Тригея

После памятного разговора с Воркой домой пришел вялый и немного офонаревший. Голова пустая, лишь какие-то шматки мыслей на дне шевелятся. Ночную Москву прихватил сырой мороз. Пока топал от метро, продрог хуже дворняги. Так, дрожа, и ввалился в свою хатку. Что-то слопал из холодильника, навел себе полулитровую бадью сладкого чая и сел за комп играть в «Сапера». Ни о чем не думал, ничего не хотелось. Холодно …Три, два, флажок… Три… Один… Холодно как… Внутри росла какая-то детская обида. Я вот к вам со всей душой, все готов отдать, все рассказать, а вы? …Один, два, флажок… Три… О! Единички поперли… Под «вы» подразумевались Ворка с Анжело. Надо же, такую штуку от меня скрыли. Интересно, а пристрастие к садо-мазо излечимо? Как-нить там медикаментозно или гипнозом? Ведь патология откровенная! Что за кайф делать человеку больно или терпеть боль? При этом получая сексуальное удовольствие… Излом психики… В чем фишка? Что за изврат такой? От обсасывания темы отвлек звонок Лисенка. Ага! Вот ты мне и нужен. — Я тебя категорически приветствую, дорогой! – бодро проорала трубка. – Как делишки? Что нового? Колись! Как там Сайчонок поживает? — Привет, Лис, — резко выдохнул. – Насрать на Сайчонка! Он все у Доктора… и поделом дяде… — О! Слышу знакомые агрессивные нотки! – захихикал рыжий. – Давай, поведай старому, как тебя снова обидел заклятый друг Ворыч. — Да тут не обида, тут… И путано-нервно долго пересказывал наш разговор братишке. — Лю-бо-пыт-нень-ко! И чо? – спросил Лис. – Что тебя так смутило? — Как что? – взвился я, — у меня два близких друга оказываются больными на голову людьми. С какой-то мерзостной патологией… А так больше ничего не смущает, вот совсем, аха! — Тилич, ты эксперт-сексопатолог? – раздельно проговорил Лисенок. Ой, знаю эти интонации. Ща меня будут бить, больно… — Нет? Я так и думал, — веско капали слова в трубке. – Также ты подтверждаешь, что у меня знаний в медицине немного больше твоего? Тут я огрызнулся: — Только с твоих слов! Подтверждения твоей квалификации и специализации… Лис перебил со смешком: — Угомонись! Я еще не закончил мысль и тебя ранее не перебивал. Продолжу… Ты не будешь отрицать, что из нас двоих к медицине ближе все ж я? — Не буду, — пробурчал, сдаваясь. — Тогда слушай сюда, — опять чеканные слова в мобиле. — Чем заняты совершеннолетние люди в постели – нас с тобой совершенно не касается! При условии, если их занятия добровольные и не несут вреда окружающим. Использование в сексуальных играх переодеваний и различных возбуждающих приспособлений – не является патологией. Также болевые ощущения, стимулирующие возбуждение, не являются патологией… Ты же сам сталкивался и с покусываниями, с царапаньем спины ногтями или… — Да понял, Лис, — взмолился. – Понял! Бред какой-то! Но он невозмутимо продолжал: — Естественно, во всем есть свои рамки. Нанесение серьезного вреда здоровью или лишение жизни партнера попадает уже под статьи Уголовного кодекса. Завис, обжевывая слова друга. — Ну, год уже с ними знаком! – выдал свой последний аргумент. – И хоть бы кто сказал! Молчали, как партизаны… Я думал, что мы давно доверяем друг другу… — Ошибка, — отозвался Лисенок. – Каждый человек имеет право на тайну, и не каждый способен поделиться ею даже с близким другом. А если тебя посвятили, то это говорит о реально возросшем доверии к тебе… — Да какое там доверие? Если бы я не достал Ворку своими приставаниями… — Возможно, — невозмутимо сказал Лисенок и, судя по звукам, явно прикурил сигарету. – К слову, это никакая не тайна — я о ней знаю с самого начала. Год как. — В смысле? — завис я. — У Анжело в ЖЖ чуть ли не крупными буквами на главной странице написано, что он предпочитает BDSM. Как садист, — хмыкнул рыжий, смачно затягиваясь. – О Ворке лишь можно догадываться… А вот тут давай сделаем выводы о твоей, Тилич, внимательности к друзьям. Шах и мат. Промерзло что-то в Королевстве. Но все равно пока я плутал в темноте… После звонка Лисенка не прошло и получаса, как мобила снова запрыгала по столу. Анжело… Ох! — Тилич! Привет, Сонца, — заговорил Сашка, — мне тут янгельский крендель донес, что у вас был непростой разговорчик… Как ты? — Да ничего, — опустошенно ответил я. – Все нормально. Ну, не готов я сейчас ничего обсуждать. Мне бы мозги собрать в кучу. Сашка помолчал секунду и проговорил не менее устало: — Знаешь теперь о большой теме. Напугало, что ли? Не переживай – никто тебя тянуть в такие взаимоотношения не собирается. Вот уж точно. — Да при чем тут «тянуть»? – возмутился я. – Просто пытаюсь понять, как мне ко всему этому относиться. Опять пауза. Сашка явственно пожевал губами – есть у него такая привычка, когда размышляет. — Тилич, у всякого человека в сексе свои вкусы и пристрастия. Кто-то любит переодевания, кто-то чиста позу наездника или только оральные ласки. А в жизни? Кто-то любит адреналиновый спорт – всякие там альпинизм, гонки на грузовиках или паркур… Есть те, кто любит несколько экстремальный секс, где все это сплетено в кучу. Да, практики BDSM — опасная штука. Но, все происходящее регламентировано довольно жесткими правилами и личными договоренностями — что можно, а что нельзя. Ни одна пара, пока не обсудит все нюансы и не примет некий договор, даже шагу к экшену не сделает… Вот так и относись… Сашка хмыкнул и добавил: — Экшен – это сам процесс, если чо. Этими правилами БРД – «безопасность, разумность и добровольность» — мы и отличаемся от стихийных бытовых садистов или мазиков. Там чушь всякую творят, и вот это уже выглядит нехорошо… — И все это вместе выглядит, — не смог я удержаться от комментария, – несколько психиатрически болезненно… Сашка замолчал. Сейчас трубку бросит… Ну? — Сонце, — мягко произнес Анжело через долгую паузу. – Какая-то у тебя толерантность избранная. Значит, воевать и митинговать за права геев там, лесби или трансов – это нормально. Требуем, плять, толерантности!.. Саша явно стал нервничать. — А вот больше-темные практики – это уже писец, ужос-ужос… Что же ты нервничаешь, когда тебя учат с кем и как спать, а вот сам ты с удовольствием навешиваешь ярлыки – этот больной, этого в резервации… Сам же общаешься с массой разного народа – и бойлаверы у тебя в читателях, и педофилы откровенные есть, трансы и медведи. Ничо? Общаешься нормально? — Са-аш, ну ладно тебе! – постарался свернуть разговор. — А что? – деланно изумился Анжело, — не нравится? Ай ти господя, мальчик-обдуванчик! — Саш! – почти взмолился я, – ну не готов я сейчас всё это обсуждать! У меня мозг уже пухнет… — Ну, не готов и не готов, — вдруг мирно сказал Сашка. – Тогда пока, ага… Попрощался с хм… садистом, прижал к лицу взмокшие горячие ладони и минут пять сидел, покачиваясь в кресле… Туда-сюда, туда-сюда… Карьера Я почти ничего не говорю о своей работе. Все больше о межличностном там, любови-маркови всякие… Но прошедший год, когда друзья появились в моей жизни, имел и еще одну сторону. Год назад я перебрался в ранг начальников. Имея за плечами неполное высшее филологическое и среднее музыкальное, как-то сложно рассчитывать на руководящие должности, но факт. Уж не знаю, за что, но с этого года меня стали активно двигать в боссы. Всегда был простым исполнителем, и роль руководителя меня пугала, но… Сказали — пора. Мне уже тридцать, за плечами восемь лет работы дизайнером. Тщеславию моему конечно все это нравилось, но реально первый опыт руководства я получал здесь и сейчас – судьба, в очередной раз вывернувшись, занесла меня в один серьезный московский институт. Мало того — меня закинуло в Управление связей с общественностью на должность начальника отдела печати. В подчинении одни девушки-студентки. Задача отдела – снабжать листовками, плакатами и брошюрами все конференции, выставки, встречи да прочие забубенные мероприятия института. По ходу, не забывая о фирменной символике института — наклеивая и надпечатывая логотип по всяким футболкам, кепкам, стаканам и ручкам. Муторная и сволочная работа, но мы справлялись. Иногда днюя и ночуя в институте. Жили весело, яростно вгрызаясь в задачи, не забывая материть ректора и деканат. Вообще, отвечать не только за себя, но и за других людей — нервное состояние. Мне хотелось, чтобы все шло идеально. Получалось не часто, но справлялись. В коллектив я вписался довольно быстро, не филонил, подчиненных не диктатурил. Мы подружились. Девушки, видимо, шестым чувством просекли, что у меня не все просто с ориентацией, и стали часто крутиться перед носом в обновках, прося заценить. Вытаскивали меня в соседние бутики на какие-то распродажи, и я, бывало, пару часов сидел около примерочной — давал оценку куче шмоток, что девчата переодевали со скоростью пулеметной очереди. Работа серьезно отвлекает меня от душевных переживаний. Я туда прячусь. Если у меня все плохо, и я замолчал, значит просто тупо работаю — сижу в Фотошопе с ногами и что-нибудь дурацкое верстаю – меня это успокаивает. Как умиротворяет чтение фантастики, Nu Jazz и мытье посуды. %) * * * Закрутившись в текучке, отвлекся на новую работу. Чуток отошел от нервов по поводу предпочтений друзей. Как-то успокоился, что ли. Ну изврат и изврат – меня вроде не дергают, людям не угрожают – сидят там тихо в своей комнате и что-то творят. Главное, в радость друг другу… И кто я такой, чтобы судить? Надо сказать, что разговор с Сашкой о Большой теме был не последним… Большая тема — это у «них» такой термин есть. Гей-ориентация – это малая тема, а BDSM – большая… Все вместе прописывали странным термином Т/тема. Дальнейшие разговоры стали спокойнее и информативнее, что ли… Хотя Ворка предпочитал не обсуждать Т/тему — отшучивался и выкручивался. Он вообще с трудом обсуждает всякие личные вещи. Закрытый мальчик… Лучше тебя послушает. А вот Анжело спокойно и с удовольствием надел на себя мантию просветителя. Чувствуется, что кандидат технических наук… Так я понял, что у ребят D/s-пара… То есть доминирование и подчинение (Dominance / submission). Это отношения, связанные с передачей власти между партнерами. То бишь Доминант имеет право решать всё-всё в жизни за своего саба. Вроде так… Как хмыкал Сашка, у меня бытовое D/s тоже мелькает, если сравнивать, ну очень приблизительно. Когда очередной вьюноша приезжает покорять Москву, то чем я занимаюсь? Прально! Даю попаданцу крышу над головой, одеваю, ищу ему работу, слежу чтоб он полопал, брился, менял носки. Ну, если повезет, то иногда и сплю с ним… Сайкино появление в моем доме на тот момент было уже третьим подобным случаем. Ну, и не последним… В целом, отношения Ворки и Анжело, как я понял, уже давно вышли из серьезных правил и стали просто дружескими, семейными. Накал страстей спал. Отношения были открытыми, потому Ворка позволял себе иногда у меня «ночевать». Это воспринималось Анжело грустно, но таковы их договоренности. К Т/теме я отношения не имею, и типа измены Сашке нет. Как все непросто… А насколько — я узнаю только через много лет. Во время самих BDSM-экшенов у них чуток разные вкусы. Ворка бандажист – предпочитает, когда его сковывают цепочками там или связывают веревками. Анжело больше любит работать плетками. Даже окончил специальные курсы по флагелляции… Млять, в Москве даже такое есть… Курсы по порке… — А что ты хотел? – ржет как-то Анжело. – Это довольно сложная штука. Тело человека имеет множество опасных зон, которые трогать можно чуть-чуть или вообще не стоит прикасаться плетью. Мы же не только по заднице шлепаем – еще используется спина, ноги, пятки… А вот голова, живот – неприкосновенны… Это если помнить, что есть зоны удобные для флагелляции/порки, а есть зоны для фиксации, кхм, клиента… Хочешь карту подробную пришлю? — Бр-р-р, Саш, — фыркаю я. – Как-нибудь в другой раз. — Во-о-о-от, — продолжает просветительский разговор Сашка. – Тут же важен еще замах, частота ударов, инструмент для экшена. Что использовать за чем… Как проверять состояние «нижнего», когда лучше остановиться и так далее… До хрена там тонкостей… Сашка чиркнул зажигалкой и медленно затянулся: — Насчет остановки… У каждой пары есть свое стоп-слово, которое говорит «нижний», если экшен стал вызывать негатив. Доминант («Дом») или садист моментально обязан остановиться, в противном случае пара может расстаться, ибо нарушение правил… Вот такая инфа лилась на меня неспешным ручейком, капала на мозг пару месяцев. Уже без остракизма все воспринимал, словно заглянул в какой странный, искаженный мир. Отторжение пропало, но появилось какое-то странное любопытство… И не просто «вообще», а именно как эта штука (экшен) происходит у моих друзей… * * * Естественно, что в начале 2004-го наши отношения с Воркой к постели не возвращались. Я еще собирал мозги в кучу и избегал с ним «таких» контактов, хотя, если бы он чуть настырнее был, то… Но «редактор», получив гордый отказ, просто пожал плечами и закрыл тему. Ему было пофик… Что меня обидело даже больше… Взаимопомощь Зима заканчивалась хороводом работы, садомазо-просвещением и редкими посиделками в «Кофехаусах» с Лисом. Но, видимо, мне этого всего было мало. Как-то в очередной беседе Лис потянул меня сходить на встречу Группы взаимопомощи для геев и бисексуалов. Такое видел только в кино, типа всяких анонимных алкоголиков. Посмеялся. Лисенок же загорелся идеей, типа «Мама, тебе нада!» Ой, не помню с какого момента Лис стал звать меня «мамой»… Кажется, во время очередной полупьяной дури с хабальствами, где я с глупой рожей кричал, что «я мать всех плешек России», ну или какую-то подобную хрень. %) — Мама, что ты ломаешься? От тебя убудет? — увещевал меня Лис, отхлебывая кофею из чашечки. — Да и группа эта собирается прямо в редакции портала ГейРу. Поглядим чего там — любопытна жа… Уломал, короче. * * * К семи вечера пришлепали с ним по тающему снегу в редакцию портала. Затерялся офис ГейРу где-то среди старых московских двориков на метро «Пушкинская». Древние тяжелые двери подъезда, запах мокрой пыли и кошек, крутая щербатая лестница вверх. Две квартиры первого этажа оказались именно редакционными. Заглянули за массивную дверь первой квартиры, тощий паренек с кислой мордой провел нас в небольшой зал. Сам же скрылся за такой же монструозной дверью соседней квартиры. Комната светлая, три огромных окна справа прикрыты пыльными выцветшими шторами психоделической расцветки. Подоконники завалены какой-то макулатурой и коробками. По периметру расставлены разномастные стулья. Несколько человек, возрастом от двадцати до сорока лет, уже заняли места. Болтают между собой или тихо сидят в уголках, как мыши, да посверкивают глазками оттуда. Как потом заметил — стандартное поведение новичка на группах. Мы с Лисом не прикидывались ветошью, а довольно нагло себя вели — обсуждали громким шепотом всё нас окружающее и хихикали. К нам тут же подгребли несколько ребят знакомиться. Любопытные такие мальчики… Комната постепенно заполнялась народом. Некоторые врывались шумно, с воплем: «Девочки, я пришла!» Но чаще парни и мужчины тихо просачивались внутрь, вежливо всем кивали и усаживались на выбранный стульчик. Набилось в помещение уже человек двадцать. С краю комнаты выдвинулся совершенно лысый красивый парень и, с несколько хабальными интонациями, повел встречу. Я же изучал лица группы. Откровенных пидарят видно не было — совершенно обычные люди, каких много вокруг нас. Хотя контингент группы явно не уличный — у меня в институте такие же студенты и преподаватели бегают. Эдакая бедная интеллигенция. Ведущий Коля, как он назвался, попросил всех представиться по кругу. Можно просто ником или именем. Можно назвать профессию… Если есть тема для обсуждения, то заявить — потом выберем. Были озвучены еще несколько правил группы, типа говорит только один человек, никто не перебивает. Рассказываем только на основе личного опыта, истории из серии «читал и слышал» не принимаются. Ребята вяло начали представляться. Когда очередь дошла до меня, то масса народу уже тихо гудела о своем, все время повышая голос. Пока Коля не прикрикнул: «Девачки, тише!» Несколько человек на такое обращение явственно поморщились и поджали губы. Я же вдруг занервничал, потому выдал заготовленную текстовочку чуть дрожащим голосом, но с дурацкой шуткой в конце: — Привет! Я — Тиль, здесь впервые. Дизайнер. Мне 25 лет и 60 месяцев. Ребята вокруг вежливо по-улыбались, хотя некоторые явно стали в голове подсчитывать. Да 30 мне, 30! Завершился круг на Лисе. Заявлено было несколько тем для обсуждения: — Каминаут. Как мне рассказать родителям, что я гей? — У меня парень предпочитает открытые отношения и гуляет на сторону. — Мой бойфренд — вич-инфицирован. Что делать? — Я влюблен в натурала. Мне убиться? Дальнейшее обсуждение шло мирно — сначала автор темы подробнее разжевывал проблему. Потом все, кто хотел, высказывались. Поднимали руки, как в школе. Коля давал очередному участнику слово. Почти сразу сложилась эдакая доверительная уютная атмосфера. Никто не кричал, не истерил — просто разговор о жизни, проблемах. Какая-то тема не вызывала большого обсуждения, а вот на «влюбленном в натурала» остановились надолго. Такое ощущение, что каждый в группе когда-то вляпался в натурального парня. С разным успехом… «Лю-бо-пыть-нень-ко», как сказал бы Лис. Слушал нехитрые и грустные истории, ответы и советы. Ведущий довольно жестко пресекал зарождение споров. А я не заметил, как промелькнула пара часов. Пришло время прощаться. В финале нас попросили по очереди высказаться — кто что думает о прошедшей встрече. Честно сказал: — Мне у вас очень понравилось! Приду еще… Спасибо вам всем! Уже когда топали к метро, Лисенок пару раз похмыкал, выслушивая мои восторженные вопли, и заявил: — Это, конечно, мам, все здорово. Но я все время ощущаю себя в белом халате и на работе, как врач-психотерапевт. Начинаю оценивать состояния пациента и пути его… хм… выведения из тревожного состояния… Как ду-ура… С того дня каждый четверг у меня оказался плотно занят встречами группы взаимопомощи. Пошел лечиться. %) Лисенок не так часто был со мной, но позже я вытянул с собой и Ворку, и Анжело. Сашка прижился в группе и еще несколько лет там изредка появлялся. Темы обсуждались разнообразные, но чаще личные, интимные. Помня правила группы о конфиденциальности личной инфы, не смогу всего рассказать. Но историй хватило бы на пару романов. По большому счету, темы крутились вокруг нескольких главных вопросов: каминаут дома и на работе, любовь разделенная или нет, как найти своего парня, гей-семья, СПИД, религия. Были мелкие, типа «где хорошо отдохнуть в Москве» и еще какие-то частные. Была трагикомичная история… На одну из встреч группы я прискакал одним из первых — расставить там стулья, прибраться чуток перед приходом народа. Потрепаться с ведущим Колей, поржать с ним. К слову, Коля оказался стихийным ведущим — никто его не назначал. Любой из участников мог попробовать себя в этой роли. Просто Коля сюда ходит уже несколько лет и сам руководит неким вич-центром Москвы… Среди пришедших в комнату просочилось двое ребят, которые раньше заявляли себя парой, но тут между ними явно пробежала жирная собака… Старший, лет двадцати пяти, такой красивый парень из офисных менеджеров — всегда подтянут, ухожен, в черном костюме и при красном галстуке. Только вот с солярием перебирал — мордочка явно пережжённая. На голове сложная и дорогая прическа на коротких черных волосьях. Он еще чем-то их мажет что ли или заливает лаком. Похож скорее на латиноса, чем на русского. Характер у парня немного вредный и заносчивый. Бывший его, на три года младше, эдакий мальчик-пидовочка. Да, и такие иногда мелькали в группе. Коротко стриженные волосики еще и обесцвечены. Круглолицый паренек не красавец, но так же ухожен и дорого упакован. Забитый мышонок, если честно, который тянется за своим старшим другом в некоем эпатаже, но парню явно некомфортно. Сегодня он еще и с мокрыми глазами пришел. А старшОй гневно поглядывает в его сторону и что-то шипит через губу. Боюсь, главная тема встречи мне ясна. Парни сели в разные углы комнаты. Вокруг каждого собралась компания сочувствующих приятелей. На круге приветствий младший выдавил срывающимся голоском: — Меня сегодня бросил мой парень! Что делать? Тут же его «друг» из другого угла четко произнес: — Вот, плять, какая оригинальная тема… Убейся апстену и не мешай людям жить! Мышонок аж подскочил, брызгая слезами. Ну, всё… Что тут началось! Хотя ведущий и старался угомонить толпу, но не справлялся. Парни и их друзья орали друг на друга из разных углов комнаты. На них поверх рявкал ведущий. Остальные в шоке переводили взгляд с одного спорщика на другого. Не скоро угомонились. Встреча была сорвана. Сосед справа от меня, мужчина так же давно посещающий группу, тихо произнес мне на ухо: — Первый раз, что ли? За год они уже раз шесть рвали, и обязательно на группе потом выясняли отношения. Истерички, что тот, что другой. Задрали… Тут же отозвался парень слева от меня: — Видимо, какой-то особый кайф выносить свой сор на публику. Все равно ж потом сойдутся. Дурдом… И мои соседи синхронно закивали. Я же еле удержался от смеха. Ситуация, конечно, болезненная, но и смешная в чем-то… Как «Санта-Барбару» посмотрел… В итоге ведущий выставил из группы обоих зачинщиков ругани. Но окончание встречи спасти не удалось, так как все вполголоса обсуждали произошедшее. Ведущий махнул рукой и отправил людей по домам. Журнал Рассказывая о группе, не стоит забывать, что редакция портала ГейРу находилась в соседней квартире. Пару раз кто-то из сотрудников заскакивал к нам, делал объявления о встречах, акциях портала, раздавал листовки или продавал новый журнал для геев «Квир». По сто рублей, что ли… Несколько раз купил свежий номер, изучая его и как гей, и как дизайнер. К работе верстальщика никаких претензий, а вот наполнение журнала вызывало вопросы — ну, всякие там интервью, статьи о тюремной жизни, гей-парады и прочие фотосессии с обнаженкой — нормально. Но то, что все подавалось в каком-то грубом и грязноватом ключе — коробило. Судя по журналу — все плохо, все умрут от СПИДа в тюрьме… Вот такой заряд шел от статей — депрессивного пессимизма… А последние страницы с частными объявами геев-проституток и порно-сайтов меня расстроили. Этого дерьма и в интернете хватает… Так как часто приходил раньше всех на группу и позже задерживался, помогая убирать помещение, то меня быстро заметили в редакции. Стали передавать через меня старожилам группы всякие распоряжения. Просили поторговать журналом на встречах, а денежку потом занести. Упрашивали последить, чтобы не курили в туалете, не кидали бычки на лестнице в подъезде и так далее. Не сложно… Мне было интересно вращаться в этой тусовке. Тогда же я и познакомился с основателем портала — Эдом Мишиным. Мужик не произвел на меня впечатления — русоволосый невысокий бородастый мужичок. Лет сорока на вид. Бороденка и волосы всегда растрепаны и торчат в разные стороны. Дядька плотного телосложения, шумный, громкий. Забежал я в редакцию с деньгами за очередную партию журналов. Или еще по какому поводу. Эд тут же надавал мне кучку поручений, высказал претензию про те же бычки. Сама редакция располагалась в масенькой старой квартирке с высокими потолками. Все внутри сидят друг у друга на головах — каждая свободная и не очень поверхность заняты стопками книг, журналов. Из-под этих залежей торчат древние компы и пыльные принтеры. Сотрудники носятся вокруг, ругаются. Эд Мишин постоянно на телефоне что-то шумно орет, параллельно с кем-то общаясь в комнате. Рабочая такая атмосфера — мне понравилось у них. Не удержался и спросил: — В какой типографии журнал печатаете? Эд оторвался от телефона и ответил. Потом спросил сам: — Имеешь отношении к типографиям? — Скорее сам дизайнер, — несколько гордо отозвался я. Да — я горжусь свой нынешней профессией. Раньше я перепробовал многое — был Дедом Морозом на утренниках класса с шестого, актером ТЮЗа, музыкантом в джазовых коллективах, в симфонических и похоронных оркестрах. Побыл год комсоргом училища. В стройотряде заделался дояром, на мясокомбинате немного работал убойщиком скота. Преподавал в школе, руководил молодежным театром. Писал сценарии для телепрограмм о рэпе. Служил в церкви священником и пел в хоре, и так далее. В итоге стал графическим дизайнером, параллельно несколько лет выпускал детскую газету. Притом начинал еще на 386-ом компьютере, с моником в 14-дюймов и 16 цветов. А уж дискеты на 5 дюймов я до сих пор вспоминаю с содроганием. %)) И-эх!! Время было какое… Ох, простите, отвлекся на самолюбование. %) А нонешней своей профессией горжусь. Это уже не музыкантик из похоронной бригады, а дизайнер-график. Во как я надулся от гордости! Ха… Но вернемся в редакцию. Немного поболтали с Эдом о журнале. Я указал на шероховатости верстки, ошибки оформления. Мелкие, правда… Неточные фотоматериалы к статьям… Эд с серьезной миной выслушал мои замечания, о чем-то поразмышлял, постукивая ногтем по корочке журнала. Потом спросил о стаже, где и кем работаю… В итоге выдал: — Тиль, а ты не хотел бы у нас работать в журнале? На полный день… Ну, 600 баксов серыми устроит? Я только поперхнулся.