Краски

      Что такое не везёт и как с этим бороться. Наверное, именно так Логан Льюис назвал бы книгу о своей жизни, если бы с чего-то вдруг вздумал её написать. Двадцать восемь лет, а он всё ещё живёт в задрипанной съемной однушке, которую делит с толпой клопов и одиноким мышем, гордо именуемым Карл Двенадцатый. Мыш неожиданно возник в углу его вечно неубранной комнаты, нашёл где-то огрызок колбасы, свил гнездо из парочки старых давно не стиранных носков и съезжать явно не собирался. Во всяком случае, Логану хотелось думать, что это именно мыш — братишка, так сказать. Нет, Логан не был сексистом или расистом, или гомофобом или ещё каким-либо новомодным «-ом». Ему вообще мало до кого было дело, как-то всё больше приходилось сосредотачиваться на оплате счетов и, собственно, выживании. Что угодно, только бы не пришлось возвращаться на ферму к родителям, в сонный Дартфорд, что в графстве Кент.       Рождество уже приветливо махало еловой веткой из-за угла, явно припрятав за пазухой нож. Здоровенный такой тесак, Логан просто печёнкой чуял. Две недели осталось, а ему приспичило сбежать именно сейчас — с понедельника снова придётся искать работу. И на этой не получилось продержаться дольше полутора лет, университетские приятели, наверное, его уже просто ненавидят: кто только за эти пять лет ни пытался помочь ему найти подходящее место, но итог всегда был один. В общем, всё не как у людей. Но об этом можно будет подумать завтра вечером, плавно переходящим в ночь, а потом и раннее утро, за очередной правкой резюме. А сейчас — в бар. В бар-бар-бар. Промозглый лондонский вечер не располагал к долгим поискам, и Логан решил-таки заглянуть в угловой паб в конце улицы, мимо которого всегда ходил на работу. Бывшую работу, со вздохом подумал он. Замызганная вывеска с названием «Дырявый котёл» сегодня смотрелась неказистой как никогда, но выбирать не приходилось: до ближайшего приличного бара топать никак не меньше двадцати минут, а кружка эля Логану требовалась вот прямо сейчас, сию же секунду. Коротко выдохнув, прищурившись и в последний раз окинув подозрительным взглядом щербатую дверь, он вошёл.       Внутри, собственно, было не так уж и дурно. А после второй кружки эля стало, можно даже сказать, вполне хорошо. Переживания о работе бултыхались в уже немного поплывшей голове где-то на самом краю сознания, вместе с крохотным списком покупок и мыслями о витаминах для внезапно решившего начать лысеть мыша: наверное, самый дешёвый кошачий корм всё же не очень ему подходил. Лениво перекатывая кружку по слегка обшарпанному столу, Логан искоса разглядывал странноватых посетителей.       — Ну, а теперь — просто идеально, — тихонько хихикнул он себе под нос, заметив вошедшую в бар блондинку. Хотя одета она была в какой-то причудливый балахон, напоминавший скорее плащ-палатку для походов, с вьющихся золотистых волос капало (похоже, дождь снаружи таки начался), а в руках девушка держала что-то подозрительно напоминавшее остроконечную шляпу, сестричку которой Логан в последний раз наверняка видел на страницах какой-нибудь иллюстрированной детской книжки. Ну и на Хэллоуин, разумеется. Куда ж без него, этот нелепый недопраздник, когда толпы вроде бы даже иногда адекватного народа напяливали на себя всякие идиотские костюмы, всегда действовал Логану на нервы. Но всё это нелепое безобразие с лихвой компенсировали очаровательный вздёрнутый носик, высокие скулы и большие серые глаза, наводившие на мысль, почему-то, о совах.       Пока девушка пристраивала свою промокшую шляпу на гвоздь у двери, Логан соскребал в кучу остатки своего обаяния и набирался смелости. Как ни странно, девушка, назвавшаяся Ханной Аббот, с улыбкой согласилась подсесть к нему за столик. Она рассказала, что работает в магазинчике неподалёку, и отчего-то живо интересовалось, как Логан умудрился забрести в «Дырявый котёл». Если такие расспросы и могли показаться странными, то третья кружка эля, в связке с гулявшими от её взгляда по всему телу Логана тёплыми щекотными мурашками, прочно усыпили его бдительность.       Тот дождливый вечер Логан Льюис обвел в календаре любимым зелёным маркером, потому что жизнь внезапно пошла в гору. Очаровательная Ханна приняла его приглашение выпить как-нибудь кофе, потом пообедать, погулять в парке, составить ему компанию на свадьбе друга… И вот, спустя примерно месяц, они начали встречаться. Логан наконец-то нашёл новую работу, между прочим, подозрительно приличную, переехал в квартирку побольше. Мыш Карл, который внезапно привёл беременную Клару и однажды утром обзавёлся полудюжиной детишек, теперь жил в многоэтажной клетке, вместе со всем выводком. Казалось, всё шло просто лучше не бывает, как на работе вдруг возник новый босс, мистер Тёрнер, с которым всё сразу как-то не сложилось. Он умудрялся придраться абсолютно к любой мелочи, находил поводы заставить Логана то задержаться в офисе под предлогом очередного ответственного проекта, то поработать на выходных. Конечно, Ханна была совершенно не в восторге. Пару недель она старалась уговорить Логана перебраться в другой офис, но не добившись результата, подозрительно быстро оставила этот вопрос, хотя раньше подобной сговорчивости за ней не водилось.       А потом началось что-то невообразимое: каждый раз, когда на горизонте начинала маячить очередная проблема на работе, они обязательно натыкались на мистера Тёрнера. То на улице, то в магазине, то вообще на прогулке в Гайд-парке. И каждый раз Ханна подговаривала Логана подойти и обсудить то, что его беспокоило. И, опять же, каждый раз мистер Тёрнер становился каким-то странным: у него появлялось задумчивое, отсутствующее выражение лица и дурацкая мечтательная улыбка. Но кому какое дело? Если в итоге он всегда соглашался с любым предложением.       Так прошел еще один год, Ханна и Логан съехались. И вот, в день их второй годовщины, он наконец решился.       Готовился как никогда: шампанское, букет её любимых бордовых пионов, стейк из ресторанчика на соседней улице, куда они любили заглядывать по особым случаям. Логан даже сам постирал занавески. Белые! Не превратив их при этом в побитую жизнью половую тряпку невнятного цвета. Начавшийся с шампанского на кухне и плавно перекочевавший в спальню вечер был прекрасен, стейк доставили вовремя, он и остыть не успел, даже за окном, для разнообразия, не было и намёка на дождь. Ханна распустила ещё влажные после душа белокурые волосы, спадавшие на плечи мягкими волнами. Сытые и довольные, они сидели за столом, обсуждая грядущий уикенд в Эдинбурге, когда Логан всё же собрался с мыслями и попросил её руки.       С облегчением услышав заветное «да», он смог наконец почувствовать гармонию, к которой так стремился. Неужели всё у него станет как у людей? Нет, как у нормальных людей! Они накопят немного денег, купят дом, заведут собаку, ирландского сеттера, наверное. Пара детишек будет бегать в их маленьком садике за белым забором. Было сложно поверить, как изменилась жизнь Логана после встречи с этой чудесной девушкой. Особенно его удивляло, что ей постоянно удавалось угадать, когда именно и куда стоило пойти, чтобы натолкнуться на мистера Тёрнера. Во время последней «встречи» в магазине рыболовных снастей, куда Ханне вдруг страшно захотелось сходить (хотя рыбалкой ни один из них не увлекался), Логану удалось выбить солидную прибавку к жалованию.       — Я всё ещё не могу поверить, что мы опять встретили мистера Тёрнера в четверг. Как тебе всё время это удаётся? — спросил Логан, провожая взглядом пленительно торчащую над столом коленку Ханны. Она как обычно стащила у него из шкафа клетчатую рубашку и, как обычно, натянула прямо на голое тело, «забыв» застегнуть верхних пуговиц так семь.       Стрельнув весёлыми, как-то по-особенному блестящими глазами сначала в сторону висевших в прихожей остроконечной шляпы и того самого плаща-палатки, который гордо именовался мантией, Ханна загадочно улыбнулась, перевела взгляд на стол, где догорела и теперь дымилась свеча, и очень пристально, не моргая, в неё вгляделась, причудливо шевельнув правой рукой. Огонёк вспыхнул. Логан в шоке вытаращился, на пару мгновений застыл, словно каменный истукан с острова Пасхи, не веря своим глазам, и очень медленно поднял взгляд на Ханну.       — На самом деле, всё просто. Я ведьма, дорогой.