Так решили звезды

Пока дамочки из «Женсовета» караулили у запертой двери складского помещения, пытаясь подслушать хоть что-нибудь, в «Зималетто» нагрянули модели. Под командованием Ольги Вячеславовны они заняли мастерскую и принялись переодеваться для предварительного показа новой коллекции акционерам. И о том, что эти самые акционеры в это время с пылом и жаром делят подпольное не легальное производство и совершенно не спешат проникнуться новинками моды, они, естественно, даже не подозревали. Как не знали и того, что их гений, создатель, и работодатель, в конце концов, отсутствует на положенном рабочем месте не потому, что его задержал для очень важного разговора Павел Олегович. Нет! Это была версия от Марии Тропинкиной, застигнутой врасплох вопросом Ольги Вячеславовны, не посвященной в секретную операцию под кодовым названием «Соединить влюбленных голубков: «А где Милко?». Так вот, модели готовились (недоверчиво переглядываясь друг с другом, поражаясь тишине, и немножко скучая по крикам любимого гения), ОлЕчка, оставаясь в неведении, контролировала процесс, а «Женсовет» пребывал в панике. - А-а-а! Девочки, что делать? – Амура запустила в свою густую шевелюру пальцы, встряхнула кудри и уставилась на Шуру. – Шуруп, ну, хоть что-нибудь ты услышала? - Ничего, - обреченно вздохнула и пожала плечами. – Не слышно и даже не видно! А я вам говорила, давайте принесем еще несколько светильников! - Это все Маша! – припомнила Света. – Интимный полумрак, интимный полумрак! И что в итоге?! - Послушайте! Ну, откуда мне было знать, что все так выйдет? – Маша выглядела расстроенной и виноватой. - Выпускать их надо, - объявила Амура. - А если они еще не помирились? - Шур, ты хоть представляешь, что с нами сделает Милко, если показ начнется без него? Он и так нас уже наверняка проклял и обозвал всем своим арсеналом ругательств за то, что мы его… Эх, - махнула рукой. – Выпускать, и не иначе. - И кто это сделает? – Таня в панике застреляла глазками попеременно на всех своих подруг. – Я не пойду! – подобралась вся, ручки выставила вперед. – Это же я Андрея Палыча туда… И Милко... А он меня… Девочки! Ну, не смотрите на меня так! А, правда, не смогу! - Танюш, а ты быстро! – посоветовала Маша. – Открыла и убежала. Тебя никто и не увидит! - Точно! – подтвердила Шура. – И лучше тебя никто с этим не справится! - Дамы, о чем совещаемся на этот раз? – громогласно поинтересовался Малиновский, появившись из лифта. По всему было видно, что он вернулся с обеда. Сытый и довольный Роман Дмитрич был любим «Женсоветом» особенно. Потому что в такие минуты он был добр и безопасен. Вот, как сейчас. Улыбается, смотрит с лукавинкой, и разве что не облизывается, как кот, объевшийся сметаной. - Мы говорили о новой коллекции Милко, - нашлась Маша. Как самая искусная врунья в этом коллективе, она в который раз за день выручила подруг, спасла от разоблачения. - Да! – тут же включилась Амура, которая искусной лгуньей не была, но имела потрясающую фантазию и воображение, и с красноречием у нее все было в порядке. – Столько тайн вокруг этой коллекции. Даже Ольга Вячеславовна видела только часть, и та – выкройки. - Милко говорит, что готовит сюрприз, - поддержала подруг Света, научившаяся вести двойную игру благодаря своему бывшему мужу, нарушившему все нормы морали и приличия, отказавшись платить своим же родным детям алименты. – Вот нам и интересно. Наверное, эта коллекция будет чем-то невообразимым. Малиновский перестал улыбаться и озадачился. А ведь, и, правда, этот гений всех гениев так и не показал им не то, что коллекцию, но и эскизы! Они отвалили нешуточную сумму поставщикам тканей, еле сводили концы с концами, чтобы хоть как-то расплатиться за закупку новых станков. А вот для чего все это делали, так и не узнали. «Женсовет» вдруг тоже подумал примерно о том же самом. Им тоже стало любопытно. За всеми этими интригами и секретной операцией, они пропустили нечто очень важное, а именно – модели уже переоделись в новую коллекцию! Понимание этого отразилось на всех лицах одновременно. - Но уже через час начнется предварительный показ, и, надеюсь, мы сможем увидеть хоть одним глазком… - как можно сдержаннее сообщила Света. - Как через час? – Малиновский выглядел удивленным. – Показ… - пробормотал он и усмехнулся сам себе. - Да, модели уже готовятся. И Ольга Вячеславовна там… - А Милко? – поинтересовался Роман. - Неужели, он не понимает, что никакого показа не будет? - Как не будет? Почему? Несколько круглых любопытных глаз впились в Малиновского. Тот прокашлялся. - Так решил Павел Олегович. Дела вынудили его перенести показ… А что это вы не на рабочих местах? – сменил тон на начальственный, напустил серьезности. Дамочки поскучнели, и даже обиделись на него за то, что он отказался делиться важной секретной информацией. Малиновский сделал вид, что ничего не заметил, еще раз прикрикнул на них за нарушение рабочего порядка и отправился в сторону мастерской. И даже не удивился, когда дамочки последовали за ним. Видимо они решили отправиться на свои рабочие места дорогой ведущей через мастерскую. И даже Маша Тропинкина поддержала их в этой акции торжественного забега, несмотря на то, что и так находилась за стойкой ресепшена. В мастерской царила тихая суета. Модели торопливо делали последние штрихи в макияже. Ольга Вячелавовна металась из одной стороны в другую и поправляла свисавшую или же топорщившуюся одежду. Все было как всегда, только без криков, истерик, в общем, без звука. Как всегда, и удивляться вроде бы нечему… Но Малиновский, едва вошел, тормознул в проходе, и пораженно уставился на моделей. Таня и Шура, следовавшие прямо за ним, споткнулись, врезались друг в друга и возмущенно пискнули, но потом, подняв глаза, и они замерли с немым вопросом на лицах. - А почему они все выглядят, как наша Катька? – озвучила общее замешательство Маша. * * * Пока Милко причитал, злобно припоминая все промахи «Женсовета», свернувшись калачиком на полу, Андрей исследовал помещение на наличие хоть чего-нибудь дельного, что могло бы открыть дверь. Но, увы и ах! Вещицы, которые ему попадались - были абсолютно бесполезными и бессмысленными. Сама же дверь оказалась на удивление очень крепкой. Выбить с плеча и даже с ноги ее не удалось. Андрей только обзавелся дополнительными синяками на своем исхудавшем теле. - Черт! – выругался он, наконец, и обреченно присел на ящик. – Зачем им всем это нужно? Милко не отвечал. Он был занят продумыванием мести, в красках представлял, какую расправу он учинит, как только выберется. Как он выберется и выберется ли вообще – это было для него не так важно. Главнее эстетическая часть. - Уволю всех! – Андрей сурово сложил руки на груди. А вот тут Милко очнулся и согласно кивнул. - Уволь! Давно пОра! Я тЕбе это всЕгда говорил! Эти бЕздельники только и делают, что нИчего не делают! Дальше Милко снова перешел на ругательства, большая часть которых была не на русском языке. Андрей смотрел на него с потаенным восхищением. Вот это экспрессия! Вот это буря эмоций! Ее бы только направить в нужное русло… - Милко… - тот нехотя отвлекся и посмотрел вопросительно. - А что, если они действительно в сговоре с подпольными интернет магазинами и Ярославом? То это же получается месть Кате! Это же она их рассекретила, - крючок был заброшен. Андрей притаился и принялся ожидать реакцию. И дождался! Вуканович побагровел, дернулся несколько раз и сел. - Ты так думаешь? – спросил он обеспокоенно. Андрей кивнул. - У мЕня тоже были пОдобные подОзрения, - шепнул он доверительно. - Тогда получается, что Катя – в опасности! – накалял обстановку Андрей. – Ее надо срочно спасать! - Я спАсу! – выпятил грудь и нахмурился. – РазвЯжи мЕня! – потребовал он. Жданов с готовностью подскочил и освободил Милко от пут и веревок, завязанных, между прочим, на славу! - Давай вместе толкнем! – предложил Андрей. - ЗАчем? – искренне удивился, потирая запястья. – У мЕня есть ключ, - сообщил он, как нечто само собой разумеющееся. - Ключ? А что ж ты молчал? – Андрей досадливо поморщился. – Открывай скорее! Милко достал из кармана массивную связку ключей, долго пытался отыскать нужный, перебирал, но, наконец, нашел. Замок победно щелкнул. Дверь отворилась. Яркий свет ударил в глаза. А издалека послышался возмущенный возглас Ольги Вячеславовны: - Девочки, не мешайте мне работать! Уйдите! - Они же словно из гардероба Пушкаревой, - раздался тихий голос Маши. - Вы понимаете хоть что-нибудь? – поинтересовалась Шура. - Нет, - ответил ей стройный хор голосов. Милко ворвался в мастерскую как разъяренный тигр, напугав своим видом всех присутствующих там. «Женсовет», завидев его, пулей повыскакивал наружу. - Не сметь! НЕ сметь смОтреть! – закричал на Малиновского Вуканович. И ринулся догонять Таню Пончеву, виновную в заговоре больше всех, на его взгляд. Это же она его заманила на склад своими возгласами: «Подтопило!». Но в самом проходе налетел на Андрея, тот потерял равновесие и упал. Не просто упал! Андрюша Жданов свалился на пол без чувств. Бледное лицо, круги под глазами, плотно сжатые губы… Модели расступились и уставились на него в испуге. Малиновский и сам побледнел и кинулся к другу проверять наличие пульса. В мастерской стояла гробовая тишина. * * * «Катя, уйдите!». «Вы не пара Андрюше!». «Ему нужна другая женщина». «Все дело в памяти! Помнить все, что случилось с вами в этой реальности, может только один из вас!». «А что вы хотели? Во многом вы автор этой ситуации!». «Кто вы? И кто он?.. Вы же такая…». «И я вынужден просить вас возглавить «Зималетто». «Я все еще люблю тебя». Прошлое и будущее смешалось. Сердце стучало быстро-быстро. Катя бежала, неслась из президентского кабинета прочь. Двери сокрушительно хлопали за ее спиной. Мысли путались, мысли скакали и не желали сосредотачиваться на главном. Они попросту не могли определить, в чем же заключается это самое главное. Катя тормознула. Что же важнее всего? Вернуться в будущее… Пожалуй, это и есть сейчас самая главная цель. Помнить или забыть? Забыть – легче всего! Но… «А что вы хотели? Во многом вы автор этой ситуации!». Павел Олегович прав! Сотни раз прав! Она автор всего этого бреда! Это из-за нее Андрей оказался здесь… И она ответственна за содеянное. Она! И никто больше! И ответить за все должна тоже только она!.. Толкнула дверь и выскочила к ресепшену. Стоявшая здесь тишина, внезапно наполнилась криками и топотом. - А-а-а-а-а! – кричала Таня. – Он меня убьет! Девочки, я же вам говорила! Пончева мчалась, как паровоз, и смотрела не под ноги, а назад, до дрожи боясь увидеть бегущего за ней Милко. И, естественно, даже не заметила Катерину. Налетела на нее на всех скоростях. Столкнулась. Упала и придавила ее собой к холодному полу. - Таня, что ты наделала! – услышала Катя взволнованный голос Амуры. - Катенька! Катюша! – ее кто-то хлопал по щекам, тормошил и дергал за руки. Но все это было где-то очень далеко. Словно за сотни метров от нее. Катя слышала нарастающие порывы ветра. И почему-то точно знала, что эти легкие потоки воздушных масс созданы специально для того, чтобы стряхивать пыльцу с цветков папоротников. И она почти видела эти красочные поля, вдыхала их аромат. И знала. Эти поля – не выдумка. Не иллюзия. Они существуют. Но не где-то, а вне времени… Они есть всегда. И везде. Они растут там, где истина. Они цветут в нашей душе в минуты, когда нам хорошо, и увядают, когда мы предаемся печали или отчаянию… Цветок папоротника распустился и в сердце Катерины. Один, маленький, слабый цветок. Но он пробил свои розовые лепесточки, он вонзил корни. Он еще слаб. Он беспомощен. И требует заботы. Он требует внимания. Нужно приложить немало усилий, чтобы это прихотливое растение не погибло от чрезмерной влаги, от палящего солнца или же от холода. Только трепетная и бережная забота способна взрастить из одинокого стебелька поля, бесконечные, благоухающие поля цветущих папоротников. - Катя!.. Екатерина Валерьевна!.. Боже. Да, что же это такое! – снова раздался голос Маши. - Катенька, миленькая, ну очнись же ты! – жалобно пропищала Таня Пончева. И чего они так расстраиваются, интересно?