Сожги меня

Темно-синей тоскою окружен старый дом. Жизнь давно замерла здесь, объятая сном. Только тени испуганно смотрят мне вслед. Только тени живут в мире, где жизни нет. Я тихонько прикрою тяжелую дверь. Прокрадусь я туда, где покой твой теперь. Только тени испуганно смотрят мне вслед. Только тени живут в мире, где жизни нет. Прикоснувшись к тебе, прошепчу я: «Проснись!». Но ты глаз не откроешь. (Ignes Fatui) Ведомая Татьей, Мэрилин все быстрее погоняла коня. Душу терзало ощущение необратимого. До последнего девушка отказывалась верить в то, что человек, который проводил с ней большую часть ее детства, лишь носил маску добродетели, скрывая за ней подлые намерения. Побелевшие от напряжения руки крепко сжимали узду, а и без того раздраженные от холодного ветра глаза, то и дело застилала пелена непрошеных слез. Мэрилин мелко дрожала, и губы ее сжались в плотную полоску. Девушка всеми силами пыталась держать себя в руках, но получалось откровенно плохо, и это злило ее еще больше. Что ждет ее в том доме? Может быть, она уже опоздала? Противоречивые чувства раздирали ее душу на две части. Мэрилин понимала, что она не готова увидеть то, что предстанет перед ее глазами уже совсем скоро. Ей было страшно. В детстве она могла обратиться к Александру, который бы непременно нашел нужные слова и утешил ее. Теперь слова пришлось находить ей самой. И, какая жалость, успокоиться себя было нечем… Резкий поворот прочь из лесной чащи был сигналом, оповещающим о том, что до дома колдуна осталось совсем немного, и сердце ведьмы беспокойно заныло. Она была бы счастлива, если бы ночную мглу разрушил хоть единый звук, намекающий на то, что здесь еще не всё мертво, но ответом были темные, словно зияющие дыры, окна, оповещающие о том, что в доме нет ни единой живой души. Остановив коня, Мэрилин секунду колебалась, но глубоко вздохнув, спустилась на землю и дрожащими руками одернула белый плащ. Ей хотелось всё бросить, уехать отсюда как можно быстрее. Она чувствовала, что это место неизбежно наполнит ее душу нестерпимой болью. Все здесь кричало об этом, заставляя ведьму вздрагивать от беззвучных всхлипов. Жить в неведении еще хуже. Мэрилин твердо решила убедиться в своих мыслях, и смело толкнула массивную деревянную дверь, которая легко ей поддалась. Темнота и холод, сквозивший в помещении, не были неожиданностью. Напугало ведьму совсем другое — хриплые крики, раздававшиеся из подвального помещения. Голос был ей знаком, и не медля больше ни минуты, она кинулась вниз по каменной лестнице, позабыв о вероятных ловушках, которые могли быть на ее пути. Спуск не был долгим, и совсем скоро Мэрилин оказалась внизу. Глаза давно привыкли к темноте, и почти сразу она увидела скрюченное на полу человеческое тело, облаченное в уже грязную белую рубаху и потемневшие от мокрого пола брюки. Пахло альстромерией, и тело, обхватившее себя руками, непроизвольно вздрагивало и выгибалось от приступов немыслимой боли. Александр хрипло дышал, зажмурив глаза и периодически пытался вытягивать руку вперед, чтобы облегчить жар, терзающий его тело, соприкосновением с прохладой воды, скопившейся в расщелинах покрытия. Он бы не заметил, что его голова оказалась бережно переложена на чьи-то колени, а лоб его накрыли ладонью, если бы не услышал знакомый голос. Александр не сразу понял, о чем говорит девушка, потому что унять звон в ушах было довольно трудно, и поэтому все, что он мог — это сконцентрироваться на пронзительно зеленых глазах, смотрящих на него сверху вниз с видимой болью и тоской. Мэрилин продолжала что-то говорить, но вампир лишь проводил взглядом две слезинки, неровными дорожками стекающими по ее щекам. Он причинял ей боль. Сейчас. Всегда. Всю жизнь. Он убил ее отца, и теперь уходит сам, разрушая ее жизнь до основания. Александр не хотел, чтобы Мэрилин видела его умирающим, потому что ей будет страшно, страшно постепенно, минута за минутой, оставаться без него. С каждой секундой крупицы жизни покидали его тело, и он с нетерпением ждал той последней секунды, когда предсмертная агония отпустит его тело. В то же время Саша отчаянно желал умереть на ее руках, потому что он был эгоистом и трусом, боящимся познакомиться со смертью лицом к лицу. -Я хочу всегда быть с тобой, -донеслось до него эхом. Мэрилин трясла его, крепко сжав в руках, словно он — то единственное, что держит ее в этой жизни. -П-п, — Александр сглотнул и откашлялся, но все же нашел в себе силы продолжить.- Пожалуйста, не будь одинока, когда я уйду. Мэри лишь наклонилась и прикоснулась к его горячему лбу своим. Она больше не плакала, итог оказался до боли очевидным, и она с трудом приказывала себе продолжать дышать. -М-мэрилин. -Это я, это я, — шептала она, обхватив его лицо ладонями и отмечая то, что его взгляд стал расфокусированным.- Не бойся, я здесь. Я все еще люблю тебя. -Ты н-не понимаешь. Я не был до конца честен с тобой. Это я. Я убил твоего отца, но я не знал, я не знал. Речь стала спутанной, и Мэрилин осознала, что конец близок. -Я верю тебе. -М-мой отец. Это он. Это он предал. Не твой. -Ты ни в чем не виноват. Сейчас не смысла винить во всем себя. Но Саша уже не слушал, он задумался о чем-то своем, и на выдохе произнес еле-слышно: -Маруся, ты можешь оказать мне услугу? С-считай меня законченным человеком. Но подари мне один поцелуй, п-пожалуйста. Александр прикрыл глаза. Ему было стыдно за эту просьбу, но по-другому он поступить не мог. И когда мягкие губы коснулись его, громко выдохнул, ожидая пощечину, хлопок дверью, но никак не трепетное касание, волнующее всё его сознание. Подумав о том, что он непременно попадет в ад, Саша медленно провел языком по нижней губе Мэрилин, от чего та тихо всхлипнула. Поцелуй был с привкусом смерти. Он не был приятным, но он был тем единственным, который ей подарил Александр, и она, крепко зажмурив глаза, представила, что Саша в полном порядке, и они сейчас находятся в их светлом саду. Душа обоих болела от осознания того, что это их последняя встреча, но каждый из них держался ради другого. Александр прервал поцелуй и снова закашлялся. Он задыхался, и это удушье каждый раз было все продолжительнее. Мэрилин схватила его за плечи и прижала к своей груди, скрывая от него слезы, когда услышала тихое: -Я не хочу умирать. И она не знала, что ответить. Тогда девушка просто снова прикоснулась к его сухим обветренным губам своими, пытаясь вложить в этот поцелуй всю боль, всё отчаяние, всю надежду на будущее, которое теперь неизбежно будет похоронено в этом доме, в этом подвале. Ничего уже нельзя сделать. Слова набатом стучали в голове, и поцелуй вышел соленым. Александру едва стало легче, но уставший организм требовал отдыха: -Я так устал, Мэрилин. Я х-хочу спать. Девушка легко кивнула и помогла ему устроиться на своих коленях. Когда Александр закрыл глаза, она опустила руку на его голову и легко прошлась ею по полосам, понимая, что Саша уже не проснется, и позволяя ему уйти. Его дыхание выровнялось, когда он забылся сном. Ведьма жадно вслушивалась в каждый вдох, с бесконечной горечью отмечая то, что они становится все реже. Слезы падали на лицо молодого мужчины, но он на это уже не реагировал. Когда хриплые выдохи сменились мертвенной тишиной, Мэрилин замерла на мгновение, всматриваясь в пустоту. Всё кончено. Впервые в ее жизни это словосочетание приобрело такое радикальное значение. Мелко дрожа от наступающей истерики, Мэрилин положила голову на еще теплую грудь любимого ею человека и закрыла глаза. Еще долго тишину дома нарушали несдерживаемые крики и громкие рыдания. Сейчас она может себе это позволить. Теперь ее никто не слышит. Никто. И от этого нестерпимо больно. Той ночью умер не один человек. Их было два. *** Мэрилин покинула дом, когда сумрак начали разбавлять первые солнечные лучи. Она больше не была на себя непохожа. Жизнь из ее тела словно выкачали, но война продолжалась, и девушка собирала буквально по крупицам силы на дальнейшую борьбу, которую пообещала вести сама себе. Сев на коня, она возвращалась домой. Правда теперь это место вряд ли можно назвать таковым. Девушка серьезно задумалась о переезде в другое место, нужно лишь будет закончить войну и найти время для этого. Сложно, но Мэри твердо решила отказаться от прошлой жизни полностью, оставив в сегодняшнем дне всех друзей и знакомых. Нужно помочь Джулии, нужно завершить трагедию, разбивающую сотни людских жизней ежедневно, и после — она будет свободна. Мэрилин отчаянно пытается не цепляться за прошлое, но в голове то и дело возникает образ улыбающегося Александра, треплющего ее по голове. Ее всегда раздражала эта его привычка, но сейчас девушка бы многое отдала лишь за одно единственное прикосновение. Она считала эти мысли издевательством над самой собой, но воспоминания дарили ей теплоту и восторг. Мэрилин боялась утонуть в том, чего уже не вернуть, но она уже это сделала. Порог дома показался ей чужим. Ее ноги подкосились, и она упала на колени, судорожно обняв себя руками так, словно они могли ее укрыть и защитить от всего, что произошло прошлой ночью. Шаги, раздавшиеся с лестницы, заставили Мэри поднять голову и встретиться взглядом с Екатериной, которая едва увидев девушку в таком состоянии, переполошилась и оказалась рядом с ней за считанные секунды. На лице целительницы отображалась вся гамма эмоций от испуга до злости на Мэри за ее необдуманный поступок. Девушку бережно подняли с пола и усадили на первый попавшийся стул. Екатерина принесла воды и, держа стакан у губ ведьмы, заставляла ту пить небольшими глотками. Колдунья ничего не спрашивала. Она догадалась о причине такого поведения Мэрилин, едва увидев ту на пороге. На белом плаще виднелись небольшие засохшие пятна крови, и от этого становилось совсем плохо. Екатерина заставила ее переодеться и спрятала грязные вещи подальше. Она займется ими позже. Или выбросит. С первого этажа послышался грохот, и девушка подняла глаза на Екатерину в немом вопросе. -Колин вернулся, — ответила та с плохо скрываемым недовольством. Мэрилин кивнула и поднялась, направившись к источнику звука. -У него есть новости. Ответом снова послужил кивок, и девушка скрылась за поворотом. -Господи, дай мне сил, -еле-слышно прошептала Екатерина, закрывая лицо руками и тихо всхлипывая. Она уже потеряла Сашу, и теперь Мэрилин оставалась тем единственным, что Екатерина еще могла сберечь. *** -Колин? -Здравствуй, Мэрилин, — поприветствовал ее легким кивком головы парень. -Мне сказали, что у тебя есть новости. Мэрилин выглядела бесстрастной, но это было совсем не так. -Верно. Я обещал вернуться, когда узнаю что-нибудь стоящее. И я спешу сообщить, что обнаружил лагерь Цинцинната. Мэрилин вскинула брови и сложила руки на груди, с немым укором глядя на парня. -Я абсолютно серьезен, — поспешил заверить Колин, заметив неверие девушки. Мэрилин устало потерла переносицу. Она никак не могла поверить в то, что конец уже так близок. -Я действительно его обнаружил пару дней назад и решил сообщить. Но, Мэрилин, там полно людей Цинцинната. Не преждевременно ли ты решила туда попасть? -У нас осталась пара дней. Мы не располагаем временем. Нужно действовать быстро. -Замечательно, -усмехнулся парень, переведя взгляд на Екатерину, вошедшую в столовую.- Только я участия в этом безумии принимать не буду. -Очень разумно. -Что ж, мы можем выдвигаться прямо сейчас, раз у вас мало времени. Но я не представляю, как вы проникнете на территорию незамеченными. -Это я беру на себя, -уверенно заявила Екатерина, обращая на себя взоры присутствующих. И сомнений не оставалось — всё пройдет благополучно. *** Дорога не казалась долгой. Цинциннат жил под боком, в шаговой доступности, и этим объясняется то, как быстро он выяснял необходимые факты из жизни свои жертв. Лагерь обнаружился за лесом, что был в нескольких часах езды от их дома. Мэрилин было страшно. Только глупец мог не бояться грядущей неизвестности, что поджидала их в лагере противника. Но усилием воли, девушка справлялась с подступавшей паникой. Ненамеренно она продолжала сравнивать себя с Александром, представлять, что сделал бы он в данной ситуации. Ответ был очевиден, и девушка делала еще один шаг, приближающий ее к цели. Когда они добрались до места, время близилось к вечеру. Колин, указав возвышение, за которым и находится лагерь, серьезно попросил Мэрилин быть осторожной и не напрашиваться на неприятности, и ушел. Ведьма была благодарна, что окружающие не донимали ее вопросами о самочувствии Александра и его местонахождении. Возможно, они читали всё по ее лицу, но этот факт значительно облегчал жизнь — ей не приходилось вслух произносить удушающую правду, в которую она по-прежнему отказывалась верить. -Всё в порядке? -Екатерина, шедшая чуть позади, положила руку на плечо Мэрилин, заставляя ту остановиться. -Нет. Ты не представляешь, насколько мне страшно. Девушка стыдливо поджала губы, не собираясь оборачиваться назад, и поэтому Екатерине пришлось обойти ее и встать перед лицом, пытаясь поймать потухший взгляд, который смотрел все равно сквозь целительницу. -Он живет в тебе, Мэрилин. -Я бы хотел, чтобы он жил рядом со мной. Ты можешь считать меня грязной, но я хотела прожить с ним всю свою жизнь. -Вы взрослые люди, -Екатерина обняла удрученную девушку за плечи и ободряюще улыбнулась, стараясь придать своей улыбке хоть какой-то уверенности.- Но так случилось, что повзрослеть тебе пришлось слишком резко. Я горжусь тобой. И я пройду с тобой этот путь. Я так сильно люблю тебя. Мэрилин позволила утонуть себе в теплых объятиях. Плакать не хотелось. Такая боль не может быть выплакана. Это невозможно. -Мы не можем прийти в лагерь в таком виде. Там слишком много людей, но это сыграет нам на руку. Я прибегла к запрещенной магии, -увидев скептический взгляд Мэри, Екатерина поспешила объясниться.-Ничего особенного. Просто мы сменим внешность на определенный срок. -Да, это ведь совсем обыденно, -воскликнула Мэри, все же принимая из рук колдуньи небольшой сосуд, в котором плескалась прозрачная жидкость. -Сосредоточься. Представь человека, внешность которого ты хорошо помнишь. Не представляй своего ровесника. Вернись в прошлое — зелье сделает всё правильно, и переделает внешность под твой возраст. В сознании Мэрилин то и дело всплывали воспоминания, но все они были размытыми, пока она не вспомнила о светловолосой девочке, имени которой не знала. Малышка лет трех часто снилась ей во снах, представляясь лучшей подружкой и защитницей, которая всегда будет рядом. Ее черты лица надежно въелись в память и Мэрилин, глотнув жидкости, зажмурилась, предчувствуя кардинальные изменения, но таковых не произошло. Она уже хотела было усомниться в зелье, но Екатерина ее перебила, окидывая девушку восхищенным взглядом: -Замечательный выбор, Мэрилин! Ты настоящая красавица! Но будь осторожна с такой красотой. Вместо Екатерины на Мэрилин смотрела приятная темноволосая женщина, не выглядевшая на свой возраст. Предвидя дальнейшие вопросы, она объяснила: -Так выглядела бы моя мама в свои 60. Правда, даже в этом возрасте она бы была великолепной? Лицо Екатерины светилось от счастья, и Мэрилин кивнула, пораженная мощностью зелья. *** Пройти на территорию лагеря не составило большого труда. Как и говорила Екатерина — людей было много, и они друг друга почти не знали. Судя по всему, лагерь образовался здесь недавно в связи с появлением Духа. Мэрилин заметно нервничала, но в таком месте нельзя было показывать свой испуг, иначе местные быстро поймут, что к чему, и немедленно воспользуются положением. Пока всё складывалось просто замечательно, потому что на них никто не обращал внимания, позволяя присмотреться к новому пристанищу Цинцинната и определить, здесь ли находится Дух. Количество охраны, выставленное у одной из палаток, позволило предположить, что им повезло, и они находятся в нужном месте. Пришло время разработать дальнейший план действий и присмотреться к окружающим палатку людям. -Калиса! Грозный крик, раздавшийся позади, не привлек ничье внимание, словно это было обыденностью. -Калиса! — раздалось громче и ближе. -Ты оглохла? -Мэрилин схватили за локоть и резко дернули в сторону. Покачнувшись, она упала в руки крепкого мужчины. Совершенно не понимая, что происходит она в испуге отскочила в сторону, но ее снова притянули обратно и крепко сжали плечи. Бросив ошалелый взгляд на Екатерину, Мэрилин по выражению лица колдуньи поняла, что ее ждут большие проблемы. -Великий правитель, — Екатерина учтиво склонила голову, от чего девушке совсем стало плохо. Она поняла: перед ней стоит Цинциннат, вот только какое отношение она имеет к какой-то Калисе? -Где наш сын? — продолжал допытываться мужчина, не обращая внимания на Екатерину, которая, рискуя навлечь на себя гнев, пыталась переключить его внимание на себя. Мэрилин понятия не имела, о каком сыне идет речь, и что от нее хочет этот человек. -Куда ты его дела, мерзкая тварь? -пощечина больно обожгла левую щеку, и ведьма непроизвольно всхлипнула. -Чего стоишь? -обратился Цинциннат к скривившейся целительнице.-Проваливай! Екатерина скрылась, но продолжала следить за Мэрилин, чтобы определить ее дальнейшее местонахождение. Вмешиваться сейчас не было смысла, ведь неизвестно, чем бы закончилась столь дерзкая попытка. Екатерина сглотнула ком в горле. Она и предположить не могла, что это зелье способно навлечь на девушку такую беду. -Я последний раз спрашиваю тебя, где наш сын! -снова донеслось до Екатерины, и затем послышался глухой удар. Колдунья видела, как Мэрилин завалилась на бок, но все еще продолжала стойко держаться и терпеть выходки Цинцинната. Люди занимались своими делами, даже проходя мимо девушки, еле стоящей на ногах, и грозно возвышающегося над ней мужчины. Им было все равно, главное, что это в данный момент происходило не с ними. -Ты спрятала его от меня, да? -последний удар, и Мэрилин уже не стоит на ногах, хватаясь за рубаху Цинцинната.- Ты моя жена, и ты не имеешь права молчать, пока я задаю тебе вопросы! Пощечина. Екатерина закрывает лицо руками, не в силах сдержать слезы. Мэрилин смотрит на нее и едва улыбается, чтобы показать, что все хорошо, все в порядке — вот она, пока живая, с руками и ногами, не всё еще потеряно. Но в следующий миг Цинциннат подхватывает девушку, закидывает ее на плечо и несет в неизвестном ей направлении. Мэрилин кричит, бьет его руками по спине, пытается согнуть ногу в колене и ударить в грудь, но ничего не получается, и она еще больше выводит Цинцинната из себя. Девушка неглупая, она прекрасно понимает, что может случиться с ней, если они уединятся, и колотит его руками, сомкнутыми в кулаки, еще сильнее, уже истерично, потому что беспомощность становится слишком очевидной: никто не поможет. Зайдя в просторный шатер, он бросает ее на покрывало. Благо там находились подушки, но Мэрилин все равно вскрикивает от того, что головой ударяется о землю. На миг в глазах темнеет, и она не понимает, что противник находится уже ближе чем позволено, а когда осознает это — становится поздно: горячие губы накрывают ее собственные. Мэрилин кричит сквозь поцелуй, пытаясь вывернуться. Упирается руками в его грудь, прикладывая все силы для того, чтобы прекратить это и вырваться на долгожданную свободу, но Цинциннат сильнее нее. Он наотмашь бьет ее по лицу. К горлу подступает тошнота, но Мэрилин усилием воли уговаривает себя держаться. Голова звенит, и девушка уже теряется немного в пространстве. Она понимает, что всё кончено, когда чужие руки стаскивают с нее накидку и отбрасывают ее в противоположный угол шатра. -Я так скучал. Не плачь, — горячие губы проходятся по щекам поцелуями, смазывая прозрачные дорожки слез.-Ты заслужила. Заслужила. Сумасшедший. Мэрилин ненавидит этого человека всей душой, и крик, полный отчаянья, разносится по округе, когда руки мужчины начинают освобождать ее от тугой вязки корсета. Крик слышит Екатерина, но она ничем не может помочь. Медленно оседает на землю и закрывает голову руками, чтобы заглушить их, но вопли эхом въедаются в память и совесть, с которой ей придется мириться всю оставшуюся жизнь. Мэрилин пытается укусить насильника, когда он в очередной раз тянется за поцелуем, но Цинциннат лишь больно сжимает ее челюсть и шипит: -Не смей противиться мне, тварь! Девушка плюет ему в лицо, за что получает мощный удар в живот и скручивается, пытаясь унять боль. Она устала бороться. Ведьма прекрасно осознает то, что она уже проиграла, но что-то внутри нее требует продолжать сражение, чтобы не потерять эту часть себя настоящей. В промежутках между мерцанием в глазах, проносится тот день в лесу, когда ее поймали Инквизиторы, и у нее опускаются руки. Мэрилин чувствует себя грязной, растерзанной и не сразу замечает, что дышать становится легче, потому что тяжелое тело, так плотно прислонявшееся к ней, отстраняется. Как оказалось ненадолго. Цинциннат выше задирает юбку плотного платья, хваля «жену» за то, что она бросила дурную привычку носить брюки. Мэрилин не слушает, она пытается уйти в себя, чтобы абстрагироваться от того, что этот человек делает с ее телом. Перед глазами лишь размытый от слез силуэт, а в душе больше ни одной эмоции кроме жгучей обиды, заполонившей собой все пространство. Мэрилин сглатывает и терпит, когда чужие руки до боли сжимают ее грудь, терпит, когда мерзкие губы целуют ее там, где не позволено. Противно. Омерзительно. Мэрилин тошнит от этого, но она терпит. Она терпит всё ровно до того момента, пока низ живота не обжигает саднящей болью. Ей тяжело дышать, но она кричит, истошно кричит, пока есть возможность выплеснуть эмоции, и пока тяжелая рука не зажимает ее рот. -Заткнись! Заткнись, я сказал! Волосы разметались по подушке, лицо намокло от пота и слез. Она чувствует себя жалкой. Ничтожной. И, кажется, никто не сможет избавить ее от этого чувства. Внутри больно. Толчки выбивают из нее остатки жизни, голова мерно покачивается им в такт, и Мэрилин уже всё равно, что происходит. Она снова думает о прошлом. Так ведь и должно быть. О чем может думать человек, у которого будущее нагло и жестоко отняли? Она вспоминает Сашу, их чистый непорочный поцелуй, который она так ждала. Саша. Ее Саша. Ее Саша, которого больше нет. Мэрилин захлебывается в слезах. Рука с ее рта не исчезает, и ей просто нечем дышать. Она задыхается, но партнер не обращает на это никакого внимания. Девушка начинает терять связь с реальностью, когда слышит тихий стон. Толчки прекращаются, и тяжелое тело падает на нее сверху. *** Утро подарило Мэрилин боль во всем теле. Шорох справа оповестил о том, что проснулась девушка не одна. Испуганно зажмурившись, Мэри боялась подать малейшие признаки жизни, чтобы вчерашний кошмар снова не стал реальностью. -Я знаю, что ты не спишь, Калиса. Хватит притворяться. Он поднялся и сел на кровати, чтобы внимательнее рассмотреть жену, и увидев ее в синяках и ссадинах, горько усмехнулся. Мэрилин хотела последовать его примеру и сесть, но едва приподнявшись, поняла, что это было плохой затеей, потому как боль внизу живота заставила ее снова опуститься на постель с тихим болезненным вскриком. Цинциннат, не сказав ни слова, оделся и вышел из шатра. Однако довольно скоро вернулся, держа в руках небольшой глиняный кувшин, наполненный водой. -Твоя вчерашняя знакомая, видимо, отказалась покидать тебя. Встретил ее сейчас у нашего шатра. Мэрилин передернуло. Ей было противно и стыдно осознавать то, что Екатерина могла слышать то, что происходило здесь этой ночью. Заметив удрученность супруги, Цинциннату стало неловко. -Калиса, мне жаль. Я перегнул вчера палку. Но ты спрятала нашего сына от меня! И мы обязательно поговорим об этом, как только тебе станет легче! А сейчас, в знак моего доверия тебе, -Цинциннат снял небольшое кольцо на цепочке с шеи.-Я хочу отдать тебе эту вещь. На несколько часов, не больше. Я виноват, и это — знак моей тебе преданности. Мэрилин, размышлявшая о том, как в этом человеке могли умещаться две совершенно противоположные личности, внимательно посмотрела на кольцо и тихо выдохнула от восхищения и неверия в то, что это сейчас вообще с ней происходит. Она медленно и осторожно вытянула руку вперед, но подвоха не предвиделось, потому как на маленькую ладошку опустилось аккуратное колечко, приятно холодившее кожу. Цинциннат сжал руку «жены» и поцеловал тыльную сторону ладони. -Кроме вас с Луисом у меня никого нет, Калиса. Постояв немного, он вышел из шатра. Не веря своему счастью, Мэрилин, превозмогая боль, поднялась с постели и начала собираться. В шатер тихо вошла Екатерина, сразу же кинувшаяся на шею девушке. Она плакала, но молчала, и без того смутив ведьму своими эмоциями. -Не нужно меня жалеть. На это нет времени. Мы должны уходить. Сейчас- горячо шептала Мэрилин, словно в бреду, и глаза ее лихорадочно блестели от страха, смешанного с восторгом от находящегося в ее руке ключика от всех проблем. Раскрыв ладонь, ведьма продемонстрировала Екатерине приобретение, которое в любой момент могли отобрать, и принялась собираться дальше, не желая тратить время на объяснения. Беспрепятственно покинув шатер, они мелкими перебежками подобрались к краю лагеря, с удивлением обнаружив то, что людей стало значительно меньше. Вероятно, Псы во главе с Цинциннатом уехали. Мэрилин стало легче от этого предположения. Это не могло не придавать уверенности, и они, больше не скрываясь, покинули это страшное место, скрываясь за густыми зарослями леса. Назад они шли другой дорогой, побоявшись наткнуться на кого-то из местных. Вероятно, очень скоро, Цинциннат поймет, какую ошибку совершил, и к тому времени Мэрилин с Екатериной должны быть очень далеко. Прошло три часа с тех пор, как они покинули пределы лагеря. Близился полдень. Внезапный шорох, раздавшийся слева, заставил Мэрилин обернуться на источник звука, но было поздно: ее опрокинули и придавили ногой к земле. Екатерина и понять ничего не успела, когда в ее сторону был направлен внушительных размеров клинок. -Без глупостей, — прозвучало предупреждение почему-то женским голосом. -Кто ты такая? И почему ты так похожа на меня? -обратились уже к Мэрилин. -Это долгая история, -пробормотала она, все-таки вывернувшись и посмотрев на обладательницу идентичной внешности.- Но мы можем ее обсудить, если ты меня отпустишь. Минуту поколебавшись, девушка убрала ногу со спины Мэрилин, и помогла ей подняться, протягивая руку. -Осталось совсем немного времени, когда ее внешность снова станет прежней, — обратила к Калисе Екатерина. -Меня зовут Мэрилин, -вымученно улыбнулась ведьма, но заметив взгляд настоящей обладательницы внешности, нахмурилась.-Что-то не так? Пробивающиеся сквозь белые волосы рыжина и зеленеющие глаза позволили понять, что начинается процесс обращения в свою настоящую внешность. -Меня зовут Оливия. И я твоя сестра. -Но Цинциннат меня называл Калисой. -И это единственное, что тебя смущает из того, что ты узнала? Это ненавистное имя он дал мне сам, когда я впервые попала к ним в лагерь с нашей мамой. -Мамой? Ты помнишь ее? -Мэрилин затаила дыхание в ожидании ответа. -Да. И я обязательно тебе все расскажу, Линни. Внутри ведьмы вспыхнул теплый огонек воспоминаний. Она не помнила этого прозвища, но от него веяло домом. -Оливия, я могу тебе доверять? -дождавшись кивка, Мэрилин продолжила, ни чуть не усомнившись в искренности сестры.-Что мне с этим делать? Она сняла с шеи цепочку с кольцом и протянула девушке. -Как у тебя это оказалось? -нахмурилась та, недобро поглядывая на нашедшуюся сестру. -Цинциннат сказал, что может тебе доверять. -Он никогда не знал и всегда ошибался насчет меня. Идемте, я отведу вас к Колину и познакомлю с Луисом, а затем мы подумаем, как лучше всего помочь Джулии. -А Луис — это… -Мой сын. И Мэрилин всё поняла без дальнейших объяснений.