Розы и их шипы

Довольно быстро выясняется, что Феликсу легче пережевать и выплюнуть собственные голосовые связки, нежели протиснуть через них одно небольшое простое «извини». Феликс изо всех сил пытается вспомнить, приходилось ли ему вообще когда-либо произносить это слово, но на жестком диске его памяти никаких подобных случаев не сохранено. Феликс обескуражен, ошарашен, сбит с ног и абсолютно раздавлен. Он бы проще воспринял новость о том, что за маской его Леди скрывается Эмбер Буржуа… Но то, что его восхитительная, грациозная, неповторимая, всегда собранная и просто потрясающая Леди Баг — Бриджит Дюпен, которая десяти шагов не может сделать, чтобы не споткнуться, рушит всю его картину мира. Однако Феликс просто обязан дать себе возможность разобраться в происходящем, а если завтра он не сможет извиниться, то никакой возможности ему не представится. Леди Баг сказала, что решила с этим покончить, а Леди Баг никогда не бросает слов на ветер. Поэтому сейчас Феликс должен собраться и заставить язык и губы выполнить свою работу. За шесть часов мучений у него получается сказать «извини» аж четыре раза, и если бы не Плагг, то он бы чувствовал себя победителем. Но Плагг — это неотъемлемая, нахальная и всегда прямолинейная часть его жизни, от которой сложно избавиться даже на пять минут, что уж говорить о нескольких часах, - ни на секунду не дает ему поверить в благоприятный исход дела. В эту ночь Плагг съедает в два раза меньше сыра, чем обычно, зато его упражнения в остроумии достигают своего апогея, пока он придумывает подходящие эпитеты и метафоры для своего протеже и для ситуации в целом. — Ты идиот, — хохочет он, кувыркаясь в воздухе и хватаясь за животик. — Ты почти два года отшивал Леди Баг! — А она отшивала меня! — О да! И я отдам дневную порцию сыра за то, чтобы увидеть её лицо, когда она это поймет. Феликс морщится и возвращается к зеркалу. «Извиниться должно быть просто», — думает он. Но все равно ничего не получается. Потому что это просто для кого-то другого. И потому, что он не чувствует себя виноватым. Плагг смеется еще заливистей. *** Феликс решает извиниться прямо перед уроками, но обычно горящие теплотой глаза Бриджит смотрят на него так холодно, что он отступает. Бриджит никогда еще не смотрела на него так. Извиниться не получается ни после первого урока, ни после второго… Бриджит цепляется за лучшую подругу словно за спасительную соломинку, а выдавить из себя требуемое слово на виду у общественности Феликс точно не сможет. На третьем уроке они пишут контрольную по физике. Тест легкий, и Феликс щелкает его как орешки. После абсолютной десятиминутной тишины, поглотившей парту за его спиной, он вдруг слышит тихое постукивание карандаша об стол, и понимает, что Бриджит ничего не пишет. — Мисс Дюпен! Вы не в музыкальном классе! — Прошу прощения, мадам… Голос у Бриджит убитый и смирившийся. А у Феликса один с ней вариант, чем он и пользуется, и в момент, когда мадам не видит, быстро передает сидящей сзади девушке вырванный из блокнота лист, испещренный ответами и увенчанный одним коротким словом. *** — Что это было? Бриджит нагоняет его возле шкафчиков, в кулаке зажат блокнотный лист. — Я принес извинения за вчерашнее. Ты их принимаешь? Биджит раскачивается на носках и внимательно рассматривает что-то на полу. — Скажем так, я ими уже воспользовалась, так что возвращать обратно, наверное, поздно… Спасибо. — Хочешь, я помогу тебе с физикой? Вопрос вырывается быстрее, чем Феликс успевает все обдумать. Ничего подобного он не планировал. Бриджит смотрит на него как-то странно. Недоверчиво? — Зачем? — Потому что твой средний балл еле-еле дотягивает до одиннадцати*, и у тебя проблемы. — И? — Ты не хочешь, чтобы я помог тебе? — Я хочу понять, зачем ты это делаешь. Если это из-за вчерашнего, то можешь считать, что уже загладил свою вину. Феликсу очень хочется заорать, что так нечестно. Вчера на крыше она сказала, что даст ему шанс, если он извинится. Но заорать он не может. Поэтому приходится быстренько сосчитать до десяти, сделать глубокий вдох и ответить: — Сегодня в четыре в библиотеке. Развернуться и уйти. Феликс не играет по чужим правилам, он задает свои. *** — Ты на меня с кем-то поспорил, — предполагает Бриджит, когда они сидят в библиотеке. Последние десять минут она занимается тем, что грызет кончик карандаша и внимательно разглядывает своего неожиданного репетитора. Кажется, даже не моргает. Карандаш бьется в агонии, Феликс тоже близок. Бриджит его раздражает. Даже не смотря на то, что он теперь о ней знает. — С чего ты взяла? — Потому что это куда более вероятно того, что ты внезапно проникся ко мне симпатией после двух лет моих бесплодных попыток обратить на себя твое внимание. Даже можно сказать вопреки им. Так что на счет спора? С кем? На что? Каковы условия? Расскажи мне, Феликс, может, помогу… — Спасибо, что так высоко оцениваешь мои моральные принципы. Плечи у никогда не унывающей Бриджит опускаются. — Прости. Просто все это и правда очень странно. — Сосредоточься на электромагнитных полях. — А может все-таки в кино? — Под электромагнитным полем понимают вид материи, характеризующийся совокупностью взаимосвязанных и взаимообусловливающих друг друга электрического и магнитного полей… Бриджит смотрит на него скептически, но Феликс уверен, что тему она запомнит. *** Через неделю Феликс готов выть и биться головой о стену. Бриджит сводит его с ума: то забрасывает абсолютно безумными предположениями о причинах его внезапного интереса к ней, то впадает в ступор и отказывается разговаривать. Ко всему этому в городе тишина и покой, и когда на восьмой день улицы оглашают крики акумы, Феликс почти что готов расцеловать одержимого. Но его Леди этого явно не оценит, поэтому он делает все, чтобы разобраться с акумой побыстрее и без супер-шанса, а потом затаскивает Бриджит на какой-то чердак и преувеличенно небрежным тоном интересуется, как у неё дела. — Все в порядке, — вздыхает Леди. — Твой «Ф» извинился? — Более чем. — И ты дала ему шанс? Леди горько усмехается. Сжимает и разжимает кулаки. — Скажем так, он на испытательном сроке. Никакой радости в её голосе и подавно нет. — Ты этому не рада? — Я этому удивлена. Как и тому, что этому отчего-то рад ты… Я начинаю думать, что Бражник нашел способ напустить бабочек на всех мужчин в этом городе, чтобы они начали вести себя с точностью наоборот. А теперь прости, Котик, у меня через десять минут встреча с репетитором. И она исчезает где-то среди крыш. — Ну-ну, — бормочет Нуар, — смотри, не опаздывай. *** Все это слишком. Они сидят в библиотеке, и Феликс внимательнейшим образом изучает её лицо. Ищет связь. Для Феликса возможность быть Нуаром — это дар, упавший с небес, это возможность выпустить себя на волю, это его отдушина. Это то, мыслями о чем он еще жив. Нуар — это расширенная версия Феликса. Но чем больше он общается с Бриджит, тем сильнее укрепляется в мысли, что Леди Баг — версия сокращенная. Она больше, чем Леди Баг. Теперь Феликс понимает, что будь он достаточно безрассуден, чтобы предположить невозможное и начать внимательнее присматриваться к Бриджит, он бы раскрыл её раньше, чем увидел витиеватую «Ф» на запястье напарницы. Он уверен в этом процентов на девяносто. Её выдают глаза. Железная уверенность в себе и в своей правоте вспыхивают в них, когда она отстаивает право класса поехать на экскурсию — он вспоминает её перед прыжком к акуме. Непонятная Феликсу мягкость, когда она гладит щенка в парке. Так она смотрела на детей-детсадовцев, спасенных ими из рук рассерженной воспитательницы. Восхищение, когда ветер срывает с дерева листья и несет их куда-то ввысь. Впрочем, этой эмоции за Леди Баг он не замечал. «Напомни мне, зачем мы этим занимаемся?» — Тебе не нравится… — забывшись начинает он, но Бриджит поднимает на него глаза-без-маски, и Феликс успевает оборвать фразу. — Не нравится что? — Физика? — заканчивает Феликс. Бриджит хмурится и облизывает губы. — Нравится. Горящая лампочка — это уличное волшебство, паровой двигатель — настоящая магия. Просто это слишком сложно для понимания. Феликс кивает головой. И заканчивает вопрос так, как ему хотелось, во время патруля будучи Котом. — Тебе не нравится быть Леди Баг? Она останавливается и внимательным взглядом обводит город. — Это моя обязанность, — говорит она. — Не важно, нравится или нет. А тебе? Циановые глаза прожигают в нем дыру, и Нуар на мгновение теряется, но язык под трансформацией у него всегда срабатывает быстрее, чем мозг. — Я здесь ради тебя, а ты не можешь быть просто обязанностью, моя Леди. Кот врет. Ну, или почти врет, но Феликсу под маской все равно. Ему нужно подумать. *** — Это какая-то форма благотворительности? Или я пропустила обращение директора к ученикам, в котором он просил лучших подтянуть отстающих? — Бриджит, ты можешь просто… — Не могу. Ты каждый день таскаешь меня в эту библиотеку, забирая у себя жалкие крохи свободного времени, а я, уж извини, не готова поверить в то, что в тебе внезапно проснулся альтруист, и ты решил обрушить весь неиспользованный запас своего человеколюбия на меня. — Бриджит. — Да? — Ты два года ходила за мной шаг в шаг, предлагая начать встречаться, и вот теперь мы вместе сидим здесь, в библиотеке. Что тебя не устраивает? — То, что я не могу уловить мотивы твоих поступков. В общем, одно из двух: либо ты маньяк, и ищешь ко мне подход, либо ты действительно решил начать со мной встречаться. Что выбираешь? — Я. Не. Маньяк. На полминуты между ними повисает тишина. — А что на счет встречаться? — Амплитудой гармонического колебания называется наибольшее значение смещения тела от положения равновесия… *** — Почему ты ничего не ответил? — спрашивает Плагг — Потому что я не думаю, что хочу с ней встречаться. Кот сидит на крыше напротив дома Бриджит и наблюдает за ней через её окно. Створки распахнуты настежь. Перед окном стоит рабочий стол, по нему ровным слоем раскиданы учебники, тетради, какие-то журналы, ручки и карандаши, и, кажется, кисти с красками, а зачинщица этого хаоса восседает в наушниках, беззвучно подпевая, мотая головой и отбивая карандашами бит на столешнице. Глаза закрыты, черные пряди мечутся туда-сюда… У Феликса хорошая зрительная память, и он двенадцать лет по три-четыре часа в день высиживал за фортепиано и почти уверен, что если Бриджит попадает в такт, он сможет узнать музыку, если услышит её. — Посмотри на неё. Она такая… — … непосредственная, — подсказывает Плагг у него в голове. — Даже слишком. А еще беспечная и эксцентричная. — Знаешь, в жизни квами есть один существенный минус, — вздыхает Плагг. — Какой? — Вечно приходится разбираться с любовным бредом гормонально нестабильных подростков. Впрочем, в этом есть и плюс: если однажды мне придется выйти в отставку, я смогу зарабатывать на сыр, давая психологические консультации. — Не хочешь дать одну мне? — За дополнительную порцию сыра, возможно. — Договорились. — Она неприятна тебе, потому что ты чувствуешь исходящую от неё угрозу. Она — противоположность всем тем основам, на которых строится твоя жизнь. Ты боишься, что твой железный панцирь разлетится в дребезги, если ты дашь подойти достаточно близко, чтобы она смогла разглядеть на нем слабое место. Но не переживай, ты задавишь её быстрее, так что тебе не о чем волноваться. А теперь пойдем домой, я хочу свой сыр. Кот задумчиво кивает и срывается с крыши. Все, что ему было нужно, он уже увидел. *** Во время битвы с очередной акумой Феликс вдруг понимает, что видит перед собой не Леди Баг, а только Бриджит, которая зачем-то нацепила костюм спасительницы Парижа и теперь лезет в самое пекло, словно не осознавая, какая опасность ей там угрожает. — Котик, я в полном порядке, — недовольно замечает она, когда после очередной неудачной атаки они отсиживаются за какими-то ящиками, коих полно на складе, где происходит сражение. — Зачем ты мне это сообщаешь? — непонимающе хмурится Кот. — А зачем ты меня сегодня прикрываешь больше, чем обычно? Мы бы уже давно все закончили, если бы ты не боялся отойти от меня дальше, чем на два шага. Феликсу хочется сказать, что для него до сих пор загадка, как Бриджит с её неуклюжестью по земле ходит, а то, что она на йо-йо летает, вообще чудо необъяснимое, и как её после этого не страховать, но Кот же лишь смущенно улыбается и мурлычет что-то про дурной сон, приснившийся ночью. — Все со мной будет хо-ро-шо, — вздыхает Леди и выглядывает из-за ящиков в поисках акумы. — О, удачный момент! Пошли… *** Ночью Феликс лежит в своей кровати и смотрит в сереющий потолок. За окном ливень, брызги долетают до него из раскрытого окна. Неприятно, но он ничего не делает, чтобы это прекратить. Он лежит и думает о Бриджит. Чем лучше он узнает её, тем сложнее все становится. Тем более, сама Бриджит вовсе не пытается ему помогать, а с Котом она нынче куда приветливее, чем с ним. Феликс затеял это все, чтобы выгадать время и разобраться в происходящем, но в результате запутался еще сильнее. Бриджит, возможно, хороша, но не для него. Для него была хороша Леди Баг, но её, как выяснилось, не существует. Феликс закрывает глаза и погружается в холодную сырую тьму.