The Mendacity Revelation

      Он до ужаса хотел ее. Чисто по логике, после событий вчерашнего вечера огонь желания, смешанный с хаосом, который преследовал его до недавнего времени, должен был погаснуть, или хотя бы поутихнуть.       Логика ошибалась. Шелдону было ужасающе трудно признать такое. На его огромной памяти не было другого случая, когда логика была не права. Но вот, этот факт теперь прямо перед ним.       «Я хочу ее прямо сейчас». Это был ненасытный голод, зудящее место, которое он не мог почесать. Потребовалась вся сила воли, чтобы сдержать себя и не покинуть кабинет, не сесть в автобус и не поехать к ней. Он даже мог себе это представить. Эми, должно быть, сейчас в лаборатории, делает тесты или записывает результаты. Он бы ворвался внутрь, схватил ее за руку, прижал к стенке и сделал бы с ней все, что захотел, и к черту порядочность, гигиену и всех мартышек.       Он сжал кулаки и заставил себя отойти от доски, на которую рассеянно смотрел уже несколько часов. Он до сих пор ничего не написал. На самом деле, красный маркер, который он держал открытым в руке, почти высох. Закрыв его и бросив на подставку под доской, он плюхнулся на кресло и сцепил пальцы в замок.       - Ты никуда отсюда не пойдешь, Шелдон Купер, - сказал он сам себе. - Ты физик и гений, ты выше этого.       К счастью, более тридцати лет игнорирования задним мозгом и жизненные принципы, привитые ему матерью, дали ему сил справиться с этими гнусными, навязчивыми позывами. Он закрыл глаза, вспоминая, как порыв становился более диким, не поддающимся контролю. Прошлая ночь. Все началось вполне невинно. После душа он зашел в спальню, чтобы впервые спать со своей девушкой в одной кровати. Просто спать - это все, что он собирался делать. Он был измотан. Утром им надо было на работу. Было уже поздно. Он только что закончил свои предспальные ритуалы. Но, увидев ее, неловко стоявшую у кровати в своей аккуратной фланелевой ночнушке, он встал на полпути. Ее вид не должен быть таким эротичным. Но его глаза прошлись по ее опухшим губам, обнаженным ногам и маленьким грудям, выпирающим под тканью рубашки - и все мысли о сне улетучились, как не бывало.       Тело Шелдона отреагировало, как хищное животное, жаждущее наброситься и пожирать. Господь, да что с ним не так? Как он может быть таким черствым? Так же легко, как он видел, как ей нравится проводить время с ним вместе, он замечал признаки, говорящие об обратном.       «Что я с ней сотворил?» Он все еще беспокоился, что каким-то образом непоправимо навредил ей. В конце концов, она же была девственницей. Мог ли он в своей беспощадной нужде достичь конца и по невежеству как-то причинить ей боль внутри? Шелдон не знал. Он был так изумлен, так поглощен, так потерян в мгновении, в экстазе, в ней.       Воспоминания, отпечатавшиеся в его мозгу, не помогали. Жар ее тела напротив его; ее руки, скользящие по нему, умоляющие его; ее вкус у него во рту и на губах; влажная шелковистость ее вагины на его пальцах; узкая плоть, сжимающая его пенис; а еще удовольствие - Господи Иисусе! Он снова хотел этого. Он снова хотел ее.       Что он был за монстр?       Стоя у двери в ванную комнату, он отвлекся от своих внутренних обвинений как раз в тот момент, когда в ее глазах сверкнуло беспокойство. Может, в большинстве случаев Шелдон не мог расшифровать чужие выражения, но это он знал хорошо. Такое выражение было у людей, когда они собирались звонить охране, полиции или его матери. Таким взглядом на него смотрят, когда думают, что он сумасшедший или опасный, или и то, и другое. Без сомнения, она беспокоится, что он может снова прикоснуться к ней так, как сегодня. Он пытался вспомнить, что следует сказать, чтобы успокоить ее. Он спросил, какую сторону кровати она предпочитает, надеясь, что у него будет время собраться с мыслями, и молясь, что она не догадается, что он уже знает ответ. Конечно же, знает, это же Эми. Разве есть что-то, чего он о ней не знает?       Подойдя к кровати, он вдруг подумал, что стоит поехать домой. Он может придумать много отговорок. Вот именно, отговорок. Утром на работу, или Леонард волнуется о нем, или нужно поговорить с Пенни, или ему необходимо спать в собственной кровати, чтобы нормально выспаться. Ничто из этого не удивит ее и не побудит задавать вопросы. Однако протокол предписывает ему остаться с ней. Он совсем не хотел быть одним из тех донжуанов, которыми мужчины часто себя провозглашают. Нет, он вовсе не из тех, кто, говоря сленгом, «поматросил и бросил».       Более того, чем отчаянней Шелдон хотел сбежать от Эми, пока не сделал что-нибудь глупое, - например, перевернуть ее на спину, чтобы опять раствориться в ее мягкости, - тем сильнее сопротивлялся этому его похотливый разум. Было что-то первобытное в его желании остаться с ней. Так что он пошел на компромисс с самим собой: он позволит своему телу находиться рядом с ней, но останется на своей половине кровати. И никаких поцелуев.       Нет, серьезно, абсолютно никаких поцелуев. Все знают, что поцелуи - это прелюдия к соитию. На самом деле, в ту секунду, когда жгучая потребность поцеловать ее накатила на него, он в отчаянии спросил о ее физическом состоянии. Не только, чтобы показать, что он заботится о ней, но и чтобы приструнить свой разум. «Господи, мне действительно нужно поработать, чтобы научиться... контролировать... это чувство». Это не было чем-то, о чем он когда-либо беспокоился. Может, обратиться к Леонарду за советом? После семи лет соседствования с Пенни, Шелдон знал, что его сосед имел опыт в вынужденном преодолении своей бесстыдной жажды женщины.       Эми уверила его, что с ней все в порядке. Он кивнул, хотя не до конца ей поверил, но был горд своей сдержанностью. Пока она не коснулась его. Энергия, нахлынувшая на него от этого простого действия, когда она положила свою ладонь на его руку, переполнила его. Она предполагала это как утешительный жест, но он не мог отпустить ее, когда она хотела отстраниться. Без раздумий и без задней мысли он вдруг потянул ее руку к своим губам. Ощущение ее эластичной кожи на его губах было божественным. Оставив на ней смазанный поцелуй, он притянул ее руку к своей щеке и прижался к ней лицом. Блаженство - вот как это было. Как будто она прижимала его к своему телу. Ее рука утешительно пахла мылом и Пюреллем, делая все еще приятней. Он провел ее рукой вдоль щеки взад и вперед, упиваясь ощущениями. Он не хотел позволять себе овладеть ею снова, не сейчас, но это он мог себе позволить. Этого будет достаточно, он был в этом уверен.       Ее дыхание запиналось, заставляя его прийти в себя, чтобы отпустить ее. Страх заставил его абстрагировать разум от чувств в качестве защитной меры. Шелдон отвел от нее взгляд, не доверяя самому себе, чтобы не совершить какую-нибудь глупость, например, поцеловать ее. Едва его губы коснутся ее... Нет, он не может пойти на это. Он сел в кровати, стараясь устроиться поудобнее и забыть обо всем хотя бы на время. Несколько минут Колинара и сильное физическое истощение помогли. Потом, успокоив свои потребности, думы и желания, он обещал себе, что они повторят сегодняшний вечер. Она снова будет его, но только после того, как он убедится, что ничего не испортит, когда научится контролировать себя. Эми заслуживает этого.       Он быстро уснул после всего этого, в своей обыденной манере, но продержаться всю ночь было тяжело. Его тело постоянно придвигалось все ближе и ближе к ней. Тепло и мягкость ее тела были как божественный кокон, в который он хотел обернуться, - видимо, и бессознательно, и вполне осознанно. Несколько раз он просыпался, чтобы отодвинуться от нее. И однажды он случайно дотронулся до ее груди.       - Боженьки, - прошептал он.       Шелдон был рад, что обычно спал на спине, иначе он, в конце концов, непроизвольно накинулся бы на нее посреди ночи. Он даже содрогнулся от этой мысли. Как бы там ни было, на следующее утро он обнаружил, как его руки ищут ее тепло.       Это озадачивало.       Она была в кухне и выглядела усталой, но более соблазнительной, чем обычно, и подала ему тарелку с божественно пахнущими французскими тостами.       И это озадачивало еще больше.       К счастью, когда он убедился в том, что она не злится на него за то, что не он готовил сегодня завтрак, как и в том, что она не против повторить их опыт в постели, он приступил к еде. Утро прошло очень приятно, и, поскольку он твердо оставался на своей стороне стола, никаких инцидентов не произошло. Не считая быстрого опасного момента, когда он позволил себе чмокнуть ее в щеку, как и предписывает протокол в данной ситуации, он сделал все в лучшем виде.       До того момента, как она привезла его на работу.       Ее план, как поступить с их друзьями, был, без сомнения, блестящим. Но эта демонстрация ее превосходного интеллекта вытолкнула его за край. Без раздумий он притянул ее к себе и требовательно поцеловал. Эми удивленно пискнула, прежде чем поддалась его порыву. Он обхватил ее подбородок двумя руками, держа ее в заточении, пока он буквально терзал ее губы.       Наконец, когда его руки как-то переместились вниз и сжали ее груди, он заставил себя отстраниться. Он тут же стал мысленно выговаривать сам себя. Они были на парковке перед работой, кто-то мог увидеть их. Он взглянул на Эми, ожидая найти ее униженной и разочарованной им, как и он сам.       Однако она выглядела более ошеломленной и воодушевленной, чем когда-либо. Глаза светились, зеленые ободки ее радужки были едва видны в утреннем свете. Дыхание быстрое и прерывистое, и она все еще сжимала его плечи.       - Прости, - сказал он.       - Ты придешь сегодня вечером? - спросила Эми.       Он нахмурился. «Так, она об этом беспокоится?»       - Нет, сегодня же вечер «Гало», - ответил он, пытаясь успокоить ее.       Она отвела взгляд и отпустила его, вернувшись на свое сидение.       - О, конечно. Ладно, повеселись там.       Что-то в ее тоне было не так, но он не мог понять, что. Но раз уж она не упрекала его за вопиюще неприемлемое выказывание знаков внимания на публике, он решил, что это не из-за него. Прежде чем сотворить еще какую-нибудь глупость и снова начать приставать к ней, он вылез из машины и еще раз поблагодарил ее за поездку и проведенный вместе вечер.       - Мы встретимся в четверг, - сказал он, держа дверь открытой. - Ты придешь? - он надеялся, что это не покажется слишком скоро, но он не знал, сколько выдержит, не видя ее. Кроме того, им еще было, что обсудить, и очень много.       По ее лицу скользнула широкая улыбка.       - Конечно, до встречи в четверг.       Прежде чем закрыть дверь, он облегченно усмехнулся. Шелдон повернулся ко входу в здание, не позволяя себе обернуться, пытаясь настроиться на работу, призвав на помощь все свое достоинство.       И вот, два часа спустя, он не сделал ничего. В последний раз он был так же не в состоянии работать, когда думал, что заболел свиным гриппом.       - Так, так, так. Да это, никак, мужик собственной персоной, - послышался голос у двери.       Шелдон обернулся и увидел Воловитца, Кутрапалли и Леонарда, ввалившихся в его кабинет. Естественно, он их ждал. Он был даже удивлен, что они так задержались. Но, хотя он и знал, что с ними делать, он не хотел их видеть. Он хотел... Эми.       - Черт возьми, - пробормотал он.       Говард ухмыльнулся, как кот, загнавший в угол мышь.       - Ты должен был знать, что мы захотим выяснить все.       Шелдон приподнял бровь на низенького инженера и произнес:       - Выяснить все?       - Про то, как ты храбро исследовал женскую туманность прошлой ночью.       - Извиняюсь? - Шелдон действительно был озадачен тем, о чем они говорят. Он думал, что они будут обсуждать его соитие, но Говард, кажется, хотел поговорить о чем-то другом.       Воловитц демонстративно поправил пряжку своего ремня и ухмыльнулся.       - Не строй из себя невинную овечку, Шелдон, мы знаем правду. Ты взбил крем любви; присоединился к клубу шестидюймовой глубины; понепристойничал; порвал девственную плеву; сорвал пробку с шампанского; припарковал розовый Порше вдоль аллеи, - он посмеялся, поднимая и опуская брови как один из братьев Маркс. - Что-то из этого кажется знакомым, приятель?       Шелдон был еще более озадачен, чем прежде.       - Нет, вы же знаете, я не вожу машину. А если бы и водил, то точно не розовый Порше.       Кутрапалли закатил глаза и шлепнул Воловитца по плечу.       - Давай без этих вульгарностей, Говард. Это великий момент гордости для нашего друга. Он перевел свои отношения с Эми на высший уровень, - он повернулся к Шелдону с почти фанатичным выражением на лице. - Это было романтично? Пожалуйста, скажи, что это было романтично. После всех этих лет переживаний за Шэми, мне нужно знать, что это было романтично. Ты воспользовался моим советом по поводу благовоний и музыки?       - Ты знал, что он собирается это сделать? - спросил Воловиц, его глаза удивленно расширились. - Почему ты мне не сказал?       Кутрапалли пожал плечами.       - Он не был уверен, а я не хотел его спугнуть. Мы ведь о Шелдоне говорим, чувак, - он повернулся назад к недоумевающему другу, сидящему за своим столом. - Ну, так, что было? Даже не вздумай что-нибудь утаить. Начни с начала: ты использовал Барри Уайта и благовония, как я тебе советовал?       - Ты посоветовал ему Барри Уайта? Да блин! Это ж типичная ошибка дилетанта. Все знают, что здесь нужен Том Джонс и чайные свечи, - сказал Воловитц.       - Нет, Барри Уайт и чувственный аромат корицы создадут нужное настроение. Все остальное – полный бесполезняк.       Воловитц собрался возразить, когда Леонард вышел вперед.       - Так, черт с ним, с плейлистом, я просто хочу знать. Поверить не могу, что из всех людей спрашиваю это именно у тебя, Шелдон, но вот оно внезапно: да или нет? Ты спал с Эми вчера?       Шелдон осмотрел всех друзей по очереди, прежде чем ответил:       - Да.       По кабинету пронесся хор гудящих и стонущих звуков. Затем последовали неизбежные вопросы:       - Когда ты говоришь про «сон», это включает секс? – спросил Леонард.       - Кто был сверху? – вставил Воловитц.       - Это было романтично? – закончил Кутрапалли.       - Да кого волнует романтика? – сразу повернулся к Раджу инженер.       - Меня. Я шипперю Шэми больше, чем кто-либо, - он подумал об этом немного и добавил, - ну, может, кроме Пенни.       Два друга стали спорить, но Шелдон не обращал на них внимания. Он встал из-за стола, сцепив руки за спиной. Пришло время пустить в ход гениальный план Эми, чтобы угомонить их раз и навсегда. Он обошел троих друзей и закрыл дверь, чтобы их никто не услышал.       - А теперь слушайте, и не говорите, что не слышали, - начал он, - потому что повторять не буду.       Тишина заполнила комнату. Шелдон глубоко вздохнул, не веря, что действительно собирается сказать такое. Но если Эми была права, ему больше никогда и не понадобится говорить об этом.       - Я очень аккуратно вставил пенис в вагину Эми…       - Эй! – воскликнул Леонард, затыкая уши руками. – Что это ты творишь?       - Насколько я понял, вы трое хотели услышать детали моего соития с Эми, вот, я и констатирую факты. В общем, когда я оплодотворял ее, я чувствовал ее тонкие лобковые волосы…       Даже Воловитц немного позеленел.       - Так, все, пожалуйста, не надо, - сказал он, пятясь к двери.       - Когда Эми оргазмировала, я…       - Нет, я не хочу это представлять, - Леонард еще плотнее заткнул уши. – Мне еще с ней ужинать. С вами обоими. Умоляю, перестань, - он повернулся к Говарду, который был уже у двери.       Шелдон усмехнулся.       - Особенно твердыми ее соски были в…       И после этого двое ученых вылетели из кабинета, заставив дверь врезаться в стену. Шелдон усмехнулся, поражаясь, как хорошо его девушка понимает человеческую натуру. Он никогда не перестанет удивляться этому.       Развернувшись на каблуках, он собирался вернуться к своему столу, но увидел сидевшего там Кутрапалли, который вызывающе изогнул бровь и скрестил руки на груди. Шелдон открыл, было, рот, чтобы продолжить свой увлекательный рассказ с подробностями, но тот остановил его поднятием руки.       - Один вопрос: это было романтично? Это все, что я хочу знать.       Шелдон долго раздумывал над этим, прежде чем сказал единственное, что имело смысл:       - Да, это была самая лучшая и самая романтичная ночь в моей жизни.       - Я так и знал, - Радж издал долгий, мечтательный стон. Затем, поднявшись с кресла, похлопал Шелдона по плечу и вышел из кабинета.       Шелдон облегченно покачал головой, радуясь, что все прошло так гладко. Он надеялся, что Эми так же удачно разберется с Пенни и Бернадетт. Он быстренько смс-нул ей о своем успехе. Облегчение, что он так расправился со своими друзьями, сподвигло его вернуться к доске и снова погрузиться в работу.       - Самая лучшая и самая романтичная ночь в моей жизни, - со вздохом повторил он сам себе. «Да уж, это точно». Он снова посмотрел на доску.       Однако и десять минут спустя он все еще держал закрытый красный маркер и снова ощущал Эми в его руках. И именно тогда возник единственный вопрос, на который он искал ответ, который мучил его годами, и на который он, по-видимому, никогда не сможет до конца ответить:       - Что, во имя неба, эта лиса со мной сделала?       ***       Харпер использовала свою красоту и природную способность манипулировать людьми, чтобы получать то, что хочет. Эми использовала свой интеллект и стойкое чувство правильного и неправильного. Но Эмили всегда верила, что из всех сестер Фаулер имеет самый лучший, самый полезный в трудные времена дар.       Она могла видеть людей насквозь. Манипуляции, обаяние и откровенная ложь на нее не действовали, как будто она имела к ним иммунитет. Как правило, она острее всех могла почувствовать, когда кто-то что-то скрывал, когда кто-то как-то шкодил, и, важнее всего, когда начинались проблемы. Она считала, что ее сила – так называемое шестое чувство.       Так что потребовалась всего пара минут за столом на обеде со своей сестрой, чтобы решить, что Эми что-то скрывает. В конце концов, она только и делала, что скрывала лицо за пестрым пластиковым меню. Приглушенно бормоча проклятия, Эмили упрекнула себя за то, что не поняла этого раньше. Они с Лили были в лаборатории целых двадцать минут, пока Эми все им показывала. Ее разум был забит предстоящей свадьбой, неприятностями, которые Харпер устроила в выходные, и, конечно, попытками остановить Лили, которая хотела похозяйничать в полностью функционирующей научной лаборатории, явно не предназначенной для детских игр.       Но все эти волнения отошли на второй план, когда они пришли в причудливое кафе у дороги и сели за столик снаружи. Эмили, наконец-то, заметила пару вещей: яркий огонек в глазах Эми, сияние ее кожи и странную расслабленную манеру ее движений. Эмили задумалась над этими изменениями, когда на телефон Эми пришло сообщение. Ее младшая сестра глядела на экран несколько минут, прежде чем убрала телефон. Но не это привлекло внимание Эмили. Она заметила, как уголки губ Эми быстро растянулись в удовлетворенную усмешку, как будто она была кошкой, съевшей канарейку.       И вот тогда Эмили все поняла.       Эми поймала на себе взгляд сестры. Та вопросительно приподняла бровь, хотя осознавала, что ее дочь сидела между ними, рассуждая о преимуществах макарон с сыром перед куриным блюдом. Здесь нечего было сказать; не вслух, по крайней мере. Эми покраснела и тут же подняла меню, закрывая им лицо.       «Отлично. Просто замечательно». Эми хотела заставить ее все выяснить. Эмили ненавидела это. Ну, не совсем. На самом деле, ей это нравилось. Иногда, когда ты суешь нос в чью-то жизнь, ты помогаешь разобраться в чьем-то беспорядке, и это всегда очень захватывает. Хотя люди, в основном, считали это неблагородным занятием, а Эмили очень не любила, когда о ней думали плохо. Поэтому она официально согласилась, что каждый имеет право на личную жизнь, а неофициально все равно вмешивалась. В конце концов, ей же за это будут благодарны, если она утрясет чужие проблемы, так?       Лили стала засыпать свою тетушку вопросами, как делала это ранее в лаборатории. Эми отвечала на все, держа меню поднятым, как щит от Эмили. Чтобы заставить ее раскрыться, Эмили позвала официантку, чтобы сделать заказ. Когда дело было сделано, Эмили повернулась к дочери, которая вот-вот собиралась продолжить свой допрос.       - Лили, там, внутри, есть ванная, видишь ее?       - Ты хочешь, чтобы я перестала задавать столько вопросов, верно? Но тетя Эми не такая, как все, мам. Ей нравится, когда я спрашиваю про науку, - возразила Лили, надувшись, прямо как ее отец.       - Я в этом не сомневаюсь. Но я хочу, чтобы ты воспользовалась ванной и помыла руки, прежде чем приступить к еде.       - Я отведу ее, - предложила Эми.       Эмили подняла палец, останавливая сестру, которая уже собиралась подняться со стула.       - Нет необходимости. Лили всегда жалуется, что я отношусь к ней, как к ребенку. Так что это хорошая возможность для нее доказать, какая она ответственная сама по себе, - она повернулась к ребенку. – Ты пойдешь в ванную, помоешь руки и сразу же вернешься. Не останавливаться, не сворачивать с пути, не разговаривать с незнакомцами. Понятно?       - Да, - сказала Лили, странно поглядывая на обеих женщин. В такие моменты мама думала, могла ли ее дочь как-то совмещать в себе способности обеих – Эми и Эмили. Если так, то она вырастет довольно внушительной, думала Эмили, простонав про себя. Но в другие моменты это беспокоило.       - Вперед, - подразнила она.       Эми проследила взглядом за входящей в кафе Лили, но внимание Эмили было сосредоточено всецело на сестре.       - Итак, Эми, предпочитаешь объяснить, или чтобы я сама обо всем догадалась?       - О чем догадалась? – спросила Эми, снова прикрываясь меню.       Однако Эмили была к этому готова и вырвала его из ее рук.       - У тебя вчера был секс.       У Эми упала челюсть. Потом она закрыла рот. Потом открыла его снова. И опять закрыла, как будто была поражена словами сестры. Наконец, она выпалила:       - Откуда ты знаешь?       - Да! Я знала это! – рассмеялась Эмили. – И, судя по некоторым признакам, это был очень хороший секс, - она придвинула свой стул ближе, едва сдерживая свой энтузиазм. – И с кем? С Шелдоном? Ты простила его? Или нашла кого-то другого? Я не думаю, что это был какой-то случайный незнакомец, но, должна сказать, что если это так, то ты снова на коне, сестренка!       Багрянец прошелся не только по щекам Эми, но и по всему ее лицу. И именно так Эмили догадалась до еще кое-чего важного.       - О боже. Ты была девственницей, верно? Как это возможно? Вы с Шелдоном годами занимались этим непотребством. Ты даже хвасталась маме по Skype! Разве вы бы стали так говорить, если бы… - она прервалась, заметив, как Эми стыдливо отвела взгляд. – Ты просто хотела подразнить маму, не так ли?       Эми нахмурилась.       - Она не переставала давить на меня, чтобы я нашла себе парня. Я попросила Шелдона обмануть ее и сказать, что он – мой парень. И поскольку, как я знаю, обсуждение физических аспектов отношений смущает большинство людей, я подумала, что это отвадит ее от давления на меня.       - Значит, Шелдон никогда не был твоим парнем? – смутилась Эмили. – Я думала, что вы двое расстались. Что случилось несколько дней назад? Что…       - Тогда, когда мы разговаривали с мамой, он еще не был моим парнем. Мы начали встречаться позже. И мы расстались несколько дней назад, как я тебе и рассказывала, но сейчас мы… снова вместе.       Эмили откинулась на спинку кресла, самодовольно усмехаясь.       - Да уж, вы действительно были вместе прошлой ночью.       Эми уронила голову на руки.       - Я не хочу об этом говорить.       - Но ты же была девственницей, верно?       - Я не хочу об этом говорить. Я не хотела говорить об этом, когда Пенни и Бернадетт все утро осаждали мой телефон. Также я не хотела говорить об этом, когда они «типа случайно» завалились в мою лабораторию через час, как я пришла на работу. И я определенно не хочу говорить об этом сейчас.       - Они - твои подруги, и ты все им рассказываешь. А почему мне не хочешь? Я родня.       - Я ничего им не рассказала, ну, по крайней мере, не то, что они хотели знать, - выражение лица Эми снова стало похоже на выражение морды кошки, съевшей канарейку. – Они смылись через десять минут.       Эмили не потребовалось много времени, чтобы сложить два плюс два.       - Ты сделала то же самое, что и с мамой тогда, не так ли? Отлично сработано, девочка. К несчастью для тебя, именно я придумала эту игру. Ты можешь говорить мне все, что хочешь, даже в графиках изобразить, но я никуда не уйду.       - Лили скоро вернется, - ухмыльнувшись, напомнила Эми.       - Я позвоню Дули и попрошу его забрать ее. Так что всю вторую половину дня мы можем провести… болтая по душам.       - Мне нужно работать.       - У меня есть ключи от твоей квартиры, не забыла? А тебе придется вернуться домой.       Эми в страхе раскрыла глаза, и тогда Эмили поняла, что подловила сестру. Шах и мат. Она откинулась на кресле, легонько дотронувшись руками до живота. Эмили кинула быстрый взгляд в сторону кафе, посмотреть, возвращается ли Лили. Пока что все было чисто.       - У тебя есть три минуты, сестренка. Колись.