Неожиданные перемены

POV Глеб — Блять, пошли быстро, — Юра влетел в комнату словно ураган, хватая меня за руку и выводя в коридор. — Там Витя с Юри приехали, — шептал он еле слышно, — нужно чтобы ты постарался вести себя нормально, а не вот это вот все, понял?! — Да окей, только завались, — я устало помассировал виски. Как же заебало все, вот честно. — Веди к своим ледяным пидорам. Подойдя к двери, я открыл ее. Передо мной предстало двое мужчин, у одного из которых были платиновые волосы и голубые глаза, а у другого черным было и то и это. В общем-то, как Юра и описывал. — О, наконец-то нам открыли, — на меня налетел с объятиями Виктор. — Юра, твой друг крайне не воспитан! — Да что ты говоришь, — еще бы он был воспитан с такими обстоятельствами. Это ты меня еще не знаешь, дружок. Да и сами приехали раньше. Кто ж, блять, ночью без предупреждения в гости заваливается, если это не бухич? — Кстати, это Глеб. А это Виктор и Юри, — я кивнул в их сторону. Конечно, глупо представлять их мелкому, но это же правила приличия и бла-бла-бла. — Очень приятно, — Юри опустил голову, слегка поклонившись. Вот они, японские манеры. — Привет-привет, — Виктор пожал руку Юре. Тот аж скривился. — Вы почему так рано? — все же решил поинтересоваться я. — Решили сделать сюрприз, — протянул Никифоров и в этот момент с кухни вышли Отабек и Окси. — Но, похоже, что сюрприз сделали нам. Здравствуй, Отабек, — подмигнул он. — Добрый вечер, — поздоровался Бек и свалил обратно в кухню. Видимо ему не очень претит нахождение в этой компании. Вот бы мне так же — развернуться и съебаться. Но нет же, я же Плисецкий, хули. — Я смотрю, дело сдвинулось с мёртвой точки, а? — Виктор обнял меня и потрепал волосы. — Ой, иди нахрен. Бесишь, — извиняй, Юра, но он меня искренне бесит одним своим видом. — Фу, как грубо, — Никифоров состроил обиженное лицо. — Проходите короче, — сказал я и ушел на кухню. Господи, дай мне сил пережить все это дерьмо. Вся ночь превратилась просто в охерительную катастрофу. У меня было дикое желание вмазать этому подъёбщику Вите, Юра еле держался, чтобы не удушить Юри, но его останавливало то, что Мирон не дремлет и постоянно предпринимает какие-то поползновения в его сторону. Хорошо хоть Отабек молчал. Единственный адекватный человек. Был. Потому что Федоров с Никифоровым решили, что надо бы влить в него поллитрасика водки, после чего мне пришлось таскать этот неподготовленный организм до белого друга, в целях очистки желудка. Пиздец короче. Хорошо хоть Юра цел остался и ему, как Глебу, Мирон запретил пить, аргументируя это тем, что он, когда пьяный слишком похотливая сучка и Окси не сдержится. Юра охренел, а я покраснел. Идиот, блять. Спать мы разбрелись — кто куда упал. Мы с мелким спали у нас в комнате, Мирон с Отабеком в соседней, ну, а Витя с Юри приместились на полу, около нашей кровати. Перед сном я посмотрел на часы. Четыре утра. Вот уж отдохнули. А после этого, накинув одеяло на Юру, который уже дрых без задних ног, я провалился в сон. Утро встретило меня радостным воплем под ухом. Открыв глаза, я увидел Плисецкого. Причем не в моем теле, а в своем. Вот я охуел. — Охуеть, — заорал я, быстро побежав к зеркалу. Смотря в него, я наконец-то видел себя! Себя, твою мать! Пощупав все тело и ущипнув себя за щеку, я понял, что не сплю, и, о боги, наконец-то могу свалить. Рядом бегал радостный Юра, но, не подрасчитав, запнулся об Юри и свалился задницей на лицо Вити. В общем-то, ничего нового. Проигнорировав все эти вопли раненых оленей, я наспех умылся, оделся и решил, что пора бы уже кое-что сделать. То, чего я адски давно хочу. — Мирон! — залетев в соседнюю комнату, заорал я. — Быстро вставай, мы уходим! — схватив его за руку, я затолкал его в ванную, чтобы он умылся и более-менее проснулся, а сам наскоро попрощался со всеми и, как только Федоров вышел, мы пулей ретировались к нам домой, забыв про все на свете. Залетев домой, я сразу же накинулся на Мирона с поцелуями. Такому раскладу он был очень рад, потому что охотно отвечал и даже иногда кусал мои губы, чего за ним практически не водилось. Страстный поцелуй и с меня начинают снимать одежду. Я следую его примеру и снимаю с Окси рубашку, целуя все, до чего могу дотянуться. Ставлю смачный засос на шее, попутно пятясь в спальню. Мирон кидает меня на кровать, стаскивая джинсы вместе с боксерами. Все тело охватывает дрожь при малейшем прикосновении. Слишком давно меня никто не касался. Нависнув надо мной, Окси продолжает терзать мои губы, попутно сжимая ягодицы. Даже от этого с моих губ срывается такой пошлый и блядский стон, который заставляет Мирона вздрогнуть. — Кто-то очень хочет? — спрашивает он, беря в руки смазку и выдавливая на пальцы.  — Ты идиот, или да? — тупее вопроса я еще не слышал. Это все равно, что спросить точно ли он лысый. — Может, совсем немного, — произнес он и тут же в меня проникают сразу два пальца, вызывая стон боли. Все же я отвык за это время от всех этих забав. Но это не мешает мне активно насаживаться, пытаясь как-то ускорить процесс. — Блять, Мирон, хватит, — прошипел я после пяти минут подобной развлекаловки. — Трахни меня уже, заебал! — Прямо сейчас и заебу, — он резко переворачивает меня на живот, ставя в коленно-локтевую позу. Не успел я, и сделать вдоха, как он тут же вошел в меня одним движением. Я зашипел, сжимая кулаки, но сказать и слова не мог. Сам попросил. Федоров гладил мою спину и бока, целуя шею и лопатки, дав время привыкнуть, а после начал рвано и быстро двигаться, вырывая уже стоны удовольствия. Я подмахивал бедрами как последняя шалава, пытаясь насадиться сильнее, насколько это вообще возможно. Руки мужчины перемещаются с моей задницы на член, и стоны превращаются в крик. Как же я по этому скучал, мать его. Хватает всего пары движений для того, чтобы я кончил, а через пару мгновений за мной последовал и Мирон. — Блять, как же я по этому скучал, — расслаблено сказал я. — Я уже думал, что наши отношения катятся к херам, — Федоров лег рядом со мной, потрепав меня по голове. — Скорее ты к херам укатишься, чем наши отношения, придурок. — Вот такой ты мне нравишься намного больше, — он поцеловал меня, а я поудобнее улегся и думал о том, что же сейчас происходит у Юры дома.