. С другой стороны, если не рассказать, то может выйти ужасное недоразумение, и его точно никуда не возьмут. — Так в чём же дело, Генри? - профессор с любопытством наблюдал за его терзаниями. Горбин выдохнул. Была не была! — Дамблдор может всё равно узнать, даже у вас самих. Дело в том, что он... он умеет читать мысли. — А ты, я полагаю, и с леггилименцией уже знаком? - строгость в голосе Квирелла ушла и теперь в интонации даже угадывались лёгкие нотки уважения. — Немного, - опасливо ответил Генри, чтобы Квирелл не подумал, что он хвастается. — Но кое-что слышал. — В таком случае, тебе будет интересно узнать, что существует возможность ставить локальные ментальные блоки, которые фиксируют группу воспоминаний от чужого вмешательства. — Как щиты? - небрежно спросил Генри, надеясь незаметно показать, насколько круто он разбирается в этой науке. — Нет, блоки. Как небольшой сейф. Он задвигается на пару мыслеуровней ниже и не всплывает при условии, что леггилимент не ищет это конкретное воспоминание. — И вы научите меня создавать такие? - Генри вытаращил глаза. — Я уже создал его у тебя в голове, - улыбнулся Квирелл. Генри восхищённо распахнул рот. — Но я даже ничего не почувствовал! - воскликнул он. — Как вы сумели провернуть всё это так незаметно? Квирелл снисходительно улыбнулся. — Практика. Долгие и утомительные тренировки, друг мой. Ничего не даётся нам просто так. — Это довольно непросто делать в Хогвартсе. В библиотеке почти ничего дельного не найдёшь, да и отрабатывать техники особенно не на ком... - Генри вздохнул. — У вас есть какие-нибудь книжки о ментальных искусствах? Профессор скрестил руки на груди. — А ты сам как думаешь? Генри кивнул, краснея. Ну конечно же у Квирелла целая куча полезная литературы, раз он достиг такого уровня мастерства! Только вот, если кто-то не научится вовремя затыкать свой рот, ему не светит ни брошюры. — Я надеюсь, мы поняли друг друга, мистер Горбин? - спросил Квирелл. — Да, сэр. — В таком случае можешь возвращаться в гостиную Слизерина. Когда придёт время, я сам тебя позову, - профессор склонился над стопкой эссе третьекурсников. — До свидания, сэр. Я вас не разочарую! Генри уже почти добежал до двери, когда остановился, задумчиво обернувшись на Квирелла. Тот с видимой неохотой оторвал голову от пергаментов. — Что такое? Генри пожевал нижнюю губу, не решаясь задать вопрос. — Профессор, вы... вы ни разу не заикнулись, пока мы разговаривали. Квирелл легонько поправил тюрбан. — Это всего лишь довольно выгодная обманка. Я предпочитаю не раскрывать людям границы собственных возможностей. Генри почувствовал, что снова едва не раскрыл рот от удивления. — Теперь, я полагаю, ты задал все интересующие тебя вопросы? - спросил Квирелл. — Да, сэр. Извините, я уже ухожу. Когда за мальчиком закрылась дверь, профессор ещё с пару мгновений просидел ровно, а затем перо выскользнуло у него из пальцев, и он рухнул на парту, хватая ртом воздух. По лицу Квирелла струился холодный пот. — Господин... вы забрали тело на слишком долгий срок. Это м-может быть опасно для нас обоих, - голос едва подчинялся ему. — Сссейчассс я рисссковал гораздо большшшим, глупец. Слуга торопливо размотал тюрбан. Пальцы были словно деревянные и едва гнулись, но когда лента ткани соскользнула на стол, стало немного легче. — Но мальчишка наш, г-господин. Как бы дальше ни повернулась судьба, Дамблдор никогда не з-заполучит его обратно, - на этот раз Слуга запинался по-настоящему. — О, нет, Квиринуссс. Гарри никогда ему и не принадлежал. — Благодаря усилиям Горбина, - прохрипел Слуга, и тут же голову словно стянуло железным обручем. — Пророчессство, - прошипел Хозяин. Квирелл медленно откинулся на спинку стула. Дыхание всё ещё восстанавливалось, а лёгкие сковывал смертельный ужас: что если однажды он не вспомнит как дышать? — Знаешшшь, что я никак не могу понять? - прошелестел Хозяин. — Что, господин? - Слуга промокнул лоб платком. — Почему Горбин предал меня? - у голоса Хозяина никогда не было иных интонаций и полутонов, кроме гнева, но в этот раз тело наполняло нечто другое, ещё более чужеродное, чем все остальные чувства его второго владельца. — Я пришшшёл к нему в лавку сссразу посссле Хогвартссса. У меня были безсссмерные сссилы и умения, но я ещё не зсснал, как их правильно применить. Горбин дал мне работу и кров, нассставлял меня мудрее любого изссс моих прежних учителей. Я верил ему. Когда из горссстки моих сссоратников выросссла сссильнейшая организация, я вернулссся к своему старому массстеру. Он зссснал, чего я доссстиг, и я не сссомневалсся, что он почтёт за чесссть ссстать моим сссоветником. Слуга завороженно внимал, отчаянно стараясь заморозить собственные мысли. — Я обещал, что ему не придётссся принимать Метку. Но Горбин отказал мне. Мне!.. А потом я узнаю, что он несссколько лет покрывал мальчишшшку Ссснейпа! — Он предал и его тоже, - заметил Слуга. — Нееет, - головная боль вновь усилилась. Хозяин потратил слишком много сил на полное слияние с телом и речь давалась ему непросто. — Горбин занималссся с Гарри как ссс нассстоящим нассследником. Слуга покосился на обожжённый металл доспеха. — Так ответь мне, Квиринуссс, почему он? Ответа не прозвучало. Достаточно было одной только мысли, промелькнувшей в сознании Слуги, и его ослепила новая вспышка боли. На подходе в подземелья застонал, опираясь о стену, мальчик в слизеринской мантии. Испуганная трель вредноскопа взывала о помощи.