Десять лет спустя…
С момента знакомства Огневой с Драгоцием прошло восемь дней… Василиса и Фэш успели обменяться доброй сотней оскорблений и грубостей…
— Василис, ты извини моего брата, — виновато разведя руки в стороны, выдавила Драгоций. Василиса приподняла одну бровь, недовольно нахмурившись. Трудно было принять, что невоспитанный остолоп, ворвавшийся к ней в квартиру, как буйный зверь, был братом такой утончённой девушки, как Захарра. Огнева при первом знакомстве с ним решила, что он добрый и искренний, но это оказалось маской, наполовину треснувшей. Этим Фэш, сволочь чёртова, и привлёк Василису, но ужасный характер парня отталкивал сильнее, чем привлекала его маска, схожая с Василисиной. Он оказался двуликим, как и Огнева. И что бы ни творилось у него в душе на самом деле, скрывал он это мастерски. Тут уж не поспоришь. Василиса неоднозначно мотнула головой в ответ на извинения Захарры, постучав пальцами по столешнице. Фэш, увидев Огневу на пороге, будто с ума сошёл. Хотя… сходить с ума он начал, когда она не совсем по-доброму поприветствовала его. Ну, что сказать, привычка подкалывать людей из-за немоты никуда не делась, а маска доброй девочки за день осточертела до бессильной злобы, которую Василиса решила оперативненько слить на Фэша. Обычно Василиса, зная, что многие не понимают амслена, корчила рожицы и злобно ухмылялась, чтобы произвести на незнакомых или знакомых людей желаемое впечатление. Вот только Фэш отреагировал не так, как все люди, встречавшиеся ей на пути. Он начал обвинять её в лицемерии и лжи. Плёл что-то про рухнувшую иллюзию. Если Огнева поняла правильно, то Фэш, купившийся на её милый образ там, в магазине, жёстко обманулся, встретившись с ней ещё раз и увидев её настоящую. И его затрясло от гнева. Причём необоснованного гнева. Они же были знакомы всего несколько минут. С чего он решил, что она обязательно супер-добрая куколка, которая не может за себя постоять? Его дураком назвать мало. Он, скорее, безмозглое чудище с весьма, кстати, привлекательной внешностью. Василису тоже часто называли бесчувственным чудовищем, которому чуждо всё человеческое, лишь только потому, что она совершенно безэмоционально проходила мимо людей, бездарно изображающих душевные муки. Потеряв всех дорогих сердцу людей, девушка научилась понимать, когда человеку реально плохо, а когда он симулирует страдания или боль. Она сочувствовала лишь тем, в сердце кого видела искренность, но это случалось крайне редко. А потому, разочаровавшись в людях, Василиса перестала обращать внимание даже на хороших. Она больше не хотела верить. Надоело, потому что все и всё бесило. Особенно Огнева не доверяла парням. Как пел в одной из своих песен известный многим недорэпер Элджей: «Такая пиздатая похоть. Остальное — бесящее». В противоположном поле Огневу бесило всё, абсолютно всё. Ну, а похоть… Какими бы тупыми ни были песни Элджея, в этой фразе есть доля истины: «У парней к девушкам лишь простая похоть, а остальное их раздражает». Доверия к парням у Василисы не прибавилось, когда в квартиру пулей залетел разъярённый Драгоций, начав втолковывать ей какие-то, кажущиеся ему истинными, фигни. Что-то про лицемерие и подлость. Захарра шепнула Огневой на ухо, что у Фэша часто случаются приступы необъяснимого гнева. И Василиса, поняв для себя, что брат Захарры конченный психопат, решила смириться, потому что младшая Драгоций ей очень нравилась. Огнева впервые за несколько лет решила, что ей удастся подружиться по-настоящему, поэтому какой-то там придурок Фэш не сможет помешать грандиозным планам. «Он просто болван, — ответила Василиса на амслене и растянула губы в усмешке. — Но ты не переживай. Уже очень скоро как миленький запоёт». Захарра натянуто улыбнулась, и Василиса поняла, что девушке очень хочется подружить своего брата и подругу. — Он неплохой, правда, — хмыкнула Драгоций, заломив руки. — Просто ты его немного разбила… Сегодня ему показалось, что на свете есть… — Что на свете ещё остались хорошие люди, — рявкнул Фэш, незаметно подойдя к разговаривающим девушкам. — Я надеялся, что мне больше не попадутся лицемерные суки! — Драгоций перепрыгнул через перевёрнутый стульчик и скрылся на кухне. Василиса раздраженно цокнула языком, ничуть не обидевшись, — всё-таки за много лет она привыкла к подобным оскорблениям. — Это он не про тебя, — вздохнула Захарра, проводив брата взглядом. — Он сейчас бесится, но ты ему всё равно нравишься, — в ответ на это заявление Огнева в недоумении приподняла брови. — Да-да, если бы не нравилась, он бы не заикнулся о том, что в его жизни была… ну, эм… лицемерная сука, — девушка цокнула языком. Василиса издевательски-восхищённо вздохнула, расширив глаза и открыв рот, на что Захарра стукнула себя по лбу. «Это такая высшая степень доверия — забегать, орать и убегать?» — насмешливо улыбаясь, поинтересовалась она. Захарра пожала плечами, в точности скопировав недавний жест Василисы. — Да нет, — буркнула она. — Просто… Короче, мой брат такой угрюмый уже очень давно. Он боится что-то чувствовать так же, как и ты. Вы очень похожи. Даже не пробуй отрицать, я же наблюдала за вами обоими. Так что… Но… что меняет мужиков? — спросила она внезапно, так и не закончив свою речь про страхи и схожести. Огнева вопросительно прищурилась, — женщины, — Зара печально улыбнулась. Василиса скорчила рожицу, как бы намекая, что Фэш тряпка, пустившая слюни и разлезшаяся из-за какой-то там девушки. Но Захарра веселья подруги не поддержала — она-то помнила те времена, когда Фэш был подростком. Каким жизнерадостным и добрым парнем всего несколько лет назад слыл Драгоций. Иногда казалось, что он от счастья светится изнутри, но вскоре и его сломали. — Василиса, он боится очередного предательства, — серьёзно заявила Захарра. Напускное веселье Огневой враз пропало, потому что она поняла: подруга не шутит и не смеётся. А это значит, что Драгоций… — Он сломан, Лиса, но ему, как и любому человеку из крови и плоти, хочется простого человеческого тепла, как бы пафосно это ни звучало. «И в чём проблема? Обними его и всё», — ухмыльнувшись, заявила Огнева, стараясь перевести всё в шутку, потому что ей было крайне сложно говорить о поломанных душах — сама пережила многое. — Не корчи из себя дуру, — попросила Драгоций, очень ловко подмечая, когда Огнева веселится искренне, а когда — нет. Увидев на лице подруги некое замешательство, Захарра вздохнула и сказала: — Из-за брата и его этих «личин-масок» я научилась читать людей по их жестам, выражению лиц… Захарра понимала, почему Огнева настолько болезненно реагирует на её заявления о том, что Фэш не плох, а просто закрыт в себе и сломан. Если бы Драгоций не знала, что случилось у Василисы, то многолетний опыт общения с труднопереносимыми людьми типа её брата подсказал бы девушке, что Огнева сама пережила в своей жизни что-то далеко не самое хорошее. Но Василиса сама рассказала подруге всё про своё прошлое. Захарра стала для неё близким другом, и теперь она, вместе с Огневой, хранила страшную тайну — семью Василису убили; живыми остались только сама Лиса и её бабушка Нерейва. Но Фэш тоже оказался в подобной ситуации — он потерял любимую девушку. Её жизнь закончилась слишком быстро: в пятнадцать лет; девочке прострелил голову при нападении на банк один из грабителей, который после, рыдая в суде, клялся, что не хотел её убивать, только припугнуть… Он заверял, что в тот день приказал всем не двигаться не только потому, что кто-то мог вызвать полицию, а ещё оттого, что они с приятелями впервые грабили что-то покрупнее ювелирной лавки и у него нервишки знатно шалили. И тут вдруг какая-то девчонка ослушалась его и подошла, как ему показалось, к телефону, чтобы позвонить. Он испугался до чёртиков, ну, а дальше… дальше через несколько минут приехала полиция, грабителей поймали и скрутили, а холодное тело Даши, прикрытое белой тканью, вынесли из здания банка. Выстреливший сам вызвал полицию и скорую помощь, разрыдался, кричал, что не хотел. Но Дашу было не вернуть… Она была очень доброй, искренней и чувствительной девушкой. В тот день она пыталась помочь одной старой женщине, у которой от испуга случился сердечный приступ. Девочка в свои несчастные пятнадцать не побоялась подняться и подойти к старушке, вот только у грабителя сдали нервы, и он направил дуло пистолета прямо ей в голову, через секунду нажав на курок. «Она умерла мгновенно, лишь почувствовав сильную боль в области затылка», — говорили врачи Фэшу и самой Захарре. Даша не мучилась — просто не поняла, что случилось. В тот день Фэш походил на призрака… Да и во все последующие дни тоже. Ходил, пустым взглядом прожигая дырки в каждом враче, безумно хихикал, спотыкался и кричал. Слёзы текли по его изнеможенному лицу не переставая, а сцепленные в замок пальцы болели от того, насколько сильно он сжимал их. Сестра всё время шла рядом и держала его за локоть. Когда Фэш наконец-то перестал бегать по всей больнице, как безумный, и присел на диван, а вместе с ним — и Захарра, к ним подошёл врач. Пожилой мужчина в белом халате что-то втолковывал им с Фэшем, увлечённо жестикулируя и приводя ничего не значащие для Драгоциев примеры из своей практики. В тот момент, когда парень узнал о её смерти, он сломался окончательно. Мир в его глазах умер вместе с ней, утратил свои цвета и радость. И с чего веселиться, если все вокруг умирают? Зачем открываться людям, если они всё равно тебя предадут? Зачем влюбляться, если тебе всё равно разобьют сердце? Захарра поддерживала его как могла, но никакие слова или лекарства не могли исцелить разбитого сердца. Ненависть Фэша была сильнее любых уговоров сестры, и только милиционеры, находящиеся в здание суда, удержали Драгоция от того, чтобы он не проломил убившему Дашу парню череп. Захарра, вспоминая на ходу некоторые детали, рассказывала всё это Огневой, которая слушала прикрыв ладошками рот от ужаса. Она-то думала, что только в её жизни могло быть столько боли и страданий. А оказывается, бедняга Драгоций тоже настрадался. Василисе стало очень стыдно за своё недавнее поведение. Конечно, и сам Фэш повёл себя непристойно, но она его обидела… — И после этого он вот такой, — Захарра махнула рукой в сторону кухни, куда убежал её брат. — Ничего не говори, — видя, что Огнева готова рассыпаться в извинениях, проговорила Драгоций. — Не нужно его жалеть: он тогда совсем расклеится. Веди себя так, как вела. А я сейчас пойду и поговорю с ним. Подождёшь? — спросила она. Василиса коротко кивнула.***
— Дубина ты безмозглая, — прошипела Захарра, тыча пальцем в грудь Фэша, который уже остыл и сам понял, что повёл себя некорректно по отношению к Огневой. — Василиса прекрасный человек, а ты раздражаешь её. Попробуй вести себя более толерантно. Она для тебя незнакомый человек, а ты врываешься в её дом и начинаешь кричать. Если бы я была на месте Василисы, то выгнала бы такого «гостя», как ты, взашей, — бросила она. Фэш хотел начать возмущаться, но сдулся. — А ты помнишь, как она меня поприветствовала? — нахмурился он. — Я в жизни такого оскорбления не получал. Эта девчонка меня выбесила. — Не получал оскорблений? Ещё получишь — это же Лиса, — улыбнулась Захарра, но тут же посерьёзнела. Поведение брата возмутило не только Василису, но и Зарру. Любой на её месте отреагировал бы так же. Да, Огневой не стоило оскорблять Фэша с самого порога, но она же не знала, что он такой чувствительный. Поздоровалась Лиса так же, как и всегда с Захаррой, но Драгоция такие «приветствия» вывели из душевного равновесия. — Отнесись к ней с пониманием. Она потеряла всю свою семью. Ей очень тяжело, а ты только добавляешь ей ненужной боли. Братец, ты же взрослый человек — попробуй принять, что плохо может быть не только тебе. — То есть… ты просишь меня вести себя с ней хорошо, потому что она сирота, у которой умерли родители? — Захарра кожей чувствовала, что её брат снова начинает раздражаться. Хотя особой причины на это не было. Он, как всегда, просто бесился оттого, что кто-то смеет читать ему морали. Ведь он, как и каждый человек на Земле, считает себя самым умным, хотя это далеко не так. В случае Фэша об уме можно было вообще молчать: какой умный человек ворвался бы в квартиру к незнакомке без приглашения? — Мне плевать, кто у неё там умер… — громкий стук отвлёк парня от его речи. Он повернулся и увидел Огневу. «Они не умерли, — поправила его Василиса, стоящая в дверном проёме и слушающая диалог Драгоциев с самого начала, — их убили, — она стояла и смотрела с таким убийственным спокойствием, что Захарра в который раз подивилась её выдержке и умению держать свои эмоции при себе. — У отца были враги, я полагаю, потому что людей не убивают просто так…» Фэш пораженно замер. Он мог думать что угодно, но только не такое. Жгучий стыд затопил сознание парня, но извиниться не давала гордость. — Понятно, — тихо выдал он. «Я принимаю твои извинения», — кивнула Огнева Фэшу, озадачив стоящую рядом Захарру, которой, конечно же, хватило такта ничего не спрашивать: разговор-то был между Фэшем и Василисой; они должны были раз и навсегда выяснить отношения. Драгоций очень хотела, чтобы они подружились. — Теперь понимаешь? — спросила Захарра, тронув брата за локоть. Парень вздрогнул от неожиданности и недовольно глянул на свою сестру, которая пыталась прожечь дыру в Огневой. — Ребята, — обратилась она к обоим, — вы должны понять друг друга… Понять и принять. Хватит злиться. Вы ведь так похожи, — усмехнулась девушка. Огнева мотнула головой в знак немого (в прямом и переносном смысле) протеста, но, чуть подумав, протянула Фэшу руку в надежде на примирение. Драгоций недоверчиво уставился на девушку, ведь ещё несколько дней назад она прямо с порога оскорбила его, а потом и ногой под задницу ударила, когда он залетел к ней в квартиру, начав кричать. — Фэш, ну же, — подтолкнула его Захарра. — Мирись, мирись, мирись, — пафосно провозгласила она, когда Огнева и Фэш пожали друг другу руку, — и больше не дерись, — девушка довольно оскалилась. Василиса криво усмехнулась, не зная, что она может сказать в данной ситуации. Давно ей не попадались такие странные, но оттого интересные люди. Что Захарра, что Фэш были очень незаурядными личностями, непохожими на других. Даже Драгоций с его мерзким характером и страшным прошлым был очень привлекательным. И не в плане внешности, а в плане ума, души, повадок. Огневу всегда интересовала психология людей. А Фэш — замечательная подопытная мышка… «Отец, до того как его убили, составил завещание на меня. Это мне бабушка сказала, — внезапно показала Огнева руками. — Всё его состояние перейдёт ко мне в день совершеннолетия. То есть… через два месяца». — А до этого? — спросил вдруг Фэш. Василиса вздохнула. «А до этого выживаем так, как можем», — криво усмехнулась она, но было понятно, что ей совсем не весело. Горечь повисла в воздухе. Захарра пожевала губу — на ум не приходило ни одной нормальной темы для разговора. Всё возвращалось к смерти, боли и наследству. Зара вздохнула. — Ребята, давайте поговорим о чём-нибудь более весёлом? — предложила Захарра, но Василиса отрицательно покачала головой. «Пусть знает, — показала она Захарре на амслене. — Расскажи ему», — попросила она, справедливо рассудив, что сама будет рассказывать более чем долго. Захарра скрепя сердце начала пересказывать своему брату то, что когда-то ей поведала Огнева. По мере того, как рассказ набирал обороты драматичности и трагичности, лицо Драгоция всё больше и больше вытягивалось. Но не от ужаса, а от изумления… Глаза парня лихорадочно бегали. Казалось, что он и не слушает вовсе. Василиса с небольшим недоумением следила за переменами в лице Фэша, нахмурившись. А вот в сердце Драгоция бушевал ураган. Рассказ сестры напоминал парню только одно — его ночные кошмары. Бедную рыжеволосую девочку и её умерших родителей. Он будто наяву, но, конечно же, просто в памяти видел силуэт девочки, но не её лицо. Её длинные, чуть волнистые волосы яркого цвета. Внезапно она повернулась, и Фэш узнал в ней Василису; её черты лица пусть более детские, но всё же… Воспоминание настолько сильно захватило разум Фэша, что он даже не услышал, как Захарра щёлкает пальцами у его лица. — Алло, Земля вызывает Фэша Драгоция, — гаркнула Зара брату в самое ухо. — Ты где витаешь, бестолочь?! — увидев, что взгляд Фэша стал более осмысленным, накинулась на брата Захарра. — Мы тут о важных вещах говорим, а ты… — Захарра хмыкнула. Драгоций во все глаза пялился на Василису, которая прижимала руки к груди и недовольно скалилась. Сейчас она меньше всего напоминала ту потерянную несчастную девочку с рыжими волосами, но это была она. Точно она. Фэш набрал в грудь побольше воздуха, будто боясь, что он сейчас закончится, сглотнул, понял, что обязан рассказать сестре и Огневой всё, что знает: — Мне нужно вам кое-что сказать…