Щитом моим

      — …Вопреки всему, постигшая нас трагедия показала нерушимость единства между королевствами, ради которого и проводится фестиваль Вайтела. И множество юных охотников со всего Ремнанта, полицейские и ополченцы Вейла, солдаты Атласа вместе защитили людей от совместной атаки Гримм и «Белого Клыка». Мне хотелось бы от лица Вейла и Атласа наградить этих героев, — отчётливо и громко вещал генерал Айронвуд, стоя на трибуне рядом с Глиндой Гудвич, представителем от совета Вейла и парой каких-то ещё важных шишек. Впрочем, запись явно не могла передать весь дух вчерашнего мероприятия. Особенно, если её смотреть на небольшом свитке, лежа в больничной койке.       Не знаю точно, кто организовал церемонию награждения и чествования павших героев в одном флаконе, но польза её была несомненна. Генерал, сыгравший главную скрипку в этом мероприятии, смог показать, что мы одержали несомненную победу и поддержать дух всех тех, кто сражался той ночью десять дней назад. Цифры гражданских потерь не превышали трёхзначных.       Цифры военных потерь, впрочем, были примерно такими же.       Айронвуд потерял больше половины наземного контингента, даже исключая почти полное уничтожение роботов. Сюда же стоило добавить кучу пилотов штурмовиков и весь экипаж флагмана.       Два неполных десятка охотников в городе тоже были разорваны гримм, как и почти две сотни полицейских и ополченцев.       Пятьдесят один ученик никогда не сможет выпуститься из академий охотников.       И это если не брать в расчёт всех раненых и искалеченных людей, вроде меня.       Впрочем, как оказалось, лицензию можно выдать и посмертно, вместе с медалью. Чтобы родственникам шли полагающиеся льготы и выплаты. Ребёнка это не вернёт, но… снизит негатив в обществе, чтобы не было новой атаки. Ведь, пусть потери не были сокрушительными, количество способных защищать Вейл людей заметно упало, вынуждая растягивать силы для обороны. Впрочем, первые дня четыре гримм не было видно вообще — все монстры в этом временном радиусе погибли в случившейся бойне, дав городу передышку.       С окраинами было похуже — дополнительные охотники были стянуты как раз из крупных деревень и городков, имевших собственные системы обороны помимо «откомандированных». И пусть основной удар пришёлся на столицу, досталось всему миру, видевшему фестиваль и получившему от финала много негативных эмоций. Так как глобальной связи не было, вести из иных королевств дошли не сразу. Но в итоге ни одно из королевств не пало, хотя потери в Вакуо и Мистрале были велики — Атласу изрядно помогла его армия, которую никто не саботировал. Ну и тот факт, что сам летающий город попробуй ещё достань.       Мантлу под ним досталось чуть побольше.       Так что работы для сил охотников и армии Атласа нашлось немало. Как и для рабочих, что должны были расчистить множество завалов и восстановить не меньшее число зданий. В приоритете был Бикон и башня МКП.       Да, как я и полагал раньше, академия не пала — Осада Бикона войдёт в учебники под этим названием вместо Падения Бикона. Хоть из-за «Белого Клыка» и дракона множество строений были разрушены или повреждены, их восстановление началось практически сразу. Без дракона, что мог бы нависнуть над академией жуткой статуей, и привлекаемых им гримм. Ещё две недели, и башня, взамен снесённой крыши получившая только пробоину, вернётся в строй, восстановив глобальную связь.       Что в свою очередь, значило, что срываться пешим ходом в Мистраль не было никакого смысла. Можно было просто немного подождать, а потом — долететь или доплыть даже и на чём-то коммерческом. Другое дело, что в Мистраль стоило путешествовать не только ради предателя-Лайонхарта и прочих приспешников Салем, но чтобы помочь местному населению с тем же каменным Гейстом, Нукелави, племенем Рейвен и прочими монстрами. Да и на нашем материке поселениям явно требовалась помощь. И используя Буллхеды, организовать её можно было быстро и эффективно.       Свиток тем временем показал мне немного мнущуюся Пирру, которую генерал восхвалил, как убийцу дракона, настоящую Охотницу. Излишняя слава не прельщала моего партнера, но вера и надежда, создаваемые подобными ей фигурами-символами, перевешивали негативные стороны. Так что Пирра посмотрела в толпу со слабой едва искренней улыбкой и выпустила с рук в воздух маленький поток пламени. Скрыть от общества её огненные силы после того фаер-шоу с убийством дракона (снятое не на один десяток свитков) всё равно было невозможно.       Да, получилось, как я намекал перед фестивалем — ещё большая слава нашла моего партнёра, вынуждая ещё шире улыбаться.       Стук в дверь заставил меня поставить видео на паузу и отложить свиток в сторону. Я ожидал, что ко мне, как обычно, заявится медсестра — поменять бинты. Не утку — слава богу, с ногами моими всё было в порядке, и в туалет я ходил сам. Теперь. Но в проеме показалась хоть не менее тематично-привлекательная, но совсем иная фигура.       — День добрый, Жан, — неформально обратилась ко мне Глинда Гудвич. Вошедший за ней Джеймс Айронвуд ограничился небольшим кивком.       Вот так спокойно ко мне в палату зашли, по сути, два самых важных в стратегическом плане для Вейла человека — исполняющая обязанности директора Бикона и командующий всего Атласского контингента. Нашедшие время в их, несомненно, плотном графике. Это не простой визит вежливости. Что же, этот допрос и так откладывался целую декаду. Все остальные мои друзья явно уже поведали свои версии событий.       — Чем обязан подобной чести? — всё же начал издалека я.       — Хотел лично посмотреть, как обстоят дела у одного из героев недавних событий, — Айронвуд ответил быстро и спокойно, бросив взгляд на мою перемотанную культю. — Мне доводилось проходить через подобное, так что я знаю, как это непросто.       — У меня было целых полторы недели, чтобы принять случившееся. Довольно скучных полторы недели, наполненных, в основном, размышлениями. Это препятствие, — помахал культей я, — довольно существенное и ограничивающее, но не непреодолимое. Это необратимая потеря, но не напрасная.       Хорошо, что мой голос был тверд, когда я всё это говорил. Уже прокричал и выплакал свою долю эмоций, весьма ярко, но тема всё равно оставалась тянуще больной.       — В таком случае Атлас в моем лице при помощи профессора Полендины будет готов помочь тебе преодолеть подобное препятствие, — сопроводил Айронвуд стуком костяшек своей живой руки об железную.       — Довольно прелюдий, Джимми — ты сейчас не на сцене, как вчера, — оборвал генерала хриплый голос за моей спиной. Я обернулся: Кроу, чуть открытое окно, едва заметный запах спиртного. Проклятое Проявление или что там за штука с превращением в птицу. — Хватит малого охаживать, пора приступать к делу.       Гудвич и Айронвуд не дёрнулись при появлении Кроу, знали о нём заранее… хороший коп, плохой коп, долбанная раскачка. Странно, Кроу меня ближе знает, мог бы лучшим «хорошим копом» быть. Неважно. Надо держаться твёрдо, сжав кулаки… кулак.       — Мы провели тщательное расследование случившегося. Просмотрели записи камер стадиона. Ты атаковал Сюстрей до начала какой-либо агрессии со стороны Фолл и «Белого Клыка». Ты был в курсе, кто внедрился в Бикон до того, как «узнал» голос Фолл во время её провокационной речи, — мерно чеканя слова, начал давить генерал. — Откуда? И почему не сообщил нам раньше?       — Не пытайся соврать, что просто увидел её на трибуне, хотя Изумрудка должна была быть в Мистрале, и действовал интуитивно, — сжал петлю вокруг меня Кроу. — Ещё пара секунд без вмешательства снайпера — и ты бы хладнокровно прикончил её. Не опросив девку, не доложив нам.       — И многие из твоих приготовлений, замеченные директором, оказались очень к месту, выиграв время и жизни во время атаки, — в том же тоне продолжила Гудвич. — Ты не хотел успеха врага, так почему… почему не спросил нашей помощи?       Они не винили меня полностью — внедрять агента ценой провала такой операции было глупо. Вдобавок, я пожертвовал довольно многим и имел достаточно прозрачное и проверяемое прошлое, чтобы не быть вражеским шпионом. Но остатки клики Озпина хотели знать, почему я поступил так, как поступил.       И ответить я им мог, лишь густо мешая недомолвки, правду и ложь.       — Я был… проклят видениями, знаниями, о которых не мог напрямую ничего сказать. А пытаться подойти к кому-то из вас, играя в шарады и загадки, с такой опасной информацией — значит, потерять всё даже не существовавшее доверие. Выглядеть безумцем-перебежчиком, оказаться запертым, не в силах поменять абсолютно ничего. К тому же, я намекал постоянно на высокую степень угрозы, ожидая ответных откровений с вашей стороны, что дали бы мне возможность…       — Да, многое ты поменял! — внезапно огрызнулся Кроу. — Твои «видения» — твои пьяные слова про «человеческую палочку»… это всё, что осталось от Озпина!       — Он жив?! — я не смог сдержать удивления. — Думал, что когда в сети сообщили о его госпитализации, просто хотели скрыть правду о смерти, и сообщить позже, что он скончался от полученных ран, снизив возможный негатив. Да и про подобные пытки я говорил, чтобы намекнуть, что Фолл с компанией нельзя недооценивать.       Да, нагадал однако, сам того не желая. Гриммово везение.       — Удивлён — значит, плохой из тебя пророк, — вполне объяснимо продолжал давить Кроу. Такая участь Озпина, которого товарищ Бранвен считал, как минимум, за батюшку Ленина, заставляла его отрываться на ближайшей доступной цели — мне. С пользой для допроса.       — Ну, простите, я только разок будущее узрел, когда чуть об дерево шею не свернул во время инициации, — слегка огрызнулся я. — Многое успело измениться.       — Например? — Бранвен почти не играл, вызывая меня на эмоции, развязывая язык.       И я цедил яд веско, с пунктуацией.       — Бикон не пал, — я лишь констатировал факты, которые противоречили тому, что должно было случиться. Факты, за которые боролся и сражался так долго и упорно. — Дракон мёртв и Гримм отброшены прочь. Фолл мертва, а Пенни выжила. У нас есть Дева… живая Дева.       У меня нет руки, оставил я невысказанным.       Последнее сказанное вслух предложение наконец-то сломало ложное равнодушие троицы. Впрочем, Гудвич и Айронвуд всё ещё сохраняли молчание, давя лишь взглядами сверху, позволяя Кроу выговориться.       — Озпин выбрал Пирру, и Фолл это явно подозревала. И пришла бы за ней. Чего ты допустить не мог. — Уголком губ усмехнулся Бранвен. — Юная любовь…       — А ты бы не бросился спасать Саммер, если бы знал, где и как она умрёт? — не выдержал я, ударив по святому.       На эти слова Кроу заметно пошатнулся, открывшись для ещё одной вербальной атаки.       — Кстати, помнишь свои слова: «Насчёт же Проявления уже открытого вот что скажу: ты это почувствуешь. Почувствуешь, как твоя воля, твоя душа новым способом влияет на тебя, других, окружающий мир. Не спутаешь ни с чем другим, поверь мне» — процитировал охотника я и включил одну из записей на свитке.       I’m a harbinger, I cannot lie       I will change color of your life       I am no one’s blessing       I’ll just bring you harm       Sad to say, I’m your bad luck charm       А вот теперь охотник готов был меня растерзать.       — Вот и вся правда, что я могу сказать вслух — песни, около трёх десятков. Звучит глупо и издевательски. Даже сейчас вам трудно мне поверить и хочется задать трёпку. А раньше, до Осады?       С трудом, переглянувшись с Гудвич, Кроу успокоился, но всё равно смотрел на меня с заметным подозрением.       — Значит, ты с самого начала знал о моём Проявлении. Какие ещё тайны будущего сможешь поведать, с упором на срочность? — продолжил допрос охотник.       — Команда Фолл пришла из Мистраля, Хейвена, если быть точным. Эта команда включала Нио, которая долгое время находилась в Вейле. То есть, директор Лайонхарт легко пропустил на фестиваль весьма подозрительную команду, с почти всё время отсутствовавшим четвёртым членом. Это либо преступная некомпетентность, либо откровенное предательство, надо скрупулёзно проверить Лайонхарта. Да и вообще стоит тщательно изучить положение дел в Мистрале и его окраинах — по словам моих сокомандников, там целый десяток лет бродит уникальный Гримм, почти в одиночку разоряющий поселения.       Очень хмурые лица и высокие брови — неохота верить в предательство соратника и целого директора академии. Но лучше проверить, чем довериться, и получить вторую «Осаду Бикона»       — Один из нападавших пользовался технологиями некого якобы покойного Артура Уоттса — «Ауритом» и лазерным орудием, схожим с оружием Пенни. Помимо этого, как я узнал из сети, он участвовал в разработке систем безопасности Мантла — подобному опытному хакеру не составило бы труда взломать стадион и систему целеуказания дроидов.       А вот теперь Айронвуд почти безжизненно замер, явно что-то вспомнив. У него личные тёрки с Уоттсом?       — Мне стоит разобрать с вами по словам все записанные песни — но, может, вы мне что-нибудь начнёте говорить? Поверьте, используя ваши знания, я смогу сделать много далеко идущих "выводов", — наконец, немного вышел из себя я.       Взрослые переглянулись, и Глинда Гудвич достала из-ниоткуда тонкую книжку, пролевитировала её ко мне и открыла.       «Сказки Ремнанта». Самиздат Озпина, если верить обложке. Видно, местные сказки Барда Бидля.       — Я скоро умру, — ради смеха шепчу я в книжку: сталось бы с местного Дамблдора спрятать в книжку какой-нибудь артефакт. Ничего, разумеется, не произошло.       — И зачем мне эта книга? Озпин что ли завещал? А ещё что-нибудь… — и внимательно, поочерёдно глядя в глаза уставившейся на меня пристально троицы ещё раз осознал всю ситуацию.       С кем ещё эти трое общались наедине насчёт планов незримой войны?       — Нет, нет, нет! Это не я, не я… как сказала Фолл, очередной сосуд волшебника, не я! — это же должен быть Оскар, пожалуйста, я не хочу, нет, пожалуйста!       — Так, значит, ты и это знаешь, — успокаивая меня, ухватил железной рукой за плечо Айронвуд. Вот для чего они втроём пришли, так мялись, проверяли — возможного нового начальника, вероятного будущего Озпина.       — Не я должен быть, не я. Точно не я, — процедил я, успокаивая сам себя. Если ко мне в голову попадёт Озпин — участь хуже смерти. В лучшем случае мне постепенно сотрёт личность, в худшем…       — Кто тогда? — снова вмешался Кроу.       — Не могу сказать. Да и разница какая, если Озпин ещё жив.       — Пока жив, но неизвестно насколько долго старик продержится, — сделал паузу Бранвен. — Ладно, ты прав, это дело будем обсуждать в случае твоего… наследования.       — Да. Нам и так нужно будет многое обсудить. Открыто, не таясь, доверяя, — я не шутил, планируя скрывать только иномирное происхождение, за разглашение которого меня уж точно ждала психушка. — К примеру, как некий король Озборн уничтожил армии двух королевств, владея при этом четырьмя типичными атрибутами королей — короной, скипетром, державой и мечом.       — Лампа, не держава, — внезапно вмешалась Гудвич. — Меч разрушает, посох создаёт, корона даёт выбор, а лампа — знание. Четыре реликвии Богов.       Ха, отличное начало.       

***

      Непобедимая Девушка сразила дракона — если быть скрупулёзно точной, Виверну — и стала Непобедимой Охотницей. Да, теперь статуй точно не избежать. Чужой, но родной смешок прозвучал в голове. Хоть какая-то поддержка.       Пирра Никос последние десять суток была крайне, крайне занята. Зачистка остатков Гримм, расчистка завалов и поиски выживших, поиски погибших, моральная поддержка соратников и населения, схватка с прибежавшими после затишья Гримм. Чуть раньше она успела выгадать немного времени на посещение госпиталя и даже повидалась с Янг и Блейк, но Жан тогда отходил после операции по удалению остатков мёртвых тканей, а Руби до сих пор не очнулась. Но теперь, после вчерашней церемонии, Пирре удалось выбить себе выходной. Так сейчас она стояла слегка нерешительно перед дверью палаты.       — Да, сказка ложь, да в ней намёк, — раздался из-за двери раздражённый голос Жана. — Реликвия Выбора даёт видения будущего, поэтому мне, в принципе, всё-таки поверили — типа со мной что-то похожее случилось. Кто и как сотворил фавнов — неясно. Впрочем, Братья-боги скорее всего реальны. Озпин издал про себя аж три истории, и во всех трёх он лажает. Есть Гримм, который похищает тела и убивает тебя прикосновением за пару минут — и как теперь спать без кошмаров? Среброглазые воины жертвуют собой, умирая в одиночестве — не в мою смену. И в сказке про Ремнатскую Рапунцель магия ещё есть у многих, а в Девах сезонов — только у одного волшебника. Хм. Ах, да, не смотри на солнце.       Пирра решила, наконец, поступить, как вышеназванная девушка из башни, решая свою судьбу. И постучала в дверь.       — Серьёзно? Вы же обещали дать мне отдохнуть, чтобы переварить уже услышанное, а потом ещё раз всё подробно обсудить. Я частично ещё на постельном режиме, — принял её за кого-то другого партнёр. Так что Пирра открыла дверь.       — Эй… Пирра, — голос Жана едва-едва не дрогнул. Как, впрочем, и сама «Непобедимая Охотница», глядя на партнёра.       Она всё ещё помнила, как неловко, несколько неуместно, он выглядел перед Инициацией. Слегка угловатый, вытянутый юноша с ярким лицом, как Пирра теперь может оценить через призму времени. С тех пор Жан заметно вырос вверх и в плечах, а тело обросло той жилисто-стянутой мускулатурой, типичной для людей, занимающихся тяжелым физическим трудом. Всё это было на месте и сейчас, но…       Спина сгорблена, а плечи сжаты, выставлены вперёд — Жан сидел на кровати, держа ноги под тонким одеялом. Волосы снова острижены машинкой, втянутые глаза отливают холодной синевой. Принесённая ею (купленная наскоро на замену погибшим вместе с общежитием вещам) в прошлый визит майка слегка висит на теле поверх бинтов на груди. И рука, культя, то, что от неё осталось — едва ли пять сантиметров ниже локтя, тоже в бинтах.       Такой уязвимый.       Всё равно очнулся, начал разговор первым.       — Доброго здравия, давно же не виделись, партнёр. Да уж, у вас там сейчас дел невпроворот, если верить сети и местным сплетням, едва минутку нашла ты зайти. Тут только Янг и рядом, да и ту уже скоро выпишут, как Блейк недавно. И поскорее бы Руби очнулась тоже, — Жан практически проглатывал слова, продолжая и продолжая говорить. — Я и сам хочу поскорее выбраться, а то чувствую, как ржавею без тренировок, да и стыдно отдыхать, пока все работают. Скоро должны заглушку на руку поставить, тогда можно будет временный протез сварганить. Там крюк пиратский или клешню промышленную, или…       Пирра рывком преодолела разделявшее их расстояние и объятьем вцепилась в партнёра. Он замолк и обмяк на секунду, но потом ответил вдвойне, не жалея сил — корсет едва не хрустнул.       — Я тоже рада, что ты в порядке, насколько возможно, — с сожалением расцепив руки, шагнула назад Пирра. — И не принижай себя опять — скоро всё с запасом наверстаешь. Все остальные передают тебе привет и пожелания скорее поправиться.       — Даже Вайсс? Отец её никуда не забрал? — скорее всего, обратился к своим видениям Жан.       — О, он пытался. Но академия не закрылась и начнёт снова работать первого сентября, через полтора месяца. Нет причин прерывать обучение. Более того, Вайсс уговорила отца поднять рейтинг компании Шни путём вливания денег в восстановительные и гуманитарные работы. Отличная пиар-компания, лицом которой сделала себя Вайсс, — признала усилия наследницы Пирра. Пожалуй, кроме самой Охотницы, именно она работала не покладая рук, пытаясь как-то занять тело и разум в условиях, когда её партнёр лежала в коме, а другая сокомандница потеряла глаз. Хотя бы Блейк выписалась совсем недавно, и едва начала включаться в круговорот новых забот.       То, что случилось с Жаном, было одной из причин, почему так трудилась сама Пирра.       — Вау, это весьма круто. Наследница Шни и Непобедимая Охотница Никос — новые герои недавней Осады, — явно цитируя вчерашнюю церемонию, усмехнулся Жан.       — Не стоит забывать и про храброго Рыцаря, поднявшего дух всему Ремнанту, сразившему убийц на стадионе и раскрывшему злобный план Фолл, — подкинула шпильку в ответ Пирра.       — Да кто про меня вообще знает, да и кличку ты странную подобрала, — удивил её Жан. Неужели он…       — А ты церемонию до конца смотрел? И в сети вообще много лазил? — прощупала почву Пирра.       — Даже с подставкой для еды, непривычно одной рукой в лежащем свитке лазить, особенно печатать. И да, церемонию из-за недавних гостей немного не досмотрел. А что? — честно ответил её партнёр.       — Ты во всей сети знаменит, — огорошила Жана Пирра. — Десятки записей — твоих речей, когда ты перехватил эфир. И когда выскочил на стадион и успокоил и вдохновил десятки тысяч человек. На церемонии назвали твоё имя и новый псевдоним — Рыцарь-Охотник. В сияющих доспехах и шлеме.       Жан очень громко вдохнул.       — Опуская нецензурные слова — одни предлоги на ум лезут, — процедил он, — Ну, всяко лучше Мясника из Вейлакена. Надо просто найти способ использовать новоприобретённую репутацию во благо.       Пирра решила сменить тему на более благоприятную.       — Так что за гости были? Из наших никто пока не собирался приходить, меня первой послали, — вспомнив, как все остальные решили, что первой встретиться с Жаном после случившегося должна именно она, — ты ещё что-то про сказки говорил и про Озпина.       — Гудвич, Айронвуд и Бранвен, — голос Жана стал ещё жестче, — теперь они знают, что я знаю будущее и согласились на равноценное сотрудничество, предоставив немало интересной информации. Вдобавок, Озпин оставил мне книгу лично выбранных сказок, в которых полно зацепок. И ещё есть чёртова, чёртова куча действительно важных вещей, которые я хотел бы обдумать как следует и обсудить со всеми сразу.       Не сейчас, не здесь, не с тобой — осталось невысказанным. Немного обидно, но ничего страшного.       — Так что клятая война только начинается, — продолжил немного в другом ключе Жан. — Домашнюю базу мы отстояли, так что у нас теперь есть прочный тыл. Но враги уже зализывают раны, и скоро ударят снова. Так что надо поскорее восстановиться и начать собирать ресурсы — я почти всё снаряжение угробил в последней схватке, не считая прочих расходов. Опять же могло быть хуже. Вполне можно просто продолжать жить, день за днём.       Снова начал заговариваться, пусть и верно. Та жуткая бойня, к которой готовился её партнёр, свершилась, груз долгой подготовки спал с плеч Жана — и жизнь теперь просто продолжалась. Перетряхнутая внезапной смертельностью, резкостью охотничьей жизни. Пирра вспомнила снова недавнюю неловкую сцену.       Рен и Нора, в этот раз отразившие атаку на их дом, но едва не потерявшие новую семью. Вспомнившие, как близко ходит смерть, как нельзя терять ни минуты жизни.       Носок на двери комнаты, где Пирра ночевала с Реном и Норой после Осады — непонятый ею намёк.       Два тела под одеялом на разложенном диване — спящие, обнявшиеся, голые. Вместе-вместе.       Она усмехнулась про себя их счастью, запущенному несвоевременной песней, сыгранной внутри стального контейнера. И прочим прошлым разговорам.       Ей нужно брать свою судьбу в свои же руки.       — Мне нужно тебе кое-что сказать, Жан. Прямо, — сократила дистанцию Пирра почти до нулевой, слегка наклонившись над сидевшим на кровати партнёром, что внезапно замолк.       Она тут же схватила его за затылок обеими руками и поцеловала в губы.       Он явно ел что-то сладкое недавно.       Жан буквально застыл, не пытаясь как-либо ответить до последней секунды. Но когда, наконец, ожили его губы, отпрянула сама Пирра, широко улыбаясь. Глядя на всё ещё ошарашенного партнёра.       — Это не шутка, — следуя его давнему совету, добавила Охотница. — Повторю ещё раз, громче.       И она снова поцеловала Жана, массируя его затылок и вцепляясь в короткие волосы. Впрочем, теперь он отвечал ей, вдобавок в ответ, схватившись за её затылок. Наконец-то, их зубы и губы чуть раскрылись, пропуская языки навстречу друг другу. Пробуя на вкус.       Пирра снова отстранилась, в этот раз с некоторым усилием, нехотя.       Они оба часто дышали и покрылись румянцем, но торжество было на её стороне.       — Ну, начал о чём-нибудь догадываться? — с той же усмешкой, выпуская наружу столь долго маскировавшиеся эмоции и чувства, поинтересовалась Охотница.       — Ты мне тоже нравишься, Пирра — ты буквально самый дорогой для меня человек в этой жизни, — опомнился-таки Жан, почему-то привстав с кровати. Он быстро подошёл к стене и оглянулся на неё со слегка печальным выражением лица, — поэтому умоляю, не воспринимай это на свой счёт.       — Что это? — успела выпалить она, прежде чем Жан с размаху треснулся головой в стену.       — Дебил! Идиот! Олух! Дундук! Осёл! — с каждым словом со стены сыпалось всё больше штукатурки, а после последнего слова появилась тонкая трещина, вынуждая Жана остановить самоистязание. — Такой твердолобый, что стена треснула, а черепу безмозглому хоть бы что.       — Что, даже на пророка бывает проруха? Не видел такого в будущем? — спросила с удовлетворением Пирра, но, заметив очень виноватое выражение лица партнёра, осеклась. — Или же…       Whenever I think of you       How I wish you only knew       You might be my dream come true       But what do I have to do to make you notice me?       Голос из свитка был Жана, слегка запинающийся, под гитару. Так даже песня была…       — Понимаешь, там обстоятельства другие были. Поэтому я думал, что подобные чувства у тебя не возникли, — не очень громко или убедительно оправдывался Арк. — И намёки я совсем не понимаю, сам же говорил.       — Ты знал о возможности, и даже не подумал предположить или спросить, даже пусть и не меня… — Пирра, громко вдохнув и выдохнув, едва успокоилась, вспомнив, с кем имела дело. — Я тебя прощаю, на этот раз. Но своё возьму за весь срок. С процентами.       В последнюю фразу прокрался привычный турнирный, сопернический, боевой азарт, так что Жан сглотнул слюну.       — С процентами — словно мы давно женатая парочка, — выпалил её партнёр, явно не подумав. Но фразу продолжил. — Ну, свою руку и сердце я тебе уже отдал.       В лёгком, шуточном поклоне Жан приложил кончик своей культи к скрытому майкой и бинтами ожогу на груди.       Пирра против своей воли фыркнула, предпочтя это тягучей вспышке печали в груди.       — Мы ещё поработаем над твоим чувством юмора, партнёр, — обратилась к Жану Охотница, вкладывая в последнее слово совсем иной смысл, нежели обычно.       Тот явно заметил разницу и посерьёзнел, слегка нахмурившись. Через десяток секунд рассуждений Жан покачал головой.       — Если мы вступим в отношения, Пирра, тебе нужно кое-что знать. Мой последний, самый огромный скелет в шкафу, который я могу доверить только тебе.       Мысли Пирры лихорадочно забегали. Жан как-то говорил, что его окружают симпатичные девушки со своими особенностями, так что ему вполне мог нравиться кто-то ещё. Её партнёр проводил много времени с Руби, лидером другой команды, они вместе обсуждали стратегии и создавали оружие. Хоть Вайсс и постоянно попрекала Жана, она всё же помогла записать ему множество песен, и помог ей с Проявлением. И…       — Воспоминания о будущем — их продолжительность составляет максимум часов двенадцать реального времени, — прервал ход её мыслей Жан. — В день, когда я очнулся на дереве, прибитый к нему твоим копьём, я получил вдобавок к ним полную память двадцатилетнего человека. Эйдетическую.       Пирра взглянула на партнёра с лёгким ужасом.       — Со своим именем, со своей семьёй, со своим миром. Совсем иным миром, другой планетой с двумя сотнями стран и семью миллиардами людей населения. Миром без Ауры, Праха и Гримм, где люди вольны убивать и калечить друг друга, целыми миллионами. Миром, житель которого сбросил террориста под рельсы поезда своим простреленным телом. И передал свою память мне. Память, ничто из которой невозможно забыть.       Пирра снова, в который раз, прильнула к начавшемуся трястись партнёру. Это объясняло многое, слишком многое. Странные истории, рассуждения, идеи. Нежелание видеться с родными и желание начать новую жизнь.       Да Жан сам как-то говорил, что пришелец с иной планеты, словно в шутку. Как и многое, истинное, другое.       — Это не то, что можно просто сказать посреди разговора. Или то, во что можно просто поверить. Но это и то, о чём нельзя молчать в подобной ситуации, — более спокойно, но всё ещё слишком часто говорил Жан.       — Я верю тебе, — веско обронила Пирра. — Верю. И иногда всё же лучше спокойно помолчать. Всё самое нужное ты уже сказал.       — Ладно, — слегка вцепился в неё партнёр, как мог, перенося вес на её плечи. Вес, который она удержит. Они удержат. Вместе.       Вместе-вместе.       

***

      Она никогда не пробуждалась так тяжело и медленно — веки были свинцовые, а голова словно набита ватой. Получилось очнуться далеко не с первого раза — кто-то, что-то мелькало перед глазами, а Руби никак не могла этого понять, осознать, запомнить.       Пока, наконец, она не вскочила, в родной кровати дома на Патче.       Её взгляд упал на блондина, задремавшего в кресле напротив. Папа? Нет, слишком короткая стрижка, незнакомая одежда, металлическая заглушка вместо почти целого предплечья левой руки…       — Ах! — выдохнула она, разбудив…       — Руби, с пробуждением, — улыбнулся ей Жан, потягиваясь и вставая с кресла. — Надо же, в мою смену. Янг расстроится.       — Ты живой! — она почти выпрыгнула из кровати, но ноющая тяжесть во всём теле не позволила ей сорваться с места. Впрочем, сам Жан подошёл и сел на её кровать, где Руби таки сдавила ему рёбра почти до хруста. — Но я видела: ты лежал, не двигался.       — Броня спасла, и то едва, — прикоснулся культей к её плечу Жан, заставляя вздрогнуть. — Мне хуже всех досталось. Вайсс, Нора, Рен и Пирра отделались синяками да царапинами. Блейк неслабо зацепили кисть и прострелили плечо, но она уже в порядке. А вот вместе с Янг мы можем составить целого пирата.       Пальцами правой руки Жан коснулся своего левого глаза, и внезапное осознание пронзило Руби новой конвульсией. Янг, Янг. Как же так?       — О, она держится сейчас очень даже неплохо — начала понемногу тренироваться, да и шутка с пиратами её идея. Вдобавок, у нас скоро будут протезы на замену — Айронвуд обещал. Он, кстати, очень был впечатлён тобой и твоими действиями во время атаки на Бикон, — отвлёк, как смог, её Жан.       — А что, что случилось в самом конце? Я добежала до верха башни, увидела тебя, дракона, Синдер… — снова осеклась Руби.       — О, видишь ли, ты избранная и силой волшебных серебряных глаз ты парализовала дракона и Фолл, дав Пирре возможность их добить, — с насмешливой улыбкой заявил ей Жан.       — Ха-ха, очень смешно. А на самом деле?       Улыбка Жана так и не исчезла.       — Что первое тебе сказал Озпин, когда встретил в полицейском участке, перед тем как принять в Бикон?       Руби вспомнила странный вопрос директора и сжалась в комочек.       — Это правда? У меня есть такая сила? Поэтому директор Озпин и взял меня в Бикон раньше времени? Но почему он ничего не сказал? — она осыпала друга вопросами.       — Ох, Озпин любит свои секреты. К счастью, мне удалось выведать большую их часть у его друзей, включая твоего несносного дядю. Так что скоро ты получишь ответы на многие вопросы, вместе со всеми остальными, — Жан сделал короткую паузу, вставая с кровати и потягиваясь. — Ты несколько раз почти проснулась в больнице, вот тебя и привезли сюда. И обе наши команды собрались тут в ожидании того, как ты проснёшься. Дежурили по очереди, а повезло мне.       С этими словами Жан подошёл к двери.       — Думаю, пока тебе вставать с кровати рано, так что я позову остальных.       — Стой. Секунду, — перевела дух Руби. — Ты почти не сдержал обещание. Дважды за ночь. Если бы не я…       — Ну, я сильно полагался на тебя, дав обещание выжить — ты меня знаешь. Так что спасибо. Чудовищное.       Руби действительно пришлось многое сделать той ночью. И, раз это помогло ей не потерять никого из её друзей и спасти Бикон и Вейл, она не будет ни о чём сожалеть.       Даже если придётся повторить это снова и снова.       

***

      Они были на месте, и Адам был действительно восхищён, в жутком смысле этого слова. Тёмная земля и небо, кристаллы Гравипраха в качестве источников света, склизкие чёрные водоёмы, из которых то и дело возникали новые Гримм — словно тех полчищ вокруг было мало. Но ни один из них даже близко не подлетел к их воздушным кораблям, садившимся на посадочную площадку кристально-фиолетового замка-башни.       Приветственная делегация тоже была интересной. Трое мужчин: настоящий гигант, худощавый помпезный Атлассец и фавн-скорпион… это же тот маньяк из Анимы Тириан Каллоус. И женщина с белыми волосами, невероятно бледной кожей и чёрно-красными глазами, в платье той же расцветки. Повелительница, по словам Сюстрей, а по осанке словно королева. Так пыталась себя вести Сиенна на своем троне, с весьма сомнительным успехом.       Эта же королева выглядела безвременной, вечной, несокрушимой.       Первыми наружу вышли Адам и Сюстрей, впрочем, Ниополитан вылетела вслед за ними. Пока чокнутая своими иллюзиями что-то объясняла повелительнице, мелкая чуть ли не схватила ту за руку.       — Роман умирает. Вы должны спасти его, — всё тот же тонкий, немного неестественный голос прозвучал из горла Ниополитан.       Тириан явно хотел что-то возразить и даже больше, судя по бешеному взгляду, но повелительница остановила его одним движением руки.       — Нашим дорогим гостям требуется помощь, — мерный, вкрадчивый голос почему-то заставил Адама застыть в напряжении, как и свиту хозяйки. — Кстати, добро пожаловать в Замок Эвернайт, Адам Таурус и Тривиа Ванилла, ныне Ниополитан. Меня зовут Салем, королева Гримм.       Сказала, как отрезала, и Адам был склонен поверить ей, даже опуская её знание, похоже, истинной личности малявки. После этого Салем вошла внутрь корабля вслед за Ниополитан, внушая и устрашая его братьев-фавнов, пока не остановилась перед телом Торчвика.       У того уже не было пульса.       Вор как-то продержался досюда, впав в лихорадочную кому, но, видимо, посадка добила ублюдка. Мелкая бросилась к нему, едва не рыдая, а Салем наклонилась, аккуратно схватив за подбородок.       — Такой замечательный, многообещающий юноша — и какая досада, — словно укоряя маленького ребёнка, Салем оценила Торчвика, а её лицо озарилось невероятно материнским и мягким выражением. Но следующие слова заставили застыть кровь в жилах Адама. — Впрочем, досада незначительная.       Её рука сотворила красный глиф, из которого в лицо и тело Торчвика заструились дымно-твёрдо-жидкие нити. Тело вора задёргалось в судорогах, а Ниополитан замерла с выражением ужаса на лице. Впрочем, всё закончилось через десяток секунд: тело обмякло и воцарилась тишина.       Её разорвал глубокий вдох.       Торчвик внезапно сел и окинул всех взглядом столь знакомых чёрно-красных глаз.       — Ха, это что-то новенькое.