***
На мягкой зелёной траве в лучах сияющего солнца с чуть приоткрытыми глазами лежит девушка, длинные волосы которой рассыпаны вокруг неё. В её золотистых прядях рядом с ушами от дуновения тёплого ветерка мило шевелятся маленькие крылышки нежно-розового цвета. Вокруг неё порхают самые различные бабочки, изредка садящиеся на её волосы, принимая их за цветы. Мавис, держа в руке маленький неизвестный лазурно-синий цветок, наблюдает за спокойно плывущими облаками, напоминающими сахарную вату, которая растворяется в нежно-голубом небе. Иногда она протягивает свою маленькую, такую хрупкую ручку к небу, словно хочет дотронуться до облаков, ощутить их бесконечный вкус. Сейчас в её голове мысли о гильдии, которую она когда-то основала вместе со своими верными и любящими её друзьями. Первый мастер «Fairy Tail» хотела создать не союз волшебников, а нечто иное. «Хвост Феи» — не просто гильдия преданных, дружных и сильных волшебников, это — крепкая и дружная семья. При мысли о новых ребятах, в её зелёных кукольных глазах промелькнула гордость, словно падающая звезда. Мавис с улыбкой и сияющими от радости глазами вспоминает все их проделки. — Долго ты ещё собираешься сидеть в тени? — мелодичный и добрый голос, словно прекрасная песня птицы, разносится по всей поляне. — Думал, не заметишь моего присутствия, — плавными движениями и равномерной походкой юноша, только что сидевший оперившись о дерево, направляется к юной деве. — Твоя утихающая магия выдала тебя, — Мавис встаёт, отряхивает своё платье и облокачивается руками о землю, устремляя хитрый взгляд в сторону идущего к ней парня. Зереф Драгнил — некогда самый могущественный тёмный маг, сейчас, словно маленький ребёнок, в глазах которого виднеется тоска и боль, покорно идёт к своей цели. Юноша с чёрными как смоль волосами, тёмными, как омут глазами, ложится рядом с маленькой «феей», кладя голову на её ноги. — Думаю, ты не против, — в его голосе слышны нотки властности и гордости, он смиренно прикрывает глаза, и на его лице появляется улыбка, которую может лицезреть только Вермиллион. Мавис в ответ на его наглость лишь что-то бурчит себе под нос, смотря на него глазами полными любви и ненависти одновременно. Только с ней он всегда находил умиротворение. Только рядом с ней он не боялся жить. Его устрашающая магия будто засыпала вблизи с девушкой. В нём всегда боролись две стороны этого мира: добро и зло. И даже с ней он бывал слишком резким, злым и одновременно заботливым. Он любил её, ненавидя себя за это. Сейчас между этими двумя больше нет той скованности, вражды, которые сопутствовали их вот уже столетие. Она с нежностью перебирает его волосы. Смотрит так, будто это последняя их встреча, пытается рассмотреть все его черты, запомнить. А он просто нежно улыбается в ответ на её редкие, но такие дорогие ему ласки. Сейчас они могут наслаждаться друг другом, невзирая на время. Теперь у них для этого есть целая вечность. Им не нужно больше сражаться, воевать и пытаться загубить любовь друг к другу, скрывая её за нерушимыми стенами ненависти. — Не думал, что смогу вновь обречь тебя лишь после смерти, — Зереф резко открывает глаза и смотрит в зелёные и такие притягательные глазки, словно в непрочитанную книгу. Мавис в ответ на его слова улыбается той улыбкой, какой она улыбнулась ему в первую их встречу. В её глаза снова блестят, словно ночные светлячки, искорки счастья. Она никогда не выражала свои эмоции или чувства словами; она всегда доносила их до окружающих своими действиями. Первая — так её когда-то называли согильдийцы — возвращается к своему занятию и продолжает непринужденно наблюдать за плывущими облаками. —Мавс, — почти шепотом он зовёт её. Он всегда так называл её, а она никогда не была против этого. Его тихий и спокойный голос заставляет обратить её внимание на него. Она тут же опускает голову вниз, и, словно кукла, смотрит в его глаза. В них так и хочется утонуть. Они просто захватывают её дух, наполняя всё новыми и новыми эмоциями. Зереф приподнимается и садится рядом с ней, проводя рукой по её безупречным, сияющим на солнце, словно раса, волосам. — Я столько лет хотел дотронуться до них, — он пропускает их через пальцы, поднося к лицу, и вдыхает их запах, — ты всегда ассоциировалась у меня с нежным цветком, Гиацинтом, его пряно-сладкий аромат всегда манил меня. Его бархатный голос завораживает её, но она хитро улыбается и падает на траву, раскидывая руки и ноги, будто пытается оставить след снежного Ангела. — Зе-е-е-реф, — она почти пропевает его имя, зная, как это действует на него, — ты стал слишком сентиментальным. И её звонкий смех разносится по всему острову. Резкое движение, и в один момент Зереф нависает над маленькой хрупкой «феей». Она уже предугадала его действия и теперь с удовольствием ожидает дальнейших. Во взгляде юной девушки на одно лишь мгновенье, как молния, проносится искорка страсти, несвойственная ей. С любовью и нестерпимым желанием Зереф смотрит в её давно влюбленные глаза, не спрашивая у неё разрешения на поцелуй, будто зная ответ заранее, он наклоняется к давно манящим его губам. Аккуратно, словно боясь вновь причинить ей боль, касается таких теплых и бархатных уст. Мавис смущенно отвечает на неожиданный властный и дерзкий поцелуй, а тёмный маг проводит своей рукой по её талии, бережно приподнимает её и, крепко прижимая к себе, переворачивается на спину, не разрывая смелого поцелуя. Сейчас внутри юной Вермиллион бушуют чувства блаженства и смятения, сменяя другу друга. Она немного неловко и стеснительно запускает руки в его мягкие волосы, пропуская их через свои маленькие, тоненькие пальчики. Зереф уверенно исследует маленькое, податливое и хрупкое тело, ощущает её сбившееся дыхание и учащенное сердцебиение. Пытается передать все свои эмоции и чувства, которые хранил все эти годы внутри себя. Вокруг них само время остановило свой неспешный ход. Сейчас существуют только две безмятежно влюбленные души. Они отстраняются друг от друга. Он всё также прижимает её, а она, краснея, утыкается носом в его грудь. — Мавс, — он шепчет это ей в волосы, зная, что она слышит его, — уже целое столетие я люблю тебя. И Зереф устремляет свой томный и чарующий взгляд в небо, где порхают, будто в танце, две птицы: черная, как безлунная ночь, и белоснежная, как самый чистый и девственный снег. —А я тебя ненавижу, — Мавис, смеясь, поднимает голову и уже сама затягивает его в долгий, полный наслаждения и безмятежности поцелуй.***
Их ненавистная любовь друг к другу никогда не умрёт. Они будут проносить её всё также через годы, столетия и целое время.