The Mendacity Revelation

      В других обстоятельствах, Шелдон подумал бы, что провести ночь в ее квартире будет божественно. На самом деле, это было, скорее, адом.       - Ты строишь из мухи слона.       - Я строю? Ты вломился в мой дом, похитил меня, и даже вскрыл дверь моей спальни, когда я заперлась от тебя там. И ты говоришь, что это я «строю из мухи слона»?       - Я не «вламывался» в твой дом. У меня был ключ, который ты же мне и дала. Может, я и похитил тебя, было дело, но это только потому, что ты отказываешься снова сойтись со мной после того, как я предоставил прекрасно подготовленное извинение, и я зашел в твою спальню...       - Которую я заперла, - вставила Эми.       - Это обыкновенный кнопочный замок. Любой первоклашка с булавкой может с ним справиться. Если ты действительно хочешь от меня запереться, установи замок с ключом или шпингалет.       - И это поможет от тебя избавиться? - спросила она с сарказмом. - Запишу куда-нибудь на будущее.       С секунду он, казалось, размышлял об этом.       - Нет, не поможет. Замки не спасали от меня то, что я хочу, с тех самых пор, как в четвертом классе Джордж-младший спрятал мою работу по квантовой гравитации в Дедулином старом армейском сейфе, потому что я рассказал, что он берет папочкин вонючий табак, - он кивнул, по большей части, себе самому. - Так что, как я и говорил, я зашел в твою спальню только потому, что единственная в квартире ванная находится здесь. Мне надо было опустошить мочевой пузырь и выполнить свои обычные утренние гигиенические процедуры. Что еще ты прикажешь мне делать?       - Идти домой? - предложила она.       Он закатил глаза и отмахнулся от ее мысли.       - И вот, ты снова нелогична и нелепа. Ты, к тому же, забываешь, что я не беспокоил тебя прошлым вечером. Я даже спал на твоем диване, слишком неудобном и коротком для моего роста, из-за чего у меня могла затечь шея, и она затекла, кстати говоря. А еще я сделал тебе завтрак сегодня, и чашку твоего любимого горячего чая тоже.       Эми скрестила руки на груди и уставилась на него.       - Ты должен был спать в своей постели. Тебе нужно домой. Так что, если у тебя болит шея, то это только твоя вина. Что до завтрака, то едва ли того, что ты сделал мне тарелку хлопьев с молоком и разбудил на рассвете, хватит, чтобы сказать, что ты «приготовил мне завтрак». Я бы еще поняла, если бы ты действительно готовил.       У Шелдона отвисла челюсть.       - Сегодня суббота, Эми. Суббота - день кукурузных хлопьев, ты же знаешь.       - И вот поэтому-то, - она ткнула в него пальцем, подчеркивая свои слова, - я и не принимаю твоих извинений. Ты всегда будешь тем, кто думает сначала о себе. Мне этого уже недостаточно. Мне нужно больше. Нет, я требую больше.       - Я согласен, и я...       - Не старайся, Шелдон. Твой эгоизм – объяснение тому, что твой недальновидный план заставить меня простить тебя не сработает.       Его лицо нахмурилось, но затем расслабилось в горестном выражении.       - Я пропустил «Доктора Кто» ради тебя, - промямлил он, опустив взгляд. Потом, сделав глубокий вдох, он взглянул на нее полным решимости взглядом. - Недальновидный? Предупреждаю тебя: план сработает. Ты просто упрямишься, - он вздохнул и уверенно распрямил плечи. - Но я бесконечно упрямей тебя. У меня получится. Мы с тобой принадлежим друг другу.       Она закрыла глаза, потому что, при других обстоятельствах, она сказала бы себе, что его слова сродни признанию в любви. Но сейчас это было не так. Шелдон никого не любит, ну, в романтическом плане. Без сомнения, он просто пытается избежать всех изменений, что произойдут после ее ухода из его жизни.       - Если бы ты не был поставлен во временные рамки, то да, у тебя бы получилось. Но твое время ограничено. Я просто подожду, когда ты уйдешь, и тогда я выиграю. Это как игра в шахматы, и на данном этапе обсуждения я говорю «шах».       Шелдон приподнял бровь в презрении.       - Думаешь, ты победишь меня? Женщина, ты явно позабыла истинный размах моего интеллекта.       - Который на фоне моего кажется детским. Или ты забыл? - сказала она со снисхождением. - Я могу побить тебя, когда угодно, мальчик-физик.       Он сделал паузу, чтобы взглянуть на нее, склонив голову в сторону, как будто изучал ее. Она ожидала, что ее слова оскорбят его. В конце концов, мысль, что кто-то оказывается умнее его, обычно доводит Шелдона до крайности. Вместо этого, он, кажется, тщательно обдумывал ее слова.       - Ты действительно думаешь, что победишь меня? - сказал он, наконец, грубым, низким голосом.       Эми кивнула.       - Когда угодно.       - Хочешь поспорить?       - Поспорить? - переспросила она, не зная точно, что имеется ввиду.       - Ты так твердо убеждена в своих возможностях. Ты должна, как сказал бы мой отец, заплатить за свои слова.       - Я не хочу ни за что платить. Я хочу, чтобы ты ушел, - и чем раньше, тем лучше, думала Эми с горечью.       Его черты исказила вспышка боли и страха. Ее первой мыслью было забрать свои слова назад, но она сдержалась. «Ставить его чувства превыше моих – вот из-за этого мы и пришли к этому идиотскому положению в самом начале».       Чем дольше он был здесь, тем ей труднее было найти причины не сходиться с ним опять. Конечно, она еще была зла. А как иначе, после всего, что он натворил? Но, чем дальше это все заходило, тем большими трещинами шли защитные стены ее гнева. Например, сегодня утром, когда она проснулась и увидела Шелдона в своей спальне, она была поражена. Затем, когда она осознала, что он прошел через запертую на замок дверь, она невольно возбудилась от мысли, что Шелдон не позволит ничему стоять на пути между ним и тем, что он хочет. Чем дольше она это осознавала, тем больше ее возбуждала мысль о том, как отчаянно он нуждается в ней, что даже не в состоянии отпустить. Это было почти романтично. «На грани безумия, конечно, но все еще довольно романтично». Сколько уже она мечтала, чтобы он проявил такую страсть, такое рвение в их отношениях? И вот, пожалуйста, как заказывали.       Но гнев, ощущение, что ее предали, и собственное достоинство не позволяли ей так просто пасть в его объятия, хоть и с большим трудом. Чем дольше она размышляла обо всем, тем больше понимала, что зла на него не только из-за Крипке или из-за новой помощницы. Это было лишь верхушкой айсберга их проблем. Она любила Шелдона. Полностью, безумно и до дури, но, независимо от того, что она скажет или сделает, он никогда не полюбит ее в ответ. Более того, на каждый случай его учтивого и внимательного к ней отношения найдется один случай, когда он по чистому эгоизму и упрямству каким-то образом задевал ее чувства. Она заслуживает лучшего, и не важно, как сильно она подсознательно реагирует на его страстное желание сохранить ее, она знала, что больше не сможет выносить эти нестабильные отношения. Хватит, значит, хватит.       Пока она раздумывала, Шелдон встал из-за стола и взял тарелки, из которых они ели. Загрузив их в посудомоечную машину, он стал прибираться на кухне. Она следила за ним, ненавидя то, как его практичные действия общались с ней на примитивном уровне. По многим параметрам Шелдон был равным ей, Эмили права насчет этого. Столько раз, - включая их первую встречу, - что-то внутри нее кричало: «Он! Это он!» Как будто они – две части единого целого, которые всю жизнь пытались найти друг друга и, наконец, нашли.       «Но так чувствую только я. И это ранит больше всего. Почему он не может меня полюбить? Почему он хотя бы раз не может переступить через себя и стать тем, кто мне нужен? Почему я должна ради него выворачивать себя наизнанку и не получать ничего взамен?»       «Конец». Она вздохнула. Это не игра. Это жизнь. Настоящая, грубая, неумолимая жизнь, и пора уже раз и навсегда перестать позволять ей себя дурачить.       - Шелдон, я думаю, что мы…       - Ты хочешь, чтобы я ушел.       Она замолчала, когда он заговорил. Шелдон развернулся и посмотрел на нее, его выражение крушило всю защиту, которую она пыталась возвести вокруг себя. Она кивнула.       - Тогда заставь меня уйти.       Эми нахмурилась.       - Как?       - Ты хочешь, чтобы я ушел. Я хочу, чтобы ты простила меня. Вот, что на кону. Ты можешь говорить и делать все, чтобы прогнать меня. Если я уйду, ты выиграешь. И, аналогично, я могу говорить и делать все, чтобы ты меня простила. Если ты примешь меня обратно, я выиграю.       - Никаких правил, кроме этих? - игра без правил пугала и интриговала в одно и то же время.       - Никаких правил, кроме этих, - подтвердил он. – Простое соревнование, ограничивающееся только применением интеллекта.       - Я умнее тебя, - заметила Эми.       - Думаешь, ты умнее только потому, что набрала больше баллов в тесте на IQ. Но, как знаешь, точного способа измерения интеллекта не существует. Так что еще есть возможность того, что я умнее тебя. Что может быть лучше нашего спора, чтобы выяснить это раз и навсегда?       - И если я заставлю тебя уйти, ты примешь расторжение?       - Приму. А если я заставлю тебя простить меня, ты отзовешь расторжение?       - Отзову, - сказала она, чувствуя себя более возбужденной, чем когда-либо в жизни. Это состязание положит конец всем остальным состязаниям. Победитель получает все. Они играют с самыми высокими ставками.       Пройдя через кухню и встав перед ней, Шелдон протянул руку, чтобы подтвердить заключение пари рукопожатием. Она приняла его руку и взглянула на него, наблюдая за реакцией на их краткое прикосновение. Эми почувствовала прежнее отвращение, но она отмахнулась от него. В конце концов, Шелдон сам дал ей ключ к победе в этой маленькой игре.       - Ну, что ж, начнем? - спросила она.       - Да, - ответил он, отходя назад, пока не оказался снова там, где был, рядом с посудомоечной машиной.       Было что-то в заливающем его щеки румянце и в возбужденном блеске в глазах, что показалось ей дурным знаком и заставило поостеречься. Все же, ей был в наглую брошен вызов человеком, достаточно сумасшедшим, чтобы верить, что может побить ее в этой игре, когда он уже почти проиграл. Ее разбитое сердце призывало ее разобраться с этим незамедлительно.       Поднявшись из-за стола, она сократила дистанцию между ними до пары шагов. Чем ближе она подходила, тем сильнее он вжимался спиной в раковину. Она не остановилась, пока не коснулась его груди своей. Она пробежалась ладонью по его щеке, сделав это так, как мечтала сделать дольше, чем себя помнила.       Он сделал резкий вдох и напрягся под ее прикосновением.       - Что ты делаешь? - во взгляде сквозил страх.       - Побеждаю, - сказала она, положив свободную руку ему на талию и положив голову на грудь. Она была теплой и крепкой, как она и помнила.       - Эми, - произнес он, отстраняясь.       Его голос раздался над ее ухом, которое она прижала к нему. Второй рукой она провела по его щеке и опустила ее на талию, заключая в свои объятия.       - Да?       - Это не сработает. Мы уже обнимались раньше, я не против этого.       Учащенное сердцебиение, которое она слышала, говорило об обратном.       - А так мы уже делали? - сказала она, опуская руки на половинки его ягодиц.       Он чуть подпрыгнул от этого.       - Это жульничество! – прорычал он.       - Ты сказал, что я могу говорить и делать, что хочу. Вот, я и делаю. Готов капитулировать?       Его дыхание участилось, а тело напряглось, как доска. Через минуту он будет улепетывать в панике, а она выиграет. Разочарование, что это неизбежно, посетило ее, но она не придала этому значения и не собиралась выяснять причину своего расстройства. Эми просто прижалась к нему и массировала ладонями его зад. В конце концов, у Шелдона довольно приятная попка. Она наслаждалась этим, пока могла, и плевать на последствия.       Она уже хотела ему об этом сказать, подумав, что этого хватит, чтобы довести его до ручки, но его следующие действия буквально лишили ее дара речи. Доктор Шелдон Купер, человек, который ненавидит физический контакт больше, чем кто-либо в целом мире, обернул руки вокруг нее. «Ох, Господь». Его руки нежно прижимались к ее голове, а затем медленно скользнули в ее волосы. Он задержался на затылке, а затем спустился на плечи и двинулся по изгибу спины. Удивление его действиям заставило ее застыть на месте и просто чувствовать его прикосновения. Она ожидала, что он опустит руки на талию и остановится там, как порядочный джентльмен.       Но Шелдон Купер джентльменом явно не был.       Его руки продолжали свое свободное путешествие вниз, пока он, подобно ей, не добрался до ее двух упругих gluteus maximus. Шелдон непристойным движением сжал ее попу и рывком притянул ближе. Вдохнув, она удивленно уставилась на него. Он вызывающе усмехнулся.       - Ну, что дальше?       Она отскочила от него и отбежала на достаточное расстояние, чтобы удерживать себя в руках. Упав снова на стул за обеденным столом, она пыталась понять, что только что произошло, и как ее же оружие вдруг обернулось против нее.       «Он действительно самый упертый человек на земле, - думала Эми. - Особенно, когда дело доходит до того, что он хочет. Но он схватил меня так только потому, что я этого хотела? Нет уж. Ни за что». Она отвернулась, не в состоянии посмотреть на его раскрасневшееся лицо и руки, все еще опущенные по швам, его проворные пальцы были широко расставлены и согнуты так, будто он еще сжимает ее...       «Проехали».       Она вздрогнула, когда он приблизился. Кажется, он немного замешкался, прежде чем прошел мимо нее и сел на другом конце стола. Он покопался в сумке и достал чистый листок бумаги.       - Я не отзову уведомление о расторжении, Шелдон, можешь убрать это.       - Я не для этого достал.       Она с любопытством уставилась на него. Его щеки все еще розовели, как будто все, что они делали, поразило его так же, как и ее саму. Он потянулся и взял с рабочего стола красную ручку, а затем вернулся к бумажке. Размашистыми движениями он начеркал что-то на бумаге, прежде чем поднять на нее взгляд.       - Что это?       Шелдон улыбнулся.       - Я понял, что предоставленных мной извинений было недостаточно, чтобы ты меня простила. Я должен принести возмещение. Я понял это, и я готов. Кроме того, я подготовил список вещей, которые я обязуюсь сделать, чтобы завоевать твою благосклонность, и, уверяю тебя, я полностью осознаю глубину своей неправоты.       Эми взяла протянутый ей листок.       На нем, третьим пунктом сверху, было написано: «Прикоснуться к Эми по собственной воле». Этот пункт был единственный помечен красной галочкой как выполненный. Прежде чем она смогла осознать свои чувства на этот счет, ее глаза невольно пробежались по остальным пунктам списка.       4. Участвовать в действиях, которые нравятся только Эми, без единого слова жалобы.       5. Пригласить Эми на незапланированное по графику свидание.       6. Встретиться с семьей Фаулер.       7. Подписаться на журнал «Нейрон» и читать его от корки до корки каждый месяц.       Список продолжался, пока внимание Эми не застопорилось на самом последнем пункте. На листе было двадцать пять самых разных пунктов, но именно последний толкнул ее за край. Она поверить не могла, что он это написал, что он посмел использовать это, чтобы успокоить ее гнев и проскользнуть обратно в ее жизнь. Его низость вышла на новый уровень, которого она от него не ожидала.       Она подняла взгляд. Он тоже смотрел на нее, и выражение его лица сказало ей, что он прекрасно знал, какой из пунктов больше всего привлек ее внимание. Он расправил плечи и выпятил грудь, как будто готовился к сильному удару.       Однако именно Эми чувствовала, как будто ее избивают до полусмерти.       - Ты серьезно сейчас? - спросила она.       Он решительно кивнул.       Покачав головой, она снова уставилась на бумагу. Вот он, двадцать пятый пункт, глядит на нее с той же наглостью, как и человек, который его написал. То, чего она так долго ждала, наконец, было прямо перед ней, но она не могла принять это. Вместо этого, оно здесь насмехалось над ней своей злостной краткостью.       25. Заняться любовью с Эми Фарра Фаулер.