Горизонт

      — Вот блин! – Сказал парень, когда во всем Смид Хилл погас свет, окуная город в уже ставшую привычной за десять лет ночную темноту. – Комендантский час! – Тодд посильнее закутался в свою куртку и прибавил шагу, пока его не поймали комиссары генерала.       Такое происходит каждый день. Ровно в десять вечера во всем Смид Хилл полностью отключается подача воды, электричества и тепла. Кроме двух домов: генерала Адама Верегона и мэра города Френсиса Бегрейма. Остальным же повезло не так. Как говорится: живите, как хотите, а кто не успел – тот опоздал. И не дай бог, кто выйдет из дома в комендантский час. Убить, конечно, не убьют (но это не точно), но генерал посадит за решетку и даже шериф ничего не сделает.       Подходя к большому роскошному дому, Тодд тяжело вздохнул. Лучше бы он был сыном какого-нибудь пекаря или учителя и страдал со всем городом, чем был сыном Мэра и жил в роскоши, которая была ему не по душе. Кто-то жил в маленьких полуразваленных домах города и умирал от голода и холода, а кто-то, и этот кто-то отец Тодда, жил в огромном двухэтажном особняке, имея под рукой кучу прислуги, еды и все необходимое для нормальной жизни.       Поднявшись на крыльцо, парень почувствовал ударивший в нос запах свежей краски. Открыв дверь в дом, он вспомнил, что утром, когда Тодд уходил, на двери их дома красовалась надпись «Мэра сжечь! Долой тиранию». Вообще Тодд до сих пор задавался вопросом – как его отец смог победить тогда на выборах. Шериф Люмьер предложил вариант, что кто-то за определенную сумму подтасовал результаты голосования. Первые два года все было не так уж и плохо: небольшие нововведения, а так все по-старому. Но потом мама Тодда скончалась от эпидемии, и Мэр обвинил в этом народ, сказав, что тот зажрался, и тогда началась катастрофа. Все продукты, которые по логике должны были завозиться в магазин, стали проходить тщательную проверку, в результате которой первая половина товара, такие как консервы, отправлялась на склад, где там и оставалась, а вторая половина попадала в дом к Мэру, и которую Тодд просто не мог есть. Остальные же товары в разы взлетели в цене. Также это касалось и медикаментов, одежды и всего другого. Вскоре был введен комендантский час, который длился до девяти утра и во время которого запрещалось покидать дома. Со временем урезалась заработная плата рабочих, повысилась плата за коммунальные расходы. Многие люди города продавали личные вещи, чтобы оплатить счета за проживание в собственном доме. Народу это стало не нравиться, начались бунты, но и они были подавлены. До определенного момента.       Зайдя в дом, Тодд посмотрел на себя в зеркало: круглое лицо, темные волосы русого цвета чуть взъерошены из-за быстрой ходьбы, под глазами синяки оттого, что парень не высыпается ночами. Бросив ключи на столик, Тодд заметил на руке зеленые пятна от зеленки. Сжав руки в кулаки, парень быстро направился к лестнице, снимая на ходу куртку, которая тоже была заляпана зелеными пятнами.       — Тодд! – крикнул отец. Парень запнулся на лестнице, распластавшись по ней. Ругнувшись, он зажмурился, отчего у него на шее выступили жвалки. На шум прибежала домработница миссис Линдон. С испугом посмотрев на парня, а за тем на его зеленые руки и куртку, она лишь вздохнула и, схватив куртку, пропала на втором этаже дома. Тодд же, чертыхаясь, поднялся на лестнице, сделал безразличное лицо и, спрятав руки за спину, спустился вниз.        — Отец. – Парень вошел в столовую, где был накрыт большой стол, на котором стояли изысканные блюда: запеченная курица, различные гарниры, салаты, бутерброды, десерты. От всего этого у Тодда свело желудок и начало бурлить, а сладкие и сочные запахи щекотали нос. Хотелось накинуться на всю эту прекрасную приготовленную миссис Линдон еду, но как только он вспоминал, что многие люди Смид Хилл голодают, и этим столом можно было бы накормить, к примеру, всю его школу и детский сад, как к горлу тут же поступил ком и аппетит резко пропал, оставляя чувство грусти где-то в печенке.       — Тодд, ты случайно не знаешь, кто из капюшонщиков мог влезть на склад аптеки и обокрасть ее? – спросил отец, наливая себе дорогой коньяк. – Лиззи сказала, что там было несколько человек.       — Нет, – тут же ответил Тодд, сжимая грязные руки за спиной в кулаки, чтобы отец ненароком не увидел. Ведь среди капюшонщиков был и он. Более того, это была его идея туда пробраться.       — А где ты вообще был?       — Ходил в книжный магазин. Хотел что-нибудь прикупить себе, но не нашел ничего подходящего, – Тодд старался говорить как можно спокойнее, чтобы не спалиться и не проколоться перед отцом.       — Ну, хорошо, садись ужинать, – Мэр показал на стул, который часто пустовал последние пять лет.       — Я не голоден, – ответил Тодд, разворачиваясь спиной к отцу и направляясь в свою комнату.       — Тодд, может, поговорим? Последнее время мы с тобой…       — Последнее время мы с тобой не имеем связи, – грубо ответил парень, все еще сжимая руки в кулаки и пряча грязные и вспотевшие ладони. – Мы потеряли эту связь с того момента как ты превратил Смид Хилл в свой кукольный домик, в котором правит тирания. – С этими словами сын мэра бегом направился к себе в комнату.       Казалось бы, сын должен поддерживать отца, «мы с тобой против всего мира!», но не тут-то было. Тодд был одним из тех, кому не нравились новые законы отца и кто был против всего происходящего. Именно поэтому парень присоединился к капюшонщикам. Тодд посмотрел уставшим взглядом на себя в зеркало, опираясь на раковину, и задумался: а что бы было, если бы мама тогда не умерла? Возможно, сейчас город жил совершено по другому, но из-за одной чьей-то ошибки, а может, и из-за просто рока судьбы страдают множество людей, и Тодд ничего не может сделать. Это просто убивало его. Съедало его изнутри и не давало спать по ночам.       — К сожалению, я не смогу оттереть зеленку от куртки, ее придется выкинуть, – проговорила миссис Линкольн, заходя в ванную. – А вот руки тебе желательно помыть спиртом. Я сделала тебе раствор. Где же ты вляпался-то?       — Мы пролезли с Бреттом и Аароном на медицинский склад, – спокойно сказал парень, моя руки приготовленным раствором, который не очень приятно пах.       — Поппи совсем нездоровится? – взволновано спросила женщина.       — Ей нужны антибиотики. Бретту почти удалось их достать, но сработала сигнализация, и с перепугу я обронил на себя бутылочку с зеленкой.       — Ох, Тодд, вы бы были осторожны, – женщина прижала руки к щекам. – Если твой отец узнает, что ты причастен ко всем этим набегам и всему прочему, он же тебе этого не простит.       Миссис Линдон практически заменила Тодду мать. Среднего роста женщина со стрижкой боб черного цвета всегда заботилась о мальчике и дала матери Тодда обещание, что будет с ним рядом всегда. Сначала она не одобрила идею парня присоединиться к капюшонщикам, ведь для них было лишь одно наказание: смертельная казнь. Но она понимала – это единственный шанс дать парню помочь городу. Пусть даже о том, кто прячется под капюшоном, никто не знал. Поэтому она прикрывала мальчика за все его пролеты и косяки. Уже не раз Тодд был на волоске от того, чтобы отец узнал о том, чем занимается его сын. Однако женщина боялась: когда-нибудь отец узнает под большим капюшоном, скрывающим лица бунтарей, своего взрослого сына, который пошел против него и присоединился к запрещенной группировке.       — Он же простил Лиззи все ее ошибки.       — Лиззи просто испугалась принять свою участь, поэтому и переметнулась, – зло сказала женщина. – Она и не любила тебя толком, сбежала при первой же возможности! Посмотри на Бретта, Аарона. Два совершенно разных человека: один буйный и шумный, второй тихий и скромный. А Карлос? Да любой красавец школы отказался бы быть капюшонщиком, но этот нет. Делия вообще заботится о маленькой сестре. Вот настоящие друзья, которые не предадут!       — И ты, – проговорил Тодд, смотря на женщину в отражении зеркала.       — Тебе бы поесть да поспать, – взволнованно сказала женщина, выходя из ванной и показывая на поднос, на котором стояла тарелка с рисом и курицей, а также чай.       — Я не голоден, – пробормотал мальчик, однако его желудок предательски заурчал и Тодд зажмурился, понимая, что миссис Линкольн влет раскусила его ложь.       — А ну-ка быстро поел! – прикрикнула миссис Линкольн, а затем тепло улыбнулась, смотря на то, как парень замешкался, хватая вилку и начиная есть еду, причем с таким аппетитом, будто съеденный с утра сэндвич он ел несколько недель назад.