Возвращение Хару

Ох, это удивительное время — утро. В окнах самых трудолюбивых загорается свет, и начинается суматоха. Ночная пелена постепенно спадает с неба, освобождая небосвод богу Ра, и безмолвный мир резко наполняется стуком лошадиных подков и грохотом тележек. Сонное осеннее солнце, медленно приближаясь к своему зенитному пьедесталу, греет своими лучами тротуары, стараясь растопить ледяные сердца людей. Небо, с трудом расставаясь со звёздами, светлеет на глазах, как чёрный кофе, в который кто-то подлил молока, вместе с ним со скрипом распахивают свои двери новым посетителям таверны и лавки. Не успели и звёзды исчезнуть с неба, как торгаши с торгашками уже режут слух своей трескотней и спорами. В то время, как рабочий люд вместе со старичками, старающимися ухватиться за уплывающую мимо них жизнь, лениво встаёт с утра, дороги, из-за грохота редких машин и цоконья копыт, словно напыщенные банкиры со своими сигарами, неторопливо пыхтят пылью. И все они пробуждаются с разными целями: кто-то — насладиться всё ещё висящей в небе луной, сидя на балконе; а кто-то, чтобы заработать на этот самый балкон. Казалось бы, обычное утро обычного дня, но нужно помнить всегда, что даже чистое небо с маленьким облачком может быть предвестником снежной бури, и что даже в самой тихой лагуне может притаиться голодная акула. И вот, в одно такое обычное утро в одной из множества заурядных квартир жила некая молодая журналистка по имени Хару Ёсиока. Вдруг, словно электрический шок, прозвенел будильник, сообщая своей хозяйке о том, что уже тридцать минут восьмого. Поблагодарив будильник и прокляв его создателя за очередной прерванный сон, девушка резко отбросила одеяло, ещё тёплое после сладостного, но до изнеможения короткого сна. С трудом привыкая к обыденной реальности, глаза девушки ещё не до конца распахнулись миру. Словно после анестезии, молодая журналистка, шатаясь, дошла до двери ванной комнаты. Холодный поток воды смыл остаток звёздной пыли и позволил пронзительно карим глазам наконец открыться. После водных процедур настала часть, определяющая то, как пройдёт твой день, или иными словами одевание. После нескольких минут спора с зеркалом насчёт платья, было решено надеть костюм. С блеском запрыгнув в телесные лаковые туфли, девушка на всех парах выбежала из дома. Пара приветствий соседям и знакомому дворнику Тэду, руки в рукава пальто, тяжелая калитка — вот и половина пути за спиной. Девушка бежала и параллельно с этим приводила в порядок запутанные волосы. Стоя на переходе, Хару случайно заметила, что мимо неё промчался трамвай, в котором, по идее, она сейчас должна была быть. Через десять минут после беспокойного ожидания на остановке начинается полоса препятствий, состоящая из «долгожданной» толкучки в трамвае, а после — бега сломя голову в офис газеты «Городская беседа». Звон музыки ветра над дверью и знакомое лицо закадычной подруги Хироми приветствовали девушку здесь. — Ты чего так спешишь? Ещё ведь пятнадцать минут до начала. Или у меня часы неправильно идут? Взглянув на часы подруги, Хару сквозь одышку уверенно заявила, что с часами всё в порядке, и небрежно кинула пальто на своё кресло. Оттянув юбку-карандаш и убедившись, что в кабинете шефа никого нет, девушка ловко прошмыгнула в кабинет и положила на стол статью, что должна была сдать ещё вчера вечером. — Спрячь под папками, пусть подумает, что завалялось где-то, — раздался мужской голос со спины. Хару поблагодарила незнакомого советника и продолжила прятать статью. Тут вдруг её осенило, и, распознав личность загадочного некто, она тут же развернулась и с невинной улыбкой поздоровалась с боссом. То был молодой брюнет в солидном сером костюме с небольшим чёрным дипломатом в руках. — Соизволь объясниться, пожалуйста, — спокойно проговорил молодой человек, присаживаясь на подлокотник кожанного диванчика. — Оу, ну, просто я опоздала на выставку, — оправдывалась Ёсиока, даже не замечая недумевающего выражения лица собеседника, — поэтому пришлось дописывать статью до… — Ты издеваешься? — возмущался парень. — Я тебя три часа прождал в ресторане, а ты мне про какую-то статью рассказываешь. Только не говори, что ты забыла про свидание. За дверью послышался кашель Хироми, захлебнувшейся от подслушанной новости чаем. Услышав её, парень закрыл дверь, и тогда Хару стала объясняться. Через несколько минут девушка, смеясь, вышла из кабинета, чем потревожила свою подругу, что подслушивала с помощью чайной чашки, но, как только закрылась дверь, смех Хару перешёл в демонстративное нытьё. Девушка, понурив голову, прошла к своему столу и села на кресло, пускай оно даже и в подмётки не годилось мягкому дивану, всё же сейчас это было лучше, чем сквозь боль в ногах стоять на каблуках. Она печально опустила голову на стол, а руки свесила вниз. В такой нелепой позе выражавшей все её безнадежное состояние, она и сидела, когда к ней подошла её подруга. Хироми с сочувствием похлопала её по плечу и сказала: — Ну, что ж ты непутёвая у нас такая, а? Ты ж такими темпами никогда замуж не выйдешь. — Я знаю, — в нос проговорила девушка. — Вся моя личная жизнь коту под хвост. И вот что мне теперь делать? — спросила брюнетка, принимая чай от подруги. — Ну, для начала неплохо поднять голову со стола, иначе макияж весь размажется. А для заключения перестать волноваться. Я думаю, что всё образумится. — Правда? — неподдельно искренне спросила Хару, уставившись на Хироми. — Конечно! Юичи — классный парень и, если правда тебя любит, в чём я не сомневаюсь, то обязательно поймёт. У него просто нет другого выбора. К тому же, когда Юичи начинал с тобой встречаться, он заведомо знал, что подписывает обязательство мириться с твоей забывчивостью и рассеянностью, — после этих слов Ёсиоке стало немного легче. — И как тебя так угораздило, кстати? — Ой, даже не спрашивай! — воскликнула Хару, прокрутившись на стуле. — Я полночи не спала, дабы закончить статью об этой распроклятой выставке, на которую меня даже сначала не пустили! — Что значит «сначала не пустили на выставку»? Это во-первых. А во-вторых, как ты могла сделать работу о произведениях современного искусства, не увидев произведения современного искусства? — Очень просто. Сейчас искусство даже искусством-то не назовёшь — так, каляки-маляки. В детском саду каждый день проходят такие выставки, причём совершенно бесплатно; и дети иногда намного лучше рисуют. А сейчас пролил банку с краской — «Хей, да это же шедевр! Почему бы не продать это за пару миллионов?» Вытер кисть о холст — и вот тебе слава и почёт в кармане вместе с сотней тысяч йен. Не понимаю, что люди в этом находят. Ладно они ещё бы понимали, что это чушь собачья, так они вдобавок и смысл какой-то ищут в этом. Боже, ну куда мир катится? Нет, чтобы любоваться действительно шедеврами художественного искусства, такими как работы Леонардо да Винчи, Сандро Боттичелли, Ван Гога и других классиков. В мире есть множество художников, писателей, музыкантов, певцов; людей, над чьими картинами на самом деле не грех и подумать; людей, которые не в состоянии найти для себя места из-за этого скопления бездарностей и сущего бреда. — Ты прям как старая бабка говоришь: «Куда мир катится». Только тросточки да авоськи не хватает, — Хироми залилась смехом и села за свой рабочий стол, принимаясь за работу секретаря шефа. — Но насчёт искусства ты права. Сколько бы лет не проходило, а человечество всё же разучилось думать и отпускать свои мысли в полёт. Все думают, что то, что им преподносят в виде кружочка на белом фоне — это художество высшего уровня, и что они высокоразвитые духовные личности. Однако, чтобы там ни было, тебе надо отдохнуть, а то со всей этой вознёй у тебя мужа никогда не появится. Вот есть один кандидат, так постарайся его не упустить. Женщин-то сейчас много, мужчин нормальных, напротив, мало. Раскрасневшаяся девушка вдруг встала и возмущенно посмотрела на подругу из-за стола: — И чего это ты вдруг об этом? — Уже забыла? Я об этом, Хару, потому, что вчера у тебя должно было быть свидание, но ты на него не соизволила прийти, хотя, по твоим словам, ты так ждала этой встречи. Видимо, не так уж сильно ты и хотела с ним пойти. — Да клянусь, я хотела пойти! Но совсем забыла об этом. С этой анафемской* статьёй весь вечер просидела, — она с раздражением бросила пару листков бумаги на стол, закрыла лицо руками и упала на стул, тяжело выдохнув. Ей было скорее неудобно перед Юичи, чем обидно, а в голове, словно вихрь, крутился вопрос: «Я ведь хотела пойти. Так почему сейчас у меня нет ни капли сожаления о том, что я пропустила свидание? Да, правильно говорят, что женщины — сложные существа». — Сказала женщина! — Ты чего, Хару? Какая женщина? — спросила Хироми в полном недоумении от неожиданной фразы подруги. — Надо бы тебе отдохнуть, выехать на природу, а то уже с этой работой забываешь о свиданиях и сама с собой разговариваешь. Не спорю, иногда не плохо поговорить со своим величеством, но вокруг вон сколько людей ходит, и ведь даже платить не надо — взял да бери, болтай сколько хочешь. Кстати, мы завтра собрались всем отделом поехать на экскурсию в горы за город. Красота, свежий воздух, приключения! Ммм… Поехали? Трудно отказаться от такого предложения, особенно если отказа не принимают. Девушку переполняла лёгкость и чувство, словно вот-вот жизнь станет интереснее, словно что-то необычное наступало ей на пятки и готово было закружить в своём вальсе. Вот только не сейчас. Но очень скоро.