Так решили звезды

Черные миндалевидные глаза смотрят с хитрецой из-под опущенных морщинистых век. - Потерялась? - спрашивает, наконец, эта неизвестно откуда появившаяся женщина. И улыбается. Озорно так. Кажется, зла она не желает, и разглашать о проникновении постороннего человека на их секретный подпольный этаж не собирается. - Да… Я тут случайно оказалась... - Случайно, - усмехнулась и посмотрела с иронией. - Ничего случайного не бывает. Ты мечтала о том, чтобы часть твоей жизни стерлась, подобно карандашу на бумажном листе, и получила желаемое! Катя сглотнула и посмотрела на эту женщину уже другими глазами, теперь перед ней стояла не просто работница производства, а нечто большее. Нечто... - Вы сейчас имеете в виду… Что вы имеете в виду? - спросила Катя растерянно. Но женщина ее будто бы и не слышала и не замечала, она продолжала говорить, и слова ее были быстрыми, хлесткими и невероятными по своему попаданию в самую цель, в суть происходящих с Катериной событий. - Ты сама убила в себе часть прожитого времени. Сколько раз мысленно ты вычеркивала воспоминания?.. Так нельзя! Не скажу, что тебе повезло, но ты выбрала не лучший момент… Так совпали звезды, и в выстроенной спирали пролегли параллельные линии, они прошлись импульсами по нашей атмосфере и угодили в твое энергетическое поле. Произошел разряд и часть материи разрушилась. Вы ведь любите точные науки, Катенька? Вам должно быть понятно, - женщина ей лукаво подмигнула. - Как это разрушилась? Совсем? Навсегда? - Катя побледнела, ноги подкосились, и, если бы не стена, она бы точно сползла вниз, на пол. - Э! Девочка, что ж ты так пугаешься! - порылась в своих многочисленных юбках и достала какой-то кулек, развязала его, раскрыла, и протянула Катерине. - Возьми листик! Тебе станет легче. Катя, не задумываясь, взяла сушеный лист неизвестного ей растения, довольно неприглядный на вид, и откусила. Все действия были не осознанными, будто бы кто-то со стороны управлял ее телом, как марионеткой. - Лучше? - спросила женщина через мгновение. А ведь ей действительно стало хорошо, появились откуда-то силы, вернулась ясность мысли. - Лучше. Спасибо, - вот только голос охрип и во рту сохранился жгучий привкус. - Скажите, а есть возможность восстановить эту материю? - Хочешь вернуться? - улыбнулась понимающе. - Да, - Катя зачем-то еще закивала активно головой. - Хочу. - Не просто это будет. Скажу честно. Расположение звезд изменилось. Ты потеряла все свои шансы, а они были. Вселенная не раз пыталась вернуть вас обратно, но вы сами были против. - Это не так… Мы… - Ты не хотела возвращаться. Признайся себе, будь честна перед собой. Катя всегда старалась быть перед самой собой честной, уметь признавать ошибки и поражения. Но так было до встречи с Андреем. А потом ее разум и сердце вступили в конфликт и объявили друг другу войну. Бой за боем велись военные действия. Тысячи нервных клеток пали смертью храбрых. И изворотливые мысли, державшие подчеркнутый нейтралитет, честными быть перестали. Они продолжают лукавить и до сих пор, и вводят Катерину в заблуждение. А ведь она, и правда, кажется, не хотела возвращаться. Боялась будущего, боялась снова оказаться в невообразимо сложной ситуации, где есть обязанность и обещание вывести «Зималетто» из кризиса, где есть ненавидящие ее акционеры и Андрей Жданов, помирившийся с Кирой. Но если отбросить все эти страхи, то возвращение в свою реальность было правильным решением всего. И она хочет домой. Действительно хочет туда — в весну. - И что же теперь делать? - Катя выглядит озадаченной. - Решать. И выбор перед тобой стоит не простой… - Передо мной? Подождите… А почему я должна решать? Андрей… он ведь тоже… - Между вами слишком прочная связь. И когда тебя отбросило назад во времени, твой Андрей потянулся, словно привязанный незримой нитью. Он здесь из-за тебя… Путаница какая-то. Возможно ли такое? Катя бросает на женщину недоверчивый взгляд. - И что же я должна решить? - Перед тобой стоит выбор: либо вы остаетесь в этой реальности навсегда, либо возвращаетесь назад — в ваше будущее. Но есть одно условие… В нем-то как раз и заключается дилемма. Все дело в памяти. Все, что с вами произошло в этом времени может помнить только один из вас. Женщина вдруг всполошилась. - Тебе пора! Иначе опоздаешь к концу доклада! - Кто вы? Катя не двинулась с места, разглядывая пожилую женщину с черными раскосыми глазами, одетую в блузку и в множество слоев пышных юбок. - Это не важно! - отмахнулась женщина. - Пойдем. - Мне важно, - Катя смотрела требовательно, с любопытством. Женщина рассмеялась, вздохнула и досадно поморщилась: - Люди! Эх!.. Что с тобой поделаешь! Смотри! Юбки закрутились, красочный вихрь взметнул воздух. Катя отпрянула. Юбки разлетелись, опали на пол. На месте женщины стоял тот самый старик из белых светящихся пространств. - Вы? - Катя растерянно моргнула и отступила еще на шаг назад, уперлась в стену, вздрогнула. - Я! - подтвердил старик скрипучим голосом. - Но кто вы? - Тот, который лечит, - сообщил он загадочно. - Кажется, лифт заработал, - металлические двери, и правда, вдруг распахнулись. - Поторопись! - шепнул он. Катя вошла в лифт, нажала нужную кнопку. Обернулась. Но позади нее уже никого не было: ни женщин, ни стариков. Лишь обшарпанная зеленая стена с крупной цифрой «6». - Что происходит? - шептала Катерина, пока шла к конференц-залу. - Так не бывает… Так не может быть! - Пушкарева, что ты там бубнишь! - крикнула ей Клочкова с другого конца коридора. - Мантру что ли читаешь? Так это бесполезно. Тебя все равно уволят. За опоздание! Совет уже давно начался, а ты прохлаждаешься неизвестно где! Непорядок! Катя могла и хотела ответить Виктории Аркадьевне достойно, но времени на это не было, Совет, действительно уже начался. Время… А что это такое? И что мы о нем знаем? Оказывается, ничего! Оказывается время - это нечто большее, нежели движущаяся стрелка и цифры, расположенные по кругу. * * * - Катя, я хотел вам сказать… спасибо, - Павел Олегович выглядел смущенным. Роберт Генрихович уже ушел, нужные бумаги были подписаны, и акционеры собирались спуститься вниз, посмотреть это самое производство интернет магазинов. Катя тоже посчитала нужным присутствовать на этом знаменательном событии, и устремилась вслед за Воропаевым, кидавшим на нее пристальные хмурые взгляды на протяжении всего совещания, но вдруг увидела краем глаза, что Жданов старший идет прямо к ней и, кажется, хочет что-то сказать, нечто важное несомненно. И Катерина остановилась и приготовилась слушать и запоминать указания, касающиеся работы, и меньше всего в тот момент она ожидала слов благодарности. - Вы очень много сделали для компании, и только благодаря вам «Зималетто» не погрязло в долгах окончательно и держится еще на плаву. Спасибо вам, Катя. - Павел Олегович, я… Это же моя работа. - Не всякий может ради дела подставить себя. Я имею в виду фальшивый отчет. А вот сейчас ей стало стыдно. Очень. - Простите, я не хотела вводить вас в заблуждение, но… - Но этого требовали обстоятельства, - Павел улыбнулся. - Надеюсь, больше такого не повторится. Последние слова резанули Катерину по самым свежим и самым открытым вопросам. И снова рулетка закрутилась, мысли перескакивают с красных на черные. Зеро или тринадцать? Остаться или вернуться? В первом случае она будет с Андреем,а он с ней, но тогда она до конца своих дней будет думать, что прожила не свою жизнь в чужом временном пространстве. Но, если выбрать второй вариант… То он еще хуже!.. Черное или красное? Помнить или забыть? Чья память важнее? - Катя, у меня для тЕбя кое-что есть, - раздался над самым ухом голос Милко. - Что? - Это сЮрприз! - Снова? Милко, ты меня балуешь сюрпризами! - Ну, и пусть! Это нЕ вредно, - заверил ее Милко. - Пойдем. - Куда? - За сЮпризом. - А как же производство? - Тебе это Интересно? МагАзины - наши, вОровство моих мОделей кончИлось. Кстати, почЕму ты мне ничЕго не рассказала? СкрЫвала? - Нет. Милко, я сама узнала об этом только сегодня. Он ей верил, верил каждому слову, даже не задумываясь, и смотрел так доверчиво, с такой теплотой, что Катерине хотелось разрыдаться. Особенно трогательными смотрелись его попытки держать дистанцию и ни словом ни жестом не отпугнуть ее. Он старался быть другом. Как и обещал. Как же трудно, когда тебя любит не любимый! Невыносимо трудно. Ты начинаешь чувствовать себя ничтожеством, негодяем, заставившим страдать светлого и доброго человека. Ты превращаешься в монстра, нацелившего острые ядовитые когти на невинную жертву. Ты чувствуешь себя виноватым. Кате же это чувство всегда было противно, оно приносило ей массу переживаний, по тяжести гораздо больших, чем страдание от неразделенной любви. Милко вел ее к своей мастерской, по пути рассказывал о предстоящем показе и улыбался. И глядя на эту улыбку, Катя уже начинала опасаться приготовленного им сюрприза. Но, как оказалась, зря боялась. - Вот, дЕржи. Не ты ли обрОнила? - протянул ей потерянный мобильный телефон. - Нашелся! Милко, спасибо! - в порыве радости Катерина подбежала к нему и обняла, едва прикоснувшись. - Вот только разрядился… - печально посмотрела на темный экран. А через несколько секунд вдруг вспомнила, что в каморке у нее есть зарядное устройство и поспешила поскорее упорхнуть из мастерской, кинув напоследок впавшему в легкий транс от тесных объятий с Катенькой гению всея дизайнерскИя моды самый дружеский, самый благодарный взгляд, насладиться которым, в полной мере, ему так и не удалось. В мастерскую ворвался бабсовет с криками о том, что склады с одеждой для показа затопило… * * * Катя торопилась оказаться в каморке не столько из срочной необходимости побыстрее зарядить нашедшийся телефон, сколько из-за желания побыть одной и подумать. От нее требуют решения. Важного судьбоносного решения. И чтобы его принять, ей просто необходимо одиночество. Побыть наедине с собой, со своими мыслями… Но, как говорится, что суждено, того не миновать. Открывая дверь президентского кабинета, Катя меньше всего ожидала увидеть там Маргариту Рудольфовну. И уж точно совсем не ожидала, даже представить не могла, что госпожа Жданова здесь весьма приятно проводит время, в компании с почти пустой бутылкой виски. - Маргарита Рудольфовна… - остальные слова оборвались. Катю заметили, Катю признали. И кинули на нее неприязненный взгляд. - Катенька, проходите, - великодушно позволила Маргарита, еле ворочая язык. Да она же совсем пьяна! - Маргарита Рудольфовна, а вы… Давайте, я позову Федора, и он отвезет вас домой. Госпожа Жданова засмеялась, стукнула ладонью по столу и смахнула стопку документов на пол. - Все сегодня хотят от меня избавиться! А вы не имеете права! - ткнула в Катю пальцем. - Вы не можете меня выгнать, - поведала ей Маргарита, таким тоном, будто бы открыла страшную истину. - Вы пока еще не все захватили, Катя. И Андрюша не ваш! Он - мой! Он мой сын! - Он ваш сын, - согласилась Катя и присела рядом с ней. - И я не собираюсь у вас его забирать… Маргарита Рудольфовна, а отдайте мне бутылку! - протянула руку, но Маргарита отвернулась и демонстративно отхлебнула из горла. - Не забираете, а он все равно уйдет. Не к вам, так к кому-нибудь другому. Ой! - прикрыла ладошкой рот. - Что я говорю?! К другой, конечно же… Все от меня уйдут. Никому я не нужна. Катя, вы знаете, что такой пустой дом, издающий один единственный звук — треск камина и тиканье часов?.. А вокруг фотографии. Паша на море, Паша на рыбалке, Андрюша маленький в смешных шортиках. Андрюша на руках у Кристины. Юра и Паша на фоне «Зималетто»… Лица… Много много лиц… И все они смотрят на тебя… И они — это все, что у тебя осталось… Крупная слеза скатилась из уголка левого глаза, упала на пиджак, оставив большое темное пятно. - Но Павел Олегович… Он же вернется. Слезы потекли непрерывно. Маргарита всхлипнула и прикрыла лицо руками. - Нет… Он не вернется. Он ушел навсегда. Даже не попрощавшись. Он боится сказать, знает, что это добьет меня. Но молчание хуже, оно изматывает постепенно… Но он не скажет… Не скажет… Пустая бутылка со всей силы была брошена в стену, звучно ударилась, и отлетела на пол, так и не разбившись. - Может быть все не так, как вы думаете. Павел Олегович занят, в Австралии… - Да не был он ни в какой Австралии! - закричала Маргарита. - Вернее был, но через несколько дней вернулся в Москву… на дачу. Я случайно узнала от домработницы… А позже она же мне сообщила, что Паша привез туда какую-то Галину, женщину лет сорока, которая теперь ведет себя там, как хозяйка… - замолчала, вырвавшиеся рыдания заглушили ее. - Катя, - сказала она через какое-то время и голос ее звучал на удивление абсолютно трезвым. - Уйдите… Катерина вздрогнула, будто пришла в себя. Поднялась, окинула взглядом кабинет и медленно пошла в сторону каморки. - Нет, - Жданова покачала головой, вытирая платочком уголки глаз. - Вы меня не поняли. Катя замерла перед самой дверью. - Уйдите из жизни Андрея… Он все, что у меня осталось. Вы ведь славная девочка, вы умны!.. Ну, посмотрите на себя! Неужели вы думаете, что вы можете быть парой моему сыну? Вы не справитесь, Катя… Андрюше нужна другая женщина. Красивая, эффектная, с которой смело можно показаться на публике, которая сможет поддержать светскую беседу. Которая не будет пугаться всех и всего… Катя, я ни в коем случае не давлю на вас. Поверьте мне. Но подумайте сами! Хорошо подумайте… Катя развернулась стремительно, напугав приводящую себя в порядок госпожу Жданову. - Спасибо, за совет, Маргарита Рудольфовна. Я пойду… - попятилась назад и выскочила в приемную.