***
— Ты меня видишь? — Сначала был голос, а потом из неоткуда появилась девочка-подросток. Лучшим описанием для неё было бы слово «серая», и все из-за серебристых волос, серых глаз, светлой кожи, невыразительных черт лица. — Вижу, — согласилась, стараясь тоже придать себе какую-нибудь форму, но это мне не удалось. Так и осталась непонятным туманом. — Ты хочешь жить? — спросила она, глядя прямо на меня. В её взгляде была странная смесь обречённости и надежды. — Я не хочу умирать, — честно отвечаю. Кажется, она поняла разницу и кивнула. — Они не видят меня, — говорит девочка негромко, глядя куда-то в бесконечность. — Никто не видит. Если рядом есть Рёхей или Киоко, то меня словно и нет! — По щекам у неё текут злые слёзы, и она со всей силы сжимает кулаки. — Я попыталась вызвать злого духа, чтобы он наказал их, но оказалась здесь… — Девочка разводит руками, а я вдруг понимаю, что знаю эти имена. Герои детской анимешки, которую я пыталась смотреть в последнее время. И этой серой девочки там точно не было. — Что ты от меня хочешь? — Эта странная беседа начинает утомлять. — Ты будешь жить вместо меня! — резко выкрикивает она и шагает прямо в туман, с которым я отождествляю себя.***
Мир мигнул, и я резко села, распахивая глаза. Я была в обычной девчачьей комнате, где явно жили два человека. — Хотару-тян, ты в порядке? — Ко мне подбежала Сасагава Киоко. Действительно, похожа на себя из аниме, разве что чуть-чуть младше, лет десять наверное. — Да, оставь меня в покое. — Отмахиваюсь от навязчивой заботы. Голова жутко болит от того, что моя память мешается с воспоминаниями Хотару. Дурацкое имя, совершенно неподходящее что ей, что мне. Какой из нас светлячок? Нам бы подошло что-нибудь более мрачное: Каге какая-нибудь или Юкки… А Хотару — ни к селу, ни к городу! Скидываю с плеча руку Киоко и выхожу из комнаты, громко хлопая дверью. Мне очень нужно побыть одной и понять, что вообще со мной случилось. По памяти Хотару добралась до детской площадки недалеко от дома. В связи с тем, что было уже довольно поздно, тут было пустынно. Это хорошо. Села на качели и, с силой оттолкнувшись, запрокинула голову назад. Над головой качнулось небо. Оно было затянуто тяжёлыми тучами и грозилось рухнуть на землю затяжным дождём. Ещё в прошлой жизни я была малоэмоциональным человеком, меня не просто вывести из себя, но это слишком даже для меня. Сначала смерть, потом я оказалась в детской анимешке с маловразумительным сюжетом, да ещё в каком-то левом персонаже! Память Хотару у меня была. Ну, что могу сказать, понятно, почему девочка не выдержала. По какой-то причине её почти не замечали, по крайней мере, пока она не начнёт кричать или дёргать людей за одежду. Особенно в присутствии своей сестры-двойняшки, а уж тем более брата. Есть у меня нехорошее подозрение, что это как-то связано с пламенем Посмертной воли, но доказательств никаких. В итоге получается, что Хотару десять лет прожила призраком в собственном доме, не замечаемая ни родителями, ни одноклассниками. В конце концов, её это сломало, и она решила решить свою проблему радикально — вызвать духа, чтобы он избавил её от проблем. А вызвалась я. Зло потёрла виски и с силой вцепилась в длинные, до середины спины, серого цвета волосы. Почему я? Почему в это дурное аниме? Я же просто не хотела умирать! Краем глаза уловила какой-то странный блеск. С плохим предчувствием оторвала от головы руки и посмотрела на собственные ладони. На них тонкой плёнкой, обхватывая руки от кончиков пальцев до локтя, горело тусклое серое пламя. В аниме ничего похожего я не помню. Кроме радуги. Помнится, ещё было пламя Вендиче — чёрное. А мое — серое. — И что же ты можешь? — спросила скорее саму себя, глядя на всё ещё покрытые пламенем ладони. Медленно поднесла руку к столбу, на котором держались качели, и пожелала/приказала, чтобы огонь перешёл на неё. Серая плёнка, словно нехотя, перебралась с моих рук на столб. Сначала ничего не происходило, я даже разочаровано взмахнула руками, стряхивая последние искры. Потом встала и собралась идти домой. Дойдя до края площадки, заметила какую-то странность и развернулась. Качелей не было. Хотя нет, я внимательно осмотрела место, где должны были быть качели, подошла поближе, протянула руку, прикасаясь к холодным металлическим опорам, и поняла, что она всё ещё на месте, но отчего-то совершенно не бросается в глаза. Надо будет потом ещё поупражняться, есть у меня предположения, как работает моё пламя, и почему Хотару была столь незаметной. Вот только если не научусь это контролировать, ждёт меня жизнь не лучше, чем у самой девочки.***
Младшая школа — скука. Хотару хорошо училась, да и я никогда не была глупой. Скорее наоборот. Как я поняла, мы с Хотару очень похожи в плане характеров. С поправкой на возраст и жизненный опыт, может быть ещё и это стало причиной, почему на её призыв отозвалась именно я. В школе вовсю пользуюсь своей способностью. Правда, чтобы она работала без усилий с моей стороны, нужно находиться в одном помещении с Рёхеем или Киоко, или не дальше, чем в десятке шагов от них, если на улице. Попытки вызывать пламя самостоятельно пока не очень удачны, зажигается оно через раз, контролируется плохо, гаснет быстро или, наоборот, горит слишком долго, что меня естественно не устраивает. Если хочу пережить всю эту нервотрёпку с мафией, мне нужно, чтобы оно загоралось в любой момент по моему желанию и не исчезало до приказа. Да и самой стоит научиться скрывать своё присутствие, всё-таки рассчитывать на одно пламя глупо. Дома я почти не бываю, но родители на это внимания не обращают. Мистер Сасагава дома бывает наездами, он служит на корабле и очень много времени проводит в море, а мать Хотару старшая медсестра в городской больнице и домой приходит поздно вечером такая уставшая, что до тихой и незаметной дочери ей и дела нет. В план «Как пережить Мафию» кроме тренировки пламени добавлен ещё один пункт — физическая форма. В своих боевых качествах я сильно сомневаюсь, так что лучше научиться быстро и качественно убегать. Мне повезло: в Намимори был кружок паркуристов, которые без вопросов взяли меня в свою компанию. На возраст ребята не смотрели, может быть от того, что сами были самого различного возраста. Старшему — Миномуре Като — было двадцать девять, младшему — Орисаве Минору — двенадцать, всего на два года старше моего нынешнего тела. Для своих тренировок компания приспособила заброшенный Кокуё Лэнд. Я тусовалась с ними после школы, когда не было занятий в клубе, и почти все выходные, делая домашнее задание прямо там, валяясь на земле и иногда спрашивая совета у старших. В качестве клуба я выбрала спортивную гимнастику; всевозможные турникеты, козлы и брусья отлично вписались в мой план с кодовым названием «Беги. Беги. Беги.»***
Два года с момента моего перерождения прошли быстро. Я не засекала время, пытаясь урвать, как можно больше до начала сюжета. И вот пришёл день, когда настала пора идти в среднюю школу. По городу я перемещалась уже как полгода при помощи паркура, предпочитая крыши и заборы мостовым и тротуарам. Тонкая плёнка пламени, растянутая по всему телу и вещам, избавляла от излишнего внимания.***
6 апреля. Начало нового учебного года. Я, как белка, скачу по крышам к средней Намимори. По моим расчётам, прибуду я где-то за полчаса до линейки, это меня полностью устраивало. Смогу осмотреть территории и ознакомиться со списками классов без толкучки. У самых ворот затормозила, отряхнула юбку, поправила длинные волосы, которые собирала в две косички и сняла плёнку. Перед воротами стоял караул из парней Дисциплинарного комитета, их начальник зорким взглядом следил за входом в школу и примыкающей улицей. Хоть до начала линейки было ещё немало времени, ученики уже потихоньку начинали подтягиваться. Мимо торжественного караула прошла спокойно, Хибари совершенно не к чему придраться в моей внешности. Правила внешнего вида я соблюдаю неукоснительно: форма в порядке, юбка ниже колена, хотя разрешается и более короткая длина, но мне так удобнее, волосы аккуратно заплетены и не болтаются во все стороны, косметики нет, руки ухожены. Серая мышка — вот как описывается мой облик. Мне бы ещё очки и было бы совсем идеально, но при моем способе движения стекляшки на носу будут только мешать, поэтому пришлось обойтись без них. Скоро эта история начнётся. А я предпочту остаться в стороне. Я в великодушие мафии не верю. И в милосердие тоже.