Would I Spend Forever Here?

Микки зажмурил глаза, когда занавески вокруг его кровати открылись, а на его лицо вылился солнечный свет. Проклиная свои веки, за то, что они не смогли заблокировать яркие лучи, он дернул рубашку над головой. — Проснись и пой! — щебетала Мэнди, продолжая перемещать тяжелые шторы. — Сегодня прекрасный день, — Микки почувствовал, как постель просела, когда Мэнди забралась на нее, а потом он услышал, как девушка растворилась в припадке хихиканья. — Серьезно, Мик? Где ты это взял? Микки выглянул и схватил свое новое дилдо с того места, где оно лежало и быстро подтолкнул его под подушку: — Не твое блядское дело, где я это взял, — проворчал брюнет. — Поделись со мной одним, — попросила девушка, потянув одеяло, чтобы она могла ущипнуть брата за ягодицу. — У тебя и так много членов на какие можно запрыгнуть, не думаю, что у тебя будет время использовать это, — заявил Микки, отшвырнув ее руку, прежде чем потереть себе лоб и зевнуть. — Ты завидуешь? — дразнила Мэнди, положив голову на подушку рядом с ним. — Ганс милый, правда? — Отъебись, — резко ответил Микки. С тех пор, как Мэнди узнала о его предпочтениях, она пыталась вовлечь его в разговоры о парнях при дворе. Он, безусловно, не интересовался этим типом беседы, особенно со своей сестрой. — Ты хочешь выйти за него замуж? Чарльз сказал, что это будет хорошо для наших отношений с Германией. — Неа. Я еще не готова остепениться. Говорила тебе об этом, — ответила она и начала заплетать свои длинные темные локоны. — Они заебывают меня тем, чтобы я пообещал тебя кому-то, — заворчал Микки, садясь на кровать и громко отрыгивая. — Еще нет, — Мэнди покачала головой. — Они не беспокоятся о том, чтобы ты нашел себе жену? Все при дворе только и говорят об этом. — Говорят, но потом я напоминаю им о твоей заднице, чтобы сменить тему, — он поднял брови и рассмеялся, когда Мэнди ударила его по спине. Он как раз собирался ответить, когда услышал легкий стук в дверь. Микки откашлялся, прежде чем позвать: — Входите. — Ваша Светлость, Ее Королевское Высочество, — поклонился Генри, — кардинал Вулсмит желает видеть Вас, король. Он хочет поговорить с Вами о празднествах дня. Хотите, чтобы я сказал ему, что в настоящее время Вы нездоровы? — Он может войти, — сказал Микки, вставая и заворачиваясь в свой шелковый халат. — Это моя реплика, — заявила Мэнди, вскакивая с кровати и выбегая из комнаты. Микки закатил глаза и покачал головой, когда его сестра почтительно поклонилась кардиналу. Он был для них больше отцом, чем когда-либо был Теодор. Микки мог вспомнить, как изучал Библию с ним, когда был маленьким мальчиком. Кардинал тайком давал ему сладости, такие как пряники и марципан, когда мальчик правильно отвечал на все вопросы. Он был единственным человеком, который постоянно говорил Микки, что он гордится им и высоко оценивает его хорошие качества. Когда дело было плохо, кардинал был единственным человеком, которого Микки боялся разочаровать. — Ваше Высочество, — поприветствовал старик, пытаясь поклониться, хотя хрупкие кости мешали это сделать. — Говорил же тебе, чтобы ты прекратил делать это, — мягко сказал Микки и подошел к мужчине,чтобы помочь ему выпрямиться. — Если я не уважаю наши обычаи, кто будет? — многозначительно спросил кардинал, и Микки понял, что это не так уж плохо. — Что я сделал не так в этот раз? — вздохнул брюнет, направляя мужчину к стулу, чтобы он мог отдохнуть. Микки сидел на краю кровати лицом к нему, сгорбившись так, что его локти опустились на колени. — Каждый раз, когда ты пренебрегаешь традициями, Михайло, стервятники пробуют немного больше твоей крови. Разве ты не видишь, как они кружатся? — спросил он, вытирая нос платком. — Они просто ждут момента, чтобы убрать тебя с престола. Прекрати давать им причины для этого. Микки кивнул и погладил щеку: — Что ты хочешь чтобы я сделал? — Надень свою корону сегодня, когда будешь встречать новых послов из Ирландии и Франции. Покажи им, что ты король, достойный уважения и почтения, — он сделал паузу, прежде чем добавить: — и камзол. — Если я собираюсь надеть это, то возьму черный, — заявил как ни в чем не бывало Микки, приподнимая брови. — Он может быть хоть розовым, мне все равно, просто надень его, — сказал Вулсмит, громко шмыгнув носом. — Извини меня. — Ты в порядке? Хочешь, чтобы я позвал Мейстера? — расспросил брюнет, беспокойство затуманило его голубые глаза цвета океана. — Я в порядке. Это просто старость, — сказал старик, отмахиваясь от беспокойства Микки. — Ты задумывался о посещении испанской принцессы? Посол Де Ла Торре пытается устроить встречу. — Не в том настроении, чтобы начать заниматься этим дерьмом сейчас, — кардинал нахмурился на его повседневную брань и Микки поправил себя, — этими вещами сейчас. Старик кивнул в знак понимания, но напомнил: — Стервятники всегда ищут свежие раны. Микки покачал головой. Хоть он и должен был полностью доверять своему тайному совету, брюнет знал, что многие не заслуживают его доверия. Самыми старшими членами были кардинал и дядя Микки — Чарльз, но брюнет знал, что один человек всегда прикрывал его спину, в тот час как другой хотел нанести ему удар. Чарльз проклял Теодора с того самого дня, как он вышел из чрева королевы на два года позже и перестал быть в хорошем положении в порядке наследования. В то время как Теодор был импульсивным и реактивным, Чарльз был очень прагматичным. Он проявил качества естественного лидера с раннего возраста. Хотя он и не был королем, но заслужил больше уважения со стороны других дворян, чем его брат когда-либо мог собрать. Тем не менее, было хорошо известно, что Чарльз был горьким, как лимон, из-за своего положения в семье. После того как Теодора отравили, слухи просочились сквозь стены замка, что, возможно, за этим стоял Чарльз. Микки не был уверен, что его дядя мог убить короля, но брюнет не мог исключать такой возможности, поэтому он оставался очень бдительным насчет Чарльза и его сына Салливана. — Я знаю, — заверил его Микки, наблюдая за тем, как кардинал встал со стула. Он подошел, чтобы помочь ему. — Я что-нибудь придумаю, — он неудобно шмыгнул носом, находя обсуждения о том, чтобы взять себе жену, очень неудобным, даже если он говорил об этом с кардиналом. — Тебе не нужно любить женщину, которую ты выберешь себе в жены, — напомнил ему мужчина, когда они подошли к двери. — Ты просто должен зачать с ней сына. — Так просто, да? — спросил Микки, на его лице мелькнул страх. — Так просто, — заверил парня старец, положив морщинистую руку на его щеку, мягко глядя ему в глаза. — Ты всегда заставляешь меня гордиться тобой, Михайло. Микки кивнул, пытаясь спрятать эмоции, которые поднимались к горлу. Он постучал в дверь, и охранник открыл ее, чтобы сопроводить кардинала. Как только он остался в своих покоях один, брюнет засунул дилдо в тумбочку и закричал: — Генри! Его камергер быстро вошел в спальню и опустился, чтобы поклониться. — Ваше Высочество. — Скажи слугам, что мне нужен черный кожаный камзол и моя корона, — сказал Микки, кусая ногти. — Я надену это сегодня. — Очень хорошо, Ваше Высочество, — Генри снова поклонился и занялся исполнением просьб короля. Как только Микки был одет, он, Генри и два охранника пробрались по узкой лестнице большого коридора в Тронную залу. Микки ждал, пока его объявят, чтобы войти и бесцеремонно упасть на трон. Высокопоставленные лица суда и его тайного совета были первыми, кто поднял голову, в то время как гости оставались на низком уровне. Вспышка рыжих волос привлекла взгляд Микки. Он никогда не видел, чтобы у человека были такие яркие волосы. Этот оттенок был похож на смесь засахаренных каменных фруктов — его любимых сладостей. — Вы можете подняться, — скомандовал лорд Баркли. Микки не сводил глаз с человека с нектарными волосами, ошеломленный тем, что этот цвет потускнел по сравнению с изысканностью лица парня: наклоном его носа, силой его челюсти, глаз, более блестящих, чем самые драгоценные изумруды. Если бы люди смотрели только на его бледную кожу, то подумали бы, что он обладает огромным богатством и не работал ни один день в своей жизни, но его руки рассказывали другую историю. Они были грубыми и способными, с широкими ладонями и длинными мозолистыми пальцами. Он был высоким, крепким, с широкими плечами и узкой талией. Он был красив. — Ваше Высочество, позвольте представить вам посла из Франции — Его Превосходительство Луи Моро и его сына Шевалье Жака Моро, — они оба поклонились снова, и Микки кивнул в знак признания. — Я с нетерпением жду возможности представить Францию в Вашем великолепном замке. Это самое прекрасное место, которое я когда-либо видел, — похвалил Луи. — Ты расскажешь своему королю, что мой замок более впечатляющий, чем его? — спросил Микки с ухмылкой, удивленно подняв брови. — Не думаю, что ты сделаешь это. Он мог слышать, как Мэнди подавляет смех, когда мужчина широко раскрыл глаза, не зная, что ответить. Лорд Баркли продолжил: — Ваше Высочество, позвольте мне также представить Вам посла Ирландии — Его Превосходительство Фрэнсиса Галлагера и его сыновей — сэра Филиппа Галлагера и сэра Йена Галлагера, — Микки наблюдал, как они склонили головы, заметив, что кудрявый парень, Филипп, и его отец были быстры, чтобы вернуться в прежнее положение, в то время как Йен держал свою голову опущенной дольше. Он попытался сдержать ухмылку, когда увидел, что Филипп толкнул брата локтем, чтобы тот поднял голову. Как только рыжий сделал это, его глаза пылали в сторону глаз Микки, лишив брюнета улыбки, и заставив его дыхание сжаться. Они задержали свой взгляд на мгновение, пока Йен не отвел глаза, глядя вниз на свои коричневые кожаные сапоги. Фрэнсис бессвязно продолжал болтать, на что Микки не обращал внимания. Томас демонстративно прокашлялся, чтобы напомнить королю, что тот всегда был на виду. В ответ Микки заставил себя оторвать взгляд от Йена и посмотрел на своего лучшего друга. Они не обменялись никакими словами из-за расстояния между ними, но Томас мог читать лицо друга, как книгу. Он пожал плечами, указав, что не был уверен, что Йен был тем парнем, о котором он передал слухи вчера. Все трое сыновей послов были привлекательны, еще больше усложняя ситуацию. — Ваше Высочество, — начал лорд Баркли, говоря немного громче, чтобы привлечь внимание Микки, — Ваше Высочество. Микки обернулся к нему. — Я попрошу слуг показать людям их покои, если Вы не хотите сделать объявление. — Эм, — откашлялся Микки и сел прямо на свой трон. Он никогда не знал, что говорить, когда нужно было официально приветствовать сановников и послов. Кардинал Вулсмит, вероятно, учил это с ним несколько сотен раз, но Микки никогда не обращал внимания. Сейчас он пожалел об этом. — Добро пожаловать. Сегодня вечером в Большом зале у нас состоится банкет. Утром я убил большого гребаного кабана, когда был на охоте. Он кричал как ублюдок, когда я сделал это, и вечером мы съедим его. Должно получиться охуенно вкусно. Некоторым членам его тайного совета пришлось закрыть глаза на эту речь, чтобы не начать делать замечаний, а французский контингент выглядел умеренно обиженным. Ирландцы, однако, кивали с улыбкой. — Похоже на чертовски хорошее время!— ответил Фрэнсис с бойким выражением в глазах и похлопал рукой Филиппа, вызывая множество вздохов от высокопоставленных лиц в комнате. Действительно, чертовски хорошее время!