***
*** Но Бро не прекращает. После нового телефона, который ты берёшь как оплату прошлого раза, ты иногда замечаешь всякие мелкие вещи, указывающие на подобие заботы. И, конечно, ты их не берёшь. Правда, до тебя, кажется, начинает доходить. Это просто извинения. Наверное. Ты всё ещё не уверен в том, что это действительно они, но, кажется, начинаешь понимать. И бесишься так, что, будь Бро рядом, ты бы его убил. Задушил голыми руками за эти дурацкие попытки загладить вину таким способом. Хотя, наверное, больше ты бесишься на тему того, что тебя в действительности не хотят. Не в том смысле, в котором надо тебе. И спустя пару часов ты снова оказываешься на чердаке, куда стараешься лишний раз не соваться. — Это извинения? — с порога спрашиваешь ты. — Ты не хочешь меня купить? Я тебе не нужен? Последнее вырывается скорее против твоей воли, причём именно тем тоном, который употреблять не стоило. Звучит так, будто ты этого хотел. Ты и правда этого хотел, но Бро этого знать не стоило. — Разве ты имеешь что-то против? Это нормально, когда близкие люди не покупают друг друга для секса, — раздражённо отвечает он, а ты в очередной раз ощущаешь себя редкостной дрянью. — Но хотя бы попробовать можно? — тихо просишь ты, понимая, что это просьба в никуда. Бро молчит, намекая, что об этом говорить не стоит. — Я правда хочу этого, — произносишь ты. — Не за деньги. Только попробовать... — повторяешь ты, уже чувствуя себя совсем неловко. Стоит молчание, не прерываемое ничем. И не поймёшь, то ли Бро думает, то ли ждёт, когда ты сам уйдёшь. Вы сидите так несколько минут, а когда ты уже собираешься уходить, он говорит: — Ладно. Только попробовать. Вечером. И ты улыбаешься, желая его поцеловать от радости, но ждешь вечера.***
*** Бро выглядит куском льда. Он вальяжно располагается на диване, внимательно глядя на тебя. Если бы ты мог видеть его глаза, наверное, они тоже напоминали бы тебе кусочки льда. И ты бы обрадовался, если бы Бро снова был чертовски пьян — тогда он перестал бы казаться таким... Нечеловечным. Черты его лица, движения, скупые и строгие, пугают. Ты не помнишь, чтобы твои клиенты выглядели так. Ни один из них. Все они, так или иначе, считали тебя ребёнком, пытались относиться так же. И тебе не сдалось их отношение, тебе нужен Бро. Точно такой же, как совсем недавно, заставляющий тебя забываться от удовольствия, требовать его поцелуи. Тебе душно. Но если тогда ты задыхался от страсти, то сейчас задыхаешься от страха. Ты кажешься сам себе идиотом, но ты боишься этого секса. Потому что Бро не выглядит человеком, способным доставить удовольствие или ответить на какие-либо твои порывы. Видимо, всё это читается у тебя на лице: и настороженность, и удивление, и расстройство, а на всё это накладывается отпечаток сильного страха. Но ты, вместо того, чтобы сказать «стоп, мы заигрались», делаешь шаг вперёд. Вы условились сделать это снова и ты не отойдёшь от своей цели. Ты цепляешься взглядом за каждую мелочь, каждую деталь — чуть смятый воротник, затёртые брюки, уже начинающие протираться между ног, сильные мышцы шеи, ямочка между ключиц, отчасти сами ключицы. Тебе просто хочется зацепиться за что-то, что не будет так же страшно, как весь Бро целиком. Ты никогда не замечал, насколько это всё пугает. А то, что Бро это всё видит, заставляет испытывать сильный стыд. Вы оба знаете, какие у тебя отношения с сексом. Тебе плевать на то, кто в этот раз отдерёт тебя. Ты так всегда думал, по крайней мере. Бро тебе не мешает. Похоже, боится спугнуть или что-то такое же. Или хочет, чтобы ты привык к той мысли, что всё теперь так. Хотя на самом деле в твоих мыслях лишь одно: «я не хочу». И это Бро видит тоже. Наверное, ничего бы не случилось, если бы ты сказал, что не будешь спать с ним. Похоже, чего-то такого он от тебя и ожидал. Одно дело поддаться напору взрослого мужчины, который хочет доставить удовольствие вам обоим, почувствовать страсть. Совсем другое — отдаваться в руки человека, который воспитывал тебя и сейчас примет любое твоё решение. И, кажется, Бро не хочет потерять голову. Но в этом ты уже не уверен. Ты переступаешь через своё «не хочу». В конце концов, если у вас действительно будет подобие нормальных отношений, ты не сможешь бегать от секса вечно, обосновывая это тем, что «страшно». И ты уже не до конца уверен, что отношения с Бро тебе нужны. Ты подходишь ближе и ставишь одно колено на диван, едва касаясь им бедра Бро. И, пожалуй, то, что оно горячее, тебя пугает ещё сильнее. Ты бы хотел снять очки с него и посмотреть ему в глаза, чтобы прочесть в них хоть что-то. Почему-то тебе кажется, что там было бы лишь отвращение. Да что там, сейчас даже ты сам испытываешь к себе отвращение. Ты не хочешь раздеваться перед Бро. Просто потому, что ты и так чувствуешь себя беззащитно сверх меры. Поэтому ты стягиваешь только джинсы, пока вы ещё в относительно удобной позе, а потом сразу же перекидываешь через его бёдра вторую ногу, оказываясь у него на коленях. Когда между вашими лицами всего несколько сантиметров, тебе становится легче, наверное. Ты не уверен абсолютно во всём, но заставляешь себя не зацикливаться на собственном самочувствии. Ты осторожно касаешься пальцами шеи Бро, широкой, твёрдой, с заметно выступающими мышцами, стоит ему только чуть повернуть голову в сторону. Почему-то именно она притягивает к себе внимание. Но ты смотришь выше, и по лицу мужчины невозможно прочитать ни одну эмоцию. Возможно, ты просто не можешь правильно интерпретировать его действия, но ты тянешься к нему за поцелуем. Зря. Только ты пытаешься коснуться его губ, он отворачивается. — Прости, — едва выдавливаешь ты, отстраняясь и решая сделать всё без проволочек. Поэтому ты тянешь руки сразу к его ширинке, расстёгивая её и пытаясь стянуть брюки вместе с бельём. Он даже немного помогает тебе, приподнимаясь. Ты жалеешь, что так сразу сел ему на колени, потому что слезать с них казалось глупостью. Как и приниматься за какие-то предварительные ласки, пытаться отсосать Бро, сделать хоть что-то. После этого ты даже не смотришь на него, опустив взгляд и стараясь как можно более осторожно и возбуждающе гладить его по члену. Тебе кажется, что у тебя выходит нелепо, будто ты в первый раз этим занимаешься, но, похоже, Бро это нравится. Ты отчётливо ощущаешь, что его дыхание стало глубже, тяжелее. Как напрягается его пресс, когда ты сжимаешь ладонь вокруг члена, медленно проводя снизу вверх. Ты хочешь коснуться его не только там, но и в других местах — погладить живот, грудь, плечи. Господи, плечи Бро, пожалуй, казались тебе самой возбуждающей частью его тела наравне с руками. И сейчас они были скрыты — плечи тканью рубашки, а руки — кожаными перчатками. — Разденься, — наконец, произносит хоть что-то Бро, заставляя тебя вздрогнуть от того, как тяжело это прозвучало. Похоже, его действительно мало волновало то, как чувствуешь себя ты. Но и ты сам не особо волнуешься за своё состояние, послушно стягивая с себя бельё. — Целиком, — добавляет он, а ты всё-таки поднимаешь взгляд на лицо Бро. Его губы влажные, он их явно облизывал не один раз, пока наблюдал за твоими попытками возбудить его. И уж их ты точно хочешь поцеловать, провести по ним языком, чтобы это выглядело пошло и грязно со стороны. Но ты этого не делаешь. Потому что тебе запретили. У тебя другой приказ. Ты нехотя стаскиваешь с себя футболку, чувствуя, насколько замёрз. Раз тебе нельзя поцеловать Бро, ртом ты делаешь кое-что другое — быстро облизываешь пару пальцев, заводя их себе за спину и расставляя ноги шире, чтобы хотя бы немного помочь себе. Но сделать тебе это не дают — Бро явно против, потому что он перехватывает твою руку за запястье и кладёт тебе же на бедро. Он держит её там пару секунд, будто фиксируя, а потом обхватывает твои ягодицы, чуть разводя их. Он толкается тазом вперёд, возбуждённым членом проскальзывая между ягодиц, но так и не начиная входить. Ты смотришь ему в лицо, хочешь, чтобы он немного тебя успокоил, убедил, что всё будет нормально. Ты не веришь, что в такой ситуации сможешь вытерпеть, но молчишь. Бро, чёрт возьми, прекратил бы, скажи ты одно единственное слово, одну единственную фразу, хоть что-то. Ты прекрасно знаешь это, но не останавливаешь его. — Пожалуйста, — одними губами произносишь ты, но Бро, видевший это, никак не реагирует. Лишь всё-таки толкается внутрь тебя. Ты сжат до ужаса — от страха, волнения, невозможности это прекратить. Бро это чувствует и пока что не двигается, лишь влажной от пота ладонью водит у тебя по бедру. Это не расслабляет и даже не помогает успокоиться, но для Бро важно лишь то, что вскоре ты перестаёшь напрягать мышцы, а он входит на всю длину за несколько движений. Ты уже не смотришь в его лицо, потому что стараешься не начать стонать или вырываться. Перед твоими глазами ткань рубашки, а лбом ты утыкаешься в плечо Бро. Наверное, будь его воля, вы бы и без таких прикосновений обошлись бы, но ты просто не можешь по-другому. — Больно, — выдыхаешь ты, но, конечно, это ничего не решает. Бро продолжает, уже не сдерживаясь. Тебе кажется это похожим на изнасилование, при котором ты связан по рукам и ногам, а твой рот заклеен скотчем. Ничего из этого, конечно, нет, но ты действительно ничего не можешь сделать или сказать. Только иногда сжимать плечи Бро, шипя и издавая стоны, вырывающиеся сквозь крепко сжатые зубы. Раз. Два. Три. Четыре. Семь. Десять. Бесконечность. Ты считаешь эти толчки и они действительно кажутся нескончаемыми. Он методично вбивается в тебя, заставляет почувствовать всё сполна. Ты пытаешься думать, но получается плохо. Только один вопрос: почему Бро вообще делает всё так? Чего ему стоило сделать всё так же, как было в прошлый раз? Ты хочешь это спросить, но не можешь даже разжать зубы. Это так больно, что ты не желаешь больше ничего, кроме того, чтобы Бро скорее закончил. Потому что это кажется тебе каким-то издевательством, насмешкой над твоими чувствами, твоей покорностью, твоим положением. Но оно не заканчивается. По крайней мере, не тогда, когда ты уже не можешь больше терпеть. Бро кончает много позже — когда ты уже чувствуешь надвигающуюся истерику, задыхаешься и просто стараешься хотя бы иногда проталкивать воздух в лёгкие, чтобы не задохнуться. Он крепко сжимает тебя за бёдра, словно желая оставить на них синяки от пальцев, и особо грубо насаживает тебя на член, замирая, на что ты выдаешь какое-то сиплое покашливание. Пару секунд он ещё держит тебя в своих руках, но вскоре расслабляется, а ты, кажется, наконец начинаешь дышать. Пока Бро расслаблен и разморён, ты позволяешь себе что-то из разряда наглости. Приподнявшись, чтобы он вышел из тебя, ты опираешься одной рукой о его плечо и всё-таки целуешь его. Совсем лёгкое касание губ, ничего серьёзного. И уходишь. Вряд ли ему хочется видеть тебя рядом, когда он так ясно обозначил своё отношение к тебе. Просто шлюха, которую можно трахнуть без последствий для себя и неё. Ты с ним согласен. Ты и есть шлюха, тебе должно быть безразлично, будь он твоим братом, отцом, да хоть дедушкой. Ты готов стелиться под кого угодно, будь он тебя на тридцать лет старше или на три года младше. Но почему тогда ты плачешь, сидя на полу у кровати?..