Просто дьявольски хороший друг...

Пройдя по переходу в соседнее крыло, попутно узнав где аудитория у проходившей мимо группы студентов, четверка свернула направо и поднялась на второй этаж. Как и было указано в расписании, профессор Риверс должен был вести лекцию у первокурсников — своеобразное вступление в дисциплину, знакомство с основными принципами, методами… До начала занятия оставалось пять минут, и Лис повезло первой увидеть Макса — он шел по коридору к кабинету, нарочито расслабленно держа в руках свернутый плакат. Риверс улыбнулся компании студентов, стоявших у входа в аудиторию и достал из кармана ключ. — Так, прошу располагаться, — приветливо сказал он, открывая дверь в класс, все еще сжимая под мышкой наглядное пособие. — Наберитесь сил перед парой — уверен, вам будет интересно! — Макс поправил съехавшие на кончик носа очки и оглянулся по сторонам, вылавливая взглядом среди толпы студентов гостей от Рейна. — О, вы тоже хотите послушать, господа? — весело улыбнулся профессор, останавливая взгляд на Лис. Девушка вежливо кивнула и как можно спокойнее сказала: — Естественно, я всегда интересовалась культурой, хотя, по мне это не слишком заметно, возможно, — Лис пожала плечами. — Хочу снова почувствовать себя студенткой, — она мило улыбнулась, поправляя лямку рюкзака на плече, — вы не против нашего присутствия, сэр? Макс взглянул на нее, пожимая плечами: — Пожалуйста, только не мешайте проводить занятие. Себастьян, стоявший за спиной девушки все это время мило улыбнулся, уверяя: — Вы нас даже не заметите, сэр. Благодарим за понимание. Риверс смерил его взглядом и, с едва уловимой иронией и злобой, ответил: — Рад был бы, да вряд ли получится… Проходите, — преподаватель отошел в сторону, пропуская Лис вперед. В голове профессора вихрем проносились мысли: какого их принесло?! Неужели они каким-то образом прочухали о сообщении, которое ему отправил Моррисон? Хотя, это неудивительно… Рейн как-то обронил в разговоре, что эта Кроули, несмотря на внешнюю оболочку, является одной из самых умных агентесс в его отделе… и самой молодой в организации. Всего двадцать один год… И уже столько громких дел раскрыла. Да, с такой пираньей надо держать ухо востро. Может, настучать на нее Рейну, чтобы убрал их всех обратно в Лондон или того лучше — выпер из организации? Черт, нужно держаться непринужденно и спокойно… Он же, технически ни в чем не виноват… Себастьян все эти мысли слышал, будто Риверс их вслух произнес. Значит, косвенно он причастен к смерти Моргана. Занятно выходит… Демон уже думал, как выудить из Макса информацию об исполнителях. Тем временем, пробка в дверях перед аудиторией рассосалась, и студенты начали рассаживаться по местам. Лис и парни заняли места за двумя последними партами в ряду напротив стола Макса. В отличие от лекционного зала для всего потока, эта аудитория была рассчитана максимум на тридцать студентов и им повезло, что группа, которая сейчас должна была слушать лекцию мистера Риверса, насчитывала всего двадцать три студента… Как оказалось, слухи по университету разносятся не то что со скоростью света — со скоростью света в вакууме! Где не пройди, все чесали языками о найденном утром трупе и агентах из Лондона, приехавших расследовать это дело. Риверс, стараясь не терять самообладание, открыл ноутбук и подключил его к проектору. — Итак, начнем сегодняшнее занятие с учебного фильма… Не хочу сразу грузить вас занудными фактами. Тема — культура древних кельтов. Мифы и предания о смерти. Макс убрал с лица растрепавшуюся челку и поправил очки, запуская видеофайл. На темном экране появился луг, поросший цветущим вереском. Переливы арфы и очаровательные звуки флейты заполнили аудиторию. Студентам, честно говоря, было глубоко фиолетово насчет фильма, но это было лучшим вариантом, чем запись лекции. «Кельтская мифология широко распространилась по всей Европе в первом тысячелетии до нашей эры, когда кельты расселились по огромной территории вплоть до Британских островов. Она достигла своего максимального развития в последние века до нашей эры — в период, предшествующий римским завоеваниям. Кельтская мифология сохранилась в произведениях разных кельтских народов и делится на несколько циклов. Отдельно можно рассматривать мифы (саги) Ирландии, для которых важна мифическая история захватов их острова священными племенами, во главе которых стояли божества.» Лис неотрывно следила за Риверсом, отвлеченно смотревшем в окно. Профессор вертел в руках телефон и иногда бросал косые взгляды в сторону Лис и парней. «Свои предания сохранились у валлийцев — кельтских обитателей Уэльса. К циклу древних кельтских сказаний относятся и легенды о короле Артуре с его рыцарями круглого стола и великим волшебником Мэрлином. Верования кельтов, связанные с загробной жизнью, удивляли своей непоследовательностью еще людей древности: с одной стороны, они верили в перевоплощения души, с другой стороны — в вечную счастливую загробную жизнь. Тем не менее, все, описывающие обычаи кельтов, соглашались с тем, что такие верования благоприятствовали распространению у кельтов презрения к смерти, и оттого они (к примеру, галлы) были безумно отважны. Некоторые древние авторы полагали, что вера в переселение душ была перенята кельтами у школы пифагорейцев, хотя современные исследователи сильно сомневаются в этом. Мифический Туан жил триста лет в облике человека, триста — как дикий бык, двести — горным козлом, триста — птицей и еще сто — в виде лосося. Этого лосося съедает королева, и Туан возрождается в человеческом облике под первым своим именем.» — Да, вот это парня пошвыряло по инкарнациям! — громко хохотнул студент с короткими каштановыми волосами, сидящий за первой партой. — Хватит ёрничать, МакХойт! Пишите лучше, — хмыкнул Риверс, отрываясь от телефона. — Я тоже знаю людей, которые на самом деле те еще горные козлы… — тихо бросила Лис, чтобы ее мог слышать только Себастьян, сидевший рядом на стуле да напарники, которые заняли парту впереди.Итан тихонько прыснул со смеху, за что получил тычок в спину. «Иной герой, Талейсин, изловленный в море в облике младенца, доставляется рыбаком во дворец Гвидиона, где демонстрирует свое искусство барда, исполняя песнь, описывающую виденное им в разные периоды истории человечества — от низвержения Люцифера в ад, через ряд эпизодов, упоминающихся в Ветхом и Новом Завете, и до важнейших моментов истории Ирландии в мифологической интерпретации. Рай ирландских мифов располагается на острове или островах, расположенных где-то в океане, и называется Землей Живых, Землей Женщин, Землей Молодых, Равниной Радостей и, наконец, с укреплением позиций христианства, Тир Тарнгири — Землей Обетованной. По мнению западных кельтов, острова эти были населены богами, духами умерших королей и других героев мифов. Прокоп Цесарейский сообщал о том, как бретонские кельты, жившие на побережье, доставляли души умерших на Британские острова. Ночью этих людей будил стук в дверь, и они отправлялись на берег, где их поджидали глубоко погруженные в воду лодки, в которых, казалось, никого не было. Двигались эти лодки сами, причем с поразительной скоростью, а бретонцы лишь выполняли роль рулевых. По прибытии к британским берегам неведомый голос поименно вызывал души прибывших, и, по мере того как назывались имена, борта лодок все выше поднимались над водой… Часто герои ирландских мифов отправляются в путешествие к этим таинственным островам, и путешествия эти не всегда заканчиваются благополучно. Один из старых мифов этого цикла — поэма о Бране, сыне Фебала. Соблазнительная колдунья живописно повествует ему о прекрасном острове — Земле Женщин, где нет ни смерти, ни горя, ни несчастий, где вечно звучит прекрасная музыка, а обитатели проводят время в достойных развлечениях, устраивая гонки лодок или колесниц, разъезжая на чудесных скакунах… Бран, соблазненный описанием, в компании двадцати семи товарищей, отправляется в море и после полного приключений путешествия в западном направлении прибывает на Землю Женщин, где гостей встречает королева острова. После годового пребывания в чудесном крае, где жизнь действительно проходит в непрерывных турнирах, пиршествах и прочих удовольствиях, друзья решают все-таки вернуться на родину, к своим близким. На берегу родной Ирландии собравшиеся люди вопрошают прибывших, кто они. Бран отвечает, что он Бран, сын Фебала, но люди говорят, что не знают Фебала, хотя в древних сказаниях говорится о нем и его не вернувшемся из путешествия сыне. Один из членов экипажа выскакивает на берег и тут же рассыпается в прах — «будто века пролежал в могиле». Бран понимает, что на самом деле в мире людей прошли века, и, рассказав собравшимся о своих приключениях, отправляется в обратный путь — на Землю Женщин. Мотив двух разных систем отсчета времени в двух разных мирах не раз повторяется в мифах кельтов Ирландии, а тема сказочных путешествий дала начало более позднему циклу повествований святого Брендана.» Услышав знакомое имя, Джеймс фыркнул, шепотом добавляя: — Наш Брендан далек от святости. Да и его творчество ограничивалось отчетами о делах… Интересно, как он там без нас? — Не пропадет — не совсем же безмозглый… Закажет на дом пиццу и прочие радости желудка… — тихо пробормотала Лис, отвечая парню и фокусируя внимание на Риверсе, слишком уж пофигистично глядевшем на свой телефон, лежавший на столе. «С культом душ умерших были связаны также места захоронения, в особенности те, с которыми связывали биографии мифических и полумифических героев, в особенности богов первых двух поколений. Старинные курганы и кладбища назывались «сид», а мифические обитатели подземного мира, в который можно было попасть через гробницы (а иногда через пещеры), назывались Эс Сид — «народ сид». Когда бог подземного сида, Ми-Дир, похищает у короля Эхеда супругу и забирает ее к себе, муж отправляется в сид, находящийся внутри холма, и, после схваток с темными силами, отвоевывает жену.» — Вот вам и любовь до гроба по-кельтски… — хихикнула девушка с длинными черными волосами, сидевшая за первой партой прямо напротив стола Риверса. Профессор не разделял энтузиазма своих подопечных и довольно громко ответил: — Еще пара реплик в подобном духе — и все будут писать реферат по услышанной информации! Оно вам надо? С первой недели так подзалететь? — Макс устало потер переносицу. «Как мы уже указывали, верования кельтов, связанные с загробной жизнью, были не слишком последовательными, однако некоторым образом можно их упорядочить. Некоторые умершие после смерти сохраняли черты своей личности. К таким избранным прежде всего относились те, чья смерть была необычной, чем-то схожей со смертью богов или великих героев. В первую очередь к таковым относились люди, умершие от заразных болезней. Таким людям ставились специальные надгробия под названием тамлахта. Особое надгробие ставили всем тем, кто пал в бою либо в боевом поединке, являвшемся одним из видов божьего суда. К избранным относились и те, кто умер от руки божьей за нарушения табу или клятвы, а также утопленники; одна из наиболее богатых гробниц была возведена для покойного короля Дату, погибшего от удара молнии. Вообще, наибольшие шансы «заполучить» необычную гробницу — а значит, вести «индивидуальную» загробную жизнь — имели короли, друиды и филиды. Возможно, на развитие ирландской мифологии, получившей славных героев, повлияло и то, что к избранным относились и умершие от несчастной любви. О такой паре рассказывается в мифе, повествующем о влюбленных, чьи сердца разорвались от боли, когда им сообщили ложные известия о смерти возлюбленного. Все случаи необычной смерти делали такую смерть как бы обрядовой, свершившейся в результате божественного вмешательства, отчего умершие становились героями мифов и легенд, развивавшихся, обогащавшихся, с веками превращавшихся в литературные шедевры. Богом, отвозившим души умерших на острова океана, был Мананнан, сын Лера, показавший Брану во время его путешествия дорогу к Земле Женщин.» — Ну, вашему Моргану это не светит! — громко хмыкнул все тот же парень за первой партой. — МакХойт! Еще слово — и вся группа из-за вас будет писать рефераты! Поберегите свою голову — они же разорвут вас на перемене в клочья! Лучше заткнитесь и смотрите фильм! — Макс встал со своего места и прошелся между рядами парт, иногда останавливаясь возле студентов, слишком громко комментировавших фильм. «Был еще один способ попасть в страну мертвых — быть посвященным в тайные знания, которыми обладали друиды, филиды и великие волшебники. Целью таких путешествий было приобщение к высшей ступени знаний, что было уделом тех, кому удалось опробовать ягод Рябины Знания и Вдохновения. Эта рябина росла над ручьем, роняя в него ягоды, окрашивающие воду в красный цвет. Живущие в ручье форели поедали эти ягоды, и тот, кто съедал такую рыбу или пил воду из ручья, постигал высшие знания. А если священная форель случайно уходила из своих вод, и кому-то удавалось поймать и съесть ее, то такой счастливчик также приобщался к таинствам высших знаний. Рябина Знаний является особым видом Древа Жизни. Ветви ее символизируют лозу — раздвоенную с одного конца палочку, которой и поныне пользуются лозоходцы в поисках воды, а иногда и скрытых сокровищ. Легенда гласит, что людям, отправлявшимся в мир иной, боги-проводники давали такие раздвоенные рябиновые веточки. Избранным считался тот, кто, пользуясь веточкой, находил в стране мертвых источник жизни. В этом случае «счастливчик» уподоблялся божеству и мог общаться с живыми людьми.»* — Так, нам всем перед экзаменами нужно поесть ягод этой рябины и попить водички из волшебного ручья, иначе провалимся! — все тот же МакХойт радостно подбросил в воздух ручку, ловя ее в следующий момент. Профессор Риверс, как раз проходивший мимо первой парты, шутливо отвесил подзатыльник болтливому студенту. — Рич, ты бы лучше так на практических занятиях проявлял красноречие, а не тратил его на второсортные шутеечки, — Макс направился к своему столу и прислонился к его краю, окидывая взглядом аудиторию. — Вопросы есть? — спросил он, выключив проектор, обращаясь в основном к студентам. Ответом была тишина. — Вот и хорошо. А насчет эссе — я не пошутил. Жду от вас десять страниц о связи кельтской мифологии с мифами других культур того периода, — довольно хмыкнул Риверс, услышав неодобрительный гул голосов, раздавшийся по всей аудитории. — Умерьте свой гнев и лучше потратьте эту энергию на поисковые работы! Все свободны! — Макс довольно хлопнул в ладоши, давая знак, что занятие завершено. Студенты подорвались со своих мест и громко смеясь направились к выходу, снова создавая небольшую пробку. Но Лис и парни не шелохнулись — они так и сидели за соседними партами, наблюдая за перемещениями Риверса. Телефон Лис завибрировал и на экран вывелось сообщение: «Пока от них ни слова не прозвучало — тихо сидели всю пару и слушали фильм… Может, пронесет?» — писал Макс. На что в следующий миг прилетел ответ от Моррисона: «Не будь идиотом! Они уже почуяли запах гари — это твоя задница дымиться! Если прижмут тебя, то вычислить исполнителя для них станет вопросом времени! Поэтому будь максимально спокойным!». — Вот же жуки книжные… — тихо пробурчала под нос Лис. Эта парочка британских партизан явно прикрывает чью-то высокопоставленную профессорскую задницу! И вычислить, кому она принадлежит — вопрос времени. Девушка поднялась со своего места, пряча телефон в карман джинсов. Риверс стоял у дверей, подгоняя студентов освободить аудиторию: — Давайте, шевелитесь — мне после вас еще помещение проветрить нужно будет! Чтобы выветрился запашок ваших тухлых мозгов! — беззлобно хмыкнул профессор, подталкивая под спину все того же языкатого МакХойта. Когда за последним студентом захлопнулась дверь, Риверс тяжко вздохнул, переводя взгляд на своих гостей. Профессор обезоруживающе улыбнулся: — Ну как? — кивнул он. — Понравился фильм? Почерпнули для себя что-нибудь интересное? — Риверс снял очки и приземлился в кресло. Джеймс встал со своего места и хмыкнул: — Ага, особенно про одного Брендана… — Кингсли подошел ближе к столу Макса. — Мистер Риверс, скажите честно: у вас были с Морганом серьезные разногласия? — парень стоял напротив профессорского стола, буквально прожигая препода взглядом. — Подозреваете меня? — хмыкнул тот в ответ. — При всем уважении к вам, господа, я никоим образом к этому непричастен. Да и, насколько мне известно, нет никаких предпосылок считать его смерть убийством. Лис, которая молча сжимала в руке свой смартфон, решила немного подыграть Риверсу: чтобы он не сильно напрягался и прокололся. Если преступник чувствует безнаказанность, он непременно допустит ошибку, которая поможет засадить его за решетку. — Пока нет, но мы еще не получили отчеты токсикологической и патанатомической экспертизы, — девушка убрала за ухо выбившийся локон. Эта ее фраза заставила Риверса инстинктивно сглотнуть и сжать кулаки. Зацепило — он волнуется, а значит есть повод… — И что вы думаете это даст? У парня была явно шизофрения в острой стадии! Вот ему и мерещились всякие тени, — как-то чересчур громко ответил Макс, вставая с места. — Я с этим Морганом с первого курса маялся — тот еще подарочек! — Но его медкарта чиста: если бы этот диагноз был подтвержден медкомиссией, которую он проходил перед поступлением — фиг бы его сюда приняли. Или я не права? Даже при всей лояльности к нему со стороны профессорского состава, что мне не вполне понятно… — девушка хотела продолжить, но Риверс ее перебил: — Я с ним последние две недели чуть седым не стал! У парня явно с головой были нелады! Он срывал консультации, вел себя агрессивно по отношению ко мне, другим преподавателям и студентам. А о его попытке нападения на соседа по комнате вы тоже явно слышали… — Макс скрестил руки на груди. — Слышали, и слышали о том, что его соседа попросили не заявлять об этом инциденте в полицию. С какого такого перепугу? — Лис с каждым вопросом казалась все мягче, все беззаботнее. — Чтобы он окончательно не впал в безумие — мы хотели исключить его как можно менее болезненно. Сами понимаете, резкость с такими людьми может повлечь за собой катастрофические последствия. Тем более в такой период, — профессор развел руками. — Ну вы же в курсе о межсезонных обострениях? — спросил он, конкретно ни к кому не обращаясь. Лис приподняла бровь, иронично улыбаясь: — Мы в курсе, но диагноз-то не подтвердился. Точнее, пока не подтвердился. Насколько мы знаем, Моргана направили к психиатру в городскую больницу, но о результатах осмотра нам пока ничего не известно. — Я тоже пока не получал никакой информации об этом, — ответил Макс, пожимая плечами. — Может, сами спросите у нашего психолога? Его кабинет находится на первом этаже центрального корпуса — сразу налево, последняя дверь по коридору на первом этаже. Но будьте готовы, что он начнет ссылаться на врачебную тайну, — Риверс поправил очки и направился к выходу из аудитории. — Не смею вас больше задерживать, — коротко бросил он, останавливаясь у двери снаружи, — покиньте кабинет — мне нужно его закрыть. У меня больше нет сегодня занятий, так что я не намерен оставаться здесь более. Себастьян улыбнулся, проходя к выходу. Итан и Джеймс переглянулись: они-то еще не видели последнее перехваченное сообщение в диалоге Риверса и Моррисона. Лис молча шла рядом с Себастьяном, прокручивая в голове полученные сведенья: доверять местной полиции не слишком можно, оба профессора замешаны в смерти студента, но пока все подозрения основываются на переписке сообщениями и прочтенными мыслями. Последний аргумент для судьи вообще ничего не стоит. Когда четверка покинула кабинет, Риверс громко хлопнул дверью, закрывая ее на ключ. Он искоса посматривал на гостей из столицы, в душе проклиная Рейна — кажется, от этой компании будут одни неприятности. Нужно будет попробовать устранить их — хотя бы отправить обратно в Лондон, но в противном случае, он прибегнет к радикальным мерам: если тайна раскроется — на репутации университета можно будет поставить крест! И чтобы скрыть правду он пойдет на все! Но, взяв себя в руки, Риверс приветливо бросил компании на прощанье: — Ладно, мне нужно идти — еще куча дел помимо работы навалилась! Если буду нужен — только позвоните, сразу откликнусь. Всегда рад помочь друзьям Майка! — улыбнулся Макс, забрасывая на плечо лямку от кожаной сумки. — До встречи, — кивнул он, направляясь по коридору к выходу из корпуса. Лис улыбнулась и вежливо ответила: — Очень ценим вашу поддержку, мистер Риверс и не смеем задерживать — у самих дел невпроворот, — девушка все еще сжимала в ладони смартфон. — Тогда позвольте засим откланяться, господа, — Макс коротко поклонился, подходя к лестнице и начал спускаться по ступеням, вскоре скрываясь на нижнем пролете. Джеймс дождался, пока звук его шагов стихнет, и произнес: — Ну и коллективчик в этом универе… Настоящий гадюшник! А с виду все такие интеллигенты, научные деятели! — парень спрятал руки в карманы джинсов, выуживая в следующую секунду пачку сигарет и зажигалку. — Пойдем отсюда — мне нужно подышать свежим воздухом с добавками никотина.  — Кингсли, каждая капля никотина убивает лошадь, — вздохнула Лис, — а ты, пони, такими темпами скоро гоняться за преступниками не сможешь — дыхалка будет ни к черту! — Ой, Кроули, — Джеймс закатил глаза, — ты сейчас ведешь себя как моя мама! Она мне практически такую же лекцию в пятнадцать прочитала, когда застукала с сигаретой за нашим гаражом. И я не пони — я настоящий жеребец! — гордо хмыкнул парень. — Смотри, жеребец, как бы тебя мерином не сделали… — хмыкнула девушка, закатив глаза. Итан на эту реплику прыснул со смеху. — А ты чего зубы скалишь? Тебя это тоже касается. Бейли мигом стер с лица улыбочку. — Окей, пока больше не будем, — Итан закатил глаза, мысленно назвав Лис бубонной язвой. — Итак, следующий пункт — кабинет психолога. Готовьте сопливчики, парни, — Лис коварно улыбнулась, спускаясь по лестнице, ведущей к выходу из корпуса. Себастьян улыбнулся, молча шагая следом, а Бейли и Кингсли горестно вздохнули, практически в один голос пробурчав: — Когда этот сраный день закончится? Себастьян в ответ кинул им: — Боюсь, что этот сраный день грозит перерасти в не менее сраную ночь. Такой ответ парней не устроил, поэтому они молча побрели с обреченным видом вслед за демоном и его спутницей.