Фарфоровая кукла

Киноплёнка. Черно-белое полотно крутится и трещит. Везде слышатся звуки фотоаппаратов и визги толпы. Большой чёрный подиум, шелковый занавес и медленная музыка. Выпрямив спину, каждая девушка проходит по этой тесной платформе. — Быстрее, быстрее, -говорит мужчина лет сорока. — Так стоп, Мартин, ты помяла платье. — Простите, я не хотела, - прошептала девушка двадцати лет. — У нас есть ещё шанс все исправить, ты будешь заключительной. Иди к костюмеру. Тем временем девушки одна за другой выходили из-за кулис. Яркие и дорогие наряды были на них. Такие необычные. Они висели на девушках. Как хрупкие тела могли держать на себе эти килограммы? Было видно, что наряды тяжелые. Не обращая внимание на дикую боль во всем теле, участницы проходили, улыбаясь камерам. Слева сидели вип-гости, наблюдая за каждым движением девочек. Тонкие руки провели по одежде. Цоканье каблуков сливалось с мелодией живой музыки. Начинающий фотограф Стайлз Стилински фотографировал всех по несколько раз. Ему эта работа очень нравилась, но не девушки. Как он считал, модели, словно пустые шлюхи, напичканные таблетками. Они настолько худые, что хочется накормить. Как и его подругу Лидию Мартин Парень всегда называл ее фарфоровой куклой. Уставшая душа, хрупкое тело. Каждая косточка на теле была видна. Глотая таблетки одну за другой, кукла улыбалась, улыбалась сквозь боль. Несколько дней назад: — Лидия, ты идёшь есть или как? Ужин разворачивается уже второй раз. — Иду-у, - проговорила она. - Лучше бы помог. —В чём? - зайдя в комнату, спросил Стилински. — Застегнуть платье, какая я толстая. Господи! —Лидия, это платье было сшито для ребёнка? Оно же такое узкое. Я тебе серьезно говорю. Это не ты толстая, это платье узкое. —Ты врешь, - сев на кровать, сказала она. —Я не могу врать тебе, ты - анорексичка, Мартин, очнись. Хватит пить эти таблетки и есть ватные шарики —Ой перестань! **** И вот на подиум выходит Лидия Мартин. Рыжие волосы аккуратно уложены. Яркий макияж и тяжёлый костюм. Зелёные глаза рыжеволосой встретелись с глазами друга. Внутри все сильно сжалось. Голова кружилась. Музыка отдавалась эхом. Вспышка. Очень яркая вспышка. Крики о помощи, а дальше темнота.

***

Мрачный Лондон сегодня не такой уж и спокойный. Маленькие и тесные улочки безжалостно накроет туман. Где-то на окраине этого города есть уютная больница, где на завтрак подают вишневый сок, который так любит рыжеволосая. Белые стены, такие же и шторы в этой палате. Спокойствие и умиротворение, безжизненное женское тело лежит на холодной простыне. Она такая красивая, когда спит. Рыжие волосы раскиданы по подушке. Третий час она спит, третий час Стайлз сидит и смотрит на свою подругу. Что же она делает с собой? С каждым днем ей становится все хуже и хуже, а сейчас и вовсе лежит и не открывает глаза. Это как сон, но она слышит, что происходит наяву. Тяжелая голова упала на ее хрупкие ребра. Зеленые глаза открылись, на животе Мартин лежала голова друга. Он устал, не спал всю ночь, наблюдал за подругой. Легким касание руки она дотронулась до мягких и коротких волос шатена, гладя его по голове, словно он маленький мальчик. Она любит его, он настоящий друг. Он не бросил ее, сейчас он находится с ней в одной палате. Сопровождал ее на протяжении всех показов, он волнуется за нее, очень сильно. Жаль, Лидия думает, что он для нее просто друг и ничего больше. Ведь Стилински чувствует к ней что-то большее. Сильная сухость в горле, ей хочется пить и, чтобы не разбудить кареглазого, она потихоньку потянулась за бутылкой с водой, которая стояла на тумбочке. Вот неуклюжая прозвучало в голове у девушки и бутылка упала на пол. Почувствовав легкость в дыхании, она поняла, что ее друг убрал голову. - Ты хочешь пить? - сонно моргая, сказал тот. - Да. - Стоп, ты проснулась, - подскочил парень и посмотрел на свою подругу. Из-за чего та сильно рассмеялась, - Прости, я заснул. - Ничего страшного, -улыбнулась она, получив взаимную улыбку. Лидия редко улыбается по-настоящему. При виде камер все нужно делать естественно или хотя бы пытаться так сделать. Но она не умеет улыбаться на камеры, она вообще не любит улыбаться. — Как ты себя чувствуешь? — Меня тошнит и у меня кружится голова. — Тебя тошнит, потому что ты не ешь. Глубоко вздохнув и закатив глаза, она сказала: — Я не голодная, хватит напоминать мне о еде. — Ладно.. ты хочешь умереть в двадцать? — Нет, - зевнув, сказала та,- Я хочу остаться молодой. -Улыбнулась Лидия, смотря ему в глаза — Чокнутая. — Дурачок...кстати, покажи мне фотографии. — Какие? — В смысле какие, Стайлз, ты фотографировал нас. — Ты упала и я не успел. — Эх, ладно, можешь мне достать витаминки? — Ты нормальная? Какие нахрен витамины, тебе еле откачали, Лидия, это не шутки. Ты могла умереть, ты пьешь эти таблетки и.. — Хватит! Давай поговорим о другом, как твое настроение? - приподняв брови, спросила она. — Прекрасно, у меня подруга чуть не умерла, а так все прекрасно. — Ты просто ничего не понимаешь. Я всю жизнь мечтала ходить по подиуму, и сейчас, когда мне этот шанс выпал, я его не упущу. Хоть даже и умру, мне все равно, мне все равно на это. Жизнь знает, что я не буду долго с ней и поэтому мне все равно. — А ты думала о других? Думала, что будет с твоими матерью и отцом? — Моя мать бросила меня, когда мне было пять, у отца новая семья. — Но он любит тебя, каждый месяц деньги присылает. — Это отдача, подачки, как ещё их назвать? Если я умру это ничего не изменит, Стайлз. Ничего, правда ничего. Никто не узнает о том, кто такая Лидия Мартин. Мир слишком большой, я всего-то в нём человек. Как ты говоришь? "Фарфоровая кукла"? - она тихо засмеялась. — А ты думала обо мне, Лидия? Чёрт возьми, ты думала обо мне? — Ты, - посмотрев на своего друга, сказала она, - ты будешь меня помнить. Я уверена в этом. Ты мой друг и я люблю тебя, - от этих слов Стилински становилось больно, ведь он любит ее не как подругу, а как девушку. И сейчас внутри него все оборвалось, все так горит, - я люблю тебя, Стайлз Стилински. -Рыжеволосая долго смотрела на шатена, он так похож на того мальчика с глазами смерти, такой красивый и мрачный. Всегда носит чёрное. Ему идёт такой цвет. - Мне кажется, тебе пойдёт белый цвет. — Мне кажется, тебе пойдёт быть нормальной девушкой. Тебе идёт улыбаться. — А тебе идёт побольше спать. Но тебе идут мешки под глазами, ты с ними ещё красивее. Она смотрела в его карие глаза и видела одинокий закат.