Ветер перемен

      Глава XIV. Посвящение       После Риверрана мы расстались с Давеном. Я направил его в Утес Кастерли с приказом укреплять все Западные Земли и готовиться к вторжению железнорожденных. Тогда дядя посмотрел на меня с недоумением — все еще живой Лорд-Жнец Бейлон Грейджой продолжал искать дружбу Тайвина Ланнистера и союза с ним. С точки зрения Давена в настоящий момент нам ничего не угрожало. Впрочем, все вот-вот должно измениться.       Недовольные общим исходом военной кампании Фреи отправились обратно в Близнецы, а бабушка Дженна вместе с муженьком составила нам компанию до своего нового места проживания — замка Дарри.       При расставании она меня расцеловала и обещала, что после того, как разберется с делами, заглянет в Королевскую Гавань. Дженна очень хотела познакомиться с Маргери, вновь увидеть Кивана, Тириона и Серсею, и по возможности повлиять на Тайвина в его отношении к младшему сыну.              Небольшая лодка на десять весел весело бежала по мелкой волне Божьего Ока. Косой парус поймал попутный ветер и выгнулся горбом. Берег за кормой медленно удалялся, а цель нашего путешествия — остров Ликов неторопливо приближался.       Лодка пахла смолой. Все дно завалено мелкими рыбьими чешуйками. Под гребными скамейками сложены сети, сачки и несколько удочек.       Я стоял, уперев ногу в основание небольшого бушприта, придерживаясь рукой за канат, что шел к мачте.       Вчера мы добрались до деревушки Дохлая Цапля, нашли подходящую лодку с рыбаками и сегодня, едва лишь солнце осветило дальние древесные вершины, вышли из бухты и отправились в сторону острова.       Экипаж рыбачьей лодки составлял двенадцать человек — немногословных, суровых мужиков, пропахших рыбой и ветром.       Сейчас они молча делали свое дело, временами с немалым любопытством и даже суеверным опасением поглядывая в мою сторону.       Озеро Божье Око пользовалось недоброй славой, а сам остров Ликов был еще более загадочным и таинственным. Рыбаки предпочитали туда не заплывать.       Мои люди — королевские гвардейцы Бейлон Сванн и Арис Окхарт, сир Лайл Крейкхолл, Джекоб Лидден и парочка офицеров также выглядели, если и не озадаченными, то немного смущенными — они не понимали, зачем королю понадобилось посещать такое место.       И лишь Джейме Ланнистер, Герольд Орм и Бонифер Хасти воспринимали ситуацию спокойно.       Вот и весь наш отряд. Для других людей места в лодке не нашлось. Да и не воевать мы плыли.       — Волнуешься? — Джейме встал рядом.       — Немного, — я посмотрел на невозмутимое лицо лорда-командующего.       К нам подошел Лидден. В небольшом полотняном мешочке он принес раков — круто сваренных, посыпанных петрушкой и солью. Я взял рака побольше и стал его чистить. На вкус он оказался выше всяких похвал. А уж какой копченой на ольхе рыбой нас вчера угощали местные — то вообще отдельный разговор.       Солнце поднялось над горизонтом. Его лучи ласково щекотали лицо. Утро выдалось светлое и радостное. Свежий воздух бодрил. Стая уток, громко крякая, пролетела по левому борту на расстоянии выстрела из лука.       Остров приближался. Уже можно было рассмотреть обрывистый берег и множество камней, что торчали из воды. Сверху стояла стена огромных деревьев, уходя, насколько хватало глаз, влево и вправо.       Величественные деревья все, как один имели бело-серую кору, похожую на кость, выбеленную ветрами и долгими годами.       Не так давно, в Риверране, где имелась небольшая роща чардрев, я уже видел подобные растения. А еще раньше в Харренхолле — но там осталось всего несколько деревьев, не пострадавших в ходе войны.       Богороща имелась и в Красном замке. Она располагалась недалеко от Пути Предателей — небольшого двора, где в приземистой, полукруглой башне проживали королевские палачи и находился один из входов в подземные темницы.       Несколько раз я посещал ту богорощу и тогда чардрева произвели на меня странное, двойственное впечатление — вырезанные на деревьях лики неотступно следили, создавая тревожное состояние ожидания непонятно чего. Иногда, когда даже ветер затихал, листва начинала волноваться и словно что-то шептать. Место было однозначно странное, навевающее непонятные, смутные ассоциации… Я не понимал шепота чародрев и всё это не вызвало моей симпатии или хотя бы понимания.       Сейчас мы приближались к самому сердцу древней магии и Старых Богов — к целому острову, поросшему этими древами.       Повинуясь моему жесту, кормчий переложил кормовое весло и изменил курс, нацеливаясь на небольшой пятачок песчаного пляжа, что неожиданно показался среди мокрых камней.       Рыбаки стали закатывать парус, лодка прошла по инерции еще немного и еле слышно ткнулась в берег.       Королевские гвардейцы, поднимая брызги, спрыгнули с лодки. Вода не доходила им даже до колена и они, оглядываясь и сохраняя бдительность, выбрались на берег, осмотрелись, и, кивнув друг другу, начали подниматься по обрыву вверх, туда, где из земли торчали мощные корни чародрев.       Поднявшись, они осмотрелись, а потом Бейлон махнул рукой, и я, вместе с остальными людьми спрыгнул в воду и последовал за ними.       Забравшись наверх, я невольно остановился. Нас всех словно встречали — сотни ликов молча и выжидающе смотрели на непрошенных гостей.       На каждом дереве кто-то вырезал лица — некоторые суровые, иные задумчивые, предостерегающие или грозные. У многих из глаз тек красный сок. Он так сильно напоминал кровавые слезы, что я невольно поежился.       Темно-алые, пятиконечные листья, похожие на человеческую ладонь, умиротворяюще покачивались. От деревьев шел тихий звук, так словно они пытались что-то сказать.       Подлесок здесь практически не рос. Лишь редкие кусты бузины, волчьего лыка и черемухи, трава да опавшая листва на земле. Лес просматривался на большое расстояние, и дальние деревья терялись в красноватом сумраке. Лучи света, словно копья, тут и там пронзали листву, создавая невероятной красоты картину. Где-то недалеко чирикали птицы.       Несколько минут мы просто стояли на краю обрыва. Рыбаки так и не решились покинуть лодку и сейчас они, задрав головы, с немалым любопытством наблюдали, что же будет делать король. На судне на всякий случай, так, чтобы рыбаки не вздумали уплыть, остался сир Хасти и Джекоб Лидден.       — Какие будут приказы, ваше величество? — наконец кашлянул могучий Лайл Крейкхолл. Девиз его дома звучал как «Никто столь не свиреп», и мужи Крейкхолла всегда отличались яростью, силой и той самой свирепостью. И даже сейчас, в мирное время, его голос звучал хрипло и грубовато. Правая рука Лайла, густо поросшая иссиня-черным волосом, покоилась на рукояти меча, а карие глаза внимательно осматривали округу.       — Пока ждем, — я постарался не обращать внимания на недоумение на лицах спутников. — Остаемся на месте, не разбредаемся, не шумим, костров не разводим.       Чего ждать и как долго? У меня нет ответов на эти вопросы. Сюда я попал, прислушиваясь к голосу интуиции. И сейчас он говорил, что торопиться не стоит.       Долго ждать нам не пришлось.       — Внимание, — негромко произнес Арис Окхарт и мы все подобрались.       В глубине леса гвардеец заметил движение. Посмотрев туда, куда он указал рукой, я различил, что к нам приближаются три высоких, худощавых фигуры.       — Это кто, вообще? — недоуменно произнес Джейме.       — На людей они не очень-то похожи, — негромко заметил обычно молчаливый Герольд Орм.       Гвардейцы на всякий случай встали около меня. Молча мы смотрели, как хозяева этого места приближаются.       Они шли спокойно, неторопливо и остановились в десяти шагах. Сейчас, вблизи, я вдруг понял, что они все очень высоки — стоявший посередине мужчина был под семь футов. Две женщины по краям были чуть ниже, но худоба всех троих добавляла им роста.       Странным образом они и напоминали и не напоминали людей. Необычная кожа темно-зеленого цвета однозначно намекала, что это не люди, но две ноги, две руки, и черты лица, напоминающие человеческие, говорили иначе.       У всех троих были невероятно яркие зеленые глаза, что смотрели на нас мудро и чуть отрешенно.       Все они одеты в одежду, словно сшитую из листвы — не знаю, может так выглядела какая-то необычная ткань, или это действительно были листья. И все трое держали в руках деревянные, узловатые посохи, покрытые резьбой, напоминающие руны.       Легенды крайне скудно описывали обитателей острова Ликов. Они называли их зелеными людьми, но как они жили, чем занимались и какие преследовали цели, даже не упоминали. И уж конечно, те, кого мы увидели, не могли быть Детьми Леса — ведь по описаниям те ниже человека, и совсем другие.       — Назовись, гость, — мужчина безмятежно осмотрел всех нас а потом, словно догадавшись к кому следует обращаться, остановил свой взор на мне. Его длинные, тонкие волосы, удерживались налобной повязкой. Узкий нос с небольшой горбинкой смотрелся очень гармонично на вытянутом лице.       Женщины стояли молча и неотрывно смотрели мне в глаза. Они выглядели как экзотические красавицы — тонкие талии, плавный изгиб бедер и небольшие груди, которые едва заметно очерчивала одежда.       — Я король Джоффри, — мой голос звучал спокойно и без лишнего пафоса, просто обозначая личный статус.       — Зачем ты появился на нашем острове?       — Не так давно сердце подсказало, что мне необходимо здесь побывать, — вначале мне показалось, что ответ прозвучал излишне вычурно и даже немного нелепо. Лица зеленых людей оставались совершенно бесстрастными, и я понял, что эти слова выглядят вполне уместно в данном месте.       Повисло молчание. Зеленые люди молча смотрели на нас, а мы не знали, что делать или что говорить.       — Мы знали, что ты появишься, король, — неожиданно проговорила одна из женщин.       — Пойдем, Старейший ждет тебя, — мужчина величественно повел рукой, предлагая следовать за ним, грациозно развернулся, и нисколько не сомневаясь, что я отправлюсь следом, пошел обратно в глубину леса.       Поймав взгляд Джейме, я незаметно пожал плечами, показывая, что выбирать тут не из чего.       Мы молча шли по лесу. Высокие, мощные деревья окружали нас со всех сторон. Казалось, что все лики провожают нас задумчивым взглядом.       Здесь, в глубине леса, очень тихо. Лишь раздавался негромкий шорох от наших шагов, да изредка ветерок заставлял шелестеть листву.       — Как-то здесь жутковато, — заметил Джейме и все остальные поддержали его смутным гулом. Лорд-командующий не показывал себя трусом, да и испуга в его голосе мы не услышали. Он просто констатировал факт. Примерно таким же равнодушным тоном во время боя он мог бы и сказать что-то вроде "сегодня мы умрем".       — Кажется, что Неведомый заглядывает прямо в душу, — поделился своими ощущениями Крейкхолл, и я невольно удивился, что этот человек способен говорить подобные вещи.       Шли мы недолго и уже через минут десять достигли своей цели — большой поляны округлой формы. Чародревы, словно строй воинов, окружали это место со всех сторон. Здесь росла удивительно зеленая, шелковистая трава. В центре, на небольшом пригорке, находилось еще одно чародрево — неимоверно огромное и величественное. Среди камней из земли высовывалось несколько поросших мхом валунов, и между двух из них начинался и бежал маленький, прозрачный ручеек.       На этом чародреве также имелся лик — он был выполнен особенно тщательно, и до жути напоминал живого человека. Искусно вырезанные глаза смотрели на всех нас с нечеловеческим вниманием и проницательностью. Узкий, прямой нос, морщины и борода с усами, что терялись в коре, создавали иллюзию абсолютно живого человека. Или даже бога. И под его взглядом все почувствовали себя неуютно. Даже свирепый Крейкхолл неуверенно смял бороду в кулаке.       Прямо под ликом, в углублении ствола, расположилось нечто, напоминающее трон — переплетение корней, укрепленное несколькими камнями.       На нем сидел тощий, худющий старик. Волосы на его голове, борода и усы, хоть и имели зеленый оттенок, непонятным образом ассоциировались с сединой и очень сильно напоминали лик на дереве. Его глаза закрыты, а худые, узловатые пальцы неподвижно лежат на подлокотниках трона. На голове у него что-то, что можно назвать условной короной — словно замысловатое переплетение веток с листьями и оленьих рогов.       Около старика стояли четверо — две женщины и двое мужчин.       — На поляну пройдет лишь король, — спокойно, как нечто самой собой разумевшееся произнес наш провожатый, и Джейме недовольно нахмурился.       — Мы здесь гости, — я повернулся к отцу и остальным людям. — Останьтесь здесь.       Я шел по поляне и с каждым шагом чувствовал странный трепет, что начинал охватывать всё тело. Сапоги по щиколотку утопали в мягкой, душистой траве.       Не дойдя нескольких шагов, я остановился и еще раз оглядел внушительное лицо сидящего старика.       — Ты пришел, — неожиданно произнес он, не открывая глаз. Голос его звучал негромко, но очень чисто и мелодично. Наверное, он бы мог стать замечательным бардом. Правда, говорил он с трудом, словно давным-давно не пользовался словами и сейчас вспоминал, как это делается. — Можешь называть меня Старейшим. Что ты хочешь обрести здесь, король?       — Мудрость, — мой ответ прозвучал достаточно быстро. Последние дни я неоднократно спрашивал себя, зачем мне Божье Око? Ответ на данный вопрос получил достаточно легко. В самом деле, а чего еще здесь искать? Конечно, не богатства или власти.       — Хорошо, — мне показалось или в голосе прозвучало удовлетворение. — Садись, впереди у нас долгий разговор.       Я осмотрелся по сторонам, не заметил ничего, на что можно присесть, и, пожав плечами, опустился на колени и сел на пятки.       — Расскажи, каков ты, как король? — неожиданно спросила одна из женщин.       — Не знаю, — ответил я абсолютно честно. — Слишком уж недолго я правлю и не могу ничего сказать.       — Этого мало, нам хочется узнать тебя, — включился в беседу мужчина.       Я вздохнул, собрался с мыслями и немного рассказал о себе, вернее о том, что успел сделать за это время и что планирую осуществить.       — Тебе нравится Вестерос, гость из другого мира? — неожиданно спросил Старейший и я чуть не поперхнулся. Невольно бросив взгляд через плечо на своих спутников, кашлянул и ответил:       — Он необычный, этот мир. Красивый и жестокий. Сложный и простой. Безжалостный и милосердный.       — Он лучше или хуже твоего мира?       — Их нельзя сравнить.       — А люди?       — Мне кажется, сами люди не меняются. Все их радости и горести, мечты и чаяния остаются прежними — что в прошлом, что в будущем, что в Вестеросе, что в другом месте. Меняются лишь декорации.              Зеленые люди задали мне еще несколько вопросов — о моем мире, о том, как я сюда попал и кто мне в этом помог.       Странным делом, то, что они знали самое главное про меня, то, что я из другого мира, развязало язык и позволило ощущать себя самим собой.       В первый раз после попадания в Вестерос я говорил совершенно спокойно и открыто. Я знал, что лишь правда способна заинтересовать и удовлетворить зеленых людей. Более того, я понимал, что они сразу почувствуют недомолвки или ложь.       Да и не для того я сюда прибыл, чтобы лгать.       Мой рассказ они воспринимали совершенно спокойно. Если их что-то и удивило, то они не подали вида. Хотя, наблюдая за зелеными людьми и думая о необычности данного места, я стал понимать, что и не такие истории слышали местные чародрева.       Мы говорили долго и неспешно. Мне вообще стало казаться, что местные совсем иначе относятся ко времени — они никуда не торопились и жили во внутренней гармонии.       Само это место настраивало на особый лад — все заботы и тревоги остались позади, и сейчас мы делали то, что должно — говорили.       — Мы увидели твои намерения, — наконец сказал Старейший. — Теперь ответь, в чем ты видишь мудрость?       — В том, чтобы разобраться во всем, что происходит в Вестеросе. Понять, что такое магия, драконы, Стена и то, что набирает силу за ней…       — Ты хочешь узнать многое, — раздался тихий смешок с трона. — Свой рассказ мы начнем с Короля Ночи — ведь это главное, что тебе стоит знать. — Старейший замолчал, собираясь с мыслями. — Когда-то, очень давно, в Вестерос пришли люди и начали захватывать земли, которые им не принадлежали. Наши младшие братья, Дети Леса, попросили нас о помощи. И мы откликнулись на их зов и далеко на севере с помощью магии создали Первого Иного.       Я сидел молча и внимательно слушал. Рассказ тёк плавно и неторопливо. Старейший все также не открывал глаза и казалось погрузился в прошлое.       — Практически сразу мы поняли, что произошло непредвиденное — силы, что существуют вовне этого мира, сумели через нашу магию проникнуть в Вестерос и захватить Первого. Так появился Король Ночи.       — Что за силы?       — Можешь называть их Хаосом, Хладом или разрушением — это одна из тех сил, что одновременно и формируют все мироздание и стремится его уничтожить. Здесь, в Вестеросе, она обрела толику своих истинных возможностей и теперь жаждет усилиться.       — Зачем?       — Чтобы изменить мир согласно своему естеству.       — И каков он будет, этот новый мир?       — Возможно, в чем-то он станет даже лучше нынешнего уклада, но вот людям и всем остальным вряд ли найдется в нём место.       — Почему тогда долгие века, а то и тысячелетия эта сила никак себя не проявляла?       — Проявляла, но всегда находились те, кто давал ей отпор. Вестерос охранялся и охраняется, и для полной материализации необходимы соответствующие условия. И время — нынче оно настает.       — Зима как-то с этим связана?       — Да, ибо и Зима и Лето это дыхание самого Вестероса. Лето — полный сил вздох, а вот потом тепло уходит и в особо долгие Зимы то, что за Стеной, начинает набирать могущество. И просыпаться!       Из дальнейшего рассказа я понял одну избитую и знакомую многим вещь — попытавшись создать новую силу, зеленые люди не смогли удержать её в руках. А весь их ритуал пошел не так, как они задумывали. И вот теперь эти ребята пытаются исправить собственные ошибки. И что характерно — чужими руками. Впрочем, я и сам к этому стремлюсь. Так что здесь разговор идет о том, что каждый выполнит свою часть работы.       — Подойди ко мне, король, — неожиданно приказал Старейший и открыл глаза. Они были зеленого цвета, глубокие и мудрые. Золотистые блестки, как искорки света, мерцали в их глубине. Глаза казались одновременно и юные и неизмеримо старые, видевшие все радости и горести этого мира.       Я встал и сделал несколько шагов. Мои люди на краю поляны заволновались, но я махнул им рукой, показывая, что все в порядке.       — Сядь у этого камня и положи на него руку, — сказал Старейший и лишь сейчас я заметил, что слева от его трона из травы высовывается небольшой плоский камень, похожий на алтарь.       Остановившись у камня, я в нерешительности замер.       — Не бойся, — негромко произнес Старейший. — Давным-давно твой предок Ланн Умный уже проходил подобное посвящение. Его кровь в тебе необычайно сильна, и ты все выдержишь. Обязан выдержать. Зелень в твоих глазах поможет в этом.       Вновь опустившись на пятки, я еще раз кинул взгляд на собеседника и положил правую руку на алтарь. В тот же момент две женщины подошли и опустились около меня.       — Тебе будет больно, король, ибо ничего в мироздании не дается просто так, — бесстрастно сказал Старейший. — Если ты не готов, или сомневаешься в себе, то лучше отступи.       — Я пройду обряд.       — Ты сказал!       В тот же миг женщины с двух сторон с удивительной силой схватили мою руку и прижали ее к алтарю.       Я успел почувствовать приятную прохладу камня. А потом появилось пламя — зеленое, словно весенняя травка. Его языки с угрожающим гулом взметнулись вверх, дернулись, как живые и охватили руку до локтя.       Всепоглощающая боль пронзила тело. Мне показалось, что под ногти загнали иголки, что плоть начала таять, словно воск на жарком солнце, что с руки заживо сдирают мясо…       Я дернулся и попробовал оторвать руку от камня. Женщины не дали мне этого сделать — они держали крепче стальных кандалов.       Запутывающая разум зелень родилась где-то в глубине глаз. Как неистовый зверь, рывком, она выскочила из глубины и заполнила сознание.       Полянка, две женщины, алтарь и Старейший пропали. Зелень, одна лишь зелень, заполнила сознание.       Боль во всем теле стала просто невероятной. Она выкручивала и перекручивала меня. И я закричал.       А потом я понял, что все закончилось. Или, наоборот, лишь готовилось начаться.       Я находился непонятно где. Казалось, весь мир стал этой зеленью, и ничего больше в нем не осталось. Она окружала со всех сторон, и я находился внутри огромного кокона.       Зелень «бурлила» вокруг меня всполохами, вспышками и мерцанием. Иногда она напоминала листья деревьев, что колышутся в грозу. Иногда в ней мелькали разрывы, и тогда я видел лица людей. Первым появился Старейший.       — Прими свою судьбу, — крикнул он, и пропал во взметнувшейся листве.       Следом мелькнул улыбающийся молодой мужчина, странным образом напоминающий меня самого, Джейме, Тириона и Тайвина. Золото солнца сверкало в его волосах, а с лица, казалось, никогда не сходит ехидная улыбка. Зеленые глаза поражали умом и хитростью.       — Охренеть как весело, да? — он усмехнулся и пропал, стертый очередным всплеском листьев.       Новое видение и новый человек — невысокий, непропорционально широкий в плечах и груди, суровый мужчина с большой головой, выпуклым лбом и свернутым на сторону носом. Он стоит в центре нарисованной на каменном полу звезды, которая сверкает холодным светом. Около него горят две высокие свечи — зеленая и черная. Об их острые, как бритва, грани можно запросто порезаться.       Мужчина внимательно смотрит прямо перед собой. Он видит и не видит меня.       — Кто ты? — вопрос прозвучал на валирийском. В хриплом голосе слышится тревога и ожидание.       В следующее мгновение он растворяется в зелени.       В небе сражаются два дракона… Несколько молодых лиц, и я понимаю, что это Старки, что смотрят на меня с немалой яростью и укором… Из морозной дымки приближается величественная Стена… Маргери кормит грудью двух прелестных малышей...       — Я найду тебя, — в ночи слышится чей-то резкий крик, и я успеваю заметить ледяной блеск синих глаз.       Эти, и другие, не такие отчетливые видения мелькали передо мной. И, несмотря на то, что они все что-то значат, я понимаю, что это не самое важное. То, что гораздо важнее, притаилось где-то дальше. И оно ждет, сумею или нет, я к нему пробиться.       Зеленое море бросало меня из стороны в сторону, забавляясь, как с игрушкой. Меня кидало вверх и вниз, влево и вправо, одно мимолетное виденье сменялось другим, а сознание странным образом искажалось. Я воспринимал чужие мысли, чувства и забывал свои.       Из всего, что там было, я чувствовал лишь одно — в том месте я не двигался, но странным образом знал, что мне надо идти. Просто идти, прилагая невероятные усилия. Просто идти. Разве это сложно?       В том месте это было невероятно сложно. Зелень игралась со мной, сбивала с шага, заставляя забывать, кто я и что здесь делаю? Зачем я живу?       Просто идти… Шаг, еще один, и еще… Иди... А потом зелень отступила. И я оказался на полянке. Передо мной высится чардрево и стоит Старейший.       — Ты пробился, — раздался бесстрастный голос.       Оглядевшись, я понял, что мы здесь одни. Ни других зеленых людей, ни Джейме, ни гвардейцев на поляне не наблюдалось.       Старейший подошел и взял за руку. Встав на ноги, он оказался выше меня практически на голову. И меня вновь затянуло в зелень.       В одном месте образовался разрыв. Миг и вот уже я стою на краю леса. Вокруг меня множество чародрев, и около одного из них, на каменном алтаре, привязанный за руки и ноги, находится мощный, высокий мужчина. Он яростно кричит и пытается вырваться.       Группа из маленьких фигурок вокруг не обращают на него никакого внимания. Это Дети Леса. Позади них, образуя второй круг, находятся несколько зеленых людей — высоких и величественных. Они что-то поют, подняв руки. На их ладонях переливается странный свет.       — Так все начиналось, — раздался негромкий голос, и я только сейчас сообразил, что на полшага позади меня стоит Старейший. В его глазах бесконечная усталость и разочарование.       Я невольно хмыкнул. Похоже, именно так Трехглазый Ворон показывал Брану Старку различные картины. Неужели и я приобщился к подобному?       Ритуал продолжался. Мы стояли и молча смотрели, как мужчина на алтаре перестал кричать и обессиленный закрыл глаза и затих. Раздались последние слова, и магия, взметнувшись, единым порывом взбудоражила всю полянку. И все затихло…       Воздух отчетливо пахнет тревогой.       В следующий миг мужчина на алтаре открыл холодные, насквозь промороженные глаза изумительного синего цвета. И он начал смеяться — жутко, предвкушающе…       Дети Леса забегали, засуетились, начали что-то кричать.       — Тогда нашим предкам удалось на некоторое время его обездвижить, — негромко произнес Старейший. — Но со временем он освободился.       — Почему он раньше не пытался захватить Вестерос?       — Пытался, и не раз, — последовал ответ. — Просто условия не способствовали. Да и всегда находились те, кто не давал ему набрать окончательную силу.       — И что теперь?       — Надвигаются сложные времена. Король Ночи может стать сильным, как никогда. И он сумеет преодолеть Стену.       — Значит, теперь это моя головная боль?       — Ты король. И если хочешь им остаться, то тебе необходимо что-то делать, чтобы защитить свои земли и своих людей.       — И что именно?       — Теперь ты сможешь смотреть сквозь зелень. Я знаю, в Красном замке еще осталась богороща. Она поможет тебе, — увидев, как я кивнул, он продолжил. — С помощью чардрев ты сможешь увидеть все, что необходимо, и понять, что к чему. А сердце подскажет, что со всем этим делать.       Я еще раз молча кивнул. Похоже, кто-то начинает повторять путь Брандона Старка.       — Значит, я смогу увидеть прошлое… А будущее?       — Это невероятно сложно. Да и единого будущего просто нет. Оно как река, разделенное на множество рукавов. Какое из них ты сможешь увидеть? И нужно ли это? Вместо ответов на вопросы ты можешь лишь еще сильнее заплутать и запутаться.       — Мне кажется, что я понимаю…       — Еще ты должен знать, что Старки не просто великий дом. У них древняя, мистическая связь со своими землями. Без Старка в Винтерфелле ты не сможешь удержать Стену и Север. А если падет Север, то падет и весь Вестерос.       — Старки так важны?       — Да.       — Почему?       — Потому что Король Ночи когда-то был Старком…       Эту мысль стоило обдумать. Во всем этом присутствовало что-то необычное, неуловимое, словно Старейший специально не говорил прямо, а лишь тонко намекая.       — Что еще я должен знать?       — Ты сам во всем разберешься, — по его губам проскользнул намек на улыбку. — И сам разыщешь тех, кого необходимо найти. Видишь? — он повел рукой в сторону, и, проследив за ней взглядом, я увидел на одной из веток огромного, черного, как ночь ворона. Птица с интересом смотрела в нашу сторону и все ее три глаза странно блестели, отражая свет.       Как-то мне это не сильно пришлось по душе. Еще и Трехглазый Ворон — меня словно ведут по проторенному пути, не давая возможности свернуть вправо или влево.       Зелень вновь приняла меня в свои объятия, и в следующий момент я уже понял, что вернулся обратно — в свое время.       Все также ветер еле слышно шептал в листве. Все также на своем троне сидел Старейший, а мои люди стояли около деревьев и смотрели в нашу сторону.       — Иного можно убить? — я поднял взгляд на Старейшего.       — Всех можно убить.       — И как?       — Без дракона и Старка это практически невыполнимая задача.       — Живые Старки еще есть, — я невольно усмехнулся. — А вот с драконами сложнее.       — Разве? — в голосе зеленого человека послышалась ирония. Он молча кивнул, и к нам подошла женщина, держащая в руках большое яйцо.       — Это наш дар для короля, — женщина слегка наклонилась, протягивая предмет.       Медленно я беру яйцо в руки и осознаю его тяжесть. Шершавые чешуйки, из которых оно все состоит, ощущались ладонями как очень надежная и основательная вещь. Цвет яйца — красно-серый, с едва заметными фиолетовыми прожилками.       На ощупь оно немного теплое и странно пахнет — как сухой, нагретый металл.       — Откуда у вас яйцо дракона? — я повернулся к Старейшему.       — Ты не первый, кто приплыл на остров Ликов, ища мудрость. Лорды и рыцари древнего Вестероса были здесь частыми гостями. Один из тех, кто появился до тебя — Аддам Веларион. Он прилетел сюда на своем драконе по имени Морской Дым и оставил это яйцо.       — Это детеныш Морского Дыма?       — Нет, Морской Дым самец. Аддам забрал яйцо из Драконьего Логова в Красном замке. Кто его отложил, он и сам не знал. Да и мы так и не узнали — у Таргариенов в те времена имелось множество драконов. Возможно, яйцо отложила Сиракс, Лунная Плясунья, Пламенная Мечта или Мелеис. А может кто-то из более старых дракониц.       — И что мне с ним делать?       — Что хочешь. Это наш дар. Если сумеешь разбудить дракона, дашь возможность ему родиться, значит, ты сможешь и большее. И значит, что мы всё сделали правильно. А если дракон не проснется, то это будет означать, что ты самый заурядный, ничем не примечательный король на Железном троне.       — Таргариены весь последний век пытались найти способ оживить драконов и яйца. И у них ничего не получилось.       — С этим яйцом все может обернуться иначе.              Разговор закончился, и я подошел к своим людям.       — Сильно я кричал? — спросил я у Джейме.       — Когда?       — Когда дотронулся до камня.       — Ты вообще не кричал, — он усмехнулся. — У камня ты пробыл меньше минуты, а затем встал и продолжил разговаривать с тем суровым стариканом. Всё нормально?       — Еще не знаю, — я почесал подбородок и задумался. Похоже, что весь ритуал прошел не на этой полянке, а где-то в другом месте. И мои люди ничего не видели и не слышали. А это может означать лишь одно — время в том месте течет иначе. Там, преодолевая «зелень» я, по ощущениям, пробыл достаточно долго. А здесь прошла лишь минута.       — Это то, о чем я думаю? — Джейме дотронулся рукой до яйца.       — Ага.       — Вот дерьмо, — он выругался. — И что ты намерен делать с драконом, если он вылупится?       — Да я сам еще ничего не понял.       — Седьмое пекло. Яйцо дракона! — морщина пролегла между его бровей, но в следующий миг он громко рассмеялся. — Тирион усрется от восторга!              И вновь небольшие волны еле слышно качали нашу лодку. Теперь мы возвращались с острова Ликов. Я сидел на скамье и держал в руках тяжеленное драконье яйцо.       Джейме Ланнистер и остальные люди временами кидали в мою сторону странные взгляды. Казалось, что с тех пор, как я показал им подарок зеленых людей, что-то неуловимо изменилось.       Не знаю, как с отношением, но вот с яйцом повозиться придется. Теоретически я знаю, как создать условия, при которых дракон сможет родиться. Вот только почему мне кажется, что живой дракон это не только, и не сколько новые возможности, но и еще и огромные проблемы? Тем более, во мне нет крови Таргариенов. И хотя в истории имелись случаи, когда драконьими всадниками становились не Таргариены, для меня эти факты ни о чем не говорят — дракон, даже если он и родится, вполне может посчитать меня недостойным.       И вообще — это дар или проклятье?       Я вздохнул и посмотрел вперед, на приближающийся берег. Что ж, лишь время покажет, что из всего этого выйдет.                                          Асио Копин              Все началось давным-давно, в небольшом домике в бедном квартале на окраине Пентоса.       Там, в скудно обставленной комнате, где из всей мебели имелся лишь самодельный топчан, колченогий, заляпанный рыбьим жиром стол и парочка невзрачных стульев, он и родился. Его отец был потомственным моряком, который мечтал, что когда-нибудь он станет богатым и сможет купить собственную шхуну.       Когда Асио исполнилось семь лет, осенний шторм оборвал мечты отца, а заодно забрал и его жизнь.       Мать после этого прожила недолго — чуть больше года, и умерла от непонятной, загадочной болезни с востока.       С годами Асио стал все больше подозревать, что мать, чтобы свести концы с концами, начала продавать свое тело и болезнь попала к ней именно таким путем. Он плохо помнил ее лицо — а вот руки, натруженные и в мозолях, руки рыбачки и бедной, несчастной женщины, почему-то до сих пор появлялись у него перед глазами.       После смерти матери жить стало совсем худо — денег не было, а есть хотелось. Тогда еще детским умишком Асио подумал и решил пойти в добровольное рабство, которого официально вроде как и не существовало в Пентосе.       В тот момент в его жизни появился Варис и его друг Иллирио Мопатис. Иллирио был высоким, стройным, широкоплечим, стремительным в движениях и скорым на расправу. Он выглядел уверенно и дерзко, а из оружия предпочитал узкий клинок синеватого цвета, с которым никогда не расставался. Но самое главное, что так привлекало ребячьи сердца и взоры — он был браво, самым молодым и одним из самых известных в Пентосе. И каждый мальчишка мечтал стать таким же — независимым, высокомерным, одетым в одежды ярких цветов. Стать тем, кто взял судьбу в собственные руки и кому закон не писан.       А вот Варис — тихий и словно незаметный, был совсем иным. Он мало говорил, но много делал, умел появляться ниоткуда и исчезать в никуда.       Варис и Иллирио были старше его всего на несколько лет, но тогда ему казалось, что они взрослые и самостоятельные мужчины.       И Варис набирал себе детей, и рассказывал, что от них требуется. Он словно птицелов, который находил маленьких пташек, кормил и поил их, а потом помогал взлететь, подбрасывая в воздух.       Его птенцы со временем разлетелись по всем Вольным Городам. А потом забрались и еще дальше.       Варис собирал секреты и продавал их. И Асио стал его правой рукой. Вернее одной из рук, так как таких помощников у Вариса было не счесть, и он никого особо не выделял.       Пять следующих лет Асио прожил в Пентосе. А потом, по поручению Вариса, началась его служба и в других местах. Где он только не был! Он успел побывать во всех городах по обоим берегам Узкого моря, во всех Вольных городах, и даже добрался до дальнего острова Лэнга, от которого уже рукой подать до древнего, окутанного тайнами Асшая. Да, Асшай остался для него неизвестным — но возможно оно и к лучшему. Моряки рассказывали, что все те, кто видел собственными глазами Страну Теней, возвращались оттуда иными.       Со временем король Эйрис прослышал про Вариса и его «пташек», и пригласил его к себе в качестве мастера над шептунами. Иллирио остался в Пентосе, а вот он отправился в Вестерос вместе со своим патроном.       За несколько лет он успел побывать во многих землях Вестероса — от холодного, продуваемого ледяными ветрами Винтерфелла, до жгучего, плавящегося от зноя Солнечного Копья.       И всюду он добывал секреты — находил интересных людей, вином, золотом, угрозой, шантажом или хитрыми речами развязывал их языки и делал так, что они начинали работать на Вариса.       Да, тогда он был преданным и верным. И никаких крамольных, предательских мыслей не посещало его разум.       Время не стоит на месте. Завтра оно способно сделать то, что сегодня кажется невозможным. А уж как оно умеет менять людей, про то сам Асио знал не понаслышке.       С годами пришел опыт. Вместе с ним мудрость. За ней последовали сомнения и недовольства. Особенно сильно оно начало проявляться в последний год правления короля Роберта Баратеона.       Асио все также оставался «одним из». У Вариса имелось множество людей, и Копин все чаще задавался себе вопросом — кто же он в планах Паука? Какова его роль? И каково его место? И как долго все это будет продолжаться, не принося никаких изменений?       Служба стала тяготить. Вроде как он являлся ближним помощником. Но каким по счету? Варис ему доверял. Но на сколько? И как много он доверял другим своим людям?       Он уже давно понял, что Варис совсем не прост и ведет свою игру. И его сомнения позволили ему начать задавать вопросы и медленно и осторожно приоткрывать истинный лик мастера над шептунами.       Все оказалось сложно, но вполне выполнимо — тем более ему, с его-то связями и людьми. Варис поддерживал оставшихся в живых Таргариенов. Он хотел реставрировать эту династию на престоле. А еще у него имелся запасной вариант — какой-то молодой паренек, в жилах которого также текла драконья кровь. Но его внимательно опекал Иллирио Мопатис и узнать что-то яснее пока не получалось.       Вот такие секреты Вариса. Он узнал про них и задумался. Что ж, Паук преследовал собственные цели, и это нормально. И цели вполне ясные. Вот только сам Варис все чаще стал вызывать его неприязнь — слишком уж тот был осторожным, робким и приторным. Все чаще Копина раздражала его мягкотелость, медлительность и осторожность. Похоже, вместе с яйцами евнуху отрезали и толику смелости.       Копин все чаще испытывал разочарование в жизни. Годы уходили, огромные знания и связи так и оставались толком-то и не используемые, его способности шли на благо других людей, а сам он все это время оставался в тени, незаметный и никому не известный. Человек на подхвате. Пешка в большой Игре…       Такое положение со временем стало совсем невыносимо. И Асио наконец признался самому себе, что жаждет власти и известности.       Да, именно тогда, еще при живом короле Роберте он начал понимать, что надо что-то менять. Или оставлять всё как есть, но тогда выкинуть в мусорное ведро все мечты и амбиции.       Варис и его друг Иллирио были чертовски опасными людьми. Поэтому действовать приходилось крайне осторожно. И он стал ждать подходящего момента, ведь терпеливый человек всегда добивается своего.       И подходящий момент настал — короля Роберта убили на охоте, Джоффри сел на Железный трон, и через некоторое время в его окружении появился мало кому знакомый, незначительный рыцарь Гарольд Орм, который принялся вербовать людей в Красном замке и Королевской Гавани.       Асио начал присматриваться к новому человеку. Орм действовал неплохо, но излишне напористо. Он старался быть незаметным, но на взгляд такого профессионала, как Копин это у него получалось неважно — похоже, сказывалось отсутствие опыта.       Следовало узнать лишь одно — кто стоит за его спиной. И когда Асио это узнал, он понял, что его время настало!       Он еще раз обдумал ситуацию, и ясно понял, что на игровом поле появляется новый игрок. А вот время Вариса, похоже, заканчивается. Сам евнух этого даже еще не понял, но это говорило лишь об одном — он начал терять хватку.       И теперь следовало поторопиться — в команде Вариса хватало умных людей, многих из которых он даже не знал, просто догадывался, что они есть. И если эти люди поймут, что понял он, то начнут действовать схожим образом.       Песок в часах начал сыпаться. И теперь все оказались в положении коней на скачках — кто раньше побежит, у того больше шансов прийти к финишу первым. И получить награду.       Поняв это, Асио в тот же вечер встретился с Гарольдом Ормом.       Человек короля сразу понял, какие ошеломительные перспективы может дать ему этот гость. А по его лицу, которое он еще не научился до конца контролировать, было видно, что его посетили сомнения и он вспомнил про осторожность — нет ли здесь ловушки? Не начал ли Варис свою игру?       Чтобы завоевать доверие Орма, Асио пришлось постараться, и он поведал немало секретов, которые Варис хранил столь тщательно.       А потом Копин потребовал встречи с королем. Его интуиция буквально кричала, что сейчас настало такое время, что все, казавшееся ранее невозможным, вдруг стало доступным — протяни лишь руку.       И произошло невероятное — король встретился с ним. Он нашел время на беседу с неизвестным человеком. На одной из площадок, под стенами Красного замка, они говорили больше часа.       Король Джоффри поразил Асио тем, что не побоялся прийти и разговаривать вот так, лицом к лицу. Из всех его сопровождал лишь Гарольд Орм.       Правда, по немного скованным движениям, Асио мигом понял, что король как минимум надел под одежду тонкую кольчугу. И все равно это был смелый поступок.       Золотоволосый, зеленоглазый юный король вел себя спокойно и уверенно. Его слова не были речами юноши. Казалось, этими устами говорит взрослый, умудренный жизнью мужчина.       Они беседовали, он говорил, король внимательно слушал. А потом он неожиданно спросил:       — Скажи, о чем ты мечтаешь, Асио? И если это будет в моей власти, то я дам тебе желаемое.       — Я мечтаю почувствовать в руках власть, — уроженец Пентоса усмехнулся, ожидая, что предложит король. И чем постарается его купить и удивить.       — Тайную или явную? — следующий вопрос прозвучал еще более неожиданным, и Асио, хмелея, словно от вина, от собственной смелости, хрипло произнес:       — И ту, и другую!       Сейчас Копин всем сердцем чувствовал, что для короля Джоффри он настоящий брильянт, невероятный шанс и фантастическая возможность.       — Служи на совесть, Асио Копин, и со временем, когда я присоединю Пентос к своему королевству, то я сделаю тебя великим лордом и правителем этого города. Как тебе такая цена?       Предложение короля ошеломило Асио. Он никогда, даже в самых смелых мечтах, не мог представить, что король может мыслить так далеко и так масштабно.       Оказалось, что не только он представляет ценность для короля. Сам король, смотря на него слегка иронично, предлагал ему то, что никогда, ни при каких условиях не мог предложить ему Варис или кто-то другой — не важно кто, Иллирио Мопатис, бывший король Роберт или кто-то из великих лордов.       Да, этот государь умел удивлять. И изумлять. А его мечты и планы казались упоительно дерзкими. Основать собственный великий дом, встать вровень с самыми знатными лордами Вестероса. Предложение короля оказалось куда захватывающей и масштабней всего того, что он думал заполучить с этой сделки.       Асио всегда считал себя закоренелым прагматиком и грубым циником. И когда первый восторг схлынул, он отчетливо понял, что предложение короля может никогда не осуществиться. Не в силу того, что король его обманывает, а в силу невероятных трудностей и противодействий, что неизбежно появятся на этом пути.       Да, так могло быть. И возможно, он так никогда и не станет великим лордом Пентоса. Что с того? Пока же король предлагает ему не менее соблазнительную награду — участвовать в Игре. Он дает ему то, что все эти годы так старательно прятал от него Варис. Дает то, что он жаждет всем сердцем…       Затем король озвучил, как это будет происходить и при каких условиях всё достижимо:       Прежде всего, необходимо привести к покорности весь Вестерос и всех лордов, установить мир, а также избавиться от угрозы Золотых Мечей. Странно, что король упомянул этот наемничий отряд, но, похоже, он много знал, и у него были свои источники информации.       Что ж, с первым пунктом Асио был полностью согласен — пока в собственном государстве нет мира и единства, глупо думать о завоевательных походах.       Второе — необходимо покончить с угрозой Дейенерис Таргариен, что ныне обосновалась в Миэрине вместе со своими драконами. Данное условие также не вызывало сомнений.       А вот третьим пунктом король упомянул Древнее Зло, что просыпается на Севере, за Стеной. И с этим злом необходимо покончить.       Асио задумался. Во всю эту мистическую херню он не особо-то и верил. Но раз король говорит об этом, значит, в этом что-то действительно есть.       Впрочем, возможно так и к лучшему. Когда люди начинают верить в сказки, вспоминать легенды и магию, обращаться в сторону богов, то предприимчивым людям становится проще играть на суевериях и невежестве.       Он согласился. Так Пентос стал его целью — далекой, почти невероятной, но такой притягательной и важной. Он стал целью жизни.       Асио понимал, насколько длинна и даже невероятна эта дорога, но почему бы не вступить на неё? Что его держит?       И тогда он еще раз понял, что не прогадал. Да, с таким королем можно достичь многого. И это не одна лишь игра в шпионов, так надоевшая при Варисе Пауке.       Он наконец-то раскусил Джоффри — похоже, последние годы тогда еще принц просто ломал комедию, изображая капризного и недалекого юношу. А сам, тайно, собирал людей, строил планы и наращивал могущество. И вот теперь король посчитал, что его время настало. И Асио еще раз поздравил себя с правильным выбором.       А пока же король требовал от него немало — он должен рассказать Орму все секреты Вариса. Ну, как все — конечно, он рассказал не всё, и самое важное приберег на будущее.       Хотя, похоже, и король и Орм понимали, что именно так и будет.       Настал день, когда Вариса арестовали. Асио обеспокоился — уж слишком опасным был мастер над шептунами. Даже сидя в камере, он мог изменить ситуацию в свою пользу.       Встревоженный Асио отправился к Орму и предупредил его, что стены и решетки не удержат Вариса. Если он решит бежать — то он сделает это.       Также Копин высказал свои предположения, как будет действовать евнух. И куда он направится — ведь не зря же он так тщательно собирал секреты последние годы.       Вместе с Ормом, вооружившись арбалетами, они спустились вниз, в подвалы Красного замка и стали ждать Вариса.       Казалось, та ночь тянется бесконечно. Асио считал время по собственным ударам сердца. И рядом, на расстоянии вытянутой руки, скрытый темнотой, еле слышно дышал Гарольд Орм.       Варис не подвел, Асио просчитал все его действия, и это послужило еще одним подтверждением правильности выбора и того, что евнух постарел.       Паук пришел в свою тайную комнату. А потом они с Ормом убили его. Вот и всё. И всего трое во всем мире знали о том, что невероятно могущественный человек погиб той ночью.       Одна история закончилась, другая только готовилась начаться.       Два часа понадобилось Асио, чтобы похоронить тело и доделать все мелкие дела. Затем он отправился в порт. Быстрая, стремительная галея, что носила имя «Шепот волн», уже ожидала его. Ее капитан — плутоватый, улыбчивый мужчина по имени Логео Логеон, также как и весь экипаж ждали и готовились к отплытию.       Логео знал, что Копин — это человек Вариса Паука. Он и сейчас, в этот рассветный час думал также, и Асио не стал ему ничего рассказывать.       «Шепот Волн» взял курс на Пентос. Асио торопился и с тревогой, также, как и капитан, смотрел на приближающийся с юга шторм.       Им повезло — они сумели проскочить по самому краю бури и бросили якорь в Пентосе. «Шепот волн» оказался последним кораблем, успевшим укрыться в гавани до непогоды. И теперь в течение пары дней, пока буря не прекратится, никто не сможет приплыть из Королевской Гавани. Да и вороны в такую погоду не долетят.       Асио не верил в богов, ни в старых, ни в новых. Но в тот момент, когда он сходил на причал Пентоса, его посетила неожиданная мысль — такое впечатление, что боги, которых он не знал, все же помогают.       Он не просто так торопился. Узкое море не зря называют именно так. Вести между берегами разносятся быстро. И Асио вполне обоснованно предполагал, что Иллирио Мопатис и Варис постоянно обмениваются вестями. И Мопатис может насторожиться, если от его друга перестанут приходить новости.       А настороженности Иллирио стоило опасаться. И если он узнает про смерть своего друга Паука, а он рано или поздно о ней узнает, то дела могут принять скверный оборот — бывший браво не остановится ни перед чем, чтобы отомстить.       Поэтому следовало торопиться. На счету каждый день.       Асио еще в Королевской Гавани сказал Гарольду Орму, что крайне опасно останавливаться на полдороги.       — На что ты намекаешь? — тогда спросил его Орм.       — Если мы убираем с доски Вариса, то в целях собственной безопасности обязаны сделать также и с Иллирио Мопатисом.       Гарольд Орм — уставший, с красными от недосыпа глазами, с отросшей щетиной, посмотрел на него чуть ли не враждебно. Похоже, новые задачи, и их постоянно увеличивающее число явно не прибавляли ему душевного спокойствия и здоровья.       Гарольд долго смотрел ему в лицо, а потом молча кивнул. На миг Асио показалось, что Орм рад, что вопрос по Иллирио решается, но всеми силами пытается эту свою радость скрыть.       Это было немного странно — Иллирио Мопатис не самый известный человек на свете. Маловероятно, что Орм про него знает. Но еще куда нереальней, что он и король Джоффри представляют, насколько опасен этот человек.       И сейчас, уже в Пентосе, Асио знал, что ему необходимо спешить. Впереди у него фора в пару дней, и ее необходимо использовать правильно.       Как и всегда, Пентос встретил его суетой и неповторимым запахом огромного порта. Асио глубоко вздохнул и с радостью понял, что он дома.       Первым делом он посетил свою семью и своего племянника – Надео Копина, молодого браво и великолепного стрелка из лука. Надео собрал небольшую шайку, считая весь Пентос собственными охотничьими угодьями, где ему позволено очень многое. Сам Асио как только мог, используя все возможности, помогал в становлении племянника.       Надео с энтузиазмом отнесся к предложению дяди. Он любил риск, опасные дела и золото, что ему обещали.       Иллирио Мопатис был магистром и человеком уважаемым. Осторожность всегда составляла неотъемлемую черту его характера. Магистра постоянно охраняли серьезные люди, и сам он проявлял бдительность и аккуратность. Нечего было и думать, что можно достать Мопатиса в собственном поместье или попытаться как-то отравить.       Вот только по долгу службы он практически ежедневно должен посещать Дом Величия — то место, где заседают и совещаются магистры.       В Пентосе знатные и богатые люди предпочитали передвигаться в паланкинах. Также поступал и Иллирио. Но перед вратами Дома Величия он вылезал из него и дальше, до дверей, шел пешком. На несколько мгновений он становился открыт и уязвим.       Дядя и племянник Копины построили на этом весь свой план.       Асио стоял на площади Менял около статуи Невио Нарратиса, одного из принцев, в правлении которого отменили рабство. Официально, конечно.       Вокруг него, как и каждый день в этом месте, кипела жизнь. Молодые дамы со свитой, вызывающие и дерзкие брави, менялы, звездочеты, торговцы, воры, матросы, проститутки, стражники, наемники, гости города и просто отдыхающие — огромное количество людей, перемещалось, разговаривало и смеялось, словно находясь в огромном котле, со всех сторон окруженном зданиями.       Копин пару раз кинул взгляд на крышу одной из высоких, квадратных башен — там, в тени статуи, практически незаметный, устроился его племянник, одетый в одежду под цвет кирпичей. Его лицо скрывала маска.       Туда, к месту, где находился Надео Копин, вел узкий проулок, и племянник не видел всю площадь. Но он видел своего дядю и прекрасно видел то место, где должен был выйти из паланкина Иллирио Мопатис. Это место находилось на расстоянии около двухсот шагов от него и значительно ниже стрелка.       Сейчас племянник просто ждал знака.       Через толпу, раздвигая ее, протянулась полоска людей. Около десяти воинов шли впереди, отодвигая людей и создавая дорогу для закрытого паланкина с Мопатисом. Воины, вооруженные копьями и щитами, окружали его со всех сторон, с боков и сзади, отпихивая толпу и не позволяя никому из прохожих приблизиться к магистру.       Асио невольно провел языком по губам, а потом снял шляпу, и изображая усталость и жару, стал махать ею, в попытке остудить лицо.       Это и был знак. Племянник, в силу позиции, не видел свиту магистра, но он видел Асио.       Не теряя времени, он стремительно натянул тетиву, потрогал ее упругость и наложил стрелу. Его движения были точны и безукоризненно выверены.       Асио прекрасно знал своего племянника и понимал, что от него можно ждать. Он, конечно, не так хорош, как какой-нибудь Безликий, но как стрелок ничем не уступал тому же Бейлону Сванну, гвардейцу, что занял первое место на соревнованиях лучников во время свадьбы короля Джоффри.       Паланкин магистра остановился. Начальник охраны, плечистый и мощный мужчина с пучком белых перьев, укрепленных на верхушке блестевшего на солнце шлема, придирчиво осмотрел окружающих людей и только потом кивнул одному из помощников, давая знать, что Иллирио может выходить.       Высокий, невероятно толстый человек в роскошных одеждах мелькнул в разрыве между людьми, а потом скрылся, закрытый преданными телами стражи. На миг показалась его удивительная и великолепная борода — расчёсанная надвое, обильно умащенная маслом и блестящая золотом.       Асио спокойно улыбался и отсчитывал удары собственного сердца. Магистр был закрыт со всех сторон, но Надео находился значительно выше, и он прекрасно видел цель. Правда, у него имелось время на всего лишь один выстрел.       Даже сквозь гомонящую и смеющуюся толпу он сумел услышать резкий шелест и в следующий миг в мясистую шею магистра, прямо под левую щеку с чавкающим звуком вошла толстая стрела — Асио успел заметить ее голубовато-золотистое оперение.       Племянник никогда не любил арбалеты — мощные на короткой дистанции, но не такие меткие. Он всегда использовал лук — дорогой, сделанный на Летних островах, смертоносный и очень красивый подарок самого Асио.       На миг все затихло, а потом поднялся оглушительный крик. Заголосили женщины, закричали стражники, раздался шум от крыльев встревоженно взлетевших голубей. Начальник охраны выхватил меч, мгновенно сориентировался и махнул клинком, указывая куда бежать воинам, чтобы поймать убийцу.       Толпа, испугавшись, что сейчас могут начать искать виновных, отхлынула от магистра в стороны. Асио присоединился к зевакам, смотря из задних рядов.       Магистр Иллирио, огромный, похожий на кита, выброшенного на берег, неподвижно лежал на пыльной брусчатке и тоненькая струйка крови, словно живая змейка, медленно текла между стыками камней. Мясистые пальцы магистра в многочисленных кольцах, так похожие на толстые сосиски, в последний момент перед смертью пытались уцепиться за мостовую, да так сейчас и застыли. Несколько воинов все ещё держали щиты вокруг него, но по тому, как глубоко в шею вошла стрела, по тому, что магистр не шевелился, Асио понял, что дело сделано. И сделано великолепно. Тем более, наконечник стрелы со специальными зазубринами, вытащить его из тела совсем не просто, да и яд, что на него нанесен, увеличивал шансы на успех.       Пара десятков стражи убежала в ту сторону, откуда прилетела стрела, искать убийцу. Асио за племянника почти не переживал. Парень он шустрый, тем более пути отхода тщательно продуманы. Надео уйдет по крышам и по специально приготовленной доске переберется на другое здание. Затем он уберет за собой доску, поднимется по привязанному канату на новую крышу, затащит канат за собой, пройдет еще пару зданий, спрячет в тайнике одежду и лук, а потом, через чердак, проникнет в один из притонов и выйдет через него на улицу.       Через некоторое время, убедившись, что все закончилось хорошо, Асио медленно покинул площадь.       Что ж, первый шаг, такой важный и правильный, он сделал, обезопасив свою жизнь и заделав хорошую основу на будущее.       Теперь, не откладывая, пора делать и следующие шаги, которые, как он рассчитывал, приведут его на трон Пентоса. И он станет не иллюзорным принцем, которого магистры выбирают и смещают по собственному выбору, а влиятельным лордом, что сможет держать всех их в кулаке.       Король Джоффри ждет от него, что он оплетет своей сетью весь восток Узкого моря — от Лората и Браавоса, до Лиса, Волантиса, и еще дальше, до Залива Работорговцев. Король требовал информации, и Асио знал, как дать то, что нужно.       И король, пока до открытой власти над всем Пентосом так далеко, дает ему власть тайную — с этого дня он помощник Гарольда Орма и отвечает за все, что творится по эту сторону Узкого моря.       Узкое море странная штука. Для одних, как почившие Варис и его друг Иллирио, оно действительно было узким, уже, чем тоненький ручеек. Эти люди узнавали все, что происходило на его берегах чуть ли не раньше, чем сами события случались.       Для других, таких, как король Роберт и большинство чванливых западных лордов, Узкое море было широким. Они никогда не знали, не хотели, да и не могли знать, чем живут и дышат Вольные города.       Король Джоффри желал знать всё, и хотел, чтобы Узкое море стало именно таковым. И Асио собирался ему в этом помочь — тем более это соответствовало и его собственным планам.       Когда-то, давным-давно, когда они с Варисом поняли, что лишь самые сильные и мощные птицы способны пересечь водный простор между материками, они попробовали экспериментировать, используя чаек или уток, что способны отдыхать на воде. Из этой задумки ничего толкового не вышло — эти птицы оказались слишком глупы, а каждое второе письмо так и не достигло адресата. Поэтому им пришлось ограничиваться воронами, пытаясь вывести более сильную и умную породу.       Сейчас с воронами имелись некоторые проблемы. Оставалось надеяться на старые, проверенные способы — людей. Одни, глаза и уши, находят и замечают секреты. Другие — гонцы, доносят их до нужных рук.       Все просто. Надо лишь найти таких людей.       Асио знал, где искать таких людей и как поставить их себе на службу. Более того, при Варисе у него имелся свой участок ответственности и свои люди. Осталось просто довести до них новые условия.       Следующие месяцы выдались очень активными и продуктивными.       Прежде всего, он основал собственную торговую компанию и назвал ее Дом Копина. В его распоряжении имелась галея «Шелест волн» и еще парочка судов, правда не таких быстрых, но зато более вместительных.       Король Джоффри предоставил ему невероятный дар. Все товары, которые попадали в Королевскую Гавань, облагались различными пошлинами и налоговыми сборами. Размер их, в зависимости от товара, варьировался от десяти до двадцати пяти процентов. Король сократил для его компании эти выплаты вдвое, а то, что оставалось, он был обязан платить Орму.       Казалось, что такое десять, или даже меньше процентов от товара? Мелочь, малозаметная пылинка.       Асио так не думал. То, что предоставил король, давало ему невероятное стратегическое преимущество. С этого он мог сделать очень большие деньги, учитывая, что в Королевской Гавани проживает практически пятьсот тысяч жителей, а сама столица это широко открытые ворота на весь Вестерос. И все тамошние люди хотят есть, пить, трахаться, красиво одеваться и тратить деньги на различные безделушки.       Он знал, что пользуется спросом в столице, он знал, где и когда это покупать, как перевозить, и как продавать. Он знал все о товарах, которые приходят в Королевскую Гавань, и понимал, от чего зависит спрос, и в какие времена чем выгоднее торговать — ведь и этим он занимался при Варисе.       А еще после убийства Мопатиса он побывал практически во всех Вольных городах. Асио Копин закидывал невод широко и вылавливал все, что попадалось в сети. Иногда в них оказывался действительно стоящий улов.       Из Браавоса незадолго до него отплыл флот Станниса Баратеона. Претендент на Железный трон пытался наладить отношения с Железным банком, но преуспел в этом плохо. Половина знаменосцев покинула его, а с оставшимися он отправился к Стене. По слухам, у Станниса стало совсем туго с деньгами, а жрица Меллисандра мало чем могла ему в этом помочь — на банкиров плохо действовали туманные намеки на Рглора и нового Азор Ахая. Донесение об этом через надежного человека ушло к Гарольду Орму.       В Лисе он сумел завербовать очень полезного человека, входящего в городской совет. В древнем Волантисе он купил глаза и уши одного из офицеров, состоявшего в свите триарха Малакво Мейгира.       Тем временем и другие дела не стояли на месте. Вестерос кипел как котелок с похлебкой на огне. Король Джоффри возглавил войско и в короткий срок сумел взять Риверран, что послужило еще одним подтверждением правильного выбора Асио.       Королевский тесть Мейс Тирелл сумел захватить Штормовой предел. Вместе с флотом под командованием лорда Редвина они готовились отправиться обратно к острову Арбор.       Дошли слухи, что на Железных островах погиб их Лорд-Жнец и все воины собрались, чтобы выбрать себе нового правителя.       Из Королевской Гавани, где он так и не успел побывать за это время, поступали интересные сведения — похоже, и в городе, и в порту появилась новая сила. И сейчас она уверенно завоевывала позиции.       Банда Могильщиков, беспринципных ублюдков, промышляющих разорением могил и грабежом богатых склепов в одну прекрасную ночь оказалась вырезанной поголовно. Многочисленная группа Шестипалого Эга пропала без вести. Эти парни имели долю в нескольких второсортных борделях, похищали людей, а затем незаконно продавали их в Вольные города.       Ребята Весельчака, контролирующие незаконные бойцовские поединки, наоборот, начали благоденствовать, и, похоже, дела у них налаживались. Во всяком случае, было ясно, что они нашли влиятельного покровителя.       Со стороны всё это выглядело забавно. Похоже, чьи-то уверенные руки вычищали город, уничтожая откровенных скотов и садистов, но позволяя жить тем, у кого осталась хоть какая-то честь и свод правил.       Хотя всё это чушь. Все эти бандиты, воры и пираты, так называемое Портовое Братство, разноцветное от покрывающих их татуировок, имело свод правил, согласно которому, одним из тягчайших преступлений являлось «стукачество» и сливание важных сведений. На самом деле, каждый второй, а то и первый из этих «братков», стучал кому-то — Асио знал об этом, как никто другой.       Большая артель рыбаков, у которых имелось несколько судов, и которая раньше работала на Вариса, поменяла хозяина. Ловцы жемчуга, промышляющие у Острого мыса, последовали следом.       Асио прекрасно видел, кто стоит за всем этим переделом собственности. Везде, куда бы он ни глянул, появлялась фигура Гарольда Орма и его короля, который день ото дня увеличивал свою власть.       Это не выглядело неожиданно. С его точки зрения все примерно так и должно происходить.       Раздел собственности после смерти Паука прошел быстро и стремительно. Часть отошла к Гарольду Орму, а часть к новому мастеру над шептунами — лорду Кивану Ланнистеру. Похоже, люди Вариса, поняв, что их прежний работодатель пропал и скорее всего, погиб, сами пришли на службу к новому хозяину.       Асио зорко смотрел по сторонам, и умело пользовался моментом. Парочка его личных недругов, которых он не осмеливался трогать при живом Варисе и Мопатисе, отправились на корм крабам.       Первый этап прошел просто изумительно, без сучка и задоринки и Асио Копин отправился в Королевскую Гавань. Ему было, что рассказать Орму — за это время он узнал немало интересного. Особенно важными оказались вести о Золотых Мечах. Король Джоффри не ошибся, приказав ему обратить на них самое пристальное внимание.       А еще вызывала вопросы ситуация с Дейенерис Таргариен. Но там все складывалось очень непросто.