Неистовый в любви

Фуруичи постукивал ногой по полу, его рука стискивала джинсы мёртвой хваткой. Он был на взводе, чувствуя страх и близкое исступление. Сегодня — день, когда он ПОГОВОРИТ с Огой. «О боже, я не знаю, с чего начать! Д-должен ли я прямо его спросить?!» Ога не смог скрыть свои чувства, как он думал. Конечно, потребовалось некоторое время, чтобы их заметить, но Фуруичи подловил его на пристальных взглядах и собственничестве. Он хотел знать, как бороться с этим, но он даже не знал, что чувствует сам. Одна его часть была странно возбуждена, а другая — просто смущена и всё отрицала. «Он мой лучший друг! Он это ОН, блядь! Я как женщина. И Ога тоже?» Фуруичи фыркнул и почесал голову в замешательстве. Не было никакой гарантии, что всё пройдёт хорошо. Очевидно, что нужно отвергнуть Огу и продолжить их дружбу в чисто платоническом русле. Он вздрогнул, когда дверь открылась и вошёл человек из его мыслей. Ога моргнул: — Эй, Фуруичи. Что ты делаешь в моей комнате? — П-привет, Ога. Мне, э-э, нужно п-п-поговорить с тобой, — Фуруичи сглотнул: почему он заикается?! — Н-наедине. Ога в замешательстве поднял бровь. — Эй, Вельзи. — Буо? — Сходи-ка пока вниз к демонической сучке. Вельзи секунду смотрел на своего отца, а потом спрыгнул вниз, чтобы выйти из комнаты. Однако, перед тем как закрыть дверь, он показал Фуруичи большие пальцы вверх. — Аба Дах! (Удачи!) У Фуруичи задёргалась бровь. — Уйди уже. Подмигнув, Вельзи ушёл, его маленькие ножки протопотали вниз по коридору. Тишина и напряжение заполнили комнату: Ога так и стоял рядом с дверью, а Фуруичи сидел на кровати, оба настороженно смотрели друг на друга. — Ты знаешь, — скорее утверждая, чем спрашивая, сказал Ога с бесстрастным лицом. Фуруичи испустил прерывистый вздох и посмотрел на костяшки пальцев. — Д-да. Вот почему я здесь. Тишина. — И? — раздражённо проворчал Ога. — Я-я не знаю, — Фуруичи почувствовал, как его желудок сжался, почти болезненно. — Ты чувствуешь отвращение? Фуруичи удивлённо вскинул голову и посмотрел на мрачное лицо Оги. Очевидно, тот ожидал отказа с самого начала, его губы были сжаты в тонкую линию. Фуруичи нахмурился. — Конечно, нет! Я просто... Я никогда не думал, что ты, ну это... по отношению ко мне. — Полюблю тебя? Я тоже, — непривычно мягкий голос Оги достиг его ушей. Фуруичи покраснел и прикусил нижнюю губу. — К-когда? — Со средней школы, — вздохнул Ога. «Дерьмо». — Как это случилось? — Это, блядь, действительно важно прямо сейчас?! — сорвался Ога, его терпение быстро истощалось. — Если не чувствуешь того же, просто возьми и скажи! Прекрати уже мучить меня! Глаза Фуруичи расширились при виде отчаяния в глазах Оги и того, как его трясло от сдерживаемых эмоций. Он не мог поверить, что Ога испытывает к нему настолько сильные чувства. Как он мог не замечать этого? — Я-я мог бы научиться принимать твои чувства, — слова вылетели прежде, чем Фуруичи смог остановить их, и сильно покраснел. Он действительно рассматривает возможность быть с Огой?! Ога прищурился. — Это значит «да»? Ты действительно понимаешь мои чувства? — Я не знаю, но хочу узнать, — Фуруичи посмотрел на него. На лице Оги мелькнуло удивление, а потом он нахмурился. — Хорошо. Я покажу тебе, насколько глубоки мои чувства. Не отступай, идиот Фуруичи. В два шага Ога приблизился к нему и коснулся рукой его подбородка. Фуруичи нервно вдохнул. — Ч-что? Большой палец Оги дотронулся до нижней губы, а сам он наклонился, приблизив губы к уху Фуруичи, и прошептал: — Я покажу тебе... — Другой рукой он медленно толкнул его и забрался сверху. Переместив лицо в сгиб шеи Фуруичи, он продолжил: — Всё. Фуруичи ахнул, когда почувствовал сначала влажный след на шее, а потом укус, от которого ощутил себя болезненно хорошо. Ога оставил засос на этом месте и повторил всё в другом. Его левая рука держала Фуруичи за подбородок, поворачивая голову так, чтобы было удобнее добираться до новых мест на шее. Как будто Ога хотел каждым укусом, поцелуем, засосом пометить территорию. Когда Фуруичи понял, что Ога хочет этим показать, что он принадлежит ему, то почувствовал, как внутри разливается тепло. Ога наконец добрался до рта Фуруичи, намеренно целуя вокруг него и потирая нижнюю губу большим пальцем. Он отпустил его подбородок и завис над губами на расстоянии одного волоса, дразня Фуруичи. Тот вытянул шею, чтобы достать эти невыносимо ухмыляющиеся губы и прижаться к ним, но Ога отстранился с усмешкой. —Не терпится? Фуруичи сверкнул на него глазами и почувствовал, как его щёки начинают гореть. Прежде чем он успел огрызнуться, Ога положил обе руки ему на грудь и прижал к кровати. — Не двигайся. Я долго ждал этого. Быстро расстегнув на нём рубашку, он отстранился, чтобы полюбоваться красотой своего любимого. Соски Фуруичи были розовыми, а грудь безволосой, как он и представлял в своих мечтах. Ога едва ощутимо провёл пальцами по груди Фуруичи, опускаясь до его бёдер, и, схватив их, ухмыльнулся. — Хочешь почувствовать это? — Без предупреждения он вжался в его бёдра, заставив того вздрогнуть и задохнуться. Ога медленно потёр набухающий член Фуруичи, стараясь не торопиться. Фуруичи всхлипнул, и Ога зарычал от возбуждения. Он наклонился и ухватил губами розовый сосок, облизывая его и посасывая. Фуруичи вздрогнул и застонал, одобряя его действия. Ога отстранился, чтобы посмотреть его красное лицо и полуприкрытые глаза, наблюдающие за ним. А когда Фуруичи закусил губу, выдавая своё нетерпение, мурашки пробежали по его спине. Фуруичи схватил Огу за голову и, притянув его к себе, отчаянно впился в губы, покусывая за нижнюю губу и заставляя впустить внутрь. Улыбнувшись, Ога позволил ему войти и вести в поцелуе, исследуя его рот. Они прервались только, чтобы глотнуть воздуха, а после возобновили битву языков, которую на этот раз выиграл Ога. У Фуруичи от удовольствия поджимались пальцы ног, и он задохнулся, когда Ога снова с силой вжался в него. Они чувствовали приближение кульминации, о чём неистово сожалели. Внезапно Ога остановился и завис над Фуруичи, стараясь немного успокоиться, и ухмыльнулся, услышав всхлип разочарования. — Слишком близко. Тебе почти удалось сделать так, чтобы это закончилось слишком быстро. Фуруичи протянул руки к рубашке Оги и, почти отрывая пуговицы, сорвал её и бросил через комнату. Глаза Оги удивлённо расширились от его внезапной агрессивности, а когда Фуруичи набросился на его шею, он почувствовал, что затвердел ещё больше, если это было возможно. Ога повернул голову, позволяя ему целовать себя и оставлять свои следы, рыча и вздрагивая от его действий. — Продолжай, и я трахну тебя, Такаюки, — прошипел Ога в то время, как Фуруичи, продолжая покусывать ключицу, скользил руками вверх и вниз по его телу. Фуруичи отстранился и моргнул. — Ч-что? Прищурившись, Ога усмехнулся: — Тебе нравится? Та-ка-ю-ки. — Каждый слог сопровождался поцелуем, пока он расстёгивал на нём джинсы. Приподнявшись, он стянул их вместе с боксерами. Фуруичи покраснел и свёл колени вместе, смущённый, что Ога пожирает его взглядом. Услышав смешок, он посмотрел на него и увидел, как тот неторопливо расстегнул молнию и тоже разделся. Член Оги стоял в полный рост — красный, с сочащейся головкой, — и у Фуруичи пересохло во рту. Ога наблюдал за ним с похотливой ухмылкой. — Иди сюда. Фуруичи сглотнул и передвинулся вперёд, садясь на край кровати. Его сердце забилось ещё сильнее, когда Ога запустил руку ему в волосы. Он знал, чего хотел Ога, и какая-то часть его самого хотела того же, поэтому он взял член за основание одной рукой. Не дожидаясь команды Оги, Фуруичи обхватил губами горячую головку и, скользнув языком по члену, взял в рот столько, сколько смог. Воодушевлённый звуками удовольствия, которые издавал Ога, он принялся сосать, двигая головой вверх и вниз. Вкус был немного солоноватый, и Фуруичи отметил, что он ему нравится несколько больше, чем он представлял себе. «Дерьмо! Это действительно заводит меня», — думал Фуруичи, пока Ога рычал и стонал, словно демон, отдавшийся страсти. Фуруичи почувствовал, как Ога напрягся и засунул член глубже, изливаясь в него, и с ворчанием стал глотать. «Б-блядь. Слишком много». Фуруичи отстранился и облизнул уголки рта, потрясённый тем, что на самом деле проглотил всё без проблем. Он посмотрел на Огу, который пронизывал его похотливым взглядом, и застенчиво улыбнулся. — Ты кончил, Тацуми. Фуруичи охнул, когда его внезапно резко развернули и уткнули лицом в одеяло. Раздался хрипловатый голос Оги: — Теперь твоя очередь. Фуруичи дёрнулся вперёд, когда в его зад погрузился палец, а затем быстро добавился второй. Пока Ога исследовал его и растягивал, он чувствовал себя неуютно и был не совсем уверен, что это хорошая идея. — Тацуми, я... А-ах! — простонал Фуруичи, когда пальцы глубоко проникли в него и что-то задели. Прежде чем он понял, что делает, Фуруичи сам насадился на них, позволяя себя трахать. Он скомкал одеяло, когда добавился третий палец, сильно растягивая анус и заставляя его стонать и кричать. — Е-ещё, Тацуми! М-мне нужно… М-м-м! — В данный момент Фуруичи не понимал, что ему нужно или что он говорит, но его это не заботило: он знал, Ога может сделать так, чтобы он получил то, чего хотел. — Ты такой требовательный, — промурлыкал Ога. — Пожалуйста! Боже, пожалуйста! — запросил Фуруичи, когда Ога медленно вынул пальцы, с садистской ухмылкой слушая его умоляющий голос. На самом деле его Фуруичи знал, как получить своё. Ога схватил его за стройные бёдра и неторопливо толкнулся внутрь, отмечая болезненный стон, когда он протиснулся глубже. Он медленно отстранился, пока внутри не осталась только головка, и снова вошёл. Фуруичи вцепился в простыни, кусая губы: Ога оказался больше, чем он думал. Когда он проник в него, Фуруичи почувствовал жгучую боль. Он был благодарен, что Ога двигался не спеша, и он мог чувствовать, как его член глубоко входит в него. — Тацуми, ж-жёстче, — простонал Фуруичи, когда Ога снова задел простату. — Как скажешь, — усмехнулся тот. Он опять вонзился в него и широко ухмыльнулся, услышав, как Фуруичи выкрикнул его имя. Не сдерживаясь, Ога долбился в простату, доводя Фуруичи до исступления. Каждый крик и стон были музыкой для его ушей, поэтому он наклонился к нему, чтобы лучше их слышать. Фуруичи едва соображал: похоть окутывала разум, а удовольствие переполняло его; он дрожал и кричал с каждым толчком. Всё, что он мог сделать, это орать обломки имени Оги и просить больше, поскольку чувствовал себя впавшим в безумие страсти. — Мне так, а-а-а, хорошо! — кричал Фуруичи, выгибая спину, пока Ога вонзался в него без всякой пощады. — Скажи моё имя! — прорычал Ога, вдалбливаясь в Фуруичи изо всех сил. — Тацуми! Блядь! — Ты мой! Теперь ты понял?! — Да! О боже, ДА! Фуруичи закричал, кончая. Всё его существо закружилось, и он дрожал от силы оргазма. Ога схватил его за волосы и, потянув голову назад, резко укусил за шею. Войдя до конца, он тоже кончил. Фуруичи застонал, почувствовав, как горячая жидкость изливается внутри него, и повернул голову, чтобы небрежно поцеловать Огу. — Мой, — прорычал Ога. — Ага. А ты мой, — Фуруичи улыбнулся.

***

— Ты когда-нибудь слезешь с меня? Мне нужен душ, — недовольно сказал Фуруичи, пытаясь переместить руку Оги со своей талии. Но ему удалось добиться только усиления хватки и свирепого взгляда. — Ты хочешь испортить момент? — Идиот! Я вспотел и наполнен твоей спермой! Мне нужен душ! — Я думаю, тебе нужно больше спе-е-ермы, — ухмыльнулся Ога. — Моя задница болит, поэтому нет! — разбушевался Фуруичи. — Мы должны компенсировать все те годы, которые я ждал! — Нет, за один день ты этого не сделаешь! — УБЛЮДКИ! КАК ВЫ ПОСМЕЛИ ТАК ШУМЕТЬ, КОГДА ГОСПОДИН НАХОДИТСЯ ВНИЗУ?! — Хильда дома?! — изумился Фуруичи. — НУЖНО БЫЛО РАНЬШЕ СКАЗАТЬ, ЧТО ТЫ НАС СЛЫШИШЬ! — с ухмылкой ответил ей Ога. День закончился для Оги и Фуруичи тем, что Хильда надрала им задницы за то, что «те отвратительные ужасы, которым они подвергли господина, настолько жестоки, что их можно применять к наихудшим преступникам в качестве метода пыток».