***
— Не смей! — Это было первое, что услышал Мукуро, когда наконец сумел найти пропавшую Хром и ненадолго выглянуть через нее в реальность. Голос был знакомым. — Ну-фу-фу, Mia Luna, не стоит так шуметь, у нас же гости. — Этот голос тоже был знаком иллюзионисту. Когда туман, всегда сопровождавший его переход, рассеялся, он сумел рассмотреть крайне неприятную картину. Деймонд Спэйд, уже однажды доставивший ему проблем, был совсем рядом, а рядом с ним удерживаемая уходящими к потолку веревками висела злая, но явно не очень хорошо себя чувствующая Сузуне. — Ты все-таки пришел, Рокудо Мукуро, — довольно произнес Первый Туман, вставая и проводя рукой по волосам Сузуне. Этот собственнический жест Мукуро не понравился. Так к безразличным не прикасаются. Только к любимым и бережно хранимым вещам. — Подожди меня еще чуть-чуть, Mia Luna. — Девушка что-то попытаться закричать, но не не смогла произнести не звука. — Это мой воробей, лучше бы тебе отпустить ее на волю. — Поудобнее перехватил свой он трезубец. — Mia Luna, слишком капризна, чтобы оставлять ее без присмотра, — рассмеялся Деймонд. — Ты неплохо сдерживаешь свои эмоции, думаешь они ослабят тебя? Может быть, выпьем чаю? Уверен, Mia Luna, не откажет. — Сдерживает эмоции? О, этот жалкий фокусник не знает, чего ему стоит контролировать себя. — Не интересно. — Его обычная усмешка легко вернулась на лицо. — Я собираюсь отвести тебя туда, где тебе и место. В ад. Мукуро Рокудо никогда не любил затяжные бои. Он предпочитал заканчивать схватку быстро, а потому шел по пути обмана. Но у любой тактики есть слабые места. В его случае это были сражения с другими обладателями атрибута Тумана. К тому же сейчас был еще один фактор, который мешал им обоим использовать самые разрушительные атаки — все еще находящаяся в комнате Сузуне. Его личный боевой воробей, которому подрезали крылья. Странная девочка, которая, казалось, живет где-то в другом мире, привлекла его сразу. С их странного знакомства, когда она усыпила своего приятеля. Сузуне умела летать. Хотя вся та компания умела. Он тогда впервые почувствовал зависть. Зависть к этим людям, которые плевали на гравитацию и правила. Гражданские. Те, которые ничего не знали про мафию, про дно этого мира и про его опасности. Зато свободные и умеющие летать. Видеть, как Кен и Чикуса привязываются к ним было… неприятно? Эти подростки, которым он хотел подарить свободу, к ней и тянулись. Только вот то, к чему они тянулись, было не тем, что он мог дать им. От понимая этой истины было неприятно. После того, как их план вступил в решающую фазу стало особенно противно. Что-то скреблось внутри и требовало все бросить. Или хотя бы отпустить Кена и Чикусу. И остаться одному? Именно этот страх тогда не дал отступить. Страх одиночества. Но когда Сузуне пришла к нему с протянутой рукой и предложением помощи, ее он оттолкнул. Потому что не хотел привязывать себя к еще одному человеку. К слабому воробью, все таланты которого заключались в способности летать без всяких крыльев и не бояться падения. Снова тюрьма. Снова побег. Неудачный. Или все-таки наоборот? Кен и Чикуса теперь свободны от него, а еще он смог дать шанс слабому ребенку. Девочке, которая умерла бы, оставшись в одиночестве. И пусть сам Мукуро не мог бы вернуть ей оторванные крылья, он смог направить ее туда, где Сузуне смогла бы научить ее жить. Его тянуло в сны этой девушки. К серому огоньку, который робко ластится к рукам, давая глоток свежего воздуха, к теплым рукам, которые обжигают даже невесомыми касаниями. Он тянулся к ее свободе. А потом сам же и сломал хрупкие крылья. Это было похоже на полубезумный бред. Он осознавал, что именно происходит, но не спешил это остановить. Что-то внутри шептало: «Все правильно, она обманула, она предала». Его воробей оказался вовсе не звонкой птахой, а ядовитой гадюкой. Опасной и прекрасной. Она билась под его руками, боролась за свою жизнь, и он упивался этой мукой. Ломал хрупкие крылья, уверенный, что змеи не заслуживают неба. В темнице время течет иначе. Следить за ним было крайне сложно, и сколько проходило между вспышками сознания, он сказать не мог. Был ли тот месяц будущей жизни сном? Или он тогда действительно прожил его от начала до конца? Сложно было судить, потому что он все так же был в своей камере, выбираясь на свободу через свои сосуды, все так же тратя на это почти все силы. Это было странно видеть не угловатую девочку-подростка со слишком серьезными глазами, а взрослую женщину, усталую и самую малость сломленную прошедшими годами. В ней не было ничего от той Сузуне. Это действительно была ядовитая змея: холодная, опасная и прекрасная хищной красотой, готового к прыжку хищника. Он тогда поддался простому порыву и попытался найти ее снова. Это оказалось удивительно просто, словно бы его ждали. Сузуне, еще Сузуне, просто лежала на траве и никак не показывала, что заметила переход или его присутствие. Сначала он просто смотрел. Сравнивал птичку и змею. Девочку с серьезными глазами и надломленную женщину. А потом решил, что пташка ему нравиться больше. Потому что она умеет летать. И видеть. Видеть даже больше, чем он был готов ей показать. Для нее эти сны были иллюзией. Для него единственной реальностью. Тепло ее рук, тонкие волосы, струящиеся между пальцев, смех и серьезные серые глаза, смотрящие в душу. Он снова упивался тем, что давали ему без остатка. Ее доверием. Сейчас кто-то посмел привязать его птичку. И такого Мукуро прощать не собирался. Никому. И никогда. Деймонд посмел использовать иллюзии его людей. Он смел их легко, не испытывая сомнений, потому что точно знал, что перед ним иллюзии. Видел сквозь них. А в сознании скреблась злая мысль, а если бы первый Туман не считал его птичку своей и использовал и ее образ? Смог бы он ударить так же безжалостно? Смог бы снова прибить ее к земле, на секунду упиваясь метаниями умирающего в его руках тела? — Прощай, Деймонд Спейд, — усмехнулся он, когда наконец сумел достать своего врага. — Слабей и исчезай. Ку-фу-фу, мы не задели тебя, Сузуне? Девушка слабо улыбнулась, попыталась что-то сказать и потеряла сознание, повисая на удерживающих ее веревках. Поддев петли своим оружием, Мукуро освободил ей руки и бережно опустил на пол. — Мукуро! — послышались встревоженные голоса Десятого и его приятелей. Прежде чем обернуться к ним, иллюзионист провел кончиками пальцев по щеке девушки, убирая с лица выбившиеся из косы пряди. — Ты вернул себе Хром? — Ку-фу-фу, и не только ее, — рассмеялся он, еще раз касаясь бессознательной девушки и вставая. Стоит вернуть это тело его настоящей хозяйке, все-таки его присутствие в нем слишком утомительно для них обоих.Пташка
17 июня 2017 г. в 17:36
Что-то не так. Что-то неправильно.
Эта мысль билась в сознании и не давала покоя. Шел один поединок за другим, а я была, как и всегда, беспомощна. Я никак не могла повлиять на результат.
Забрали Рехея, крохе Ламбо повезло. Мы идем в глубь острова, и каждый шаг дается мне все тяжелее. Что-то давит на плечи, мешает дышать.
Что-то не так. Кто-то фальшивит.
Я не могла понять где же обман. Кто из моих спутников обманка Тумана? Кто станет той соломинкой, что сломает спину верблюду.
Ни я, ни Кен не видим тех видений, которые достаются всем Хранителям после каждой битвы. Это даже немного обидно. Мне было бы интересно увидеть воспоминания о первом поколении, возможно, я бы там увидела свою предшественницу.
Что-то не так. Кто-то крадется за нами, выслеживает, как хищник выслеживает свою добычу.
Сейчас бой Хибари. Демон прилетел на вертолете и с пафосной речью пошел бить Адель. Перед началом драки, девушка сказала, что Чикуса жив и он в особняке в центре острова. В верхней комнате. Я только благодарно кивнула.
Что-то не так. Внимательный взгляд сверлит мне спину. Чье-то присутствие бьет по напряженным нервам. Я отчаянно кручу головой в поиске этого наблюдателя.
Ничего. Но что-то не так.
Хибари побеждает. Странно было бы ожидать другого. Это же Хибари. Демон Намимори.
Что-то не так. Отрываюсь от битвы и снова осматриваюсь. Где же ты? Где ты прячешься? Видеть сквозь иллюзии сложно. Для этого нужна воля, превышающая волю иллюзиониста, и понимание, что иллюзия есть. Меня спасло понимание и подвела воля.
Щелчком кнута бью за спину, подцепляя Кена за ногу, дергаю на себя, роняя его на землю, и слышу синхронный вздох. Вонгола доказывает Шимон невиновность Примо, а я все четче вижу, как расплывается иллюзия.
— Кто ты, и где Кен? — у меня нет другого оружия, кроме кнута, поэтому я просто коленом фиксирую врага на земле.
— Нельзя быть такой злой, Mia Luna. — Это обращение. Сделать что-то больше я не успеваю, потому что меня рывком сдергивают с Первого Тумана.
— Хром. — У девочки пустые глаза, я уже видела такое однажды. Тварь, ты снова бьешь по той же слабости! — Что ты делаешь?
— Я принадлежу Деймонду-сама, — монотонно произносит девочка.
— Mia Luna, тебе тоже лучше пойти со мной. — Спэйд в своем настоящем облике подошел ближе и ухватил меня рукой за подбородок, поднимая лицо вверх. — Чтобы создать Вонголу, которая подчинит себе весь мир.
— Руку убери. — У меня за спиной Хром, которая не дает мне вывернутся, прижимая свой трезубец прямо напротив почек. Дернусь слишком сильно, и она меня убьет. И это уже будет не сон, а проклятая реальность.
— Все что пожелаешь, Mia Luna. Подождешь меня здесь? — Руку Деймонд действительно убрал, зато вместо этого он заключил нас с Хром в барьер, который держался, судя по всему, на нашей жизненной силе. Сломают — мы умрем.
Бой Деймонда против Ямамото был, пожалуй, даже красив. Жаль, что я не могу видеть тех воспоминаний, которые они получают после каждой битвы за «гордость». Вот только сейчас меня куда больше волнует этот проклятый барьер!
— Помоги мне, Mia Luna, — голос звучал не сколько снаружи, сколько изнутри. — Помоги мне.
Я не чувствую свое тело. Деймонд. Когда он успел?!
Темнота. Вокруг меня ничего, кроме темноты. Словно я снова в том странном месте. Словно я снова умерла, а сейчас раздастся голос и задаст мне вопрос, который перевернет все.
— Ты злишься, Mia Luna? — Немного не то, что я хотела, но лучше чем ничего.
С трудом открываю глаза. Во всем теле страшная слабость. Похоже, Деймонд решил не рисковать и вколол мне что-то, возможно даже из моей же аптечки. Пытаюсь пошевелиться. Руки отдают болью, я подвешена за них к потолку. Рядом со мной висит Хром. Разве что ей повезло чуть больше, и она сидит на полу, а не как я стоит, касаясь пола самыми кончиками пальцев.
— А у меня нет причин? — Очень хочется плюнуть этому… существу в его наглую морду. — Опусти меня, Деймонд, я так себе руки вывихну.
— Если ты просишь. — Веревки ослабли, и я резко рухнула на пол, ударяясь о него грудью. — Mia Luna, знаешь, я скучал. — Тонкие пальцы приподнимают меня за подбородок. Забавно, вроде они с Мукуро так похожи внешне, а пальцы у них разные. У Мукуро кончики пальцев мягкие, а у Деймонда стертые. — По твоему голосу. Раньше тебе нравилось петь, помнишь? Я играл для тебя, а ты пела. — Он снова в собственном мире. И, кажется, принимает меня за эту свою Мию.
— Я не умею петь. Только танцевать, — говорю, с трудом принимая сидячее положение. Чуть шевелю кистями, проверяя, как затянута веревка. Нет, вывернуться не получится.
— О чем ты, Mia Luna? У тебя чудесный голос, если будет нужно, я научу тебя снова. Хочешь? Только сначала мне нужно настоящее тело. Мое тело. И тогда я смогу снова учить тебя. — Я судорожно сглотнула.
Тело? Его тело? Он же не хочет?..
Рядом закричала Хром, ее живот резко впал.
— Не смей!