The Mendacity Revelation

      - Боюсь, у нас не очень много времени. Но если не сделать этого сейчас, сомневаюсь, что на этих выходных у меня еще будет такая возможность.       После такого вступления, Чарльз Фаулер присел на один из стульев с подлокотниками, которые стояли вокруг большого, пустого камина. Изящным движением руки он предложил Шелдону присесть на другой стул. Шелдон опустил взгляд на стакан в своей руке, с сожалением признав, что сок бессилен перед его нервозностью.       Не рассуждая более, он залпом выпил весь стакан, за чем последовали три минуты непрерывного кашля, из-за чего ему показалось, что он даже выкашлял одно легкое. И тогда Шелдон понял, что в его стакане, на самом деле, был вовсе не сок. Скорее всего, это был виски… ну, или соляная кислота.       - Ты в порядке? – спросил мистер Фаулер.       - Я думал, что это был яблочный сок, - выдохнул он в ответ, удивляясь, как его голосовые связки это выдержали.       - Это Кора тебе дала?       - Да.       И с чего Дули решил, что тетушки его любят? Только что они доказали, что все совсем наоборот. С чего, во имя Доктора, такой жест можно принять за дружеское участие?       - Кора знала, что я собирался поговорить с тобой, - рассмеялся мистер Фаулер. – Она, видимо, решила, что тебе не помешает немного храбрости в жидком виде.       Шелдон кивнул, не зная, как еще отреагировать. Он подался вперед, чувствуя, как виски собирается в желудке. Возможно, алкоголь, действительно, сейчас очень кстати, думалось ему. Разумеется, он понимал, что этого разговора не миновать, но не ожидал его именно сейчас. Впрочем, как отец Эми и сказал, если не сейчас, то когда?       Так что, собрав в кулак всю свою мужественность, которую только мог в себе найти, он сел напротив мистера Фаулера и сложил руки на коленях, ожидая неизбежного допроса инквизиции.       - У тебя определенная репутация в Калтехе и во всем научном сообществе в целом, доктор Купер.       Шелдон не был уверен, было это комплиментом или оскорблением. Хоть он позволял Леонарду и ребятам думать иначе, он понимал, что его действия в прошлом заработали ему никак не звездную репутацию. К примеру, провал их экспедиции на Северный Полюс и испорченный эксперимент по поиску магнитных монополий, даже несмотря на то, что это случилось много лет назад. И раз уж он не знал, как реагировать, то решил за благо промолчать.       - Некоторые мои коллеги заверили меня, что ты – настоящая восходящая звезда в мире физики.       Что ж, это было, несомненно, правдой.       - Да.       - И какова твоя будущая цель?       - Выиграть Нобелевскую премию.       Чарльз приподнял седую бровь.       - Что ж, достойное стремление. Думаешь, у тебя все получится?       - Я не думаю, - сразу сказал Шелдон, - я знаю. Единственный вопрос – вопрос времени. Я предпринимал личностные и профессиональные шаги, которые приближают меня к Нобелевской премии, с шести лет. И я обязательно ее получу.       - Понятно, - удивление мистера Фаулера сменилось загадочным выражением лица, когда он откинулся на спинку стула, сцепив пальцы под подбородком. – Еще имеются какие-нибудь цели, о которых ты хотел бы мне сообщить?       Шелдон задумался. Он был удивлен, что они столько разговаривают только о нем. Он думал, что разговор будет касаться, в основном, их с Эми отношений. Может, Эми неправильно поняла суть этого теста?       - Имеете ввиду, попутно с получением Нобелевской премии? – спросил Шелдон, с радостью осознавая, что его голос возвращался к нормальному тембру.       - Да.       - Ну, я, разумеется, продолжу свою работу в области физики. В свободное же время, полагаю, я захочу написать книги о моих исследованиях, лекции о находках, а в будущем в мою честь будут названы города и веси.       - Это все?       - А что еще? – нахмурился Шелдон.       Мистер Фаулер тяжело вздохнул.       - Что насчет моей дочери?       - А что Эми? – разум Шелдона работал на пределе. Он что, должен был упомянуть ее? Они же разговаривали о его карьере, разве нет? Какое это имеет отношение к Эми? Его как-то обманули? Алкоголь заставил его мозг о чем-то позабыть?       - Какие у тебя планы относительно Эми? Имеются ли таковые вообще?       Разумеется, подумал Шелдон. «Увезти ее отсюда как можно скорее». Но, поскольку это было последней мыслью, которую он хотел бы озвучить, он сказал:       - Эми – моя девушка, и я планирую, чтобы она ею и оставалась.       - До конца жизни?       «Это намек на брак?» Шелдон почувствовал внутри поднимающуюся волну паники, но сдерживал ее благодаря напоминанию, что Эми не единожды по пути сюда заверила его, что ему не придется делать предложение. Он не готов был даже думать о браке, а, тем более, предложить его. Конечно, он бы пошел на это, чтобы удержать Эми, но она обещала, что это необязательно, за что он был безмерно благодарен.       Шелдон уставился на мужчину, понимая, что его хмурый взгляд и немного наклоненное вперед туловище были явными признаками агрессии. Плохой знак. Мистер Фаулер был не особо доволен его прошлым ответом. Лучше уж спросить сразу в лоб.       - Что вы хотите от меня услышать, мистер Фаулер?       - Правду.       - Правда в том, что Эми – моя девушка, и мы оба довольствуемся тем, что имеем.       - А когда ей станет мало быть твоей только девушкой?       Вспышка страха пронеслась по его внутренностям. Шелдон вспомнил, как Эми изменилась только за последние несколько часов. Неужели дело только в этом?       - С чего вы взяли, что ей станет мало?       - Женщины, как правило, рано или поздно начинают хотеть большего от отношений.       - Ну, если Эми будет недовольна, я надеюсь, она сделает то же, что делала всегда.       - И что же?       - Скажет об этом мне.       - И каковы тогда твои действия?       - Я сделаю так, чтобы она была довольна.       Мистер Фаулер снова откинулся назад.       - Карьера очень важна, Шелдон. Она позволяет тебе определиться с тем, кто ты есть, и помогает выяснить, кем ты хочешь стать. Они дают тебе цель, стимул и удовлетворение во многом в этой жизни.       - Согласен.       - Однако семья и отношения часто препятствуют достижению карьерных целей. Как бы ты с этим справлялся?       - Моя семья в Техасе. По большей части, они не против моих амбиций. Я переехал в Калифорнию именно для того, чтобы достичь признания в мире физики. Как я сказал ранее, я с раннего детства целенаправленно шел к тому, где я сейчас.       Чарльз коротко усмехнулся, но Шелдон не видел здесь ничего забавного.       - А что будет, если моя дочь встанет на пути к достижению твоих целей? Ты переступишь через нее и устремишься дальше?       До Шелдона внезапно дошло, к чему ведет старик. Мистер Фаулер явно хотел знать, что важнее: Нобелевская премия или Эми. Но Шелдон знал, что Эми никогда не поставит его перед таким выбором. Наоборот, она поможет ему достигнуть цели. Но хоть он очень хотел сказать об этом, он понимал, что это совсем не то, что мужчина хотел от него услышать. Он не сможет понять. Эти слова в его глазах были бы показателем эгоизма Шелдона, хоть он имел ввиду не это.       - Вы вырастили очень красивые розы, сэр, - наконец, произнес Шелдон. – Вы выиграли с ними столько наград. Вы всегда увлекались садоводством?       Мистер Фаулер снова приподнял бровь, но из-за того ли, что Шелдон не ответил на вопрос, или из-за того, что он сменил тему, было непонятно.       - Нет, я занялся этим после ухода на пенсию. Это хобби тесно перекликалось с главной страстью моей жизни.       - Какой же?       - Геологией. Если точнее, я был биогеохимиком почти тридцать лет, специализировался на восстановлении почвы и немного на изменении климата. Я уволился пять лет назад… из Калтеха.       Повисла недвусмысленная пауза. По лицу Чарльза было ясно, что он ждет реакции Шелдона. «Отец Эми – геолог? Геолог? Реально? Почему она никогда не говорила об этом? Более того, именно в Калтехе!» Шелдон был в таком глубоком шоке, что смог только промычать:       - Вы работали в Калтехе?       Мистер Фаулер кивнул.       - Как так? Вы живете в нескольких часах езды. Эми выросла в Оранж-Каунти.       - Ну, да. Всю рабочую неделю я жил в квартире рядом с университетом, а в пятницу приезжал домой.       - Но Эми никогда…       - Ты никогда не задумывался, почему она не работает в Калтехе? Такой блестящий нейробиолог, как она. Я сам сделал себе имя в моей области и во всем университете. Она не хотела быть известной просто как дочь доктора Фаулера, она хотела сама оставить свой след в мире. И оставила. Я бы не смог гордиться сильнее, - он замолчал на несколько секунд, позволяя Шелдону переварить это. Его глаза скользили по лицу молодого человека. – Ты, правда, не знал?       - Нет, не знал.       - Интересненько. А ты обо мне слышал?       Шелдон покачал головой.       - Я даже не удивлен. Вы, физики, любите только компанию себе подобных. Мы встретились разок перед тем, как я ушел на пенсию, ты помнишь?       Шелдон пробежался по своим воспоминаниям в поисках отца Эми, но у него ничего не вышло.       - Вы уверены? Я бы помнил, у меня эйдетическая память.       - Ага, я в курсе. Ты как раз сказал мне об этом после того, как назвал… как там было? – Чарльз приложил палец к подбородку, вспоминая. – Ах, да, «обезьяной с камнями».       И тогда все встало на свои места, будто тонна кирпичей на голову свалилась. Шелдон вспомнил и саму встречу, и то, что сказал, и суть обсуждения. «Гребаный йод…» И это было еще хуже, чем визит родителей после коитуса.       - Обезьяной с галькой.       - Что-что? – спросил мистер Фаулер.       - Я назвал вас обезьяной с галькой. Семь лет назад. Я помню. Но там были не только вы, с вами было еще четверо мужчин и одна женщина. Я занял кабинет для решения своих квантовых уравнений, но в нем было шумно из-за какого-то эксперимента, который вы все проводили пососедству.       - Ага. Внезапно мы производили так много шума, что ты не мог сконцентрироваться. Но я верю, что ты будешь счастлив узнать, что за этот эксперимент мы получили награду. Не Нобелевку, конечно, но саму по себе довольно престижную.       Шелдон чувствовал, как его щеки загорелись от стыда. Не было способа достойно выйти из ситуации. Не было с самого начала. Он не мог поверить, что не узнал мистера Фаулера раньше. Доктора Фаулера, поправил он себя. Почему он не сказал ничего раньше? Почему Эми ничего не сказала? Что еще она от него скрыла?       - Доктор Фаулер…       Старик поднял руку.       - Не нужно извинений. Мы не были тогда знакомы, и я не собираюсь использовать это против тебя. Я никогда не говорил об этом Эми. Но ты представляешь мое удивление, когда она в первый раз сказала мне, что вы встречаетесь. Честно говоря, многие в Калтехе были свято уверены, что ты не захочешь и не сможешь с кем-нибудь встречаться. На самом деле, в геологическом отделе тебе даже дали прозвище: робофизик. Единственный человек, который раздражал нас больше, чем ты – доктор Крипке. Этот вообще идиот.       - Доктор Фаулер…       - Да оставь ты это «доктор». Геология для меня уже в прошлом. Я теперь, в большинстве своем, скромный садовник и отец трех девушек, за которых я бы прошел через огонь. Так что, зная твою репутацию, личность и амбиции и понаблюдав за вашим с Эми взаимодействием, ты понимаешь, почему я немного беспокоюсь за твои планы на будущее относительно Эми.       - Сэр…       Чарльз снова остановил его поднятием руки.       - Позволь рассказать тебе историю, Шелдон. Больше сорока лет назад, я работал в исследовательском учреждении на окраине Вашингтона. И там я встретил честную, открытую девушку-библиотекаря с самыми добрыми глазами, которые я когда-либо видел. Она была умна, мила и страшно амбициозна. Мы очень скоро поженились, но я не позволил семье встать на пути моей карьеры. Так что, когда мне предложили престижную работу в Калифорнии, - в Калтехе, если точнее, - я принял ее, не задумываясь. Моя жена, будучи беременная Эмили, уволилась со своей собственной престижной должности в Библиотеке Конгресса, чтобы поехать со мной. Все это время я считал, что это не было проблемой. В конце концов, мне нужно было осесть в Калифорнии, а библиотек везде пруд пруди. Кроме того, я сказал себе, что это как возвращение домой, она же выросла здесь.       Я быстро влился в ученые ряды на новом месте работы. Я даже заключил контракт с отделом геологии на несколько лет. Я был одним из ведущих специалистов в своей области благодаря поддержке своих коллег по работе и щедрому финансированию. Жена же растила наших детей и превратила наш дом в уютное семейное гнездышко. В Вашингтоне она была на коне, а здесь – всего лишь домохозяйкой, по крайней мере, пока девочки были маленькими. Когда они подросли, она смогла продолжить свою карьеру, и сейчас она старший библиотекарь в Общественной Библиотеке Оранж.       - Это очень здорово, сэр.       - Но совсем не то, чего она хотела. Она же специально переехала в Вашингтон, чтобы работать в Библиотеке Конгресса. Ты знаешь, как трудно там обустроиться? У нее были собственные планы и мечты, мечты, которые она задвинула подальше, чтобы быть моей женой и матерью моих детей.       - Не уверен, что понимаю, к чему вы клоните.       Мистер Фаулер вздохнул и застыл.       - Мечты очень важны, Шелдон. А самые большие из них становятся частью тебя самого. Они ведут тебя по жизни. Когда ты не можешь исполнить эти мечты, или отворачиваешься от них, небольшая часть тебя умирает, и ты уже никогда не будешь целым снова. Разочарование поедает тебя, оставляя лишь горечь. И однажды эта горечь, как инфекция, заполняет всего тебя до тех самых пор, когда ты даже не сможешь вспомнить, что когда-то не чувствовал этого. Горечь управляет тобой, влияет на все твои решения, пока это не станет для тебя слишком.       - Вы говорите о миссис Фаулер?       - Ясное дело. Я виню в этом себя, и в последние пять лет старался, как мог, чтобы все исправить. Но чем больше я пытался, тем яснее понимал, что уже слишком поздно. Ту Эвелин уже не вернуть, как и меня самого. И я не могу отменить решения, приведшие нас сюда. Я не могу все исправить, не важно, как сильно я бы этого хотел, - он поерзал на стуле, пока не оказался на самом краешке, поставив локти на колени. – Все, что я могу – это убедиться, что мою дочь не ждет та же судьба. У Эми тоже есть мечты, Шелдон, и они столь же велики и столь же значимы, как и твои. Что ты будешь делать, если придется выбирать между Нобелевской премией и тем, что хочет она? Что ты тогда сделаешь?       Шелдон опустил глаза на свои сжатые на коленях в кулаки руки. Он молчал. Он знал, что мистер Фаулер хотел услышать, но было ли это правдой? Как бы он поступил в подобной ситуации? Ему нужна была Эми, и это не обсуждалось. Она всегда была ему нужна. Может, не так сильно, как прямо сейчас, но все равно. С той самой встречи в кафе три года назад. С той секунды, как она с ним заговорила, на самом деле. Он знал, что она – особенная, и что он больше никогда не найдет другую девушку, так похожую на него. Но как ответить на этот вопрос максимально правдиво? Он не хотел врать и не хотел давать обещаний, которые не собирался держать. Во-первых, он так никогда не поступал, и во-вторых, это только ухудшит их отношения с мистером Фаулером.       - Ну? – спросил мужчина.       Теперь уже Шелдон вздохнул и застыл. И очень скоро он уже знал, что хотел сказать. У него был ответ. Возможно, кто-то счел бы его не верным, но это все, что он мог предложить.       - Но наша ситуация не такая же.       - Что?       - То, что было с вашей женой. Ваши амбиции и амбиции миссис Фаулер шли наперекор друг другу. Ее цель была – добиться признания в определенном месте. Ваша – добиться определенной должности. Возможно, вам стоило отказаться от работы в Калтехе, или ей стоило настоять на том, чтобы вы оставались там, где были. Как бы там ни было, у нас с Эми все совершенно иначе.       - И что будет, когда тебе придется выбирать между своей дорогой Нобелевской премией и моей дочерью?       - Мне не придется, - пожал плечами Шелдон. – Эми тоже ученый, и она понимает мои стремления. На самом деле, она их даже разделяет. Это-то и привлекло меня в ней с самого начала. Когда я получу свой Нобель, я нисколько не сомневаюсь, что она будет поздравлять меня наравне со всеми.       - А когда ты придешь домой, и все поздравления и чествования останутся позади, что ты тогда будешь делать?       Шелдон вспомнил слова Эми, сказанные не так давно, и решил повторить их:       - Мы поставим мой приз на полку рядом с ее.       Мистер Фаулер откинулся в кресле. Было это признаком удивления или чего-то еще, Шелдон не знал.       - Мистер Фаулер, я не обычный человек, и никогда таким не был. Более того, Эми – не обычная женщина. И наши отношения не похожи на обычные в понимании простых людей. Но это не значит, что я не считаю ее неотъемлемой частью своей жизни. Она очень важна для меня. Более того, я надеюсь, что я сам – неотъемлемая часть ее жизни. В наших отношениях у нас проблемы с целым рядом вещей, но общение никогда не было для нас проблемой. Если Эми несчастна – она говорит мне об этом. Я не всегда понимаю, но, к счастью, она достаточно терпелива, чтобы объяснять, пока я не пойму. И наоборот, если я несчастен – я говорю об этом ей. Мы вместе работаем над достижением взаимопонимания. Мы постоянно идем на компромисс, но это и есть взаимопонимание. Я не жду, что она пожертвует собственным счастьем, мечтами и целями, чтобы удовлетворить меня, и, в то же время, она не ждет, что я пожертвую собственным счастьем, мечтами и целями, чтобы удовлетворить ее.       - Но что, если не будет иного выхода? – нажал Чарльз. – Что, если придется выбирать между Эми и Нобелем?       - Не придется.       - А что, если да? Что тогда? Ты выберешь Нобель и пожертвуешь счастьем моей дочери, или выберешь ее и пожертвуешь своим счастьем?       - Ни то, ни другое. Я же сказал, сэр, у нас с Эми так не бывает. Счастье одного не исключает счастья второго. Тут нечего выбирать. Ее счастье зависит от моего, и наоборот. Я не могу «пожертвовать» ею ради Нобелевской премии в большей степени, чем она позволила бы мне пожертвовать премией ради ее счастья. Это не сделает ее счастливой, неужели вы не понимаете? Мы с ней – одно целое, и были с самого начала. Когда я выиграю Нобель, это будет приз для нее так же, как и для меня. И то же самое, если она достигнет своих целей.       Вы говорите о том, как мечты становятся частью тебя, но со мной все не так. Это Эми стала частью меня точно так же, как и я стал частью ее. Не важно, какой победе мы радуемся, какое поражение разделяем, или какой выбор нам придется сделать – мы всегда будем рядом: вместе празднуем, вместе страдаем и вместе решаем. Я получу Нобелевскую премию. Мы с Эми постараемся, чтобы так и было. Баста. Все, что она захочет, мы добьемся для нее вместе. Баста.       - А брак? Дети? Что, если это пойдет вразрез с твоими планами?       Снова повисла длинная пауза, но, наконец, Шелдон сказал:       - Я еще не думал о том, чтобы жениться или произвести потомство.       - А что, если Эми захочет?       - Тогда она это получит.       Быстрота, с которой ответ вылетел из его рта, удивила обоих. Глядя друг на друга, как в зеркало, они опустились на спинки стульев и осмысливали новый поворот событий.       Через несколько секунд дверь открылась, и тетя Кора заглянула внутрь.       - Ужин готов, мальчики. Вы идете?       - Скоро будем, - отозвался Чарльз. Он уставился на Шелдона, дождавшись, пока дверь за Корой закроется, а затем сказал. – Эми сейчас сбита с толку. Ее мать не верит, что ты – хорошая партия для нее, и она очень старается заставить Эми думать так же. Я обычно не встаю между женой и детьми. Эвелин, как ты, наверное, догадался, была для них всем в то время, когда я не мог, поэтому я обычно доверяю эти решения ей.       - Доверяете или нет, вы должны понимать, что я не буду просто стоять и смотреть, как Эми настраивают против меня. Если вы хотите боя, вы его получите.       Мистер Фаулер ошеломленно фыркнул.       - Вы мне угрожаете, молодой человек?       - Можете называть это угрозой, я же назову это обещанием, - кивнул Шелдон.       - И как же ты помешаешь моей жене? Она настроена решительно.       - Эми любит меня и хочет быть со мной. Если вы заботитесь о своей дочери так, как говорите, этой причины должно быть достаточно, чтобы вы хотели, чтобы мы были вместе, - Шелдон откинулся на стуле, сложив руки на груди и уставился на отца своей возлюбленной. – Но, сколь бы решительной ни была ваша жена, уверяю вас, я намного решительней. Я слишком старался заполучить Эми, и, всеми чертями клянусь, я удержу ее.       Чарльз Фаулер очень долго смотрел на молодого человека, а затем, прищурившись, сказал:       - Последний вопрос. Ты сказал, что Эми любит тебя. А ты ее любишь?       - Больше жизни, - Шелдону не нужно было думать над ответом, он просто сказал правду. Впервые в жизни его не волновало, что он был похож на обкуренного придурка. Когда дело касалось Эми, все было неважно. Она принадлежит ему, и он любит ее. Вот и все.       Мистер Фаулер поднялся на ноги, подходя к Шелдону. Шелдон не знал, какие эмоции движут стариком. Он выглядел рассерженным. Будет бить или угрожать? Не важно. Шелдон знал, что никуда отсюда не уйдет.       Мужчина вытянул вперед руку. Шелдон рефлекторно отпрянул, остановившись лишь тогда, когда рука Чарльза застыла возле его собственной. «Рукопожатие». Мистер Фаулер хотел пожать ему руку.       Шелдон поднялся на ноги и принял руку. Чарльз с силой сжал ее, улыбаясь от уха до уха.       - Эми бедовая. В некотором смысле, она – самая упрямая из всех моих дочерей. Я не мог бы пожелать для нее кого-то менее достойного, - он отпустил руку Шелдона и отступил. – Я не могу помочь тебе противостоять моей жене, но стоять на твоем пути тоже не буду.       Шелдон понимающе кивнул. Без сомнения, характер миссис Фаулер примерно настолько же плох, как и у Эми.       - Справедливо.       Снова послышался стук в дверь, и в этот раз в проеме показалась голова Дули.       - Эвелин сказала, что если вы сейчас же не придете, она начнет без вас.       - Да идем, идем, - сказал мистер Фаулер. – Кстати, Дули. Мы тут с Шелдоном поболтали немного. Прикинь, у него хватило смелости угрожать мне.       Чистый шок отразился на всем лице Дули.       - Серьезно? – он с трепетом посмотрел на Шелдона, а затем вернулся к тестю. – Вы ружье начистили?       - Нет, я же не всегда так поступаю. Мне нравится путать, держать ребят в неведении. Так веселее, - сказал Чарльз, пожав плечами. – Тебе стоит знать: думаю, Шелдон станет моим новым любимчиком.       - Если уж у него хватает пороху угрожать вам, то иначе никак. Кроме того, я все равно остаюсь лучше Брюса, так что я переживу, - отмахнулся Дули.       Мистер Фаулер прорычал, когда они все выходили из кабинета по пути в столовую.       - Кто угодно лучше Брюса, он полный болван.       Шелдон семенил следом, даже не поняв, как умудрился пройти этот тест, но радуясь, что все-таки смог. Может, алкоголь прибавил ему смелости. Он не особо-то любил выпивать, но с результатом не поспоришь. Или это все вера в их отношения с Эми. Или все потому, что он уже однажды потерял любимую женщину, и больше не собирался когда-либо снова проходить через такой ад. Что бы там ни было, он выжил и вышел победителем, на том и успокоился.       Ну, до того момента, когда, зайдя за угол, обнаружил главное препятствие между ним и Эми, и все вернулось на круги своя.       Эвелин Фаулер.       «Ага. Пожалуй, мне нужно еще виски».