Возвращение Хару

— Безусловно, — сказал он и без тени раздражения, учтиво кивнув. — Хару, садись скорее, нет времени медлить. Как только Ёсиока подошла к ворону, аристократ, как настоящий джентельмен, протянул ей руку помощи, и уже через пару мгновений, конечно, не без участия самого Тото, девушка оказалась верхом на вороне. Рыжий наставительно предупредил подопечную держаться покрепче. Жаль, что оценить вес этого совета девушка смогла только после самого взлёта. Так бойко и стремительно взмыли они в небо, что девушка чуть не слетела с места. Вскоре вся троица растворилась в лазурном небе, а их друзья поспешно превратились в точки на ковре жухлой травы, затерянные среди множества домов. — И что на вас напало? — возмущался Мута, щурясь, летя вслед за чёрной точкой в облаках. — Неужели вы опять поспорили? — Мы не спорим, дорогой мой, мы лишь сводим старые счёты, — проговорила она и протянула порванную шляпу белому. —Ладно, давай камень и пойдём… Что ты так смотришь? Взгляд потупил… Та-а-к-с, Мута, откладывай, в смысле выкладывай давай! Мута только что понял одну очень важную вещь, связанную с той, что отяжеляла ему существование в области желудка. Услышав вопрос Габи и недовольное урчание в животе, кот тотчас же вспомнил об этом и даже немного замялся. В таком постыдном положении он бывал не часто, посему на данный момент Мута был просто не в состоянии определиться, как ему поступить: признаться во всём и получить нагоняй или тактично увильнуть от ответа до той поры, когда камень выйдет из своего кишечного заключения естественным путем. Вот почему ничего кроме длинного «Ну» вытянуть из себя ему никак не удавалось. А тем временем его подруга упёрто настаивала на ответе: — Что «ну»? Где камень, я тебя спрашиваю? — Н-не волнуйся! — стараясь как можно твёрже, проговорил белый. — Всё с ним в-в порядке! В надёжном месте твой камень, в надёжном месте! Ишь, чего привязалась! — И правда что! — с оттенком весёлой нервозности вскинула она плечами. — Не проглотил же ты его в самом деле!.. Правда?.. Кот взором продолжал копать землю и, протягивая время, выкинул порванную шляпу далеко в кусты. Он уже собирался сказать правду, да ком в горле встал. Наконец он совсем разнервничался и выкинул по слогам: — Нор-маль-но всё с ним! Читай по губам: нор-маль-но! — А поподробнее можно? — строгим тоном спросила Габи, выставив руки в боки, заранее подозревая, что здесь что-то не ладно, затребовала. По лицу её явно было видно недовольство, раскалившееся до такой степени, что на нём можно было яичницу пожарить. — Мута, не тяни кота за хвост и просто скажи мне, что проис… — Да проглотил я его, — оборвал Мута. Повисло молчание. Габриэль, не веря своим белым ушкам, спросила толстячка неуверенно: — Как... проглотил? В этом её вопросе выражалась такая душераздирающая мольба, что белому ещё больше стало стыдно и самому за себя, в то же время противно за задетую гордость. Вся эта ситуация, видимо, начинала его раздражать. — Вот как обычно все глотают что-то, так же и я, — с трудом нашёлся он. Габриэль, казалось, всё ещё не могла отойти от неожиданной новости. По неизвестной причине она не знала, как на это реагировать, и оттого чувствовала себя как-то странно даже для самой себя, может быть даже ещё совестнее ей было за это, чем самому Мута. Отчего, как мы уже сказали, неизвестно. — В смысле, прям всерьёз проглотил?! — воскликнула вконец шокированная Габи и начала перечислять: — Вот так же, как плюшки, конфеты, рыбу в сливочном соусе… — Да! За этим раздражённым «да» последовал полный безнадёжности глубокий выдох, какой часто испускают пароходы на пристани перед выходом в море. Доселе кошечка вела себя беспечно весело, но теперь, когда лёгкие её совсем опустошились, а мордочка её была поспешно отвёрнута от белого, она молча стояла, опрокинутая назад и закрытая лапками так, что видны были только розовый носик и смешно торчащие пухлые щёчки с длинными усами. — Да станется тебе, уж больно ты драматизируешь, — проворчал в ответ Мута. Но ля Буа не слышала ни этого, ни последующих упрёков белого. Звонко, как колокольчик, она от души захохотала и как по сигналу остановилась. Такое неоднозначное поведение детектива немного насторожило беспечного Мута, что он невольно попятился. Детектив тем временем всё думала, как ей сказать остальным, объяснить, что к чему, конечно, только если — не дай Бог — вдруг появится нужда в этом. Настолько её поглотило это болото неиспробованных оправданий, что та даже не соизволила не то что опровергнуть легкомысленность Ринальдо, но даже не удосужилась выслушать его соответствующим образом. Сказать честно, последний был встревожен не меньше, только тревога его обеспечивалась не гораздо более экспрессивной, чем должна была бы быть, реакцией Габи, а «проклятым» камнем, что уже ненавязчиво давал о себе знать нескончаемым бурчанием в животе. Она будто вспыхнула. Эта обычно спокойная кошка внезапно схватилась за голову и стала нервно разгуливать по газону, всё время бормоча под нос какие-то слова. Мута смог различить только: "Главное спокойствие... Всего лишь камень, да? Но что мы скажем им? Извините, время на получение камня ещё не истекло?! Аааа... Так, спокойствие... К тому же ещё не всё по..." Здесь детектив вдруг остановилась и сжала лапку в кулак, пытаясь помочь себе тем самым удержать верную мысль в голове. Надежда Габриэль пусть почти и погла, но не затухла окончательно. Она застыла и медленно облизывая губы снова погрузилась в раздумье: — Так же, как рыбный пирог, и булочки, и… — вопрошали остатки надежды детектива. Мута даже вздрогнул оттого, как неожиданно резко и неожиданно прозвучал этот вопрос. — Да, так же! Так же! Что ж ты приелась-то, пиявка! — не выдержал наконец измученный тошнотой Мута. — Ты мелкой только не говори. — Ну конечно нет! — усмехнулась Габриэль после недолгих раздумий. — Я представляю её гримасу, когда она узнает, что этот камешек побывал...в американских горках твоей прямой кишки! -- От прямой кишки слышу, — передразнивал её толстяк. Но Габриэль не слушала друга. Она лишь пренебрежительно махнула на него лапой и ушла в дырку живой изгороди, с улыбкой проговаривая про себя: «Проглотил… Нет, ну надо ж так, а! Сундук с сокровищами!» — Вот всегда так! — уязвился Мута, в негодовании разведя лапы. — Никакого уважения к единственному разумному чело… коту! С минуту кот постоял, обиженно скрестив лапы на груди и махая пушистым белым хвостом. Вскоре он наконец вспомнил о своей подруге и громко крикнул той подождать его, как обычно сетуя на то, что однажды они вспомнят о его предостережениях и тогда-то он ликующе сможет упрекнуть их за непотребное к нему отношение. Нашим следующим героям, покорителям небесных просторов: Хару, Тото и Гумберту — открылась невероятной красоты панорама на суматошный город. К сожалению, Хару не удалось её увидеть, потому что уже через полминуты после взлёта у неё закружилась голова от страха, почему она изо всех сил сжимала грудь аристократа. Рыжий не мог этого упустить из виду, так как из-за крепких «объятий» дышать ему становилось с каждым разом всё труднее. Длилась эта пытка до тех пор, пока Тото не начал снижаться, и только тогда кошечка смогла распрощаться со страхом. Ворон по-дружески смеялся над Хару за то, как она радостно пыталась подражать птице, размахивая руками. Они опускались всё ниже, пока в глаза не стрельнул луч света. Чувство, схожее с тем, как, пока ты спишь, кто-то включает свет в твоей комнате, разница была в том, что этот свет был намного сильнее и бил больнее. Как только глаза пришли в норму вмиг вместо городских небоскрёбов под ногами распростёрлись зелёные луга, все усыпанные маленькими домиками, а вдалеке, словно добрый великан среди всей этой красоты, стоял роскошный белый замок. Наши герои держали курс прямо на него. Строение было просто не узнать. Вместо того неприятно-оранжевого он превратился в лазурно-белый изящный замок с полуовальными окнами и серыми крышами. Вблизи него же теперь вместо сурового лабиринта расположился ухоженный сад с чудесными цветами различной окраски и размеров. Как раз там, на садовой качели сидела Юки в скромном бежевом платье. Увидев незваных гостей в небе, она тут же отбросила все свои дела и ринулась к воротам. Не медля, она приказала первому попавшемуся стражнику поднять врата и сей же момент позвать Руна. Слуги беспрекословно повиновались. Не успел ворон приземлиться, как белая кошечка тут же подбежала. Барон спрыгнул и помог спуститься Хару. Юки тут же кинулась на шею к девушке. На лице её явно читалась тревога. К королеве вскоре присоединился и король, который не меньше супруги был ошеломлён появлением давней знакомой. Долго томить гостей их величества не стали, потому и пригласили поскорей пройти в замок для выяснения причины столь неожиданного приезда. Настало время, и все собрались в шикарной гостиной, но шикарна она была не драгоценной утварью, что присуща королевской крови, а растениями и книгами с неестественным лимонным запахом. Хару так и хотелось взять одну почитать или как минимум полюбоваться представителями чудной кошачьей флоры, однако пронзительный и полный горести взгляд Юки не давал девушке двинуться с места. Ёсиока то и дело поднимала и опускала голову обратно в чашку с чаем, всей душой не желая встречаться взглядом с королевой. Из-за него девушка даже не могла принять участие в обсуждении Руна, Барона и Тото касаемо её самой, чего не скажешь о Юки: она, не отрывая взгляд от гостьи, успевала даже отвечать на вопросы, задаваемые ей. Около неё в углу стояло необычное деревцо с нежно-розовыми цветками, запах которых напоминал бельгийский шоколад и свежесмолотую корицу, около которого на плетёном кресле-качалке сидела Габриэль, полной грудью вдыхая прохладный пихтовый воздух. — Не хотите чаю с мятой для расслабления? — спросил Натору. Напомню для тех, кто, как и я, не склонен держать в уме лишнюю информацию: он является в нашей истории официальным полномочным представителем его королевского величества или тем забавным приставучим котом с тёмными ушками. Никто не отказался. Все уселись в кресла и на диванчики, Тото остался сидеть снаружи замка. Юки принесла чай с мятой и печенье в виде рыбок. Юки пришлось кардинально поменять свой образ жизни, но, несмотря на то, что она начала общение с представителями высших сословий, кошечка продолжила дружить со своими лучшими подругами из прислуги. Все обитатели замка тоже очень любили её. — Я так и знала, что с тобой что-то непременно случится, — сказала Юки. — Как это? — удивилась Хару. — Не знаю. Наверное, какая-то кошачья интуиция. Хорошо, моя сестра согласилась взять на себя твою охрану. — Сестра?! — воскликнул Мута, подавившись чаем. — Ты нам никогда не говорила о том, что ты сестра королевы! — А вы и не спрашивали, — ответила Габи и продолжила любоваться видом из окна. — Ты нам тоже ничего маленького и круглого внутри себя не говоришь, но я же молчу. Эта фраза обескуражила всех сидящих в комнате, не исключая и тех, кто знал её суть. — Однако, — возразил Барон, отрывая озадаченные глаза от Мута и Габи, — мы сюда пришли, чтобы разобраться с проблемой Хару Ёсиоки, а не обсуждать взаимные пороки.(йоу) — Да, и наши первые подозрения пали на бывшего короля Шао, — прозвучало от недвижимой ля Буа. — Что за Шао? — спросила Хару, прихлёбывая чаем. — Это второе название Кошачьего королевства, — откликнулся Тото, заглянув в окно. От неожиданного появления ворона Габриэль даже отдёрнуло назад, так что она чуть не упала с кресла. Его это, правда, не остановило. — Первые две буквы из французского — кот, третья из японского — король. — Не знаю. Мой отец, конечно, с приветом, но не настолько мстительный, — возразил Рун. — Думаю, здесь стоит что-то другое. Вот недавно у короля соседнего королевства тоже пропал камень наподобие того, что был у тебя, Хару. Каждому правителю выдаётся по камню, который на коронации вживляют с помощью древней магии. Он обладает необычной силой: защищать своего хозяина от предшествующих угроз. Такой камень передаётся по наследству от отца к сыну. Такой же есть и у меня на ладони. — И я слышала, что мы с Руном будем будущей жертвой этого неуловимого преступника. — К счастью, у нас есть тот, кто разбирается в этом, и его коготок зацепился за пару важных вещей. Я схожу за ним. — Никогда не нравились эти их фразеологизмы, — пробурчал Мута Хару на ухо. Зато он оставался в восторге от здешней еды, как раз под стать его аппетиту: сочная, порции большие, хорошо приготовленные. Так ему понравилось это печенье, что он съедал одну за одной. В своё оправдание он говорил: «Большой машине — много бензина». Барон спокойно попивал чай, Мута уписывал за обе щеки угощение, Габи изучала растение, Тото разговаривал в это время с Юки, а коричневая увлеклась книгами и заметила крошечного ангелочка на шкафу, который поблескивал, словно чешуя на солнце. В руках у него была коробочка с узорами, а внутри — странная пыль. В комнату зашёл престарелый коричневый кот Натори, что был советником умершего короля, но остался им и по сей день. — Здравствуйте, я Натори — главный советник короля. К вашим услугам. — Рада познакомиться. Хару. Нам не довелось познакомиться раньше. — Давайте перейдём к делу, — недовольно сказал Мута, стоявший у советника за спиной. Тот ошалел от ужаса и тут же позвал стражу. В комнату вбежало где-то пять стражников, но Юки и Рун не позволили страже заточить Мута в темницу: — Нет! Не надо! — крикнула она. — Но он… — не успел договорить Натори. — Это наш друг, и я не позволю, чтобы кто-то причинял ему или кому-то другому вред, к тому же он ещё и наш гость, — отрезал Рун. — Как пожелаете, ваше величество, — сказал советник учтиво. Юки извинилась перед Толстяком за это недоразумение. — Как мне сказал его величество, леди Хару потеряла кулон с кошачьим камнем, который защищал её от будущих напастей и магии нашего мира, не так ли? — недоверчиво косясь на Нордамона, спокойно сказал советник. — Всё правильно, — подтвердила Ёсиока. — Но у меня остался ещё один камень — тот, что держит Габриель. Белый детектив подошла и протянула камень мудрому советнику. Натори поправил пенсне и пригляделся к камню, его явно что-то в нём удивило. После недолгого молчания он сказал всем о коте, что с недавнего времени рыщет по всем уголкам страны для поиска этих камней, так как в них заложена сила покровительства. Также он рассказал ей о той пыли, что кот дунул на неё. И о том, что исчезнувший бывший король кошачьего королевства, должно быть, решил отомстить ей. Внезапно в комнату вошёл слуга и сообщил о приезде её воспитателя, который нашёл её одну, совсем маленькую, и привёз в кошачью страну. Белая кошечка извинилась перед гостями и побежала к воротам, схватив за лапу потерянного Руна. Когда ворота открылись, то перед ними стоял дымчатый, с виду добродушный кот. Его звали Акено, он в своё время заменил Юки отца, лучшего друга, всегда её поддерживал и помогал. Неудивительно, что он был ей очень дорог. Тем временем уже смеркалось. Тепло этой встречи с лёгкостью могло зажечь свечи всех домов Кошачьего Королевства Вскоре после объявления о сегодняшнем празднике в честь дня рождения короля все отправились по своим покоям, а Тото совсем покинул своих друзей, даже не обмолвившись куда и зачем. Как бы то ни было, все быстро забыли о вороне. Ещё бы! Как тут не забудешь, когда на тебя сваливается сотня дел, которые нужно как-то удержать, чем-то оно сравнимо с тем, если бы вы были пастухом, погонявшим белый табун несносных овец. Официанты и прислуга прыгали, как газы в разносимом ими шампанском, туда сюда, спешно готовясь к празднеству, наши герои тоже не теряли времени даром. Хару неспешно прогуливалась по длинным коридорам замка, пальчиком водила по узорам на обоях и прыгала по деревянному паркету, как в детстве, стараясь не наступать на швы. — Здесь довольно красиво! — сказала она вслух, перепрыгивая очередную дощечку. — Мда. Должно быть, убираться здесь — многочасовая пытка!.. Ха! А я ещё жалусь, будто это мои пятьдесят квадратно-метровые хоромы невозможно отмыть. Хотя им же за это платят… А чем вообще котам платят… Рыбой? Молоком? Таяки?.. Надо будет потом спросить у кого-нибудь… — девушка задумалаась, скрипя неправильной дощечкой. Из скучных раздумий о кошачьей системе налогообложения неестественно идущими в лад с размышлениями об общественных туалетах-лотках, Хару вывела тонкая песня ржавых петель с улицы. С опаской залезла она на широкий подоконник близлежащего окна (на заметку, это было единственное оконное отверстие, располагвшееся достаточно низко, чтобы залезть; с ним даже связанна одна легенда, но это уже после. Все остальные же окна в замке сидели очень высоко, и придумано это было для безопасности замка, чтобы даже тем, кто решится проникнуть в королевские покои, пришлось столкнуться с высотой, выдержать которую было по силам только для натренированных кошачьих мыщц), и всё это для того, чтобы увидеть Габриель. Она явно была в спешке, это становилось очевидным не только по лихорадочной походке полубега, но и потому, как кошка впопыхах одевала своё пальто на ходу. Девушка окликнула подругу, и та испуганно повернулась на голос. В поисках источника звука мордочка у Габи сделалась вперемешку потерянная, испуганная и возмущённая, она напоминала жадного хомяка, которого лишили большого ореха. Увидев во рту у подруги какую-то бумажку, Ёсиока совсем покатилась со смеху. — Ах, так это ты, Хару! — воскликнула с недовольством детектив. — Извини, мне некогда! Смех девушки почти сразу оборвался. — Постой! — крикнула девушка. — Куда ты идёшь? Может, тебе нужен компаньон? — Нет, благодарю, — учтиво ответила кошка. — Я проблема, которая ходит в одиночку. У меня дела, мне некогда. У тебя что-то срочное? — Дела?.. — удивилась девушка. — В такое-то время? Наверно, страшно одной бродить по такой темноте… — Для вечно занятых не существует солнца и луны! — тяжко вздохнула кошка, уходя. — Ну, постой же! — крикнула вдогонку девушка и от волнения подпрыгнула на месте. Габриэль игнорировала. Хару колебалась: навязаться с ней или остаться скучать в большом скучном замке, где на неё не обращали внимания. Габриэль уже почти скрылась за оградой, как вдруг Хару прорвало. Она плаксивым голосом прокричала, прося подругу взять её с собой… Впрочем, к этому времени пальто детектива уже безвозвратно исчезло за густыми кронами сирени. Повисла тишина, когда внезапно против всякого чаяния, из-за угла медленно вышла Габ. Засунув руки в карманы, она снисходительно кивнула, приглашая девушку выйти, хотя сама продолжала противиться своему решению. Девушка засияла улыбкой и, одобрительно кивая в ответ, ринулась на улицу. Уже смеркалось. Солнца почти не было видно из-за горизонта. Последние оранжевые лучи заката нежно целовали всю комнату, густой лес и маленькие домики подле замка. Сад наполнили светлячки, что похожи на фей, лесной воздух переполнял лёгкие, даже дышать Хару здесь было легче. Казалось, вот она — настоящая жизнь, которой ей всегда не хватало, но которой она всегда жаждала. Пыльные книжные полки, средневековые замки, скульптуры, огромные библиотеки, кошки, словно люди, пропитанные уникальностью. Здесь никогда не бывает скучно, встречи теплее, природа, хоть она и неотличима, но всё же роднее, тут нет небоскрёбов и миллиардов людей, со спешкой мчащихся в авто. Жизнь кошки была ей ближе к сердцу, легче для жизни и свободнее для любви.