The Mendacity Revelation

      Исторически сложилось, что героические битвы меняли ход истории всего человечества. Эти праведные бои велись за стенами древних замков, на бесплодных землях сельскохозяйственных угодий и в коридорах административных зданий. Сегодня же самое эпичное противостояние в истории семьи Фаулер, видимо, должно было пройти в столовой за ужином.       Обычно этой столовой не пользовались, так как на кухне всегда было удобней, так что она была отменно убрана и организована сверху донизу. Обеденный стол из красного дерева, принадлежавший семье почти три столетия, был разложен в длину на все три секции и накрыт розовой с золотым китайской узорчатой скатертью, которую использовали только в особых случаях. За таким гигантским столом обычно могли спокойно уместиться шестнадцать персон, но сегодня пришлось потесниться, чтобы влезло больше двадцати человек родни, друзей и гостей со стороны жениха.       Все поверхности были идеально вылизаны, от серванта и китайского буфета по обеим сторонам арочного прохода до ножек стола ручной резки, выглядывающих из-под кружевной скатерти. Нигде, от кристаллика люстры до именных карточек, стоявших перед каждой тарелкой, не было ни пылинки. Изящные винные бокалы и стаканы с водой были органично расставлены рядом с наполненными едой тарелками: жареной говядиной, картофельным пюре, запеченной с медом морковью, английским гороховым супом, соевым соусом с серебряными ложками, а так же знаменитыми сметанными рулетиками тети Коры. И все это великолепие окружало огромную хрустальную вазу с розами и дополнялось парными старинными серебряными подсвечниками.       Непосвященному человеку это не показалось бы полем боя, но Эмили видела все. Каждая деталь в этой комнате, не важно, каким бы случайным ни казалось ее расположение, находится на стратегически выгодной позиции и выполняет свою особую функцию, чтобы обеспечить победу Эвелин Фаулер. К сожалению, она забыла кое о чем важном, способном ей помешать.       О тетушках.       - Ну, все, Эмили. Я устала любезничать с твоей матерью. Как говорит молодежь, эта чика дорвалась, - сказала тетя Дора.       Эмили, которая возвращалась на кухню за вином, не была удивлена, обнаружив у себя на пути двух родственниц ее матери. Должна бы удивиться, но нет. Это был такой же день, как остальные, и, честно говоря, это было последним, что ей сейчас нужно.       - Ну, - сказала Дора. - Ты позаботишься обо всем, или нам придется это сделать?       Брови Эмили взлетели вверх.       - Позабочусь обо всем? Что это должно значить? Тетя Дора, ты опять пересматривала «Крестного отца»?       - Киноха - высший класс, молодая леди, и я... - начала Дора, но Кора нахмурилась и заставила сестру умолкнуть. С тихим рычанием та стала расхаживать по кухне, бормоча про себя.       Не обращая внимание на ее капризное поведение, Кора развернулась, одарив Эмили улыбкой.       - Дора не это имела ввиду, дорогая. Она любит Эвелин как родную.       - Немного Визина в бокал с вином - и дело сделано. Может, если она хорошенько проблюется за выходные, то научится не лезть в чужие дела, - фыркнула Дора.       - Тебе напомнить, что мы пацифисты, Дора? - шикнула Кора, теряя терпение. - Мы вырастили Эвелин. Если нам не нравится то, во что она превратилась, то тут некого винить, кроме нас самих.       Дора яростно прыснула.       - О нет, не нас. Мы никогда не учили ее так манипулировать другими: лезть в чужую жизнь, потому что ей кажется, что она знает, как будет лучше, - она повернулась к Эмили. - Ну, ты сделаешь что-нибудь, или мне придется самой?       - Что ты хочешь, чтобы я сделала?       - Побила ее в ее же собственной игре.       - Ты просишь меня манипулировать матерью, чтобы она не манипулировала моими сестрами? Тебе не кажется, что это - сущее лицемерие?       - Видишь? Вот об этом я и говорю. Ты знаешь, что она манипулирует ими. Как ты можешь спокойно стоять и позволять такому произойти со своими сестрами? Неужели тебе все равно?       - Конечно, нет, тетя Дора. Но я пыталась поговорить с ней и с папой. Я даже пыталась поговорить с Харпер, но ни один из них меня не слушал.       - А Эми? Ты видела, как она ее нарядила? - продолжила Дора, полностью игнорируя слова Эмили.       Кора с издевкой усмехнулась.       - Ты подшивала это платье, если запамятовала. Чего ж ты ожидала?       Дора нахмурилась.       - Я думала, ее парню понравится, и это сблизит их. Мужчинам обычно нравится, когда их дамы одеты, как куколки. Но, очевидно, ему не понравилось.       - Что возвысило его в моих глазах. Эми нравится ему такой, какая есть. Ты знаешь, как это сложно? - спросила Кора, и на этом их пререкания были окончены.       «Сестры, блин. Заводят тебя с пол-оборота».       - Очевидно, что Эми счастлива с этим Шелдоном. Но допустит ли это твоя мать? Нет, она разделяет их только потому, что они поиграли немного в «спрячь колбаску» до свадьбы, - проворчала Дора. - Надо напомнить этой мадам, что ее саму с твоим отцом я застукивала за этим делом ни один раз. Когда она впервые привела его домой, казалось, нет такой комнаты, в которую ты можешь войти и не найти их...       - Мы уже представили себе это, спасибо, - прошипела Кора, перебивая сестру.       - Ага, - поморщилась Эмили. - И подробностей нам не надо.       Дора снова зашагала по кухне.       - Я не хотела совать в это свой нос. И я ни слова не сказала, когда Эвелин распорядилась комнатой Флоры, как будто это ее дом, и отменила ужин в ресторане и объявила, что мы остаемся здесь, или как она «случайно» отменила бронь в отеле для твоей британской бабушки, чтобы им с Уилбуром пришлось остаться здесь.       - Уиллард, дорогая. Его зовут Уиллард, - поправила Кора.       - Да начхать. Я говорю, что я ни слова против не сказала. Я даже промолчала, когда услышала, как она подстрекала Харпер, когда та чуть не поссорилась со своим женихом. Девочка явно хотела отменить свадьбу, но Эвелин продолжала вещать о том, сколько гостей приглашено и сколько денег они с твоим отцом уже спустили. Две секунды позора - и Харпер снова пристыженная невеста. И разве я что-нибудь сказала? Нет. В конце концов, Харпер всегда была немного распустившейся, ей нужна твердая рука. Но сейчас Эвелин отстала от нее и занялась Эми, и она не остановится, пока они не расстанутся. Она нашла брешь в их защите и использует за милую душу, - Дора кинула взгляд на старшую племянницу. - И если ты ничего не собираешься сделать, чтобы остановить ее, то ты ничем не лучше.       - Да как же я могу остановить ее, если даже не знаю, что именно она задумала?       - Так выясни.       Прежде чем Эмили смогла ответить, объект их гнева просунул голову в дверной проем.       - Что вы так долго? Возьмите вино и идите обратно. Мы готовы начинать. Я послала Дули за Шелдоном и твоим отцом, - и с этим Эвелин удалилась.       - Надеюсь, Чарльз не спугнул бедного мальчика своим дурацким тестом, - сказала Дора.       - С Шелдоном все будет нормально. Я попросила Дули поговорить с ним и успокоить его, - сказала Эмили, беря с полки две бутылки вина. Через мгновение она представила себе всю сегодняшнюю движуху, и решила захватить еще две. Больше вина всегда лучше, а сейчас - и подавно.       - Да, уверена, что Шелдон в порядке. В конце концов, Брюса-то Чарльз не спугнул.       - Отчего еще больше жаль, - фыркнула Дора.       За дверью Эвелин потребовала вино к столу своим пронзительным голосом. Дора умыкнула маленький пузырек Визина и сунула его в передний карман брюк, затем с угрожающим выражением лица схватила у Эмили две бутылки и удалилась с кухни.       Эмили закатила глаза и оперлась спиной о кухонную стойку. Она повернулась и обнаружила вторую тетушку внимательно ее разглядывающей.       - Тетя Кора, ну, что ты хочешь, чтобы я сделала? У меня и раньше было не особо много опыта в противостоянии моей матери. Мне напомнить, что было, когда я привела Дули?       - Речь больше не о тебе, Эмили. Речь о твоих сестрах. Не важно, что говорит Дора; им обеим нужна твоя помощь. Если им суждено совершить ошибку в своей жизни, то они должны совершить ее сами.       - Согласна, но я все еще не понимаю, чего ты от меня-то хочешь? Я пыталась поговорить с ними, они не слушали. Если не организовывать свадьбу на свадьбе или выкрасть Шелдона с Эми, то больше идей у меня нет.       - Эмили, ты сильнее и умнее, чем признаешься себе в этом. Твои сестры именно там, где они нужны твоей матери, как пешки на шахматной доске. Она все продумала. Она знает, что они никак не помешают ей. Дора злится, потому что знает, что у нее связаны руки. Но тебя Эвелин в расчет не берет, и это – твое преимущество.       Эмили закрыла глаза. Если бы угроза исходила извне, она бы собралась противостоять ей через несколько секунд, но угроза была внутри, и это была ее мать. В последний раз, когда они столкнулись в лобовую… Эмили все еще потрясывало от последствий. Даже годы спустя это ранило.       Да, они – ее сестры. На что только она ради них ни пойдет.       - Я попробую, тетя Кора. Не уверена, что получится, но я что-нибудь придумаю.       - Хорошо. А я попытаюсь держать Дору в узде, - Кора взяла обе бутылки и направилась в гостиную, а следом направилась и Эмили.       Аккурат в этот самый момент Эвелин попросила ее зажечь свечи, что она и сделала. Гости рассаживались по местам. Надеясь, что мать не заметит, что Эмили сделала, она поспешила занять свое собственное. Этот первый мятежный звоночек, может, был не очень громким, но его должно было хватить, чтобы заставить тетю Дору пока попридержать визиновую бомбардировку.       Чарльз, Шелдон и Дули вернулись из кабинета. По тому, что ее отец непрестанно похлопывал худого ученого по спине, было очевидно, что Шелдон прошел великий и ужасный тест «Хорош ли ты для моей дочери?». Бросался в глаза и тот факт, что отец не мог перестать ухмылялся, - ну, до того момента, как поймал на себе недовольный взгляд жены. Тогда уж он быстренько убрал ухмылку и опустил глаза.       От слабой надежды Эмили, что она была не один в поле воин против тирании ее матери, не осталось и следа. Она вздохнула, смотря, как трое мужчин занимают свои места за столом, пока Джейсон возвращался из ванной. Чарльз сел во главе стола, Дули – рядом с Эмили, Джейсон – с бабушкой Фаулер, а Шелдон – рядом с Эми. Эвелин кинула на старшую дочь вопросительный взгляд. «Ну, началось». Эмили сразу же опустила глаза, не в силах выдержать ее прожигающего взгляда и ненавидя то, как она в этот момент была похожа на своего отца.       - Почему Эвелин так гневно на тебя смотрит? – прошептал Дули.       - Я поменяла карточки с именами, чтобы Шелдон мог сесть рядом с Эми, а Джейсон – с бабушкой Фаулер.       - Ты пошла против титана?       Эмили все еще игнорировала глупое прозвище. Дули тайком называл так Эвелин с тех самых пор, как они познакомились. Эмили также сдержалась от обиды на мужа за то, что он так удивился ее внезапному гневу. Да, она овладела в совершенстве искусством избегания конфликта с матерью, но если он не может поверить, что она способна на такое, то как она сама может в это поверить?       - Да, - прошипела она. – Кто-то же должен был.       Через несколько секунд Дули снова наклонился и почти провел губами по ее уху, прошептав:       - Берегись: если у тебя все получится, я утащу тебя в укромное местечко и сделаю все, что захочу.       Эмили закрыла глаза, пытаясь сдержать дрожь удовольствия, пробравшую все тело, - о, он знал, как сильно его голос заводит ее!       - Мы даже можем не запирать дверь, - добавил он.       «Ага, все выходит из-под контроля». Глядя на мужа, она сказала:       - Не сейчас. Я тут пытаюсь сразиться с титаном, помнишь? И примерно через три секунды меня раздавят.       - Одолжить пращу, Давид?       Эмили на секунду нахмурилась, но потом до нее дошел смысл. Она улыбнулась. Ну, тут ничего не поделаешь, просто она вышла замуж за лучшего мужчину на свете. Он был странным, потому что, ну, какой еще мужчина будет флиртовать со своей женой, чтобы поддержать ее в противостоянии с ее матерью? Однако, хоть она и была благодарна за поддержку, сейчас едва ли время для того, чтобы разжигать страсть, и без того проблем полно.       - А еще у меня есть наручники, - добавил Дули. – Пушистенькие. Говорят, они гармонируют с пращой.       «А теперь он становится смешон». Эмили рассмеялась и погладила его по руке.       - Полегче, парень, я все поняла.       - Даже не сомневался, - он откинулся на спинку стула и высокомерно поднял брови, что сказало ей, что он знает, что она знает, что он знает, как заводит ее. Даже через столько лет брака он мог играть на ней, как на скрипке. Единственное, что утешало ее в такой ситуации – знание, что она имеет над ним аналогичную власть.       Эмили обратила внимание на то, что происходило вокруг, пытаясь заткнуть подальше мысли о том, как она потащит своего мужа наверх и сделает с ним все, что пожелает. Будет, несомненно, полезно хоть ненадолго отвлечься от всех этих проблем. Может, позже… в ванной на втором этаже. Не первый их раз в ванной, кстати говоря. И не первый раз конкретно в этой ванной. Но Эмили заставила себя прогнать из головы эти мысли. «Не сейчас. Соберись, твои сестры нуждаются в тебе».       Харпер сидела между матерью и своим женихом и о чем-то активно спорила с Брюсом, что позволило Эмили понадеяться, что хотя бы на этом фронте ее работа принесла плоды. В то же время родители жениха на другом конце стола осаждали ее отца такими вопросами, что Эмили задумалась, не повреждались ли давеча Фостеры рассудком.       - Вы когда-нибудь видели королеву*, Чарльз? - спросила миссис Фостер.       - Или Beatles? - добавил ее муженек.       Эмили презрительно покачала головой и отвернулась, заметив, что ее сын сунул палец в миску с картофельным пюре, чтобы попробовать его. Майк поймал на себе осуждающий взгляд матери, усмехнулся, пристыженный, и спрятал руку под столом. Лили, сидевшая рядом с братом, все пропустила, слишком увлеченно рассказывая шаферу о преимуществах патологий и о поразительных результатах аутопсии, недавно проведенной ею на белке. Эмили снова подумала, что надо было оставить детей наверху, особенно, если учитывать ее планы. Но Лили с Майклом упрашивали разрешить им остаться, а Эмили и так уже по уши увязла в семейном конфликте.       Если бы я только смогла вовремя выяснить, что задумала мама, и если бы у меня хватило мужества помешать этому, добавила она про себя.       Шелдон наклонился, чтобы что-то прошептать Эми, но она отмахнулась от него, чтобы поговорить с мамой, что сделало его еще недоуменней, а Эвелин – еще самодовольней. Если бы Эмили не видела этого собственными глазами, она бы не поверила. Что с Эми не так? Что такого мама сказала ей, что так ее изменило? Сначала разодела ее в несвойственной ей манере, а теперь это?       Чуть дальше бабушка Фаулер поучала Уилларда, который, похоже, посадил пятно на свой галстук. Вторая подружка невесты, сидя по другую руку от Джейсона, казалось, изо всех сил флиртовала с ним. На самом деле, если бы несчастная женщина еще немного наклонилась, она бы вывалилась из платья. Джейсон, казалось, не обращал внимания, наблюдая за разрастающимся спором «счастливой пары». Эмили повернула голову обратно как раз в тот момент, когда Брюс надел что-то похожее на изумрудный браслет на запястье Харпер и поцеловал его. Харпер коротко переглянулась с матерью и вернулась к подаренной побрякушке. И коронная ухмылка, которой Брюс перекинулся с одним из шаферов, подсказала Эмили, что прощение будет легким.       И так тревога, с которой боролась Эмили, испарилась и сменилась негодованием, на которое она редко была способна. Это был праведный гнев, который она не могла сдержать под контролем, недоуменная ярость, которая обычно заставляет тебя сначала действовать, а потом думать, и не заботиться о последствиях. Последний раз, когда она была так зла, она послала логику, практичность и всякий здравый смысл куда подальше.       На этот раз ей даже на это было фиолетово. В конце концов, ее мать может победить. Она была мастером добиваться своего в таких ситуациях, и Эмили все еще не знала, в чем состоит ее план. Да, Эвелин может получить от своих младших дочерей все, что хочет, и все кости лягут так, как ей надо, в независимости от того, как Эмили попытается помешать ей.       Но это не значило, что Эмили не станет и пытаться. Она сделает все возможное, чтобы свести на нет все потуги ее матери. Это может не принести пользы. Это может принести больше вреда, чем пользы. Это даже может отвернуть от нее все семейство. Но ничего не сделать означало поражение, и Эмили на такое не пойдет.       Не в этот раз.       - Не пора ли начинать? - сказала Эвелин, закончив разговор с Эми и поднимаясь с места. - Я счастлива всех вас здесь видеть. Мы с Чарльзом очень рады организовать это событие, - она сделала паузу и улыбнулась мужу, - на что, как заметила Эмили, он не ответил, - а потом подняла свой бокал с вином. - Я хочу сказать пару слов молодым. Я знаю, что обычно тосты говорит шафер, подружка невесты или отец невесты, но, как мать невесты, я хочу сказать, что ни у кого не будет для вас сейчас совета лучше, чем у меня.       Последнее она сказала немного шутливо, а потом весело засмеялась. Большая часть гостей поддержала ее низким гулом. Однако Эмили не потрудилась к ним присоединиться. Вместо этого, она сделала совершенно не женский глоток из своего бокала, за что заработала недовольный взгляд со стороны матери.       - Состоя в счастливом браке более сорока лет, - продолжила Эвелин, - я уяснила несколько простых истин, - она бросила любовный взгляд на молодых. Брюс воспользовался моментом и обернул руку вокруг Харпер, которая широко улыбнулась в стол. - И самая главная истина заключается в том, что истинная ценность мужа измеряется не только его способностью очаровывать всех вокруг, остротой ума, красивыми глазами...       - Или состоянием его банковского счета, - нахально вставила Эмили.       Все засмеялись, а тетя Дора закудахтала громче всех. Улыбка Эвелин угасла, но она добродушно кивнула.       - Моя старшая дочь, - поянила она собравшимся, - взяла чувство юмора у своего отца. Нет, дорогая, истинная ценность мужа измеряется проявляемым к его жене уважением и привязанностью не по каким-то особым дням, но каждый день. Она измеряется тем, насколько муж прислушивается к своей жене не только как к опоре и надежде, но как к мудрому советнику во времена невзгод, коим сам для себя он бы не смог стать, и тем, насколько он ставит ее суждение и счастье выше своего собственного, - ее взгляд прочно осел на Харпер и Брюсе. - Мне очень повезло увидеть, как моя дочь завтра сочетается браком с таким мужчиной, - и она подняла свой бокал. - За счастливую пару!       - За счастливую пару! - хором грянули гости. Ну, все, кроме Шелдона, который все еще хмурился и поглядывал на Эми.       Эмили осушила бокал и схватила бутылку, чтобы самой налить себе. Она не планировала сегодня напиваться, - не после того, что было с Эми на последнем ужине, и не при ее собственных детях, - но немного жидкой храбрости все равно не помешает.       - Эмили, - шикнула ее мать.       Эмили не обратила внимания, подливая не только в свой бокал, но и в бокал Дули. Затем она вернула бутылку на место, послав матери ухмылку в стиле «ты мне не указ». Эвелин ответила на это взглядом «я недовольна тобой, молодая леди», а затем с улыбкой повернулась к гостям.       Спустя еще несколько тостов, включая тост тети Доры, представлявший из себя немного озорное пятистишье, подали еду. А вместе с ней подъехал и еще один мамин способ манипулирования.       - Итак, Шелдон, - начала Эвелин, наложив себе порцию шпината и передав миску Эмили, - каковы твои планы на будущее?       Застигнутый врасплох ее вопросом, Шелдон перекинулся взглядами с Эми, и только потом спросил:       - Что вы имеете ввиду?       - Она хочет знать о твоих планах насчет Эми, - подсказала Эмили, думая, что только что поняла, куда клонит ее мать.       К сожалению, та немедленно показала, что клонит в совершенно другую сторону.       - Вообще-то, я спрашивала, скорее, о карьерных планах, - возразила Эвелин.       Все присутствующие уставились на Шелдона, который без раздумий ответил:       - Я собираюсь совершить крупнейшие открытия в области физики, которые улучшат человеческое понимание вселенной, ровно как и понимание нашего места в ней, выиграть Нобелевскую премию, написать книги, давать лекции, и чтобы после смерти в мою честь назывались здания и архитектурные объекты.       - Вот это далеко идущие планы, - возвестил Дули. - Со щитом или на щите!       - Ага, - добавил мистер Фостер. - Хотел бы я иметь такие карьерные планы в года твои.       - Это точно, - улыбнулась Эвелин. - Кажется, запредельный IQ и любовь к науке - далеко не единственные точки соприкосновения Шелдона с моей средней дочерью. У Эми тоже большие ожидания в карьерном плане. Эми, не поделишься с нами?       Эми на секунду смутилась, а потом ответила:       - Я собираюсь улучшить научное понимание функционирования мозга, расширить границы этого понимания до всевозможных пределов. Я хочу быть одним из ведущих мировых специалистов в понимании таких болезней как Паркинсон или Альцгеймер, потому что если мы узнаем, как и почему болезнь поражает мозг и как она развивается, мы сможем излечить от нее.       - Очень впечатляюще, - сказал Джейсон. - Моя бабушка страдала болезнью Альцгеймера почти десять лет до самой смерти. Это сильно повлияло не только на нее, но и на всю нашу семью. Пожертвовать свои таланты на то, чтобы больше никто не страдал от этого ужаса, - Эми, ты - мой герой.       Эми выглядела озадаченной.       - Правда?       - Правда, - сказал Джейсон, одарив ее долгим, пылким взглядом.       - Ну, - отозвалась она, краснея, - это ведь не только я. Группы исследователей по всему миру занимаются этой проблемой.       - Не скромничай, дорогая, - сказала Эвелин. - Ты делаешь важную работу. Ты должна гордиться этим. И, что важнее, ты делаешь это не ради признания и похвалы, а чтобы сделать жизнь людей лучше. Я очень тобой горжусь.       Эми уставилась на мать.       - Правда?       - Правда, - с улыбкой кивнула та.       Эми заулыбалась еще шире. Шелдон рядом с ней хмурился, уставившись в тарелку и насаживая морковь на вилку.       И в этот самый момент Эмили прекрасно знала, как мать уговорила Эми надеть это платье и, более того, как мать собирается разорвать отношения Шелдона и Эми. И, честно говоря, она никогда еще в своей жизни так не боялась.       «И где Визин, когда он так нужен?»