Две Госпожи

      После ночи, Александра пришла в гарем. На себе она заметила множество недобрых взглядов. На балконе на неё смотрела девушка. Она была очень красива, её длинные волосы были собраны, голову украшала корона из изумрудов. На шее элегантно блестел какой-то маленький драгоценный камень. Платье было зелёным, как изумруд. Девушка перешепталась со своей служанкой:       — Неужели на это посмотрел Повелитель? — недовольно спросила она.       — Госпожа, не берите в голову, она всего лишь на одну ночь, Вы же знаете… — оправдывалась Служанка, опасаясь гнева своей Госпожи.       Несколько минут подождав, девушка спустилась вниз.       — Дорогу! Махидевран Султан Хазретлери.       Девушки поклонились, но только Александра стояла не опустив голову.       Махидевран медленно прошла мимо девушек и остановилась около Александры.       — Кто ты такая? Тебя не научили порядкам? — спокойно произнесла Махидевран, сдерживая в себе ярость.       — Я Адександра! Почему я должна слушаться и кланяться тебе?! — возмущённо спросила она. — Я была сегодня ночью у Повелителя в покоях. Теперь мне должны все кланяться.       Девушки рассмеялись. Махидевран тоже не скрыла улыбку.       — Забудь о том, что у Вас было с Повелителем, хотя я думаю ничего не произошло.       Александра склонила голову, а Махидевран продолжала всячески издеваться над девушкой. Всё это услышала Хандан, которая проходила мимо.       — Махидевран! Что ты себе позволяешь? — спросила Хандан, защищая Александру.       — Она много о себе возомнила! Слишком много! — сказала Султанша и удалилась.       Наложницы и фаворитки разошлись, а Александра осталась одна, совсем одна. ________________________       Махпейкер была всё ещё в покоях Ахмеда. Но они сидели по разным сторонам покоев. Девушка не хотела приближаться к Шехзаде. Она всё думала о доме, о своих родных. Махпейкер понимала, что её самые близкие люди, просто продали её. Но, не смотря на это, она любила их. Любила и ценила.       " Как она прекрасна, словно роза, она не подпускает близко к себе, выпуская шипы. Но я добьюсь своего, она будет моей. Моей, Луноликой Султаншей" — думал Ахмед.