Сожители

— Клэри, детектив Долс хочет задать пару… — тишина. Алиса оглядывает комнату в поисках недавно приобретенной подруги, но от Клэри и не следа.  — Она… наверное вышла, — сомнительно говорит блондинка, не веря своим словам. Она хоть и знала Моргенштерн не так давно, но Клэри бы никогда не ушла, оставив такое важное дело. Алиса никогда не видела человека более целеустремленного, чем рыжеволосая. Детектив Долс с подозрением осмотрела комнату, но направилась к компьютеру, ожидая ту самую улику, о которой говорила юная девушка. Нервы девушки были на пределе, но она постаралась прийти в себя, отводя ненужные мысли на задний план. Включив компьютер, девушка только собиралась включить видео, как экран потемнел, а на нем появилась небольшая надпись, которая заставила сердце присутствующих трепетать. «Удалено». Алиса не могла верить, она не знала, что ее больше пугало: то, что видео каким-то образом исчезло, или отсутствие подруги. Она не могла поверить, что Клэри забрала последнюю улику и решила расследовать все самостоятельно. Этого не могло быть.       По лицу детектива Долс, Алиса поняла, что женщина думала о том же.  — Полагаю, теперь мы должны отыскать Клэри, — задумчиво произнесла женщина, потянувшись к телефону. Не успела она набрать нужный номер, как двери комнаты открылись, пропуская внутрь Джонатана, Джейса и Изабель. Все трое были напряжены, но когда их взгляды не обнаружили Клэри, стало только хуже.  — Где моя сестра?! — Джонатан не планировал любезничать, ему надо было срочно увидеть Клэри.  — Я… она ушла, собрав с собой видео, — жалостливо произнесла блондинка, смотря на лицо Джонатана. Его глаза, полные неверия, внимательно оглядели комнату. Изабель придвинулась поближе к Джонатану, пытаясь его хоть как-то поддержать, а Джейс… Он просто смотрел в одну точку, не понимая Клэри. Он был уверен, что знает эту девушку. Но теперь, он даже не имел понятия, что от нее ожидать.  — Так, спокойствие, я уже сообщила в отдел, ее найдут, она не могла сбежать, — набрав смс, сообщила детектив Долс. По ней было видно, что она тоже не особо верила произошедшему, но она — детектив, и должна принимать правду, какой бы она не была. Она понимала, что в таких ситуациях надо мыслить трезво. И первое, что она сделала, это оглядела комнату.  — Что это? — заинтересована спросила Изабель, кивнув на небольшую бумажку, на которую смотрела детектив. Все внимание было привлечено к ней. Женщина осторожно подошла и со всем внимание взяла кусочек бумаги. Секунда, и она крепко смяла листик.  — Что? Что там? — требовательно воскликнул Джейс, ситуация которому уже начинала действовать на нервы.  — Ее зовут Кара Уайт, — словив на себе четыре пары удивленных взглядов, детектив продолжила:  — У нее Клэри.

***

      Приоткрыв глаза, ужаснейшая боль вновь пронзила мой затылок. Зажмурившись, я сделала несколько вдохов, пытаясь унять ее, но с каждым разом боль становилась сильнее. Приподняв руку, я осторожно дотронулась до затылка, и, увидев кровь, воспоминания тут же нахлынули. Это она. Она пришла за мной. У меня не было сомнений, что это она убила моих родителей. Я постаралась приподняться, но тут же повалилась на холодную плитку. Оглядевшись, до меня дошло, что я находилась в каком-то подвале. Окон нет, лишь одна дверь. Больше никаких вещей. Сырое и прохладное помещение. Взгляд метнулся в сторону дверей. Стоит ли попробовать их открыть? Попытка — не пытка. Но дверь была закрыта. Пройдясь по комнате, я не обнаружила ничего полезного или намекающего, где я нахожусь. Руки потянулись к карману джинсы, но телефона не было. Это было ожидаемо. Громко выругавшись, я упала на пол. Острая боль пронзила мой затылок. Вот черт! Перед глазами все начало плыть, но я постаралась сфокусировать свой взгляд на чем-либо, и это была дверь. Секунда… И дверь открылась, пропуская высокий женский силуэт. Девушка была одета так же, как и раньше. Кожаные штаны и куртка, армейские ботинки. Но сейчас Моргенштерн удалось разглядеть ее получше. Резкие и грубые черты лица, твердая линия подбородка, пухлые губы, и узкие глаза. Но они обладали темным, почти что черным оттенком, что мгновенно навевало ужас. Она выглядела прекрасно и ужасно.  — Ну что, Кларисса, время раскаяться.

***

      Звук часов, висящих на стене в полиции, приводили в ужас каждого из присутствующих. Джонатан сидел на диване, смотря перед собой, и погруженный в свои мысли. Изабель приобняла парня, слегка поглаживая его спину, но молчала, понимая, что говорить сейчас никому не стоит. С другой стороны дивана сидели Кевин с Алисой, также, наслаждаясь молчанием. Алек с Себастьяном пытались узнать хоть что-то у офицеров полиции, но все попытки были бесполезны. А Джейс… Облокотившись об стену, и сложив руки на груди, парень пустым взглядом смотрел в противоположную стену. Со стороны ни одной эмоции невозможно было прочитать на его лице, но в душе его рвало на части. Он в жизни не простит себе, если что-то случится с Клэри. После того, как он ее оттолкнул, он не может позволить ей думать о нем так. Просто она не понимает, что он старается огородить ее от себя. Он точно знает, что чувствует по отношению к этой рыжеволосой девушке, но ведет себя как глупый мальчишка, делая все время необдуманные действия. Он не знает, что на него нашло. Он никогда раньше такого не испытывал.       Джонатан не может смириться с произошедшим. Он не можем потерять и ее. Она последний лучик в его жизни, он готов ради сестры на все. И Джонатан обязательно найдет ее, любой ценой. Это не обязанность перед родителями, нет, это его любовь к ней. Он сожалеет, что они так и не смогли помириться окончательно, забыв все обиды. Он жалеет, что соврал ей, и теперь она никогда не узнает о его мыслях. Говорят, что лучше всегда говорить человеку, что ты чувствуешь и думаешь, а то потом может не выпасть шанса. И это пугало его больше всего на свете. Она всегда будем его маленькой сестричкой, которую нужно оберегать, и, не сказав про родителей, он всего лишь хотел защитить ее. Обычно, благие намерения самые опасные…       Изабель не могла найти себе места, видя, через какие мучения проходит Джонатан. Она старалась его подбодрить, как могла, но в душе она сама нуждалась в поддержке. Изабель не думала, что когда-нибудь встретит и обретет такую подругу, как Клэри. Она не была такой, как ее знакомые. Она была простой и этим привлекала. Без лишнего пафоса и эгоизма. А сейчас… она не знала, что сделать. Лайтвуд не могла сидеть на месте и бездействовать, но другого не оставалось. Надо лишь ждать.       Хоть Алек и был не особо эмоциональным и открытым, но именно в этой рыжеволосой девушке он нашел собеседника, с которым можно было поделится, и который не стал бы осуждать. Вначале Клэри ему не особо нравилась, он думал, что она очередная девушка со своими закидонами, но Кларисса не раз продемонстрировала, какая она чуткая на самом деле. Она стала для него второй сестрой.       Себастьян только и винил себя в произошедшем на той вечеринке. Он повел себя как идиот, а вначале хотел лишь узнать Клэри получше. Он не заслужил ее, она слишком чистая и нетронутая для него, а он… Себастьян знает, что Клэри ничего не чувствует к нему, и знает, что она никогда не посмотрит на него другими глазами. И он сожалеет, что так и не смог загладить обиду за все свои действия.  — Мы узнали, кто такая Кара Уайт. Она хотела, чтобы мы узнали, — вернувшись к молодежи, уточнила детектив. Все взгляды тут же устремились к женщине. — Она выросла в приюте, у девочки выдалось очень сложное детство. Ее мать отправили в психушку, после того, как она чуть не покончила жизнь самоубийством. Но спустя пару лет ей удалось завершить начатое.  — Но причем тут мы? Зачем ей Клэри? — непонимающе спросил Джонатан, не видя связи между событиями. Возникла тишина, а затем детектив добавила:  — Ее отец — Валентин Моргенштерн.

***

 — Кто ты? Зачем тебе это все?  — Слишком много вопросов, Моргенштерн, — раздражительно произнесла блондинка, сделав акцент на моей фамилии. Я продолжала сидеть на плитке, внимательно наблюдая за девушкой. Догадываясь, мое малейшее ненужное движение и я — труп. На это намекал пистолет в бедренном кармане девушки. Но также я понимала, что она могла меня убить раньше. Ей надо было что-то от меня.  — Ответь хоть на один, — не менее раздражительно произнесла я, чем получила яростный взгляд блондинки.  — Все, что тебе нужно обо мне знать, это то, что меня зовут Кара, — холодно произнесла девушка, не отрывая от меня взгляда. Смотря в ее черные глаза, я чувствовала холодок, либо же я действительно замерзала, так как тут было достаточно прохладно.  — И зачем? — непонимающе спросила я. Меня бесило, что Кара говорила загадками.  — Я хочу, чтобы ты запомнила, кто разрушит всю твою жизнь, — мне действительно было страшно. Я не знала, на что способна эта девушка, после произошедшего с Джонатаном. Где ее границы? И также я не понимала мотива ее действия. Что наша семья сделала ей? Почему мы? Но я знала, чтобы выведать ответы, надо лишь спровоцировать. Она все равно не сможет меня убить, да, покалечить может. Но мне нужны ответы. Любой ценой.  — Разрушит? Не смеши, моя жизнь уже давно разрушена благодаря тебе. Так что лучше ты запомни мое имя, так как моя месть будет ужасной, — удар. Мою щеку пронзила ужасающая боль, и я чувствовала, как тонкая струйка крови стекала по подбородку. У меня не было чувства самосохранения. Она могла сделать, что угодно, но не убить. И я пользовалась этим. — Ты и вправду думаешь, что я не освобожусь? — еще удар, поразивший мой нос. Теперь я отчетливо видела кровь, много крови. Было ужасно больно, но поздно отходить.  — Думаешь, я тебя не прикончу? Поверь, убить я пока что тебя не могу, но буду мучить, наслаждаясь моментом, — противная усмешка озарила ее лицо, но я тут же попыталась стереть ее.  — Тяжелая детство выдалось? Или парень бросил? А может все сразу? — попыталась угадать я, и, когда следующий удар оглушил меня, я поняла, что попала в цель. Осталось лишь копнуть поглубже. — Наверно мама с папой не любили, ну бывает, что поделать, — продолжала издеваться я, и тут на меня обрушилась серия ударов. Я понимала, что веду себя, как мазохист, но я узнаю правду. Я уже близка. Резко схватив меня за волосы, она потянула меня по плитке, больно ударив головой об стену. Я чувствовала, как силы покидают меня, но я терпела, стараясь держаться до последнего. Я не кричала, нет, я смеялась. Но вдруг ее хватка ослабла, и, опустившись сзади меня на корточки, она прошептала мне в ухо:  — Не мой, а наш отец был монстром, — удар об стену и темнота.