***
— Итак, ты пришёл, Року, — улыбаясь, протянул Иджика. Пыль под ногами трёх Онмёджи начала расходиться, и Бэнио увидела под ногами доску, где было написано лишь одно слово: «Хинацуки». — Выбрать это место… ты как был гавнюком, так им и остался! — выкрикнул Рокуро. — Хэ~, а я думал тебе понравится, — пожал враг плечами. — Так что, ты попросишь меня позволить тебе присоединиться ко мне? Или же, — в его руках появился маленькая белая лилия, — этот цветочек будет лежать у тебя могиле. — Ну нет, я лучше умру, — прищурившись, ответил Энмадо. — Я здесь как Онмёджи, чтобы изгнать скверну. — При этих словах парень вытянул руку вперёд и изобразил пистолет как символ очищения. — Вооо, как круто. Ты прямо на старого себя стал похож! Ну, а что насчёт вас, Тёмные? — окинул тот смеющимся взглядом близнецов Адашино. Информированность врага пугает, он словно видит их насквозь, и утаить что-либо становится невозможным. — Я, знаешь ли, тоже Онмёджи. — Вторая имитация пистолета появилась рядом с вытянутой рукой Рокуро. — Чтобы с гордостью носить это звание, я не могу позволить себе быть куклой Басары. — Юто хитро прищурился и улыбнулся, хохотнув при следующих словах. — Хотя бить по своему же лицу будет странновато. — Я лишь хочу, чтобы люди жили спокойно, не ведая о том, что скрыто по ту сторону реальности, — подхватила вступительную речь Бэнио, — это мечта и цель каждого Онмёджи. Твоя ликвидация будет следующей ступенью для достижения этой цели. — Хм~, ну, раз так, — сладко пропел Басара, нюхая белую лилию, но в следующий же момент лицо искажает ненависть, а цветок оказывается сожжён в некоем тёмном пламени. — Я уничтожу вас, а останки скормлю Скверне. Сражение разгорелось в Магано в ту же секунду.***
Эта битва была неизбежна. Столкновение двух сторон, победителем из которого должен выйти сильнейший. Три Онмёджи, сражающиеся за свободу, и один Басара, сражающийся во имя мести, злобы и отчаяния. Каждый был преисполнен сильными чувствами. Однако тьма взяла явное преимущество, распространив своё влияние на трёх воинов света. Тройка Онмёджи пускали в дело все свои козыри, показывали все свои умения и выкладывались намного больше, чем сто процентов. Как оказалось, этого было недостаточно. Избитый и изнемождённый Рокуро лежал на земле, погружённый в отчаяние. Юто, держащийся за кровавую рану, что осталась за место левой руки, закипал ненавистью к врагу, к самому себе. А Бэнио, корчившаяся от боли после потери ног, не могла заставить себя надеяться на лучшее. Широ уже не могла держаться на ногах, не могла даже издать и звука. Казалось, что она уже и вовсе лишилась голоса. Солёные слёзы катились по её щекам, нещадно моча нижнюю часть кимоно. Пытаться утереть слёзы она уже перестала, ведь рукава всё равно уже не помогут, настолько они пропитались влагой. Всю битву она не смела отводить взгляда от своих драгоценных учеников. Но как она себя корила, что не может им помочь… Никому. Кинако тоже плакал, не переставая и в бреду бормоча: «Бэнио-сама… Юто-сама… Клыкастый…» Несмотря ни на что, все члены их не кровной, но очень дружной семьи дороги маленькому зверьку. Наверное, сейчас ему остаётся только молиться Абэ но Сэймэю о том, чтобы те беззаботные, полные веселья, детских проказ и вечных подколов со стороны двух наставников деньки вернулись. Увы. Это уже невозможно. Таро всё также находился за спиной напарницы, но сейчас он крепко обнимал её, обвив шею. Казалось, отпусти он сейчас Широ, она навсегда покинет его. Улетит, словно бабочка. Эта красноволосая бестия всегда была очень эмоциональной, от того и столь хрупкой. Почему это произошло вновь? Почему судьба снова ломает Широ? Почему она продолжает отбирать у них детей? А Басара безразличным взглядом осматривал поверженных Онмёджи. Картина трёх несчастных шикигами, что не могли прорваться сквозь барьер, особенно той сладкой парочки, заставила его растянуться в безумной улыбке и громко рассмеяться. Да, он давно жаждет увидеть эти выражения на лицах этих людей. И он заставит страдать их ещё больше, дабы отомстить за совершённый ими грех. —Почему?.. — сиплым голосом начал говорить Рокуро. — Почему ты продолжаешь… носить эту маску? — парень на дрожащих ногах медленно встаёт с земли. — Чего ты боишься? Почему продолжаешь… прятаться? — Хочешь увидеть моё истинное лицо? — в этом вопросе смешалось безразличие с предвкушением к предстоящему зрелищу. Да, узнай все, кто он на самом деле, их воля и дух будут подавлены полностью и безвозвратно. Это сломает всех, а в первую очередь Таро и Широ. Не к этому ли он шёл всё это время? От этих мыслей улыбка вновь сама по себе расплылась по лицу. — Чтооо ж, если вы так настаиваете~. Тело Басара покрылось миазмами, а после они рассыпались, словно снежинки, являя всем истинное лицо юноши. Фиолетовые волосы, отросшие сзади чуть выше плеч, чёткие черты лица, и безумная улыбка только их портила. Одежда оказалась самой обычной для осени. Левый глаз был подобен Басара: чёрный белок с жёлтой радужкой, правый же был насыщенного красного цвета. Рокуро смотрел на него и не мог понять, почему этот парень ему смутно знаком, хотя и встречается с ним впервые. Вражеский взгляд устремился обратно к шикигами. Да, вот оно. Шок, неверие, отчаяние, безысходность — вот, что он увидел на лицах Таро и Широ. Рокуро проследил за направлением глаз врага. Он не знал, что произошло в прошлом, но и не был столь глуп, чтобы не понять, что этих троих что-то связывает. И «Иджика Юто», мягко говоря, недолюбливает наставников. Энмадо понимал, что своим состоянием и состоянием своих товарищей нервирует, заставляет почти родителей волноваться о них. А теперь они… сломлены. — Юки… — только и смогла прошептать Широ, прижав руки ко рту. Как? Он жив… Стоит живой. Здоровый. Её ребёнок. — И… кто же ты? — Юто наконец встал на ноги после не одной неудачной попытки. — Как насчёт такого ответа: вон те двое, — он указал на Таро и Широ, — те, кто дал мне жизнь. Казалось, слова юноши прозвучали очень громко. Все три Онмёджи услышали их, неверяще переводили взгляд с врага на наставников. Лица вторых говорили сами за себя — это правда. Новая волна безудержного смеха захлестнула Юки.***
Двух детей с тяжёлыми травмами и в бессознании доставили в больницу, где обоим провели операцию. Сэйген чувствовал что-то неладное, а Небесный Командир, вышедший из рода убийц, привык доверять интуиции, потому отправился в Магано. Признаться честно, он открыл для себя много нового при этом исследовании. Во-первых, его второй ученик, Иджика Юто, оказался жив, однако форма киригине недвусмысленно намекала на то, на чьей стороне он сражается. Во-вторых, выяснилось о наличии у детей других учителей. Это всё Амаваке рассказал Кинако, что попросил его о помощи, кау только увидел Командира в Магано. Адашино Юто доставили в дом Соусей и, обработав все ранения, перемотав левую руку бинтами, уложили в своей комнате. Широ и Таро были не в состоянии что-либо говорить, даже до дома оба дошли, не помня об этом, тем более даже не пытаясь скрыться от глаз Сэйгена. И роль рассказчика на себя взял Кинако, разъясняя всё в подробностях, так, как знает сам.***
После того, как Рокуро и Бэнио выписали из больницы, команда юных Онмёджи вновь собралась в доме Соусей. Но первое, что им надо было сделать — поговорить с Небесным Командиром Бьякко. Все были без настроения, в подавленном состоянии. Каждый в этой битве пережил свой ночной кошмар. Особенно испугался Рокуро, когда увидел, что близнецы Адашино для отращивания новых конечностей за место потерянных решили преодолеть проклятие, что превратило всех детей в Хинацуки в Падшую Скверну. Беседа прошла тихо, и после её окончания мужчина сделал Юто с Бэнио такие же чёрные талисманы, как и у Рокуро, для активирования их новых способностей. Проведённые дни на больничном команда Онмёджи пыталась понять, что же произошло между Таро, Широ и их ребёнком, имя которого не знают до сих пор. В голове до сих пор не укладывалось, как могла произойти такая ситуация. К счастью, эта пара шикигами сами вышли из своей комнаты, где просидели взаперти ото всех не один день, но их никто и не трогал. С одной стороны, хотелось знать правду, с другой — правда может быть страшнее неизвестности. И вот в гостиной собрались все: Рокуро, Бэнио, Юто, Сэйген, Кинако, Широ и Таро. — Позвольте нам рассказать о своём прошлом. Мы решили, что вы должны знать, — слово взял Таро. — На самом деле, мы живём ещё со времён Абэ но Сэймэя…