Глава XX. Речист, да на руку нечист
30 ноября 2017 г. в 00:05
Глава XX. Речист, да на руку нечист
Столица встречала нас необыкновенно торжественно. Вдоль дороги стояли простые люди, а около Навесной башни, снаружи и внутри Красного замка нас приветствовал весь двор. Может мы и не стали победителями, но мы сохранили армию и не потеряли престиж. А это дорогого стоило.
Едва умывшись с дороги и поздоровавшись с самыми близкими, я пошел в спальню жены и долго, больше часа, держал на руках, рассматривал и любовался на своих детей. Они были невероятно похожи, и я пока еще не научился их различать. Один из близнецов проснулся, но плакать не стал и начал смотреть на меня, пытаясь сфокусировать взгляд ярко-зеленых глаз и забавно хмуря брови. Удивительное чувство…
— Это Лютор, — сказала стоявшая рядом Маргери, и взяла меня под руку.
Я передал ей завернутого в пеленку карапуза и осторожно, придерживая головку, вытащил из колыбели второго сына. Тайвин так и не проснулся и сонно причмокивал губками.
— Они похожи на тебя, — заметила Маргери.
— А мне кажется, что больше на тебя.
— Значит, на нас обоих, — она подошла вплотную и провела пальцем по моей правой щеке. — Этот небольшой шрам тебе к лицу.
— А тебя красят двое детей, — я с удовлетворением оглядел ее ладную фигуру и невольно остановил взор на лифе платья.
Не так давно у меня в Вестеросе вообще никого не было. Первым близким человеком стала Маргери, потом по одному, по двое начали появляться и другие люди. И вот теперь у меня есть дети. Я настолько оброс близкими людьми, друзьями и связями, что невольно начал считать этот мир своим домом. Теперь, предоставь мне Семеро новый выбор, я бы уже не хотел покидать Вестерос.
Вечером мы провели небольшой пир. Присутствовало каких-то жалких сто человек или около того. Всё самое главное было запланировано на завтра и послезавтра.
Во время еды мы с Маргери очень часто смотрели друг на друга и оба буквально мечтали, чтобы все поскорее закончилось.
И ужин закончился. Мы наконец-то оказались вдвоем в нашей спальне. Кормилица и служанка находились с близнецами в отдельных покоях. В Вестеросе знатные дамы сохраняют фигуру и не любят кормить детей собственной грудью и Маргери не была в этом плане исключением. Нас ждала ночь, и она целиком принадлежала нам.
Как были, в одежде, мы упали на ложе, и я торопливо задрал ее юбку и принялся развязывать панталоны. Маргери с громким стоном откликнулась на мое первое движение и всем телом подалась навстречу, стремясь как можно сильнее соединиться и почувствовать друг друга. Нам не понадобилось много времени, чтобы одновременно закончить. Практически сразу, без передышки, мы пошли на второй круг. И теперь, когда первый восторг немного схлынул, мы наслаждались друг другом — плавно, неспешно и смакуя каждое мгновение. Кожа Маргери светилась в темноте словно слоновая кость, ее дыхание отдавало корицей, а тело было молодым и гибким. Ласковые губы шептали нежные слова и целовали меня, спускаясь все ниже.
Весь мир пропал и остались мы двое.
Из спальни мы выбрались лишь на следующий день, ближе к полудню — обессиленные, не выспавшиеся, но бесконечно счастливые. Весь двор поглядывал на нас понимающе, скрывая улыбки.
Три последующих дня мы гуляли и наслаждались жизнью. Сначала провели пир, на котором славили лорда Мейса Тирелла и лорда Пакстера Редвина за взятие Штормового Предела и за битву у Погибельных Огней.
Здравицы в честь лордов и хорошо показавших себя рыцарей следовали один за другим. Пакстер продолжал руководить постройкой нового флота на острове Арбор, а вот мой тесть с радостью «отдувался» за двоих. Мейс Тирелл выглядел невероятно довольным и даже счастливым — похоже, это было то, о чем он так долго мечтал. И главное, все по делу.
На следующий вечер состоялся пир уже в нашу с Джейме честь. Все мы решили считать битву у Холма и Стояние на Рубиновом броде несомненным успехом.
Первый тост поднял десница:
— За короля Джоффри, его мужество, смелость и самообладание!
— За короля Джоффри, его мужество, смелость и самообладание! — прокричал весь зал, а это считай триста человек, расположившихся за тремя огромными столами.
И вновь здравицы следовали одни за другими. Вторая была за Джейме, потом за Уильяма Муттона, Эрика Фелла, Бонифера Хасти и архимейстера Марвина Мага, который благодаря своим врачебным навыкам спас не одну жизнь.
Выпили за королевских гвардейцев, которые показали себя в той битве выше всяких похвал. Краем глаза я уловил выражение лица Лораса Тирелла и понял, что парня в Красном замке больше не удержать. Что ж, будет тебе война, рыцарь Цветов!
Слуги подносили блюда одно за другим. После форели, прожаренной на вертелах, в центр тронного зала вышел прижившийся еще со времен нашей с Маргери свадьбы бард Аларик Эйзенский. Он выставил вперед правую ногу и извлек первую ноту из золотой арфы. Певец он действительно был хороший, к тому же тонко умел чувствовать, что хотят услышать лорды. А еще он умел слагать песни и они у него получались вполне сносными. К этому дню он сложил и сейчас впервые исполнил «Лев в ожерелье из роз». Баллада получилась неплохой, но чего-то ей не хватало. Возможно эмоций или жизни.
— За моего дядю, Ланселя Ланистера! — провозгласил я очередной тост.
— Благодарю вас, ваше величество, — он встал, поклонился и высоко поднял кубок с вином. Лансель, одетый в дублет малинового цвета и черные, с серебром, шоссы*, как-то резко вырос и повзрослел. Один его глаз закрывала повязка, и люди в замке вполне обоснованно успели прозвать его Одноглазым.
Киван, сидевший от меня по правую руку, смотрел на сына с нескрываемым чувством гордости. Да и что говорить, за последний год парень совершил невероятный прогресс. У меня перед глазами до сих пор стоял совсем другой Лансель, тот, что позвал меня к себе в комнату и признался в близости с Серсеей.
Сейчас сир Хасти назначил Ланселя сотником в Святом Отряде. Само подразделение усиленными темпами искало достойных людей. После битвы у Холма престиж королевского отряда достиг весьма впечатляющих высот.
Мы поздравили Тирека, Ланселя, Роберта Бракса и многих других. Каждому в тот вечер был вручен подарок — золотая или серебряная цепь, деньги, оружие или доспехи, конь или что-то дорогое и полезное.
Вчера точно также мы награждали Мейса Тирелла и его помощников.
А на следующий день прошло ристалище в честь победы, на котором воины соревновались в трех дисциплинах — стрельба из лука, одиночные рыцарские сшибки, которые носят название джостра, и общий бой до последнего победителя.
В соревновании лучников победил простой воин по имени Лори Роли — забавное у него имя. Среднего роста, с мускулистыми руками и широкими плечами он уверенно занял первое место. Я вручил ему тысячу золотых драконов и предложил вступить в отряд Честь и Доблесть. Парень согласился.
В битве у Холма Честь и Доблесть завоевала первую славу и полегла практически полностью. Там осталось всего пару десятков человек. На место погибшего Эрга Дарка я поставил Гордика Шелби и сейчас мы набирали отряд фактически с нуля. Правда, недостатка в желающих мы не ощущали.
Мы с десницей даровали право на собственное знамя Святому Отряду и Чести и Доблести, и в настоящее время придумывали внешний вид их будущих штандартов.
Насколько я помнил, первую регулярную армию в Европе ввел французский король Карл VII в 1445 году. Он сформировал пятнадцать рот, численностью по шестьсот человек каждая. Среди этих подразделений почетное место принадлежало шотландской роте, обладавшей особым статусом и считавшейся элитой армии.
Я планировал провести нечто похожее, и у меня уже имелось два отряда — один полностью конный, а второй — пеший. Это и будет элита, которая со временем обрастет традициями, авторитетом и всем необходимым, навроде знамен, званий и формы. Впоследствии я планировал создать еще два-три, а может и чуть больше подразделений, причем сделать одно из них целиком морским, «заточенным» на различные рейды, молниеносные высадки, абордаж и десант.
Вокруг колыхались сотни знамен, пели рога и раздавался смех и испуганные вздохи дам при особо кровавых моментах на ристалище. А я же словно воочию увидел реорганизованную королевскую армию.
В соревнованиях одиночных рыцарей неожиданно победил Рагнар Рав, а второе место занял Тирек Ланнистер.
Рагнар получил две тысячи драконов, а Тирек одну.
Я смотрел на этих парней с гордостью. Теперь я уже мог смело констатировать, что у меня появились свои, верные мне, готовые на многое, люди.
В общей схватке неплохо себя показали несколько человек — и Герольд Орм, и Лорас Тирелл и другие. Но лучше прочих проявил себя Джейме Ланнистер. Все это время он тренировался без устали, учась владеть левой рукой и сейчас практически всем стало ясно, что он вернул себе все свое непревзойденное мастерство и разносторонние навыки. Джейме занял первое место. Полученный приз в размере двух тысяч драконов он передал на нужды Королевской гвардии. Лорды и рыцари были явно впечатлены таким широким жестом. Впрочем, надо учитывать, что деньги для Джейме никогда не являлись проблемой.
— Джейме стал истинным лордом-командующим, — ко мне наклонился Киван.
— Верное замечание, дедушка, — я был полностью согласен с десницей. Казалось, что Джейме наконец-то вырос, перерос молодые обиды, нелепые амбиции, став настоящим мужчиной и очень надежным лордом-командующим.
Праздничное настроение немного омрачила серьезная травма, полученная Арисом Окхартом — копье пронзило ему шею. Булькающего кровью рыцаря тут же унесли с поля, и архимейстер Марвин Маг торопливо отправился его осматривать.
Ближе к вечеру я узнал, что он напоил Окхарта маковым молочком и зашил рану. Архимейстер обещал, что через месяц рыцарь полностью восстановится и вновь встанет в строй. За Марвином ушел его ученик по имени Аллерас. Я невольно вспомнил, что архимейстер как-то упомянул, что ранее ему прислуживали двое парнишек, но один из них пропал во время Стояния на Рубиновом броде. Похоже, второй погиб или утонул, а может просто отправился на поиски приключений.
Под самый конец я показал собравшимся Бирюзу. Дракон поднялся в воздух и сделал несколько кругов над ристалищем. Все были в восторге.
Эти три дня непрерывного веселья слегка истощили королевскую казну. Потратились мы сильно, этого не отнимешь. Изучая с Тирионом финансовую отчетность, я сделал радостный вывод — даже сейчас, во время затянувшейся войны, корона ухитрялась практически каждый месяц выходить в ноль. Отрицательное сальдо если и присутствовало, то было очень небольшое, и фактически распространялось на последний месяц и появилось лишь благодаря устроенным празднествам.
Это объяснялось, прежде всего, налогами с порта и морской торговли — столица была самым большим окном, связывающим Вестерос, Эссос, Летние и другие острова и именно через нас тек невероятно мощный денежный поток.
Кроме торговли, хороший доход приносили различные лавки и мастерские — оружейные, бронные, кожевенные, ткацкие и иные.
Король Роберт не умел и не любил считать денег. Это его подвело, да и на нас аукнулось.
Баратеон тратил деньги на четыре основных занятия: шлюхи, поддержка фаворитов, пирушки, а также охоты и ристалища.
Я не знаю, откуда у него находилось столько здоровья. Ведь он был уже не молод, но со шлюхами он кувыркался чуть ли не каждый день. А эти женщины стоят денег. Понятное дело, он не передавал деньги им лично — не королевское это дело. Но эту нелегкую задачу взял на себя Мизинец, который мало того, что поставлял Роберту самых лучших и умелых, так еще и цену ломил, будь здоров.
Второе, на что тратил деньги добрый король Роберт — это различные любимцы и боевые товарищи. Раньше их в замке жило чуть ли не пятьдесят человек, таких как принц Летних островов Джалабхар Ксо или Красный жрец Торос из Мира. Роберт частенько одаривал их дорогими подарками и приглашал в свои покои, где они обпивались, объедались и вспоминали славные деньки. Кажется, что это не так уж и много — подарить одному человеку меч и попить с ним арборского золотого. Но когда таких людей несколько десятков и все живут в Красном замке не один год, то итоговая сумма, которую они вытягивали из казны, выглядела вполне себе серьезной.
Сейчас все эти бездельники и лоботрясы разъехались — я их не выгонял, просто через десницу и Тириона предупредил, что теперь они переходят на самостоятельное проживание, и никто кормить их больше не собирается. Уже спустя месяц мы поняли, что они тянули из казны кругленькую сумму.
Так же Роберт любил охоту и пирушки, а так как король ел все самое лучшее и славился своим радушием, то такие пиры, на которых почти каждый раз подавали самые дорогие деликатесы, забирали из казны просто невероятные суммы.
Ну, и наконец, последнее — знаменитые ристалища короля Роберта с невероятными призовыми. Это было что-то просто невыразимое.
И вот, когда мы с десницей и Тирионом все это пресекли, то королевская казна начала наполняться.
Это не значит, что мы от всего отошли. Все ж король, как не крути, обязан кого-то награждать, поддерживать и одаривать своей милостью. Поэтому полностью мы отказались лишь от шлюх. Во всяком случае, это сделал я. А как там дела у Тириона мне было не интересно — на данном этапе. Все остальные направления продолжали существовать, но теперь на них тратилось куда меньше, экономно и вдумчиво.
На том же недавно прошедшем турнире мы дали возможность поглазеть на все ристалище простым людям, пригласили менестрелей и артистов из Вольных городов, раздали им продукты и выкатили несколько десятков бочек с вином.
Вот так мы и действовали.
А еще мы забрали у Мизинца его сеть притонов. Деньги там крутились серьезные. И на меня бы посмотрели очень косо, попробуй я подмять всё под себя одного. Пришлось делиться с серьезными мужчинами. Дело это было не очень чистое, никто не хотел особо мараться и на должность главного смотрителя за всеми притонами назначили межевого рыцаря Норта Пенера, который успел постранствовать и многое повидать.
Он вел дело с Тирионом, и его контролировали и Квиберн, и Охрана Короны. Доходы от этого занятия мы разделили поровну между всеми участниками Малого Совета. Правда старичка Пицеля отодвинули от вкусной кормушки. Раз в неделю ему предоставляли бесплатную шлюху и на этом про него забыли.
Пицель вообще практически полностью потерял все свое былое влияние — если оно у него и было. Ныне он был просто Великий Мейстер и его не смещали с этого поста по традиции, так как они его покидали лишь со смертью. Да и из Малого Совета мы его не выгоняли по этой же причине — не хотелось создавать прецедента.
У Пицеля произошел конфликт с архимейстером Марвином Магом. По идее, Марвин должен считаться подчиненным Пицеля и выполнять его указания. Он так и делал — первые несколько дней, а потом в ответ на старческий маразм послал его далеко и надолго. Пицель обиделся и принялся строчить письма в Цитадель. Это было забавно.
У меня состоялось несколько важных бесед — с десницей, Тирионом, членами Малого Совета и прибывшей в столицу Оленной Тирелл. Мне показалось, что за последнее время бабка Маргери немного сдала. Впрочем, на ее активности это никак не отражалась. Она была все такая же деятельная и умная, и на этот раз пыталась организовать брак своего внука Уилласа и Мирцеллы.
— Привет, сестричка, — я обнял Мирцеллу и поцеловал ее в щеку. — Прекрасно выглядишь.
— Спасибо, братец, — она мило улыбнулась.
Мы находились в ее покоях, расположенных над нашей с Маргери спальней.
Мирцелла всё здесь устроила очень красиво — шкаф с книгами (преимущественно рыцарские романы и песни), большая арфа в углу, низенькая кушетка и кресла в центре, занавеси на окнах и цветы. Многие вещи носили следы южного, так называемого «дорнийского» стиля — он явно нравился Мирцелле. Да и сама она одевалась по тамошней моде — более легкие, частично прозрачные платья, много шелка и различных маленьких деталей.
Еще здесь хватало цветов со всех уголков этого мира. Они росли в кадках, стояли на полках, подоконниках или висели под потолком. Причем Мирцелла сумела соблюсти гармонию — растений не было слишком много и они не производили впечатления какого-то сада или парка.
Мы немного поговорили о разных пустяках. Я рассказал парочку забавных случаев, а она с радостью поделилась, как ей приятно находиться рядом с Маргери и помогать с племянниками.
— Вот об этом я и хотел поговорить с тобой, — я переменил позу и облокотился на подлокотник дивана. — О тебе и о принце Тристане.
— А что с ним не так? — она насторожилась.
— Ты, конечно, по нему скучаешь, а возможно и любишь. Ведь так?
— Очень скучаю. А насчет любви… Вероятно что-то близкое к ней я испытываю.
Мы и раньше говорили с ней на подобные темы, и если поначалу она явно смущалась обсуждать настолько личные вопросы, то с течением времени я сумел доказать, что мне можно доверять и от меня это никуда не уйдет.
— Я не хочу тебя расстраивать, Мирци, но ваша песня может закончиться ничем, — я вздохнул.
— Почему, Джофф? — она пересела ко мне на диван и сложила руки на коленях.
— Ты же видишь, что сейчас происходит? Дорн это зависимые вассальные земли, но свой долг они игнорируют. Мы неоднократно призывали их помочь нам в войне, а они либо отмалчиваются, либо ссылаются на какие-то нелепые причины, почему не могут выступить.
— И что это значит?
— Это значит, что они что-то задумали. И с востока идут тревожные вести, — я не стал рассказывать некоторые новости, так как об этом ей пока лучше не знать. — Боюсь, что продолжать делать ставку на Мартеллов и принца Тристана это пустая трата времени.
— Он такой красивый и умный, Джофф. Он так ко мне относится…
— К сожалению, он не один в Дорне. Там есть Оберин Красный Змей и его злобные дочки. Они не забыли убийство принцессы Элии и винят во всем Ланнистеров. Я боюсь, что они не оставили идеи отомстить, и мстить они будут через тебя — если ты вновь вернешься в Дорн. Да и принц Квентин, насколько я понимаю, не откажется помочь кузинам.
— И что же ты предлагаешь? — сказала Мирцелла после молчания. Она держалась на удивление мужественно. Я видел, ее обуревали сильные эмоции, но она несколько раз глубоко вздохнула и сумела их удержать. Если она и будет плакать, то это произойдет после того как я уйду.
— Вокруг тебя началась активная возня. Тиреллы, Тарли, Хайтауэры и парочка домов попроще уже намекали мне и дедушке Кивану о возможном союзе.
— А что вы?
— Для начала я хотел поговорить с тобой. Так сказать, подготовить и постараться все это обдумать спокойно и без лишних эмоций. Ты же понимаешь, что замуж рано или поздно выходить надо, и на Тристане свет клином не сошелся?
— И кого вы мне с дедушкой подобрали?
— Пока никого. Честно, никого, — я взял ее изящную ладонь и слегка сжал. — Но вероятней всего, выбирать придется всего из трех юношей — Уиллас Тирелл, Дикон Тарли и Дориан Хайтауэр.
— Расскажи мне о них, — после молчания попросила девушка.
— Воочию я знаком лишь с Диконом. Он высокий, симпатичный парень. Тарли очень воинственны и мужественны, и если мы остановимся на них, то у тебя в мужьях будет настоящий воин, а ваших детей он будет воспитывать как суровых и немногословных рыцарей. Тарли не так богаты, как Хайтауэры и Тиреллы, но все твои потребности Рогов Холм сумеет обеспечить.
— А Уиллас Тирелл? Он же калека?
— Да, у него повреждена нога и он ходит с помощью трости. Но зато Уиллас умен, красив, начитан и галантен. Я думаю, он будет слагать тебе стихи и петь песни. Тиреллы очень богаты и ты, при желании, сможешь превратить свой двор в настоящую легенду — пригласить туда бардов и менестрелей, музыкантов и скульпторов, живописцев и звездочетов. Все это Уиллас даст тебе с радостью, ведь и его все это интересует. И конечно, ваши дети станут наследниками Хайгардена.
— А Хайтауэры?
— Это необычное место и необычные люди. Они славятся своей ученостью и склонностью к знаниями, ведь у них там стоит Цитадель. Еще они любят путешествовать, и там то же самое море, что и в Утесе Кастерли. Это западные земли и тебе будет легче привыкнуть к новым обычаям. Да и климат там похожий, хоть и более южный. Сам Дориан является наследником Хайтауэров и сочетает в себе в нужных пропорциях тягу к воинскому делу и чтение, интерес к книгам и манеры. Я не знаю, что он за человек, но мне докладывали, что он высокий, улыбчивый и добрый к друзьям.
— Как все непросто, Джофф! — в ее прекрасных глазах на миг мелькнула растерянность. — Разве так трудно быть просто счастливой, как например вы с Маргери?
— Иди сюда, — я прижал ее к себе и продолжил: — счастье понятие относительное, сестренка. Оно, на самом деле, находится не снаружи, а внутри нас. Никто не мешает быть счастливым прямо здесь и сейчас. А то, что сложилось у нас с Маргери, так там поначалу все было непросто — мы друг друга не знали и это был целиком политический брак, одобренный нашим дедом и выгодный нашим домам. Поэтому и ты, если захочешь, сможешь быть счастливой с теми, кого я тебе назвал и создать такие отношения, которые бы приносили вам радость. Просто подумай об этом.
— Я подумаю. Сколько у меня есть времени?
— В скорости мы отправляемся в Долину. Вероятно, если там все сложится хорошо и мы победим, то по возвращению надо будет что-то решать. Так что будь готова.
— Я буду, — твердо ответила она.
Мы поговорили еще немного. Я расспросил, как поживает Серсея в Утесе Кастерли. Мирцелла часто переписывалась с матерью и была в курсе тамошних новостей. Сама Серсея на меня обиделась всерьез и надолго, и так и не прислала ни одного письма. Я сам послал ей парочку, делясь незначительными новостями и интересуясь здоровьем, но ответа на них не было и вероятней всего и не будет…
Мирцелла рассказала последние новости с Запада. Впрочем, благодаря Ланнистерам, тамошним знаменосцам, Квиберну и Охране Короны я и так был неплохо информирован. Я надеялся, что Серсея немного приоткроет дочери свои планы. Но она не приоткрыла или Мирцелла просто не стала говорить.
Ну и ладно. Попрощавшись до вечера, я отправился на тренировку с лордом-командующим.
Ко мне на службу поступили два новых стюарда. Двенадцатилетний Колин Эстермонт, внучатый племянник лорда Эстермонта и младший брат наследника острова Эстермонтов — тихий и спокойный парень с голубыми глазами и удивленно-радостным выражением на лице.
Второй стюард заслуживал большего внимания. Им оказался прибывший с Запада Мавер Клиган — единственный сын Григора и наследник их замка и земель.
Парню недавно исполнилось десять лет, но он выглядел на все четырнадцать. Клиганы были настоящими воинами и этого мальчика натаскивали чуть ли не с пеленок. Он уже сейчас многое умел, прекрасно разбирался в оружии и носил на поясе меч и кинжал. Он был немногословным, легко обижающимся, с плохим чувством юмора и скверным характером. Но Клиганы были надежными и верными. Правда, они признавали лишь одну руку — хозяйскую, властную и тяжелую. И теперь мне необходимо сделать так, чтобы юный Клиган начал меня уважать, и даже немного бояться. Мне необходимо вырастить из него настоящего бойцового пса — надеюсь, это дело я не запорю и смогу все сделать правильно. Эх, как же все таки жаль, что Тайвина с его умом и советами больше нет. Он разбирался во многих вопросах и очень хорошо знал, как заставить себя уважать, как поставить человека на соответствующее место и провернуть все так, чтобы он еще и считал себя обязанным.
Тем временем Тарли перешел Трезубец и в напряженной битве отбросил противника. Стремительным маршем он добрался до Перекрестка, укрепил лагерь и задержался на пару дней, подтаскивая припасы и приводя войско в порядок.
Мастер над шептунами и Орм сообщали, что дела у врагов идут хуже некуда. Болтоны и другие северные лорды полностью разочаровались в успехе кампании и отступили, мечтая побыстрее оказаться за Рвом Кейлин. Следом за ними двинулся и Уолдер Фрей со своими отрядами. Черная Рыба разругался с Мизинцем. Он вообще сказал, что ему на все похер и единственное о чем он мечтает — с честью погибнуть в ближайшем бою. В настоящий момент Бринден Талли заперся в Кровавых Вратах.
К этому времени мы собрали в Королевской Гавани новый флот. Не такой большой, как раньше, но нам и его должно хватить. Он состоял примерно из двухсот судов. Часть их захватил Ринделл Тарли у Золотых Мечей, часть купил в Вольных городах Эстермонт, еще часть дали лорды и кастеляны Штормовых земель, Дрифтмарка и Драконьего Камня.
Одно судно, а оно заслуживает отдельного описания, прислал с острова Арбор Пакстер Редвин.
Этим судном оказалась трехсотвесельная галея "Лев и Роза". Я вступил на его борт и был просто поражен мощью и величием этого судна. Оно было огромным — триста гребцов, двести матросов, тридцать офицеров и возможность перевозить до двухсот пятидесяти воинов.
Капитан корабля — сир Оуэн Бульвер, дядя Алисанны, фрейлины Маргери, был немногословным и хмурым рыцарем тридцати лет, на гербе которого красовался очень идущий ему символ — бычий череп на кровавом поле.
После того, как его мне представили, Бульвер основательно показывал галею, водил меня по всему кораблю, от кормы до носа, и от киля до мачт. Было видно, что капитан гордится своим кораблем и считает честью нести службу именно здесь.
Я не поленился и зашел в один из кубриков к матросам, осмотрел многочисленные каюты и даже забрался по вантам до первого марса*. Дальше я не полез, так как не обладал необходимыми навыками, но и того, что увидел, мне хватило с головой.
Галея выглядела великолепной — начищенная палуба и сверкающие на солнце бронзовые детали, широкий капитанский мостик и богато украшенное колесо штурвала, запах лака и пеньки, многочисленные ванты и вымпелы, дисциплина военного судна и вышколенный экипаж… Все это не могло оставить меня равнодушным. А уж когда на корме мне выделили богато обставленную каюту с широкими окнами, защищенными коваными решётками, препятствующими абордажу, я ощутил какой-то невероятный букет чувств. Мне стало понятно, почему многие люди так трепетно и самозабвенно любят море и путешествия.
Мы с Джейме и лордом Эймоном Эстермоном находились на носу "Льва и Розы". Рядом расположилась Бирюза — кажется, от моря она не была в восторге. Около нас стоял капитан и парочка офицеров, а также моя охрана. От наших ног, вперед и вверх, уходил бушприт и два человека висели на нем и распускали парус. Снизу, из воды, торчало навершие тарана, выполненного в виде заостренной львиной головы.
Боцман пронзительно засвистел в дудку. Гребцы начали аккуратно работать веслами, выбираясь из порта на открытую воду.
Было утро и встающее над горизонтом солнце светило нам прямо в глаза. Легкий ветерок поднимал небольшую волну. Многочисленные чайки кружились в воздухе или качались на волнах, как поплавки. Наш корабль плыл уверенно и как-то спокойно. За нами, растянувшись, выдвигался основной флот. Часть судов все еще продолжала стоять под загрузкой — они присоединятся к нам позже.
В открытом море нас уже ждали несколько судов. Было хорошо видно, как при нашем приближении они начинали вытягивать якоря.
Вначале десница, Маргери и Мейс Тирелл пытались меня отговорить от этого похода, говоря про излишнюю опасность и риск, но мне очень хотелось довести дело до конца и посмотреть на Мизинца — того, который был игроком и так много всего сделал в попытке удовлетворить свои амбиции и тщеславие.
Полюбовавшись на открытое море, я перешел на корму. Бирюза фыркнула и взлетела. Немного покружившись и размявшись, она опустилась на одну из мачт. К нашей всеобщей радости у нее хватало соображения не выпускать огонь и не бросаться на делающих свое дело матросов.
Мы лишь отплывали от столицы, и вид с кормы мне открылся так себе — неряшливый, забитый до отказа судами и людьми порт, Речные ворота, которые бедняки прозвали Грязными, морской рынок перед ним и куча непонятных построек и сооружений, прилепившихся на узкой полоске между водой и городскими стенами.
Не так давно, перед битвой на Черноводной, Тирион все это сжег дотла, но сейчас уродливые домики и лавки вырастали, как опята после дождя.
Множество разношерстных людей сновало по своим делам или просто глазело на королевский флот.
За стенами поднимался город, расположенный на холмах. Улочки и дома, извиваясь и переплетаясь, неуклонно поднимались вверх. Над всем господствовала махина Красного замка, выглядевшая очень красиво и мощно. Таргариены построили королевскую резиденцию на скалах, и они изрядно добавляли строению высоты.
На мой взгляд, в Королевской Гавани полно недочетов и спорных архитектурных решений. Тут многое надо доводить до ума. Вся столица стоит на северном берегу Черноводной, а через реку нет даже моста. А ведь на юг, до самого Штормового предела идет Королевский тракт, от которого отделяется дорога Роз. И вот уже три сотни лет никто так и не удосужился построить нормального моста и множество людей и путешественников пользуются либо паромом, либо судами и лодками.
Это непорядок и мост надо строить — в памяти я сделал себе небольшую заметку. Да на самом деле это очень выгодно — в феодальном государстве, а Вестерос здесь не исключение, за проход по любому мосту или проезду по дороге государство или хозяин этого места берет пошлину. Так что такой мост окупится лет за десять, а потом начнет приносить чистую прибыль — главное найти начальную сумму на постройку.
Мы прошли залив Черноводной и вышли в пролив Глотка. Ветер покрепчал, вода сразу как-то потемнела, а волны стали чуть выше и на них появились белые барашки. Да и ветер переменился — он стал более свежим и прохладным.
Первую остановку мы сделали на Дрифтмарке, острове в Узком море, который принадлежит Веларионам, богатому и гордому роду, ведущим свою историю из Волантиса. Веларионы всегда поддерживали Таргариенов и неоднократно соединяли своих детей в браках. Сам остров также носил имя Морской Рубеж, и на картах он был помечен то так, то как Дрифтмарк.
Одно время Веларионы очень круто поднялись на морской торговле, привозя товары с самого дальнего востока. В войне Драконов их новый и величественный замок Высокий Прилив сильно пострадал, и они потратили немало времени, восстанавливая и отстраивая его.
В битве на Черноводной лорд Монфорд Веларион поддержал Станниса, приведя несколько сотен воинов и четыре корабля. На своем корабле он и сгорел, попав в устроенную Тирионом ловушку. После этого Веларионы еще некоторое время поддерживали Станниса и даже послали вместе с ним на север один корабль.
Ныне этим домом формально руководила леди Вейна и ее восьмилетний сын Монтерис, наследник Высокого Прилива.
"Лев и Роза" бросила якорь в городе-порте Халле, принадлежавшем, как и все здесь, Веларионам.
Я отправил сира Лораса Тирелла сообщить хозяевам о своем прибытии, а сам, воспользовавшись свободным временем, осмотрел порт, который был известен прежде всего огромным количеством верфей и строящихся судов, лес для которых привозили с двух материков.
Также в Халле неплохо продвигалась морская торговля со всем светом, но конечно, она не шла ни в какое сравнение со столичными объемами.
Мы размяли ноги и походили по порту и торговым рядам. Я обратил внимание, что в одной из лавок Колину Эстермонту приглянулся кинжал из Пентоса и сделал подарок своему оруженосцу. Торговец оказался хитрющим и пронырливым мужичком, сразу сообразившим выгоду. За кинжал он заломил большую цену — жаль, что королям зазорно торговаться.
Сам остров не произвел на меня особого впечатления — судя по всему, он имел вулканическое происхождение и по большей части состоял из скал, камней, песка и скудной земли.
Чуть в стороне от гавани, похожая на огромную голову дракона, из воды поднималась особенно большая скала. Ее венчал замок Веларионов Высокий Прилив, к которому вела узенькая дорога.
Примерно через час прибыли хозяева острова — к тому времени я уже вернулся на борт. Первым на корабль поднялся худенький парнишка примерно восьми лет с длинными серебристыми волосами и фиалковыми глазами, одетый изысканно и богато. Смотрелось это невероятно колоритно и красиво. Это был Монтерис Веларион.
— Ваше величество, — юный Веларион поклонился. Несмотря на возраст, он вел себя с большим достоинством, учтиво и спокойно. — Мы рады видеть вас на Дрифтмарке и будем счастливы оказать вам свое гостеприимство. Леди Вейна, моя мать, приглашает вас в замок.
— Спасибо за приглашение. Жаль, что у меня нет времени, чтобы достойно почувствовать всю вашу верность. Вы же знаете о наших планах? Так что, возможно позже, после того, как все закончится, я и воспользуюсь вашим приглашением.
— Как вам будет угодно, — кивнул мальчик. — Позвольте представить кастеляна замка Высокий Прилив сира Уорика, — полноватый мужчина с шикарной бородой и бакенбардами при этих словах поклонился, — и моего дядю, Аурана Уотерса.
Ауран Уотерс, бастард лорда Люцериса, парень примерно двадцати двух лет, с узким лицом, ямочкой на подбородке и такими же волосами, как и у племянника, снял с головы широкополую шляпу, обозначил ей широкую дугу и поклонился. При взгляде на него меня посетила ассоциация, что я вижу корсара времен капитана Блада.
Глава Охраны Короны Гарольд Орм практически сразу с момента организации службы начал собирать досье на всех заметных и влиятельных людей. На Аурана также имелась отдельная папочка — пока не очень большая. По всему выходило, что он держал или продолжает держать руку королевы Серсеи и возможно на короткое время являлся ее любовником.
Я даже вспомнил, что видел его на собственной свадьбе. Правда, там было столько народу, что я многих не запомнил. Тем более, согласно своему статусу он сидел за третьим, самым дальним, столом.
Потом Ауран куда-то подевался из столицы. Интересно, где его носило последние месяцы?
Мы обменялись свежими новостями и поговорили о перспективах Дрифтмарка. Как и каждый дом Вестероса, Веларионы мечтали о власти и могуществе. И сейчас Ауран и сир Уорик меня осторожно прощупывали.
При расставании я пригласил молодого Монтериса в Красный замок. Как мне кажется, кое-что полезное можно извлечь из общения с Веларионами. Никаких конкретных планов у меня на них пока нет, но это стоит обдумать.
Через час мы отошли от пристани и отправились дальше. Следующую остановку, уже под вечер, мы сделали на Драконьем Камне.
Сам остров имел такое же происхождение, как и Дрифтмарк и везде, куда ни глянь, все те же пейзажи и картины. Жизнь здесь тяжела и однообразна. Постоянные шторма, сырость и соль. Скучновато, как по мне.
Нас встречал кастелян Драконьего Камня, сир Ролланд Шторм — высокий, суровый и немногословный мужчина с редкими и седыми волосами до плеч и лицом, обезображенным оспой. Он был известен как бастард из Ночной Песни и являлся незаконным сыном Брайена Карона. Именно этот человек преклонил колено и признал мою власть после того, как Болтоны убили Станниса.
— Ваше величество, — его голос, хриплый и суровый, как и все здесь вокруг, казалось звучал безжизненно и совершенно спокойно.
Здесь нам пришлось потерять почти трое суток, пережидая неожиданно налетевший шторм. Зато у меня нашлось время исследовать сам остров и крепость.
Древняя твердыня Таргариенов впечатляла, особенно поначалу. Она целиком сложена из черного камня, а все башни и строения напоминают драконов. Это сделано как для красоты, так и для устрашения возможных врагов. Вместо зубцов на стенах размещены горгульи, число которых равно тысяче.
Великий Чертог имел вид дракона, лежащего на брюхе, и входили туда через разверстую пасть. Драконы-башни сидели или готовились взлететь. Драконы помельче оформляли ворота и двери, а их многочисленные когти и наросты торчали из стен, служа подставками для факелов или решетками. Как по мне, с драконами Таргариены явно перестарались… Уже через некоторое время первое впечатление прошло и все эти архитектурные детали начали утомлять и не вызывали ничего, кроме легкой скуки.
С кастеляном я разговаривал несколько раз. Мы обсуждали дальнейшую судьбу Драконьего Камня.
Ролланд Шторм получил вести, согласно которым Станнис, перед тем, как погибнуть, принес собственную дочь Ширен в жертву. Его жена после этого повесилась. В последующей битве погибло множество рыцарей и лордов. Не избежал этого и сир Давос, Луковый рыцарь. Все, что рассказал мне кастелян, ранее уже сообщали Квиберн и Орм, и у меня не было оснований сомневаться в их компетентности. Сказали, что погибли, значит, будем считать, что так все и есть.
Мне было жаль и малышку Ширен, и Давоса, с которым я рассчитывал познакомиться. Но теперь, когда чистокровных Баратеонов не осталось, Драконий Камень оставался без хозяина. Перед отъездом мы с Киваном рассматривали возможность отдать остров и замок как приданное за Мирцеллой, но окончательно в этом вопросе так и не определились. Мы планировали отправить Томмена в Штормовой предел, управлять и замком и всем регионом, как сделал это Роберт со своим младшим братом Ренли. Но вот кому поручить Драконий Камень пока было не ясно. С другой стороны, замок может побыть без хозяина и полгода, и год.
За эти дни я провел немало времени, исследуя замок и его подвалы. Здесь было на что посмотреть. Особенно сильно меня порадовали подземелья и огромные запасы обсидиана — здесь его называли драконьим стеклом.
— До вас не дошли известия, что стало с Красной Жрицей? — как-то вечером я пригласил сира Ролланда за свой стол. На ужин у нас были креветки запеченные с сыром, жареные кальмары и котлеты из краба. Для вида на столе стояла парочка мясных блюд, но я налегал на морские деликатесы. Проблем с ними не было и в Красном замке, но здесь они почему-то казались вкуснее.
— Нет, — отрывисто ответил кастелян.
— А как вы к ней относитесь?
— Я бы эту суку удавил собственными руками, — он сжал внушительные кулаки. — Именно после того, как она здесь появилась, все провалилось в Пекло!
Что ж, я его понимал. Мелисандра закрутила Станнису голову, убедила участвовать в борьбе за престол и сменить веру. С точки зрения простых людей она принесла на остров не только нового Бога, что уже плохо, но и смерть.
Это осталось в прошлом. А вот в настоящем меня немного нервировало, что моим людям так и не удалось напасть на ее след и мы ничего не знали где она находится и чем занимается. Ходили слухи о ее смерти, но я в это не верил.
— Я был бы признателен, если вам когда-то посчастливится увидеть ее. Возьмите ее в плен и доставьте в Красный замок — и вы не пожалеете.
— Я учту ваше пожелание, — кастелян кивнул и шумно выпил бокал вина.
Джейме стоял у камина, положив руку на полку и задумчиво смотрел на моего собеседника. Он так ничего и не сказал.
В ту ночь шторм разыгрался не на шутку и обрушил на скалы и Драконий Камень всю свою яростную мощь. Казалось, что неуправляемая, непокорная стихия способна смести весь мир. Ярко вспыхивали молнии, и от воды шел непрекращающийся, мощный грохот. Ветер завывал в многочисленных горгульях и переходах. Пахло озоном и выброшенными на берег водорослями. Я тщетно пытался заснуть в выделенной мне комнате, кутаясь в медвежью шкуру. Было тоскливо и как-то неуютно.
Как потом выяснилось, во время шторма одно из наших судов — торговую барку под названием «Грудастая красотка» сорвало с якоря и выкинуло на скалы. При этом погибло несколько человек.
Море успокоилось не сразу. Еще долго вода была мутной, с песком и илом, а на поверхности плавали листья, различный мусор и деревяшки.
Утром четвертого дня наш флот отправился дальше. Ролланд Шторм остался исполнять обязанности кастеляна — в настоящий момент менять его было особо и некем, да и незачем. Когда здесь появится новый законный лорд, а он рано или поздно появится, это будет его забота.
Перед отплытием с Драконьего Камня я отправил письмо Рендиллу Тарли с приказом начинать.
К тому времени он заблокировал Кровавые Врата с запада, но особой активности не проявлял — нам не нужны лишние жертвы, и мы хотели все провернуть быстро и эффективно.
Как потом сообщили, у Тарли все уже было готово. Получив мое письмо, он отдал приказ и в дело вступили горцы Лунных гор. Бронн сумел найти и уговорить Обгорелых, Каменных Ворон и Лунных Братьев. Также к ним присоединились два новых клана — Раскрашенные Псы и Ревуны.
Этих ребят набралось под пару сотен. Они сумели провести отряд в две тысячи человек и дождавшись, когда основные силы Тарли начали приступ, напали на Кровавые Врата с другой стороны.
Битва вышла жаркой. Крепость считалась неприступной, а ее гарнизон не страдал отсутствием смелости и решимости. Они заставили войско Тарли умыться кровью, засыпали ров трупами, и все же не смогли удержаться и отразить штурм. Озверевшие горцы вырезали там всех подчистую, от мала до велика.
Уже после того, как мы собрали все силы в один кулак на острове Клешня, ворон принес вести, что Тарли продвинулся дальше и осадил Лунные Врата.
Клешня оказался маленьким, ничем не примечательным островком, принадлежавшим дому Селтигар. Свое гостеприимство нам оказал лорд Ардриан. Его замок был хоть и не велик, но ладно построен и очень удачно стоял на скалах, прикрывая гавань и небольшой порт.
Здесь мы дождались известий, что Тарли провел первый приступ, Лунные Врата не взял, но сильно проредил противников.
Это было то, что нужно. Тарли связал противника, и им пришлось отправить туда на помощь значительные силы.
Настало наше время. Дождавшись хорошей погоды и попутного ветра, мы выдвинулись к Чаячьему городу.
Переход занял всего несколько часов. Аррены так и не решились на битву в открытом море.
Чаячий город входил в пятерку самых крупных городов Вестероса. Его защищала высокая лента стен, укрепленная несколькими башнями. Особую проблему доставили массивные и мощные Портовые Врата.
Нашей высадкой командовал непосредственно Джейме Ланнистер. Его правой рукой был Лорас Тирелл. Мне хватило ума лишний раз не рисковать, и все действие я провел на борту Льва и Розы.
Все началось с того, что часть наших судов подошла ближе к причалам и принялась обстреливать постройки и стены горящими стрелами и горшками с легко воспламеняющейся смесью на основе свиного жира.
У меня имелась идея попытаться использовать Дикий Огонь, но уж слишком это было рискованно. У людей не имелось соответствующих навыков, а при одной-единственной ошибке Дикий Огонь мог просто-напросто уничтожить нас самих. Эту технологию следовало обкатывать вдумчиво и неторопливо.
Два дня наши суда обстреливали город. Лев и Роза периодически подходил чуть ближе и пускал в дело мощные самострелы, стоявшие на корме и носу.
Горели деревянные причалы, дома и суда. День и ночь дым стелился над водой и медленно поднимался к равнодушным небесам. Над гаванью кружились многочисленные вороньи стаи, почуявшие возможность поклевать мертвечину. Запах стоял тяжелый — пахло потом, гарью и смертью.
Джейме решил, что настало подходящее время и дал команду на высадку основных сил. Наши войска принялись высаживаться на берег. Непосредственно операцией руководил Лорас Тирелл. Издалека я периодически видел его светлый плащ и сверкающие на солнце доспехи.
Порт защищали люди Графтонов, а кроме того, так называемые Аррены из Чаячьего города — младшая ветвь этого дома. Общее руководство осуществлял Бронзовый Джон Ройс. Они предприняли вылазку, и я видел их знамена.
Около трех часов продолжалась схватка. Весы победы попеременно клонились то в одну, то в другую сторону.
Джейме непрерывно слал новые отряды на помощь Тиреллу, а часть наших кораблей подошла ближе к берегу и пыталась стрелами помешать защищающимся. Рыцарь Цветов проявлял чудеса храбрости. Помогающий ему Тирек Ланнистер дрался так яростно, словно жаждал собственными руками убить не только Петира Бейлиша, но и каждого из тех, кто его защищал. В тот день они оба покрыли свои имена славой.
К вечеру все затихло. Враги откатились обратно в город и сумели закрыть ворота.
Всю ночь наши войска высаживались на берег. С одной из торговых барок сгрузили разобранный таран и специальные мастера принялись за его сборку. Утром, не мешкая, Джейме начал первый штурм.
Сотни лестниц приставили к стенам и по ним наверх поползли воины. Стоял оглушительный шум — все кричали, орали, свистели стрелы, стонали умирающие. Землю под стенами размесили так сильно, что она стала жидкой, как сметана.
Первый приступ враги отразили. Наступившая ночь заставила нас на время сложить оружие. Джейме утроил караулы и так и не сомкнул глаз, обходя и проверяя все войско. Похоже, болезненное поражение, которое он получил в битве у Шепчущего Леса от Робба Старка, его многому научило и избавило от излишней самоуверенности.
Утром лорд-командующий подтянул к Портовым Вратам около тысячи лучников, которые безостановочно засыпали башню и прилегающие стены стрелами. Под их прикрытием многочисленные отряды разравнивали и укрепляли землю, по которой медленно и очень внушительно «пополз» наш таран.
Он носил имя «Сокрушающий молот», но большая часть войска звала его «королевским членом». Таран представлял собой конструкцию, стоявшую на больших колесах и по виду напоминающую дом без окон, но с прочной крышей, покрытой вымоченными в воде бычьими шкурами.
Его движение обеспечивало около сотни человек, находившиеся внутри. Сам таран висел на железных цепях, и его раскачивало еще двадцать человек.
Враги стали рисковать и чаще высовываться, пытаясь поджечь и забрасывая его камнями. Наши лучники не зевали и успели подстрелить добрый десяток самых бесстрашных и медлительных. Вот у тарана отвалилось одно колесо. Камни и тяжелые предметы сыпались сверху, сталкиваясь с конструкцией и издавая гулкий шум. Множество горящих стрел вонзилось в крышу и стены, и сейчас бессильно догорали, не в силах причинить существенного вреда.
Там, под стенами, люди матерились и хрипло кричали. Таран наконец-то достиг ворот. Первые удары казались не слишком сильными, а затем «било» раскачали как следует и все услышали глухие, внушительные удары, с которыми Сокрушающий Молот начал ломать ворота. Со стены упал человек в доспехах с цветами Арренов. Похоже он поломал себе ноги или таз и долго дергался и орал на крыше тарана, пока его не добили лучники.
После обеда Портовые Врата пали. Таран оттащили и в пролом неторопливо начала заходить тяжелая панцирная пехота.
Чаячий город горел. Повсюду валялись трупы и бегали крысы. Осмелевшие вороны с неохотой отлетали от тел, когда к ним приближались живые люди. Дым от пожаров заслонил полнеба. Кругом был хаос и смерть.
Джейме не позволил мне забраться в город, где все еще оставались враги, и могла приключиться любая неприятная случайность. Часть наших продолжали добивать и дожигать противника в порту, а мы с основными силами обошли город и начали двигаться в сторону Орлиного Гнезда, наседая на пятки Джону Ройсу и его людям.
Еще перед тем, как мы начали штурмовать Чаячий город, вороны ежедневно разносили послания, в которых было написано, что король Джоффри желает быстрее закончить войну и не хочет лишних жертв. Он не держит зла на Арренов и лордов Долины, и считает, что во всем виноват смутьян и изменник, нечистый на руку Петир Бейлиш. Но до тех пор, пока Аррены не сложат оружие и не выдадут Мизинца, пока Аррены не преклонят колено и не отдадут Арью Старк, король будет жечь и уничтожать каждый замок и каждое село.
Тарли так и не взял Лунные Врата, а мы так и не дошли до Орлиного Гнезда — да я вообще сомневаюсь, что мы могли бы затащить достаточное количество воинов на такую высоту, по тем тропам и дорогам что там были.
Аррены забрались высоко и выкурить их оттуда было невозможно — если вести правильную войну с осадой и прочими штучками.
А мы просто жгли замки и имения лордов и рыцарей, и за несколько дней показали, что вот-вот превратим всю Долину в пепелище. Эрик Фелл осадил Рунный камень, Лорас Тирелл — Редфорт, а Уильяма Муттона мы отправили к Железной Дубраве. Долина превратилась в арену кровавого побоища, где каждый из домов и замков остался сам за себя. Всеми возможными способами мы подогревали и подогревали этот котел. Долго так продолжаться не могло.
И лорды не выдержали.
В один из дней, когда мы стояли лагерем на продуваемом всеми ветрами плато, разведчики донесли, что в нашу сторону движется отряд из трех десятков человек с белым флагом. Их остановили, осмотрели, забрали оружие и под конвоем провели ко мне и Джейме.
— Похоже, они готовы сдаться, — спокойно заметил лорд-командующий, глядя, как по склону к нам приближаются парламентеры.
— Похоже на то, — я кивнул.
Вокруг нас стояла вся свита, телохранители и самые влиятельные и знатные лорды.
Гарт Серая Сталь остановил гостей и позволил пройти дальше лишь одному из них.
— Ваше величество, — вперед вышел внушительный и мощный мужчина с перевязанной головой, серыми глазами и необыкновенно кустистыми бровями, — я лорд Джон Ройс, а это то, что вы требовали, — по его знаку два рыцаря сняли с лошади сверток, подтащили его к Ройсу, бросили на землю и развернули.
По нашему строю прошел невольный шум, когда все мы узнали тело Петира Бейлиша — одетый в изысканные одежды с одним единственным украшением в виде серебряного пересмешника на шее, он, казалось, просто заснул. И лишь распоротое чуть ли не полностью горло говорило о том, что этот человек мертв.
«Речист, да на руку нечист», — мне на ум неожиданно пришла ранее услышанная в Вестеросе пословица. Она была явно к месту, хорошо описывала суть Бейлиша, хотя и не отражала истинного масштаба того, что успел «наворотить» Мизинец.
Именно его я считал ответственным за тот хаос, что начался в Королевской Гавани пару лет назад. Именно он, возможно вместе с Пауком, был тем Игроком, что начал Игру Престолов. Именно этот человек повинен в смертях тысяч лордов, рыцарей и простых людей. Его вкрадчивый голос, услужливые манеры и такая неоспоримая логика сумели ввергнуть страну в неисчислимые бедствия и принесли реки крови.
— Мы сожалеем, что гнусный предатель сумел обмануть нашу госпожу Лизу Аррен и втянул нас всех в эту ненужную войну, — лорд Ройс говорил громко и отчетливо. — Мы согласны сложить оружие и признаем себя побежденными.
— Что с миледи Лизой Аррен и ее сыном? — спросил я.
— Они ждут вашего решения, ваше величество.
— Передайте, что я даю свое слово, что ни с ней, ни с лордом Робертом ничего не случится, и приглашаю их в гости.
— Она согласна на такие условия, — поклонился лорд Ройс.
— Хорошо, — кивнул лорд-командующий. — Мы дождемся ее здесь.
— Как вам будет угодно, сир Джейме, — согласился Бронзовый Джон.
— Где Арья Старк?
— В Орлином Гнезде, ваше величество.
— Она должна быть здесь!
— Мы доставим её, — лорд Ройс посмотрел назад и пара его людей отделилась от строя, получила обратно оружие и отправилась за своей госпожой и Арьей. Проводив их взглядом он вновь развернулся ко мне: — у нас есть то, что, безусловно, вас порадует.
По знаку лорда Ройса его люди вывели вперед очень высокого человека со связанными за спиной руками, обезображенным лицом, порванной во многих местах одеждой на которой засохла кровь. Ранее мне не доводилось видеть его воочию, но память прошлого Джоффри не подвела — передо мной находился Сандор Клиган, известный как Пёс, бывший охранник Джоффри и королевский гвардеец.
Пёс смотрел на меня холодно и злобно. На миг мне показалось, что он хотел выругаться или что-то сказать, но он промолчал. Мои люди заволновались — Клигана узнали все и мало кто ему обрадовался, считая его предателем и садистом.
— Этот человек защищал лорда Петира Бейлиша. Погибло несколько людей, прежде чем мы его повалили и связали, — пояснил лорд Ройс
— Он был один?
— Нет, с ними находились еще двое — братья Кеттлблэки.
— Где они сейчас? — вперед выступил Джейме.
— Они убиты.
— Я должен увидеть их трупы, — резко сказал Джейме и я лишь кивнул, когда лорд Ройс покосился на меня.
— Жаль, что эта сука так легко умерла, — Тирек Ланнистер, стоявший чуть позади, выдвинулся вперед и остановился над трупом, "перекатываясь" с носка на пятку и заложив руки за пояс. Выглядел он раздраженным и злым.
Война закончилась. Я долго и молча стоял над телом Петира Бейлиша. Смерть не стерла с его лица немного презрительное и ироничное выражение, которое частично скрывала острая бородка. Ветер теребил темные, тронутые сединой, волосы. Этот человек сделал так много зла и стал причиной такого большего количества смертей, что у меня просто не было слов.
Все началось именно с него, и с Вариса Паука. Мастера над шептунами я убрал с доски достаточно быстро, так, что тот ничего не понял. А вот с Мизинцем пришлось попотеть. Мне даже не верилось, что всё закончилось.
Он был умен и хитер, жаждал власти, славы и могущества. И вот он лежит на холодной, мерзлой земле. Так проходит мирская слава...
— Мы заберем тело Мизинца в Королевскую Гавань, где предадим публичному четвертованию, — я повернулся к Роберту Браксу. — Найди людей, пусть они отвезут его в Чаячий город и погрузят на один из кораблей.
— Слушаюсь, ваше величество, — парень поклонился и отправился выполнять поручение.
— Разрешите? — ко мне в палатку заглянул Колин Эстермонт. Бирюза подняла голову, шумно выдохнула, а потом спокойно закрыла глаза. — Письмо от сира Орма.
Я сломал восковую печать, изображающую перекрещенное перо и меч — служба Охраны Короны уже обзавелась собственным гербом. Бумага была слегка влажной — похоже ворон попал в дождь.
Ваше величество, — писал Гарольд. — Асио Копин сообщает, что в Волантис зашел огромный флот, под командованием Дейенерис Таргариен и Оберина Мартелла. С ними находятся Барристан Селми и Джорах Мормонт. У них свыше тысячи судов, три дракона и по самым скромным прикидкам более тридцати тысяч войска. В основном это конные дотракийцы и так называемые Безупречные, а также отряд наемников Ворон-Буревестников.
Берик Дондаррион
Странно устроена жизнь. Еще недавно он лорд из Дорнийских марок, хозяин замка Черного Приюта и глава древнего рода. У него есть невеста Аллирия Дейн и жизнь кажется великолепной и прекрасной.
Все это было…
А потом десница короля Роберта лорд Эддард Старк поставил его во главе отряда из ста двадцати воинов и отправил в речные земли за головой Григора Клигана.
Много воды утекло с тех пор. Страна поменялась, одни люди умерли, другие вышли на первый план. Он и сам неоднократно умирал, возрождался и продолжал бороться. В конце концов смерть, величайшее приключение всей жизни, стало обыденностью и рутиной.
Продолжать находить мотивацию получалось все сложней. Их Братство без Знамен, превратившись в партизанский отряд, пыталось помочь бедным людям и резало
разбойников, мародеров, насильников и убийц. Поначалу они думали, что борются лишь против Ланнистеров. Со временем оказалось, что насиловать женщин могут и северяне, и люди Фреев, и речные лорды, и все прочие, у кого есть член, но нет совести.
Они действовали к северу и югу от Трезубца, доходя на западе до Риверрана и на востоке до Солеварни. Их главным убежищем стал Полый Холм — система пещер в дне пути на восток от Высокого Сердца.
Именно там их и нашел Бринден Талли по прозвищу Черная Рыба.
— Мой племянник сдал Риверран и преклонил колено перед ублюдком Джоффри, — сказал Черная Рыба. Он сидел на камне, застеленным волчьей шкурой и пил вино из меха. В его голосе слышалась горечь и разочарование.
Они находились в самой просторной пещере Полого Холма, и сейчас все братья окружили старого воина и внимательно слушали его рассказ.
Здесь было тихо, тепло и сухо. Ярко горел костер и несколько факелов, укрепленных в трещинах на стенах. На огне медленно поджаривалась оленья туша. Жир шипел, капая на угли.
Лорд Дондаррион внимательно смотрел на Черную Рыбу — высокого и худощавого мужчину в возрасте, с морщинистым, обветренным лицом и седой щетиной. Когда-то его темно-синие глаза любили смеяться, но годы и время стерли без следа даже намек на веселье.
«На войне все мы потеряли частичку себя», — подумал лорд Берик и перевел взгляд на Тороса из Мира, жреца Красного бога, который неоднократно возвращал его из мертвых. Он как раз принял из рук Талли мех с вином и основательно к нему приложился.
— Как это произошло? — спросил Дондаррион. Пламя огня рождало причудливые образы в его единственном глазу. Второй — выбитый, был прикрыт повязкой. Среднего роста, с изможденным и усталым лицом, с короткими русыми волосами, он не выглядел великим бойцом. Его знакомые и друзья знали, что это обманчивое впечатление. Берик мог двигаться очень стремительно, сражаясь упорно и ловко. К тому же он умело руководил своим отрядом и часто умудрялся заставать противника врасплох, нападая словно бы из ниоткуда. За всё это его и прозвали «лордом-молнией».
— Эдмар поверил Джоффри, принес ему клятву, а потом Ланнистеры отправили его под стены замка. И речные лорды просто не могли не открыть ворота и не сложить оружия, — Талли сплюнул в сторону и замолчал. — Мне пришлось использовать тайный ход и бежать.
По рядам собравшихся прошло волнение. Послышались вопросы: «что теперь будет», «мы остались без поддержки», «Талли сдались, теперь и нам конец…»
Берик поднял голову и оглядел своих людей. Их здесь насчитывалось пара десятков — Лим Желтый Плащ, Пелло из Тироша по прозвищу Зеленая борода, Харвин Винтерфеллец, являющийся лидером шести других северян, Джек-Счастливчик, Сумасшедший Охотник, Мадж, Безусый Дик, несколько лучников под командованием Энгая, Картавый Дэл и Том из Семи Ручьев — бард с сомнительной репутацией, выпивоха и любитель женщин.
Чуть позади стоял и переминался с ноги на ногу Эдрик Дейн, лорд Звездопада, мальчик тринадцати лет. За храбрость Берик посвятил его в рыцари, но парень все еще считал себя оруженосцем и помогал, как только мог.
Все они верили лорду-молнии и оставались в его отряде несмотря ни на что. Вот только сейчас, с падением Риверрана, ситуация значительно ухудшилась. Черная Рыба поддерживал их деньгами, амуницией, лошадьми и фуражом, но теперь каждому дураку стало ясно, что славные деньки остались в прошлом.
Под спокойным взглядом Дондарриона его люди по одному замолкали, и лишь Лим Желтый Плащ продолжал тихо материться.
— Что теперь будет, лорд Талли? — негромко спросил Берик.
— А хер его знает, — безразлично отозвался Черная Рыба и в пещере повисло молчание.
— А что вы собираетесь делать? — разомкнул губы Торос. Выглядел он безмятежно и спокойно. Его вообще ничего не волновало в этой жизни и даже к возможной смерти он относился философски — она произойдет, когда Рглор посчитает нужным. Так зачем лишний раз волноваться?
— Я? Думаю отправиться в Долину к племяннице Лизе Аррен, — Черная Рыба благодарно кивнул, когда Дейн отрезал от оленя кусок, положил его на деревянную тарелку и протянул ему. — Я, собственно говоря, здесь за этим. Если хотите, то пойдемте со мной. В Речных землях, как я понимаю, делать вам больше нечего.
— Именем короля Роберта мы поклялись защищать их, — негромко заметил Дондаррион.
— Давно нет короля Роберта, нет десницы Старка, нет верного Риверрана. Все прошло прахом. Остался лишь король Джоффри и Цареубийца. — Черная Рыба говорил и одновременно расправлялся с мясом. Жир тек по его подбородку. — В общем, парни, решайте сами — или вы идете со мной или остаетесь. Если второе — то долго вам не протянуть — теперь за вас возьмутся всерьез, а в Долине ваши мечи еще могут пригодиться.
После ужина они предоставили Бриндену Талли возможность отдохнуть и устроили его в дальней пещере. Братство без Знамен осталось решать свою судьбу. Война надоела им хуже горькой редьки. Они убивали плохих людей, но их количество не убывало. Они пытались вернуть мир на эти земли, но похоже не они, а король Джоффри куда быстрее добился этой цели. Они сражались за речных лордов, но главный из них, Эдмар Талли признал себя королевским вассалом. Так за что сражаться дальше?
Том из Семи Ручьев устроился в углу и неторопливо перебирал струны на своей арфе. Он пел песню о знаменитой разбойничьей шайке — Братстве Королевского Леса, промышлявшей во времена короля Эйриса II. Сейчас она стала их негласным гимном:
Вольные братья жили
Под сенью широких небес.
Замком их и оплотом
Был Королевский лес.
Бойся тех братьев, путник,
Расправа у них коротка:
Не сбережешь ни девицы,
Ни полного кошелька…
Слегка хриплый голос барда раздавался в пещере и люди замолчали, задумчиво поглядывая на огонь и друг друга. После полуночи они наконец-то приняли решение…
Утром они все вместе отправились с Бринденом Талли на восток. Лишь Том из Семи Ручьев, а также еще три человека решили отделиться и попытать счастье на юге, подавшись в сторону Староместа.
В различных деревнях и селах все еще оставались его люди, и лорд Дондаррион разослал нескольких гонцов, предупредив, что война закончилась и они вольны делать что хотят — оставаться на месте, податься на юг, север или запад, или найти основной отряд в Долине.
Берик пытался отправить с Томом и Эдрика Дейна, говоря, что ему пора возвращаться в Звездопад. Вот только парень уперся, и не согласился, как он выразился «на предательство». Пришлось его брать с собой.
Так, все вместе, они оказались в Долине. Их отряд из двух дюжин человек разместили в Лунных Вратах. Сам Берик в сопровождении лорда Талли, Тороса и Дейна отправились в Орлиное Гнездо к Лизе Аррен.
Берик никогда раньше не был в Долине и сейчас с удивлением осматривал неприступные твердыни и горы, покрытые снегом. Ветренный край казался холодным, негостеприимным и величественным. Сами Аррены забрались высоко, надежно себя защитили и дорога к ним оказалось не самой легкой.
— Ну и ветра здесь, — заметил Торос, когда они проходили ворота Орлиного Гнезда. — Так и задницу недолго заморозить.
В Гнезде их встретила Лиза Аррен и ее болезненный, избалованный сынок по имени Роберт, будущий владыка Долины. Сама Лиза, судя по ее взгляду, не была рада видеть таких гостей. А глядя на капризы Роберта лорд Дондаррион впервые пожалел, что позволил себя уговорить и оказался здесь. Впрочем, особого выбора у него больше и не было. Для него из Вестероса оставалась лишь одна дорога — в Эссос.
В Гнезде они пробыли несколько дней. Там подобралась странная компания. К своему удивлению Берик встретил Пса, Арью Старк и Петира Бейлиша.
Арья выглядела, как и прежде — дерзкая и шустрая девчонка, которая предпочитала не платья и туфли, а штаны и дублеты. Берик быстро сообразил, что здесь она фактически находится на положении пленницы.
Юная Старк так им и не простила, что они отдали Красной Жрице Джендри, бастарда короля Роберта. Да и у самого Берика кошки на душе скреблись, когда он вспоминал тот день.
Арья демонстративно не общалась ни с ним, ни с Торосом, но зато неожиданно нашла общий язык с Эдриком Дейном. Парню было что рассказать и как-то так вышло, что Арья даже стала его немного уважать. Впрочем, было за что — Дейн за эти годы сражался лучше многих мужчин.
А потом вороны принесли вести о том, что Петир Бейлиш объявлен вне закона и у него отобраны все титулы и земли. Король Джоффри приказывал выдать Мизинца.
Берик видел, что война не нужна лордам Долины. Тем более они не собирались складывать головы за совершенно чужого человека.
Лиза Аррен думала иначе. Еще раньше она обвенчалась с Мизинцем и ныне подняла знамена.
В столице погиб десница лорд Тайвин Ланнистер, а в Долину прибыл бывший королевский гвардеец Кеттлблэк с младшим братом.
Одним глазом лорд Берик мог видеть то, что другие и двумя не замечали. Между смертью Ланнистера и побегом Кеттлблэка из столицы была несомненная связь, но кому нужны мысли бывшего разбойника?
Началась новая война. Черная Рыба возглавил небольшую армию Долины и отправился к Рубиновому броду.
— Берик, останься в Гнезде, — так сказал ему Талли при расставании. — Мне не нравится Мизинец, и я думаю, что он задумал нехорошее в отношении Арьи Старк. Проследи за ним и если что, защити девочку.
Так он с Торосом и Дейном остались в Орлином Гнезде, а все их люди коротали дни и скучали в Лунных Вратах. Только легко сказать «проследи за девчонкой». Он старался за ней приглядывать, но на деле мог не так уж и многое.
Война шла как-то странно…
Мизинец осунулся, потерял сон и аппетит, а под его глазами пролегли синие круги. Было видно, что этот человек старается сохранить жизнь изо всех сил и что-то сделать.
Поначалу Черная Рыба вместе с Фреями защищал Рубиновый брод. Потом его откинули, и они отступили к Перекрестку, где произошла новая битва, после которой Талли отошел к Близнецам.
В глазах Берика, пока он не понял всего плана, это выглядело как ошибка. Правда, достаточно скоро все прояснилось.
Северяне шли на помощь королю Джоффри, но предали его и напали. В тот момент у Мизинца все могло получиться, но к сожалению, не получилось.
Много лордов из западных и королевских земель, а также Штормового Предела погибли. Но король и Цареубийца выжили, а это было хуже всего.
Королевское войско откинули до Рубинового брода, но на этом все и заглохло. У Черной Рыбы не было необходимых ресурсов, чтобы продолжать наступление, а к королю каждый день прибывали все новые и новые силы.
Да и Грейджои, на которых Мизинец так рассчитывал, хорошо получили по зубам, как-то притихли и ныне ограничивались отдельными вылазками, а не полноценной войной.
Тем временем Простор собрал огромное войско. Командование поручили Рендиллу Тарли и тот меньше, чем за два месяца сумел полностью победить Золотых Мечей и прибыл на Рубиновый брод.
Дондаррион не любил лезть в чужие души и сердца, и не давал советы, когда его не просили. Он молчал. Но это не мешало ему думать, и он никак не мог понять, как же бывшие враги, ненавидящие друг друга, сумели объединиться — Фреи, Болтоны и рыцари Долины во главе с Бринденом Талли. Они не могли долго быть вместе и сохранять верность. Скоро крысы должны побежать с тонущего корабля.
А то, что их корабль тонет, уже начали понимать все. Самому Берику было на это наплевать. Он, как и Торос, больше всего хотел одного — чтобы эта комедия абсурда побыстрей закончилась.
Рендилл Тарли отбросил Черную Рыбу с Трезубца и крысы побежали. Болтоны и северяне отвели свои войска и просто бросили всех, посчитав, что они смогут долго сидеть на своем Севере и удерживать Ров Кейлин.
Фреи отправились следом. Войско союзников распалось, и Черная Рыба увел оставшихся в Долину. Он поручил охранять и защищать Кровавые Врата сиру Доннелу Уэйнвуду, а сам отправился в Орлиное Гнездо прояснять ситуацию и дальнейшие перспективы.
— Что нового? — спросил он Берика, когда они увиделись. Лорд-молния невольно отметил, как резко постарел и сдал Бринден Талли. Казалось, этот человек лишился или вот-вот лишится чего-то очень важного, того, что определяет его поступки и мотивацию и помогает сохранить честь.
— Нового? — Берик невольно усмехнулся. Они сидели в небольшой комнатушке, которую выделила ему Лиза Аррен и медленно тянули неплохое пиво. Порывы сильного ветра раз за разом пробовали мутное стекло в окне на прочность, а из щелей немилосердно дуло. — Я такого гадюшника раньше никогда не видел. Лиза Аррен обожает своего Мизинца и буквально молится на него. А он, в попытке сохранить ее верность, трахает её до изнеможения и оказывает всяческие знаки внимания — ведь она его последняя надежда. Остальным он тут и в хер не уперся!
— Серьезно?
— Угу, — Берик кивнул. — Лорды Долины практически не скрывают, как сильно ненавидят Мизинца за то, что он заварил такую кашу и подставил их под удар. Откровенно сказать, они не горят желанием сражаться и не понимают, почему и для кого должны это делать.
— Это плохо, но… ожидаемо. Что еще?
— Пес переругался со всеми подряд. Арья чуть не пришибла Роберта и Лиза запретила выходить ей из комнаты. Кеттлблэки пьют, трахают шлюх и весело проводят время. По слухам, Бронзовый Джон собирает людей, чтобы сместить Бейлиша. У твоей племянницы каждый день случаются истеричные припадки, и она подозревает, что мы все хотим разлучить ее с Мизинцем. В общем, гадюшник почище, чем в Красном замке.
— А ты?
— А я просто смотрю и жду, чем все закончится.
Они так ни о чем и не договорились — нечего было решать и что-то планировать.
Король выступил из столицы во главе внушительного флота. Одновременно Рендилл Тарли благодаря горцам Лунных гор умудрился взять вроде бы неприступные Кровавые Врата и вырезать весь гарнизон подчистую.
Стоило признать, что компания была продумана и спланирована очень грамотно. Войско Тарли осадило Лунные Врата, а король Джоффри высадился в Чаячем городе.
Лиза Аррен и Мизинец поняли, что мышеловка захлопнулась. Обстановка в замке, которая и раньше не радовала тишиной и дружелюбием, ныне стала совсем невыносимой.
— А мне на все плевать, — спокойно заметил Торос. Лиза Аррен, явно страхуясь, приказала им вернуться в Лунные Врата и сейчас они как раз туда и направлялись. — Человек предполагает, а Рглор располагает.
Черная Рыба отправился вместе с ними. Его назначили командиром Лунных Врат.
Обороной Чаячего города руководил Бронзовый Джон. Два дня Аррены удерживали свой главный порт, но сил не хватило и им пришлось отступить. Началась агония. Она могла затянуться, но ее итог ни у кого не вызывал сомнения.
Это был конец… Король Джоффри рассылал письма с требованием выдать ему Мизинца и Арью Старк. Участь бывшего мастера над монетой была предрешена. А вот девчонке он обещал сохранить жизнь и поселить ее в Красном замке вместе с сестрой Сансой.
Дондаррион был в курсе последних вестей, но они задевали его краем, словно дальние ветра. Они отразили один из приступов Тарли, а затем враги просто начали вести осаду — неторопливо и спокойно. Никто не хотел лишних жертв, и никто не собирался умирать, коль скоро на востоке Аррены продолжали отступать.
Король Джоффри неторопливо и методично брал один замок за другим, захватывая всю Долину. Каждый день он рассылал письма, предлагая прекратить ненужные жертвы и выдать Мизинца.
В конце концов его тактика принесла свои плоды.
Был свежий и ветреный день. Тучи клубились на западе, над самыми крутыми вершинами Лунных гор, а также над Копьем Гиганта — мейстеры говорили, что это самая высокая гора в Вестеросе.
Ветер играл с полотнищем на шесте — месяц закрытый черной воротной решеткой на пурпурном поле и древними рунами по кругу. Это был герб Ройсов из Лунных врат — именно им и принадлежал замок.
Дондаррион, Торос и юный Дейн стояли на вершине башни и смотрели вниз по склону — там, под стенами, окопалась и понастроила укреплений армия Ринделла Тарли. Люди суетились, как муравьи. За рвами и частоколом раскинулись многочисленные палатки, а чуть в стороне от них расположились горцы.
— Смотрите, — прервал их молчание глазастый Дейн. — К замку кто-то приближается с другой стороны.
Они прошли по стене и поднялись на другую башню, охраняющую крепость со стороны Долины.
С востока двигался крупный отряд. Затрубили рога, приказывая опустить мост и поднять решетку.
Берик стоял и смотрел, как воины проходят в ворота. Лошадиные копыта гулко бухали по деревянному настилу. Заржал конь. Мелькали знамена самых знатных лордов Долины — старших Ройсов, стрелы Хантеров и горящая желтая башня Графтонов — правителей Чаячего города.
Спустя некоторое время к ним на площадку поднялся Черная Рыба. Выглядел он бледным, но странно спокойным.
— Все, война закончилась, — он подошел к их группе и глубоко вздохнул. — Лорды Долины сказали свое слово — Петир Бейлиш убит, а его труп выдан королю Джоффри. Убиты братья Кеттлблэки, а Пёс взят в плен. Арью они держат в Гнезде. Лиза Аррен в Орлином Гнезде отдает приказы, которые никто не слушает и трясется над своим сынком.
— Что будет с нами? — негромко спросил Торос. Он оперся о стену и плотнее запахнул плащ.
— Спроси у Неведомого или у своего бога, — Черная Рыба безразлично пожал плечами.
Они помолчали. Ветер усилился и Берик невольно поежился. И как местные проводят здесь свою жизнь?
Троим мужчинам и юноше надо было принимать решение.
— Скрыться нам не удастся. Значит или прямо здесь друг друга убиваем или сдаемся, — предложил лорд Талли.
— Джоффри может нас казнить ничуть не хуже, — возразил Торос.
— Вот и я о том же, — согласился Берик.
— Зато он может сделать это мучительно, — ответил Черная Рыба.
— Умирать я не боюсь, но и погибать сейчас не собираюсь, — ухмыльнулся Торос.
— Я так понимаю, прямо здесь умирать никому из вас не хочется? — Бринделл Талли обвел их спокойным взглядом. — Тогда пошли сдаваться.
Их разоружили, связали, а потом рассадили по повозкам и повезли их в Чаячий город — именно там располагалась ставка Джоффри.
В городе их всех поместили во внушительный подвал какого-то каменного дома — около двадцати человек, оставшихся в живых из всего Братства без Знамен.
Черную Рыбу держали где-то отдельно, и они ничего про него не знали.
Прошло несколько дней. Над ними не издевались и даже вполне сносно кормили. А потом Берика и Эдрика Дейна вывели из подвала. Цирюльник постриг и побрил их, им дали возможность помыться и предоставили новые одежды.
Наконец их привели в комнату, где уже находился Черная Рыба. Через некоторое время туда пришел король Джоффри в сопровождении гвардейцев и охраны.
Короля сопровождал Джейме Цареубийца и лишь он один смотрел на них откровенно враждебно. Хотя нет, Уильям Муттон также не торопился показывать дружелюбие.
Берик не видел короля около двух лет, и невольно удивился, как сильно тот изменился.
Джоффри сел в небольшое кресло у окна. Он долго смотрел в их лица, переводя взгляд с одного на другого.
Самому Берику удалось сохранить невозмутимый вид. Лорд Талли молчал и презрительно хмурился. Эдрик Дейн нервно сглотнул и сжал кулаки.
— Я допускаю, что вы люди чести и сражались, следуя своему долгу, — неожиданно и негромко произнес король. Голос его звучал совершенно спокойно. — Вот только в Вестеросе свою волю диктует победитель, и поэтому вы, с точки зрения закона, самые заурядные разбойники. Но Лорд Эдмар Талли просил за вас, лорд Бринден. А вы, лорд Дондаррион, отправились выполнять приказание десницы. Поэтому у вас есть выбор — либо казнь, либо вы приносите клятвы и отправляетесь на Стену.
— Вы нас простите? — недоверчиво протянул Черная Рыба.
— Почему бы и нет? — король закинул ногу на ногу. — Сохранив вам жизнь, я подам хороший пример королевского великодушия и милости. К тому же ваш внучатый племянник, сир Бринден, лорд-командующий Дозора Джон Сноу пишет письма и просит о помощи. Он пытается рассказать всему Вестероссу о каких-то мифических Белых Ходоках и Иных, — всем показалось, что при этих словах Джоффри иронично сощурился, скрывая улыбку. — В общем, на Стене нужны воины и вы можете там оказаться.
— Что будет с моими людьми? — кашлянул Берик.
— Торос из Мира и остальные прямо сейчас получают соответствующее предложение, — ответил Джейме Цареубийца. По его хмурому лицу было понятно, что он не одобряет королевского великодушия.
— Согласен, но при одном условии, — после недолгого раздумья заметил Бринден Талли. В его голосе слышалось облегчение, но не от того, что удалось избежать смерти, а потому, что запутанный и непонятный узел был наконец-то разрублен. — С Арьей Старк ничего не должно случиться.
— Вы не в том положении, чтобы что-то требовать, — процедил Джейме Ланнистер.
— Лорд-командующий абсолютно прав, но ваша племянница будет жить, если сама чего-то не учудит. Также со временем я планирую найти ей достойного мужа, — невозмутимо ответил король и добавил: — вас это устраивает?
— Вполне, — буркнул Талли и окончательно замолчал.
— Я согласен, — кивнул головой Берик Дондаррион.
— И я, — Эдрик Дейн изо всех сил пытался сохранить спокойный вид.
— А вот вас я на Стену не пущу, — король повернул голову к парню. — Вы последний Дейн из старшей ветви и я не намерен допустить, чтобы самый древний род Вестероса прекратил свое существование. Вы отправитесь со мной в столицу, принесете клятвы верности, а затем, если захотите, уедете в Звездопад.
— Я не брошу своего господина, — Эдрик нахмурился.
— Одну минутку, ваше величество, — Берик посчитал правильным вмешаться и взял своего оруженосца за локоть. — Это справедливое предложение, Эдрик. Ты обязан его принять. Молодым парням нечего делать на Стене. Ты должен попробовать на вкус настоящую жизнь.
— Я клялся вам в верности, — голос Дейна предательски задрожал.
— Ты выполнил свои клятвы сполна, и я горжусь, что у меня был такой оруженосец и друг, — у лорда-молнии что-то запершило в горле и он прокашлялся. — Я, Берик Дондаррион, лорд Черного Приюта, ныне говорю, что твои клятвы, сир Эдрик Дейн, исполнены и ты свободен.
Ему показалось или действительно король смотрел на всю сцену с немалым одобрением?
Там же они принесли клятву, что опускают оружие и обязуются отправиться на Стену и вступить в Ночной Дозор.
— Так тому и быть, — Джоффри пристукнул ладонью по подлокотнику кресла, легко поднялся и покинул комнату.
Еще три дня они находились в том доме. Оружие им не дали, но предоставили одежду, да и кормить продолжали сносно. За ними все также наблюдали, но иначе и быть не могло.
На второй день с Братством попрощался юный Дейн — отныне их дороги расходились и он присоединялся к Джоффри.
В одно прекрасное утро, когда флот короля уже отплыл обратно в столицу, их всех посадили на корабль, и они вышли в море. Как-то так вышло, что они не торопились спускаться в трюм, а расположились на палубе и смотрели, как за кормой пропадает земля.
Торос ухватился рукой за ванты и неторопливо цедил вино. Он воспринимал перемены в своей судьбе совершенно спокойно. Более того, находил в них что-то правильное.
— Мой бог послал мне видение, что я должен быть на Стене, — ответил он на все вопросы Берика.
А остальные его братья отнеслись к возможности начать новую жизнь с несомненным энтузиазмом. Они остались живы, были сыты, одеты и обуты. Возможно король предоставил им не лучшую на свете жизнь, и выбрал для них одно из самых суровых мест в Вестеросе, но это было, по крайней мере, ничуть не хуже того, что они испытывали в Речных землях, когда Ланнистеры гоняли Братство без Знамен, словно диких зверей.
Корабль назывался «Сладкоголосый крикун». Он доставил их до Восточного Дозора-у-Моря за несколько дней.
На сером, продуваемыми всеми ветрами берегу Тюленьего залива они причалили к обледенелому пирсу. Их встречали — несколько человек в черном во главе с сиром Коттером Пайком.
Похоже, вороны предупредили его о прибытии гостей, и он не выглядел удивленным.
Более того, на его лице и лицах сопровождающих читалось откровенное удовлетворение, и Берик быстро разобрался в чем тут дело — не каждый день Дозор получал двадцать взрослых и хорошо обученных воинов.
Сутки они отдыхали в небольшом замке Дозора-у-Моря, а затем отправились на запад, вдоль Стены.
Стена поразила всех. Даже спокойный Торос выглядел изумленным. Она потрясла их своим величием, красотой и мощью. От нее постоянно шел холод, а еще она внушала какое-то неуловимое чувство уверенности и спокойствия.
Дорога была пустынной и пролегала мимо давно заброшенных, обвалившихся и потерявших всякий вид замков — Зеленого Стража, Инеистых Врат, Дубового Щита и нескольких других. Ночной Дозор испытывал серьезный кадровый голод и бросил некогда важные опорные пункты на произвол судьбы.
В Черном замке их встречал Джон Сноу, лорд-командующий Ночного Дозора.
Примечания:
шоссы* – средневековая мужская одежда из облегающего эластичного сукна, позже вытесненного более дорогими материалами – шерстью и шелком. Была двух основных видов – как колготки, со специальным гульфиком или ластовицей, или как чулки, которые крепились шнурками к поясу. Именно от них пошли современные женские чулки.
марс* – небольшая площадка на мачте, служащая для крепления и разноса вант, а также являющаяся местом при проведении работ по постановке и уборке парусов. На марсах военных судов во время боя часто размещались стрелки или лучники.