Оборотень

Поздний вечер. В небе, сменяя яркую синеву, солнце окрашивало его в невыносимо яркие цвета. Но буйства красок постепенно отступало, оставаясь лишь у самого горизонта. Быстро наступала темнота, крупные звезды загорались с каждым неуловимым мгновением все ярче. В северном городе в последние дни было тихо. Даже солдаты, любящие шумные компании с горой выпивки, предпочли тепло и мягкость кровати пьянке с сослуживцами. Да и погода особо не благоволила им. Сильный ветер, вздымающий с земли хлопья снега, бросал их в лицо припозднившемуся военному, заставляя все глубже кутаться в свою шинель. Но, в отличие от других, из небольшого домика, стоящего на окраине города разливался мягкий свет ламп, светивших из окон. Он окрашивал улицу перед домом в таинственный золотистый цвет, делая ее похожей на фрагмент из зимней сказки. Обитателям этого дома не спалось. Братья Элрики, а это были именно они, спорили об ответе на предложение Роя. В гостиной, где собрались братья, от камина исходило тепло и звуки потрескиваемого под огнем дерева. Все это приносило в комнату небывалый уют и негу, расползающуюся по всему телу и клонящую в сон. Альфонс расположился в самом углу не очень большого диванчика, стоящего прямо напротив камина. Эд же разлегся на оставшейся части дивана, положив голову на колени к брату и наслаждаясь нежными прикосновениями к своим волосам. Разговор начал Эд: -И все-таки я не понимаю, почему ты так сильно хочешь стать государственным алхимиком! Разве ты не понимаешь, что тебе придется убивать людей! -А разве этого не будешь делать ты? Эд, мы ведь прошли уже столько всего вместе! Нам ведь приходилось уже убивать... -Но это были не люди!!! На возмущение брата, Альфонс слегка потянул волосы Эда, заставив того возмущенно зашипеть. -И все-таки это были живые существа, способные мыслить. Правда не все... Как вспомню тех кукол, так сразу жутко становится! Но даже это дела не меняет. -И все же! Одно дело я - у меня и так руки уже испачканы по локоть в крови, который пожизненно должен носить звание армейского пса... Разве ты этого хочешь? Презрения со стороны народа и нападок в твой адрес со стороны всех окружающих из-за их страха? Эдвард забрал свои волосы из рук брата и встал около дивана, потому что внезапно нахлынувшая злость не давала ему спокойно сидеть и тем более лежать. Как Альфонс, его брат, с которым пройдено такое огромное путешествие за возвращением своих тел, во время которого он видел все, что приходится испытывать цепному псу армии, не может здраво оценить положение, в которое попадет, став государственным алхимиком. Альфонс ответил брату: -Да знаю я все это! НО не хочу оставлять тебя одного на поле боя! Тем более сейчас тебе придется полагаться на собственное умение владеть собственным телом и оружием, и никакая алхимия не поможет тебе! Только я смогу тебя прикрывать в крайнем случае. Тем более и нашей армии нужна поддержка такого сильного алхимика, как я; мне превосходил в алхимии только ты! Разве мои доказательства не имеют смысла? Они не убедили тебя? - Да кого они убедят? Только равнодушному к жизни родного брата человека! Ты считаешь меня таким, Ал? Тот лишь, смутившись, промолчал... От ярости, Эдвард ударил в спинку дивана, едва не зацепив скулу Альфонса, но вовремя увел удар в сторону. Как бы зол он не был, ударить брата теперь по каким-то еще неясным причинам не мог. Хотя в детстве они довольно часто дрались из-за всяких пустяков вроде того, кто будет спать на верхней полке. Но даже после этого удара ярость никуда не делась, разве что слегка приуменьшилась. Чтобы хоть как-то избавиться от нее, Эдвард грубо схватил брата за подбородок впился в его губы. В глазах Ала отразились шок, страх, удивление и смущение. Это даже поцелуем было нельзя назвать: Эд терзал губы Альфонса до крови. К вкусу яблочного пирога, который к отъезду испекла Уинри, съеденного за ужином, примешался ее металлический солоноватый привкус. В этот "поцелуй" Эдвард вложил всю ярость и злость, бушевавшую в его душе. Вдоволь наигравшись с губами, Эд проскользнул языком в приоткрытый от такого напора рот Элрика-младшего. Их языки сплетались в безумном танце страсти, глушившего ярость Эда и приносящего огромное наслаждение обоим. Когда легкие начали гореть от недостатка воздуха, Стальной, отстранился, слегка покраснел и, отвернувшись, бросил: -Тебе решать что делать! Едва сказав это, он ушел в свою комнату, заперевшись на ключ. На следующий день Эдвард ушел в штаб на рассвете, хотя обычно он просыпался где-нибудь к обеду и разбудить его могла лишь Сэнсей. Поэтому Альфонсу не удалось поговорить с братом за завтраком. Надеясь встретить его в штабе, Альфонс все же пошел к Рою со своим ответом. Сдав символический экзамен и получив свое удостоверение государственного алхимика, а так же прозвище Природный алхимик из-за возможности использовать любой материал для преобразования. Но, как бы он ни старался найти брата, тот словно сквозь землю провалился. Люди, которые видели его буквально минуту назад, лишь разводили руками. Эдвард носился от одного кабинета к другому со скоростью метеора, решая все дела по поводу своего назначения главнокомандующим восточной частью армии. Устав от бесмысленных поисков, Элрик-младший отправился домой. Обедать ему пришлось в полном одиночестве. Приготовив на ужин так любимые Эдом тушенные овощи, надеясь что они хоть поужинают вместе, Альфонс отправился гулять по Северному городу. Бесцельно пробродив по городу пол дня, Ал пошел обратно. Ветер с вечера слегка приутихнул, но все же довольно сильно чувствовался. Когда до дома было всего чуть чуть, Альфонс услышал жалобное мяуканье из ближайшей подворотни. Подойдя поближе, он увидел маленького тощего котенка с необыкновенной золотистой шерстью и такого же цвета глазками. Когда он протянул руку, чтобы погладить бедное животное, малыш злобно сверкнул глазами и царапнул когтями по протянутой ладони. Но Ала это не остановило. Он, не обращая внимания на жгучую боль в руке, все-таки погладил котенка. Тот от прикосновения сперва сжался, недоумевающе сверкая глазами на руку. Бедного котенка постоянно избивали местные мальчишки, бросая камнями. И лишь одна женщина изредка подкармливала его, выбрасывая остатки пищи в подворотню. Не испытывавший никогда ласки, теперь он неуверенно ластился к человеку, доверившись. Умилившись тому, насколько котенок похож на Эда поведением да и внешностью, юноша растегнул куртку и осторожно положил котенка за пазуху, не обращая внимания на царапины. Придя наконец домой, Ал первым делом накормил котенка, который бросился на еду так, будто ее у него отберут. Отмыв его от всей грязи, Альфонс задумался: как же назвать малыша. И не придумал ничего оригинальнее, как назвать его Эдом. Сел ждать брата к ужину, сервировав стол на двух человек. Пока ждал, Альфонс опять задумался над тем, почему Эдвард поступил именно так. Ведь удар был бы гораздо логичнее в данной ситуации. Но, вспомнив сам поцелуй, Ал мгновенно вспыхнул и непроизвольно коснулся губ, на которых еще остались небольшие следы от укусов. Ни к чему не придя, Альфонс, как и намеревался, решил расспросить обо всем брата за ужином. Но тот, придя домой, сразу ушел в комнату , вздохнул, укоризенно посмотрев на котенка, и отговорившись от ужина тем, что поел в компании военных. Снова дверь оказалась запертой на ключ. Хоть Ал и мог открыть ее с помощью алхимии, но не стал этого делать, понимая, насколько устал за день Эд. На следующий день так же не удалось поговорить. Эд тщательно избегал разговора, круглосуточно пропадая на работе. А после пришлось забыть о личных ссорах из-за начала военных действий...