Неожиданные перемены

POV Юра Прошла пара дней с момента, когда Глеб и его лысый свалили. Все эти два дня я правдами и неправдами старался выкинуть Витю с Юри и, о Боги, они наконец-то свалили. Буквально десять минут назад. Я думал о том, что мне сказать Беку? Как все вывернуть? Я же не такой смелый как Глеб. За это время даже словом лишним и не по делу боялся с ним перекинуться. Обосраться можно. — Может мы, наконец, поговорим уже? — Отабек стоял в дверном проеме, скрестив руки на груди и, несмотря на то, что обычно его взгляд спокоен, в этот раз глаза горели каким-то огнем. — Ну, давай, — пискнул я и не узнал свой голос. Такое чувство, что он удав, а я маленькая мышка, которую сейчас сожрут. — Что с тобой в последнее время происходит? — начал он. Тон его голоса был серьезным и заставлял сжаться все внутри, а ощущение что меня сейчас пошлют нахрен и плакали мои чувства, не покидает, а только усиливается. — Ты то скачешь на меня как озверевший, то вообще не подходишь. Это Глеб на тебя так влияет? Мы говорили с Мироном, и он тоже не узнавал Глеба с тех пор, как вы начали общаться. — Ты говоришь как мамочка-наседка, — фыркнул я, осознавая, что все-таки нам не удалось быть похожими друг на друга. Оно и было, в общем-то, понятно, но я не думал, что настолько все плохо. — Просто я ничего не понимаю. Собрав всю волю в кулак, стараясь расслабиться и не упасть в обморок, я подошел к Отабеку и поцеловал его. Касание губ было совершенно невесомое, как будто я пытался его просто попробовать на вкус. Но, видимо, Бека это совершенно не устроило, и я тут же был прижат спиной к стене, а он пылко и страстно сминал мои губы в каком-то диком поцелуе. Голова сразу стала как будто в тумане и все мысли ее покинули. Остался только он и поцелуй. На который я ответил в ту же секунду, как только его губы коснулись моих. Таких ощущений я еще никогда не испытывал. Конечно, я никогда раньше не целовался с человеком, которого я люблю. Поэтому эти эмоции оказались слишком крышесносными. Я упустил момент, когда руки Отабека оказались под моей футболкой, оглаживая худые бока и сжимая их. В свою очередь я зарылся рукой в его волосы, стараясь притянуть его ближе. Еще ближе. Насколько это возможно. Брюнет резко подхватывает меня под ягодицы, и я обвиваю его талию ногами не разрывая поцелуй. Момент и он бережно опускает меня на кровать, стягивая футболку и спускаясь поцелуями по бледной коже, оставляя алые отметины. Поцелуй в выпирающую косточку на бедре заставляет вздрогнуть и распахнуть глаза. Теперь в моей голове поселилась толика страха, что все так быстро происходит. Хорошо, что Отабек не видит этого, увлечённо стягивая с меня домашние шорты, и заодно прихватив боксеры. Стянув их до конца, приподняв мою ногу, он касается губами лодыжки, постепенно приближаясь к внутренней стороне бедра. Целует ее и это вызывает дрожь. Дикое желание распространяется по всему телу, желая зайти настолько далеко, насколько это вообще возможно. Посмотрев на мой член, он не задумываясь обхватил головку губами и стал ласкать ее языком. Ощущения стали ярче, острее. Я и не представлял, что это может быть настолько хорошо. Прикрыв глаза, я часто задышал и издал тихий всхлип удовольствия. Когда Бек полностью взял в рот, я начал бесстыдно стонать, не узнавая свой голос и судорожно сминать простыни, подаваясь навстречу его губам. Это просто невероятно. На секунду он отстранился от меня, на что я ответил разочарованным вздохом. Но через пару мгновений он вернулся и продолжил. Более медленно, тягуче, как будто дразнил. Но нет, он просто не хотел, чтобы все закончилось раньше времени. Закинув мои себе на плечи, не прерывая своего занятия, Алтын коснулся холодными и смазанными чем-то кончиками пальцев сжатого колечка мышц, заставляя покраснеть меня до кончиков ушей. После он проник сначала одним пальцем, аккуратно двигая им внутри, а после прибавил второй и третий. Дискомфорт был невыносимый. Но из-за того, что он этого хочет, я не стал сопротивляться. В конце концов, Глеб же это все терпит и не жалуется. Даже еще просит. Но мое мнение поменялось в раз, после того, как Бек задел что-то внутри меня. Что-то такое, от чего я всем телом содрогнулся и застонал как портовая шлюха, не иначе. Брюнет поцеловал меня, так же пылко и страстно, не сбавляя оборотов. Скинув с себя всю одежду, он снова начал выцеловывать на моем теле одному ему известные узоры и коснулся губами соска, постепенно втягивая его в рот и облизывая. «Это какое-то издевательство надо мной», — подумал я и тут же все мысли вылетели из головы, уступая место появившейся боли в месте, над которым он так тщательно старался последние минуты. Черт, как же это больно. Но я не должен этого показывать, поэтому молча сцепил зубы, стараясь не зажмуриваться. — Потерпи, сейчас все пройдет, — Отабек нежно целовал мое лицо, а я вцепился в его плечи мертвой хваткой. Конспиратор из меня хреновый. Он проник в меня полностью, давая несколько минут привыкнуть и не прекращая меня ласкать руками и губами. Он целовал все, до чего мог дотянуться и его руки блуждали абсолютно по всему телу, обжигая своими прикосновениями. Первое — пробное движение бедрами и я всхлипываю, но не даю ему остановиться, улыбнувшись. — Давай, — шепчу. Он ловит этот шёпот своими губами, начиная двигаться смелее. Ощущение, что меня разрывают изнутри на части постепенно сходит на нет, сменяясь всплесками удовольствия, когда он касается все той же точки внутри. Я царапаю его спину, кусаю плечи, чтобы не издавать постыдных стонов, но получается плохо. Вообще не получается. Рука Отабека опускается на мой член и ласкает его в такт толчкам. Наступают такие ощущения, после которых я откидываюсь на подушки, и спина выгибается под неведомым углом, а руки комкают простыню с такой силой, что кажется, я ее вот-вот порву. Еще пара движений и я изливаюсь в руку Бека. Мышцы судорожно сокращаются, и он с тихим рыком кончает, опускаясь на меня, но стараясь удержаться на руках, чтобы не придавить. Заботливый, блять. — Если каждое наше выяснение отношений, если это было можно так назвать, будет кончаться вот так, то я боюсь представить, что будет при какой-нибудь пустяковой ссоре, — произнес он при этом стараясь отдышаться. — Мне уже страшно, — мурлыкнул я и поцеловал его. Все-таки не так страшен черт, как его малюют. И Глеб мне это показал. Сам бы я и не признался, что люблю Отабека, а он считай, сделал почти всю работу за меня. Надеюсь, что и у него все хорошо, и я ему ничего не испортил. *** Где-то в другой квартире, на другом конце города, Глеб сыпал проклятия в сторону Юры: — Тварь мелкая, сука тупая, гондон штопаный, чтоб ты провалился! Накаркал! — Что случилось? — Мирон зашел в комнату и приподнял бровь, удивляясь тому, что Голубин разнес почти всю комнату. — Нихера, блять! Геморрой у меня! — Опять?! — удивлению Федорова не было предела. — СНОВА!!!

Конец :)