Когда ты прикасаешься ко мне

      Многим позже я всё-таки отважился спросить, почему ты изменил свое решение насчет брака, несмотря на то, как пылко протестовал в начале. Ты сказал, что сделал это ради Дамблдора: потому что он заменил тебе отца, которого, в должном понимании данного слова, у тебя, как и многого иного в жизни, никогда не было. Проблема заключалась как раз в том, что Дамблдор-как-отец — это не то же самое, что профессор Дамблдор, директор Дамблдор, и Альбус Дамблдор, чья задача заботиться о процветании Хогвартса и нашем благополучии. Зажатый в тиски между невыносимым сопляком, готовым разрыдаться, и в равной степени невыносимым гениальным безумцем… Как будто у тебя вообще был выбор. Ты также откровенно поделился, что, как бы это ни прозвучало, отчасти на твое решение повлияла Лили Эванс. Тебе вспомнились её доброта и бескорыстие. А также её способность не судить людей сугубо по первому впечатлению, по тому, что на поверхности. — Я не осознавал, что теряю, отвергая её дружбу и доброту. До тех пор, пока не стало слишком поздно. И тогда ты спросил, а почему же согласился я. Думаю, на шестом курсе я уже вполне считал себя взрослым человеком. Не за горами совершеннолетие, жизнь в сумбурном магическом мире, не ограниченном рамками школы… После смерти Сириуса я много о чём размышлял; думал и о тебе, Северус. Я нуждался в том, чтобы найти виновного, и отыскал его в твоем лице. Я ненавидел тебя так сильно, так глубоко, как только мог. И, естественно, тебе бы я стал доверять в последнюю очередь.       Но ты снова спас мою жизнь. Ты оценил мою безопасность превыше собственной, когда позволил Волан-де-Морту увидеть истинную роль его "преданного Пожирателя" в этом кровавом спектакле. Я не могу забыть выражение его змееподобного лица, когда оказались раскрыты все карты. Также, как мне не вычеркнуть из памяти твое мужество — то, как ты обхватил меня руками и отбросил в сторону, защитив от летевшего в нашу сторону луча Авады. Заклятие прошло совсем рядом... Даже когда в тебя запустили Круциатус, ты всё еще пытался помочь мне. Помню кровь на твоих губах. Ты даже предпринял попытку защитить меня и от следующего проклятья, но тебе было так больно… И я потерял голос.       По прибытии авроров нас сразу же направили в Мунго. В тот день я увидел, скольким ты готов пожертвовать. А затем снова, в кабинете Дамблдора, я полностью это осознал. Саркастичный, язвительный, суровый, грубый и циничный — такой ты был. И я начал понимать, насколько тебе досталось от жизни и как сильно ты страдал. С этого момента я знал, что могу верить тебе. Именно чувство вины заставило меня написать «Да» на том клочке пергамента. Вина и, несмотря на то, что мне нелегко это признавать, чувство благодарности.       Ну и, естественно, я же лишился голоса. Было такое чувство, что теперь терять больше нечего. Медленно, но верно я словно погибал под весом всех тех несчастий, которые на меня навалились. Ведь каждое заклинание, которое я захочу использовать, должно быть невербальным, а на шестом курсе сложные невербальные не изучаются, так как они включены в учебную программу только с седьмого года обучения. Никогда я больше не смогу говорить… Конечно, Дамблдор попросил тебя обучить меня телепатии, но я помнил, как проходили наши уроки окклюменции… В общем, моя надежда медленно умирала.

-----

      Дамблдор было хотел ответить, но Гарри встал между двумя мужчинами, подхватил перо и клочок, оставшийся от пергамента. Он нацарапал на нём: «Только после того, как мне исполнится 17», после чего демонстративно поднял так, чтобы и Снейп, и Дамблдор могли прочесть надпись. — Тогда никаких проблем касательно совершеннолетия. Всё законно, — признал директор. — Но это в любом случае остается в секрете. И действовать стоит быстро. Чем скорее, тем лучше. Северус злобно сверкнул глазами, заставив Альбуса замолчать. — Я против, пока он малолетний. Каким он, по уровню развития, кстати, всё равно останется. Он может пожить у своих маггловских родственников по крайней мере до конца июля — кровная защита всё еще действует. По глазам видно, что у Гарри появилась какая-то идея. И он было попытался заговорить, но лишь молча открывал рот, как рыба. Взгляд его потух от разочарования. В любом случае, оставаться с зельеваром или с Дурслями — всё едино. Поди разбери, что хуже. — Сколь я помню, регистрация любого брака так или иначе проходит через отделы министерства. И союза с участием несовершеннолетнего там никак не могут допустить. Хотя, подозреваю, что вы уже нашли лазейку. Или же рычаги давления на нужных людей, что позволило бы скрыть от чужих глаз ваши планы, как и всегда, — едко заметил Снейп. — Артур Уизли и Кингсли Шеклбот заранее получат информацию о церемонии, чтобы изъять свидетельство, как только оно появится в министерстве. Независимо от того, присвоят ли на тот момент Гарри статус совершеннолетнего. Информация о браке будет доступна, естественно, только узкому кругу лиц. И, по необходимости, в той же секретности можно оформить развод. Северус фыркнул. — Или получить свидетельство о смерти. Ты, конечно же, всё продумал, Альбус. Что подаришь на свадьбу? Баночку лубриканта? Гарри настолько удивился, что Снейп может столь грубо себя вести, что его глаза по размеру стали как плошки. Дамблдор же остался невозмутим: ни один мускул не дрогнул на его лице. — Достаточно. Я ожидаю лишь, что вы оба отнесетесь к друг другу с пониманием и уважением. Северус, ты научишь Гарри телепатии? — он говорил предельно спокойно. Зельевар резко кивнул, словно боялся передумать. — Гарри, согласен учиться? Юноша еще раз подтвердил своё согласие.       Директор наклонился и подобрал с пола исписанные Поттером бумаги, которые Снейп так яростно рвал. Зельевар нахмурился. — Разве ты не хочешь узнать, что здесь написано? — спросил директор, поправляя писчий материал с помощью Репаро. — Честно скажу, нет, — огрызнулся Северус, но вырвал клочок из чужих рук и зачитал вслух: «Мы обязаны действовать сообща, если хотим победить Волан-де-Морта». — Да-да, предполагаю, что бракосочетание повлечет за собой большой объем работ, поле не паханное, — с усмешкой мастер зелий сжег послание.       Вынужденное молчание юнца, пожалуй, уже начинало нервировать, поскольку лицо его оставалось слишком спокойным для данной ситуации. Несколько минут Дамблдор устало тер виски, прежде чем подытожить: — Предлагаю первое августа, сразу после семнадцатилетия Гарри. Юноша кивнул. — Первое августа. Гражданский брак, верно? Обычная церемония, — скучающим тоном поинтересовался Снейп. — Да, мой мальчик. Но, если захотите, самые близкие друзья и семья смогут поприсутствовать.       Снейп скривил лицо, от чего его губы вытянулись в тонкую жесткую линию. У него не было ни семьи, ни друзей. Но стоит вспомнить о сидящем рядом Поттере… Он и Поттер. Семья. От отвращения сводило желудок. Северус сжал ладони в кулаки и нахмурился.       Три волшебника провели следующие двадцать минут, обсуждая церемонию бракосочетания: Поттер писал на пергаменте, а Снейп время от времени бросал на него обжигающе холодный взгляд. Гарри размышлял, как Гермиона и Рон отреагируют на подобные новости.

-----

— Нет!!! — воскликнул Рон, и его голос эхом отразился от стен гриффиндорской гостиной. Гарри зажмурился. После экзаменов он впервые почувствовал, что быть немым — это не так уж и плохо. Иногда чужой голос действительно может раздражать, особенно, если это чрезмерно громкий кричащий Рон. Некоторые студенты недовольно оглядывались на золотое трио. Уизли нервно комкал в руках пергамент, где Гарри расписал предстоящую ему свадьбу со Снейпом, Гермиона же оставалась спокойной, разве что побледнела. — Шшш, спокойнее, Рон, — пробормотала она, прикоснувшись к его пальцам. Рыжий в ответ нервно сжал протянутую ладонь, нежно огладил хрупкое запястье. Наконец, к шестому курсу, они всё-таки разобрались в своих отношениях, так что теперь он мог позволить себе подобные касания. — Гарри, дружище… Ты же не… О, Мерлин… Не с этим… Этим… Садистом! Директор совсем с ума сошел? — прошептал Рон. Беспомощно пожав плечами, Гарри шмыгнул носом и глубоко вдохнул, отгоняя подступившие слезы. Гермиона поддалась вперед и ласково обняла его за плечи, пытаясь выразить своё участие. — Гарри, я почти уверена, что Дамблдор решился на это не только потому что вы связаны с Волан-де-Мортом, из-за шрама и метки. И не потому, что вы оба гомосексуальны. Господи, помолчи, Рон! Может, это такая попытка заставить вас забыть обо всех недопониманиях, зарыть топор войны, и сотрудничать? — Выходит, содомия с этим ублюдком — так он видит «сотрудничество»? Да и вообще, откуда старому черту может быть известно, что Гарри — гей? — недоверчиво поинтересовался Рон. Гермиона одарила парня недовольным взглядом и отдернула руку. — А ты только ворчать и можешь, Рональд Уизли! — — Хорошо-хорошо. Ладно. Но Гарри, а что если… Что если он будет тебя бить? Ну, или иначе злоупотреблять своим положением? Что, если он заставит тебя ему прислуживать, как домового эльфа? — Замолчи, Рон! Хватит нести чушь! Профессор Снейп, может, и не самый приятный человек, но он никогда не стал бы пытаться навредить Гарри таким образом. Поразмыслив, Поттер написал, что им обоим, как его близким друзьям, можно присутствовать на церемонии бракосочетания, которая пройдет в кабинете директора. — Надеюсь, что отец сможет надежно спрятать свидетельство о браке, и Фред с Джорджем никогда не узнают об этом, — попытался пошутить Рон, стараясь разрядить обстановку. — Весь Орден Феникса в курсе, в том числе и твоя семья, Рон, — одернула его девушка. — Гарри, на лето тебе всё равно придется вернуться к Дурслям? Он кивнул и набросал ещё несколько строк: «Защита вступит в силу только после того, как мы поженимся. К тому же… „Полного эффекта“ можно достичь, только если мы подтвердим брак. Так что до совершеннолетия буду жить на Тисовой улице». — Не особо лучше, чем оставаться со Снейпом, — Рон беспомощно развел руками. — И как же вы с ним будете… Ну… Это… — он пару раз двинул бедрами в однозначном жесте. — Боже, Рон! — шикнула на него девушка. — По крайней мере, они смогут развестись. Гарри мрачно взглянул на друга. Кто вообще мог знать, сколько времени потребуется, чтобы победить Волан-де-Морта? Больше всего его беспокоил тот факт, что они со Снейпом сто раз успеют поубивать друг друга до того, как случится чудо. — Не волнуйся, Гарри, мы всегда будем рядом, если тебе понадобится помощь, — твердо сказала Гермиона. — Да. И мы заберем тебя от этих идиотов-Дурслей. Свой день рождения ты точно должен отпраздновать в домашней обстановке, — Рон подмигнул и потрепал друга по волосам.