The Mendacity Revelation

      Шелдон Купер был постельной свиньей.       Спустя десять минут, как они легли спать, он разместился прямо по центру кровати. Достигнув желаемого места, он улегся, как мертвец, на спину и скрестил руки на груди. Эми подумала, что он - самое очаровательное создание в мире. В конце концов, он изобразил во сне милейшую улыбку, напомнив ей спящего ребенка в Ктограде из «Гринч - похититель Рождества» доктора Сюсса.       Однако все мысли о том, как он был мил, испарились, когда она сонно перевернулась в третий раз и обнаружила, что почти падает на пол. Недоуменно, около пяти утра Эми решила, что уже нет смысла спать, и пошла в душ. Они, конечно, ходили в душ вечером и поменяли простыни перед сном, но после потери девственности, которая характеризовала ее почти как любовь к нейробиологии, тиарам или арфе, она нуждалась в комфорте, который давали привычки.       Так что она вернулась к привычной утренней рутине.       События предыдущего вечера снова и снова всплывали в ее памяти. Вот, она делает что-то тривиальное, вроде снимания ночнушки, и тут ее ударяет вспышка воспоминаний о том, как Шелдон покачивается над ней, его пронзительные голубые глаза пристально смотрят на нее, даже когда его тело вбивается в ее. Даже если такое можно было бы забыть, вокруг нее была куча напоминавших вещиц: едва уловимые вспышки боли между ее бедер, приподнятые груди или пушистое розовое полотенце, которым Шелдон пользовался вчера после душа, которое сейчас висело с той стороны двери в ванную. А самое настойчивое напоминание – это ее кровать, в которой впервые заснул мужчина.       Другая вспышка – и она снова чувствует, как сжимает его задницу своими ладонями. Упругая, пухленькая, гладкая, круглая.       - Ох, божечки, - пробормотала она, подставляя голову под холодную струю воды в жалкой попытке угомонить свое либидо. Намылив губку, она пыталась собраться, но это была битва. Как будто вчера был открыт мифический ящик Пандоры. Теперь Шелдон принадлежал ей во всех возможных смыслах, и она снова хочет его. Эми никогда не чувствовала себя такой энергичной, такой первобытной и такой… звероподобной.       И, черт, как же ей это нравилось. Ей понадобилась вся сила воли, чтобы не выйти из душа прямо сейчас, не вернуться в кровать, не разбудить ее возлюбленного для, как говорят в простонародье, «второго раунда». И лишь одно останавливало ее: как он отреагирует?       Она все еще помнила выражение его лица, когда он вчера вечером вышел из душа, одетый в одну из пижам, оставленных у нее на случай необходимости. Она так волновалась, так боялась, что он убежит, поведет себя странно или начнет отбиваться. Но он не сделал этого. Он спокойно спросил, какую сторону она предпочитает, прежде чем сел на другую сторону.       Они не сразу легли спать. Они также не обнялись и не шептали друг другу всякие милости, как бывает в фильмах или книгах. Вместо этого, Шелдон поинтересовался о ее физическом состоянии. Не поранил ли он ее как-то? Она быстро уверила его, что чувствует себя хорошо, даже зашла дальше, погладив его по руке. Наконец, он торжественно кивнул, поверив ее словам. Но когда она хотела убрать свою руку от него, он задержал ее, отказываясь отпускать. Эми остановилась и посмотрела на него, не понимая, что происходит. Он неотрывно смотрел ей в глаза, поднимая ее руку к своим губам. Мягко поцеловав фаланги пальцев, он поднес ее ладонь к своему лицу и положил ее на свою щеку. Затем, с шумным вздохом, он отпустил ее, пожелал спокойной ночи и лег спать.       Потом он, похоже, моментально вырубился. У Эми с ее дрожащей рукой и разбушевавшейся эндокринной системой, это заняло часы.       Теперь, когда она смыла мыльную пену с тела и втирала шампунь в волосы, она была поражена, что не чувствует себя истощенной. Без сомнения, гормоны и эндорфины, высвобожденные в результате их вчерашних действий, все еще плавали по ее системе. Или это все общий восторг от изменений, происходящих в ее жизни.       Это было не просто соитие. Она чувствовала, что они с Шелдоном стали ближе. Она думала, что их первый раз будет неловким, невыразительным, в лучшем случае, неумелым. Эми часто успокаивала себя мыслью, что практика все сделает лучше. Но им не нужна была практика. Все было настолько прекрасно, насколько она вообще могла себе представить. А все потому, что это был он. Это была она. Это были мы, думала Эми. Она никогда не представляла, что почувствует такое эмоциональное единение с другой душой.       Единственной ложкой дегтя в бочке с медом был тот факт, что то, что она так чувствовала, не означало, что и Шелдон чувствовал так же.       Когда она закончила сушить волосы, она подумала, что, возможно, утренний свет будет причиной сдержанности Шелдона, как после вчерашнего душа. Она посмотрела в зеркало, заметив волнение на своем лице.       Что, если он испугается? Что, если она не вынесет этого? Что, если этот важный шаг вперед в их отношениях будет не более чем катализатором для него вернуться к его отшельнической тенденции против физических взаимодействий? Эми не была уверена, что сможет с этим справиться.       Затем так же быстро она вспомнила, на что он ради нее пошел. Не только, наконец-то, поставил на место Крипке, про которого так и не успел рассказать, но и каждой клеточкой своего естества стремился быть уважаемым джентльменом.       - Ради меня, - прошептала она, беря зубную щетку, чтобы почистить зубы.       Если он может сделать все это для нее, предполагается, что она тоже может проявить немного терпения на любую неблагоприятную реакцию, связанную с фактом потери его девственности.       Она усмехнулась, не беспокоясь об усах из зубной пасты.       - Я лишила его невинности, - Эми нравилось, как это знание отдается в ней восхитительным чувством оживленности. Это позволяло ей чувствовать себя могущественной. Она была единственной женщиной, которой Шелдон Купер не мог сопротивляться. Она, может, никогда не будет такой красивой, как Пенни или Харпер. Она, может, никогда не будет такой очаровательной и искрометной, как Эмили или Бернадетт. Но у нее была искра, которой нет и никогда не будет ни у них, ни у любой другой женщины на планете. Это была та самая искра, которая сподвигла Шелдона – человека, который избегал все формы физического контакта, романтических эмоций и сантиментов – не только соединиться с ней в ритуале соития, но и полюбить ее настолько, чтобы захотеть стать лучше.       Восторг от этого знания оставался при ней, когда она закончила со своими утренними ритуалами, оделась и с последним взглядом на накрытого мужчину в ее кровати прошла в кухню, отчаянно нуждаясь в чашке кофе. Пока она пила свой напиток, она просматривала сообщения в телефоне.       Пенни оставила шесть смс-ок, желая знать, что случилось после того, как Эми и Шелдон ушли из кафе.       «Что было потом?»       «Ну?»       «Не смей игнорить меня»       «Уже за полночь»       «Я знаю, что Пирожочек еще не вернулся. Он никогда не гуляет так поздно»       «Детали, Эймс, мне нужны детали! Позвони мне»       Эми закатила глаза и с усмешкой написала: «Понятия не имею, о каких деталях ты говоришь». Поскольку Пенни не проснется еще в течение нескольких часов, она сможет удовлетворить жгучее любопытство своей подруги позже, после того, как сможет обсудить с Шелдоном все существенные вопросы.       Далее пришло сообщение на голосовую почту. Эмили дважды звонила, чтобы предложить вместе пообедать, и Лили сможет посетить лабораторию тети Эми.       «Если я не сбегу подальше от всей этой свадебной болтовни, я могу слететь с катушек».       Последнее сообщение пришло от матери с ее стоическим «Ты должна позвонить мне, Эми». Эвелин хотела обсудить тот злополучный ужин. Время, конечно, способно залечить большинство ран, но Эвелин Фаулер оно давало шанс подготовить аргументы, чтобы объявить Эми виновной и послать приговор. Поскольку Эми была слишком в эйфории от недавних событий, чтобы иметь с этим дело, она удалила сообщение и решила поговорить с матерью позже. «Намного позже».       Шелдон пришел к ней на кухню в 6:30. Его чувство времени сработало безупречно. Она как раз закончила с приготовлением завтрака: французских тостов с корицей и сахарной пудрой, когда он вышел из спальни.       Его каштановые волосы были взъерошены после сна. Она хотела запустить в них пальцы и пробежаться с поцелуями по его щекам и носу, прежде чем доберется до губ. Но она не была уверена, как это будет воспринято, так что она держала руки при себе.       Она внимательно осмотрела его, подмечая каждую деталь. Шелдон как попало надел коричневый халат поверх пижамы. Его длинные ноги были обнажены, маленькие пальцы ног выглядывали из-под нижней кромки голубых пижамных штанов. Каким-то образом, даже после всего, что они сделали, и что они видели друг друга прошлой ночью, его голые ноги были глубоко интимным зрелищем. Краснея, Эми пробежала глазами по его телу, наткнувшись взглядом на бледную плоть на ключице, где его рубашка и халат были немного отогнуты, красную метку на его шее, которую он расчесал, и маленький отпечаток от подушки на его щеке. А затем она увидела его глаза. Хотя она знала, что он спал довольно хорошо, темные следы под глазами говорили об обратном. Это было из-за всего, что было вчера, или потому, что он спал в незнакомом месте?       - Доброе утро, - сказала она, без лишних прелюдий подавая ему тарелку.       - Доброе утро, - пробурчал он, скорее, рефлекторно принимая тарелку. Он пошел к обеденному столу и внезапно остановился. Быстро увидев, что она дала ему, он нахмурился и повернулся к ней. - Ты сделала французские тосты?       - Сегодня среда, - объяснила Эми.       - Но ты приготовила мне завтрак, - сказал он.       - Да. Ты еще спал, а мне нужно завести сначала тебя на работу, прежде чем я поеду на свою. Я не хотела, чтобы мы опоздали, так что я все сделала.       - Тебе не нужно было этого делать, - нахмурился Шелдон.       - Хочешь сам себе сделать завтрак? – так редко проводя с Шелдоном утро, она не знала точно, нарушила ли какое-нибудь из его многочисленных правил утренней готовки. Он никогда раньше не был против, чтобы она готовила. Он знает, что ее стандарты гигиены столь же высоки, как и его.       - Нет, - он остановился и яро покачал головой. - Ты не понимаешь. Предполагается, что ты не должна была делать завтрак вообще. Я должен был.       - Ты бы приготовил?       - Да, - он решительно кивнул. - После того, как женщина приглашает мужчину провести с ней ночь, мужчина готовит завтрак как выражение признательности, - он выдохнул, плечи опустились в крайнем неодобрении. - Еще один аспект ухаживания, в котором я с треском провалился.       Эми улыбнулась, потому что ничего не могла поделать. И это, как и все остальное, в нем было... прекрасно.       - Если хочешь, сделаешь мне завтрак в следующий раз.       Он раздумывал над этим с секунду, как и она сама, когда осознала, что только что сказала. Она открыла рот, чтобы взять свои слова назад, но быстро поняла, что не должна. Они любят друг друга, они были преданы друг другу. Коитус может произойти снова, даже Шелдон должен это понимать. Не так ли?       - Да, - сказал он, - в следующий раз, - он снова остановился, а затем быстро поцеловал ее в щеку. Он улыбнулся, встретившись взглядом с ее. - Доброе утро.       Эми забыла, как дышать.       - Доброе утро, - повторила она рефлекторно.       И потом, не сказав больше ни слова, Шелдон повернулся к еде и снова направился к столу. Эми выдохнула, не понимая даже, как вообще еще дышит, и повернулась к кухонной стойке, сделав вид, что наливает себе вторую чашку кофе. На самом деле, ей нужно было время, чтобы разобраться с нахлынувшим облегчением, которое она чувствовала. Он не только согласился включить коитус в их отношения, но и поцеловал ее без давления со стороны. Конечно, это лишь поцелуй в щеку, но почему-то он понравился ей больше, чем стереотипное «герой хватает девушку за лицо и целует ее так, как будто от этого зависит его жизнь». Кроме того, было много времени, чтобы обойтись без этого. «Время, - подумала она. - Да, сейчас у нас много времени». Эми еще раз вдохнула полной грудью и размешала в кружке целиковую ложку сахара.       Она ненавидела, что ходит как будто по лезвию ножа, но прошлая ночь была настолько идеальной, что она боялась испортить все не тем словом. Все было так в новинку, так замечательно. Удобство от процесса придет с практикой. И, к счастью, благодаря согласию Шелдона, она была уверена, что практика обязательно последует.       Собравшись с мыслями, она взяла кофе и свою тарелку и присоединилась к нему за столом. Двадцать минут прошли в дружеской беседе. Они обсуждали планы на день, выделив конкретные проблемы в исследованиях, которые собирались решить. Были затронуты и другие темы: глубоко эмоциональные проблемы, которые пока оставались нерешенными. Но у них будет время это обсудить. Поэтому по почти негласному договору, Шелдон и Эми разговаривали на нейтральные темы. Однако вскоре, раньше, чем им хотелось, пора было вставать и собираться на работу.       Эми убралась на кухне и загрузила посудомоечную машину, пока Шелдон пошел в спальню одеваться. К счастью, вдобавок к пижамам, он еще хранил здесь обычную одежду. Это все была часть его подготовительных мер «На всякий пожарный» в ее шкафу: галлон воды, протеиновые батончики, Пюрелль, горелка Бунзена, два фонарика с мощными батарейкам, две тысячи долларов и зачем-то старый выпуск «Супермена». Однажды Шелдон сказал, что все это на случай зомби-апокалипсиса, если он в это время будет у нее, особенно, если они все больше времени будут проводить у нее после заката, но Эми подумала, что он, возможно, готовится именно к такому развитию событий, как сейчас. По крайней мере, в этом она оказалась права.       После обещания, что она постирает его грязную одежду и вернет ее в пакет «На всякий пожарный», он позволил ей отвезти его домой. Это было в 7:15, а Эми должна быть на работе в 8:00.       - Шелдон, что ты скажешь Леонарду и ребятам? - спросила она, ожидая на светофоре.       - Имеешь ввиду, о прошлой ночи? - он внезапно покраснел и отвел от нее взгляд.       Она ничего не сказала, только кивнула.       - Хотя у меня нет желания делать достоянием общественности то, что происходило в приватности нашей спальни, я также не в восторге от идеи врать своему лучшему другу. Какие будут твои предложения?       - Если мы продолжим в том же духе, рано или поздно все всплывет. Вообще-то, Пенни, уже сделала некоторые выводы на основе нашего поведения в кафе и того факта, что ты не ночевал дома прошлой ночью.       - Дряньство, - пробормотал он. - Все-таки, я бы предпочел, чтобы это случилось как можно позже. Воловитц и остальные затерроризируют меня, пытаясь узнать детали наших отношений. Мой предыдущий статус девственника долгое время защищал меня от подобных разговоров. И, сколь хорошо я осведомлен о твоем мнении по поводу того, что я распространяюсь о нашей активности...       - По поводу Крипке и других незнакомцев я не знаю, здесь есть сомнения. Леонард, Радж и Говард - твои друзья. Кроме того, я сомневаюсь, что смогу долго отбиваться от Пенни. Она уже писала мне шесть раз.       - Да, тут ты права. Хоть моя соседка не самая проницательная из людей, она определенно имеет влияние в мире коитуса. У нас нет шансов избежать этого.       Тишина повисла, пока они тщательно обдумывали ситуацию. В конце концов, Эми сказала:       - Может, будет лучше во всем признаться и разобраться с этим сразу?       - Знаю! Мы можем собрать их всех вместе, сделать объявление и сказать, что каждый может задать только один вопрос о нашей связи. А когда они станут задавать тупые вопросы, - а они станут, - мы подловим их, и они, по сути, ничего так и не узнают, - он усмехнулся своей изобретательности. - Идеальный план.       Но Эми не была так впечатлена.       - Это не сработает. Во-первых, наши друзья слишком умные, чтобы попасться на такое, и во-вторых, я еще могу избежать общения с кем-то из них, пока буду на работе, но ты-то нет. Говард, Радж и Леонард обязательно припрут тебя к стенке, чтобы узнать правду.       Шелдон выдохнул.       - Ты права. Возможно, лучше сказать им правду, и будь, что будет, - он стиснул зубы. - Даже при том, что интимные подробности моей личной жизни - вообще не их дело.       Но едва эти слова сорвались с его губ, Эми уже знала, как они могут справиться с конкретно этой ситуацией. «Да, идеально». Когда она все сделает, у их друзей пропадет всякое желание лезть в их с Шелдоном личную жизнь.