Можжевельник

      Артур тяжело дышит, раскаленный воздух жжет легкие изнутри, запах можжевельника плотно оплетает и душит, сил сопротивляться ему нет. Этот запах проникает под кожу, окутывает разум плотным туманом, который мешает сфокусироваться, пот заливает глаза, и Артур, рыча, смыкает веки, даже так он знает, кому принадлежит этот запах. Вортигерн. Меч становится неожиданно тяжелым, даже двумя руками его не поднять, а можжевеловый запах усиливается. Последних сил лишает шепот в самые губы: «Артур...».       Морок внезапно рассеивается, и король, хрипя, рывком садится в своей кровати, привести в норму дыхание получается далеко не сразу. Артур зачёсывает мокрые от пота волосы пятерней и, наконец, сбрасывает остатки сна. Чертов Вортигерн. Бывший король является Артуру во снах вот уже неделю кряду, что знатно выводит и изматывает Артура. К концу седьмой ночи король уже был готов по-волчьи выть, с каждым разом сны приобретали больше красок и подробностей, но неизменно было две вещи — Артуру снилась последняя битва с Вортигерном и запах можжевельника. Пендрагон понимает, что так продолжаться больше не может, поэтому, несмотря на поздний час, одевается и спускается в подземелья замка.       Как только за Артуром закрывается тяжелая дверь в темницу, а стража покидает пост у клетки, Вортигерн приникает всем телом к прутьям решетки и с интересом смотрит на племянника.       — Вортигерн! — Артур рубит с плеча. — Что ты сделал?!       — Я? — бывший король почти искренне удивляется, выгибая брови, но лукавая улыбка выдает его.       — Да, ты! — король подходит к клетке и, протянув руку, сгребает, успевшего отпрянуть Вортигерна, за рубашку.       — В чем моя вина, Ваше Величество? — усмехаясь, шепчет Вортигерн, он снова прижат к решетке.       — Что ты сделал со мной, с моими…?! — рычит Артур, но осекается, от пленника исходит тонкий аромат можжевельника, едва уловимый, но все же король слышит его.       — Артур? — улыбка сползает с губ Вортигерна, теперь он настороженно хмурится.       — Как ты это сделал? — холодно и с угрозой спрашивает король, сильнее сжимая рубашку в пальцах, до хруста ткани.       Вортигерн молча смотрит на племянника, изучая горящие яростью и ненавистью глаза. Артур действительно горит яростью и ненавистью, всё так, вот только это не весь список чувств, что он испытывает. Вожделение — вот, что в большей степени испытывает король. Он вожделеет своего врага, родственника. И Вортигерну об этом прекрасно известно, ведь смотря в голубые глаза племянника, он видит отражение своих серых.       — Так ли это важно? — задает, наконец, ответный вопрос Вортигерн, Артур отрицательно качает головой. — Ты и сам знаешь, мне не пришлось прилагать так уж много усилий…       И Артур знает, не пришлось, все эти сны, он определенно хотел, чтобы они прекратились, но его влекло, манило к Вортигерну. Тьма, что почти поглотила его дядю, более не казалась такой отталкивающей, теперь Артур видел всю ее силу. Но не это влекло, короля интересовал сам Вортигерн, магия ли тому причиной, или еще что-то, но он был определенно красив, время словно пощадило его молодость.       — Ненавижу тебя! — цедит Артур сквозь зубы, наклоняясь ближе к лицу пленника. — Ненавижу…       — Артур… — совсем как во сне шепчет Вортигерн и закрывает глаза, пряча горящий янтарем взгляд.       Пендрагон сдается, он медлит лишь секунду, рассматривая ресницы своего врага, а затем приникает губами к губам. И это простое касание обжигает каленым металлом, так что Артур, выпустив рубашку из ослабевших пальцев, отшатывается от прутьев решетки. Вортигерн смотрит с плохо скрываемым разочарованием на племянника, но Артур, видимо, соткан из дерзости и неожиданности подкрепленной молодостью и характером, поэтому в следующее мгновение в замке решетки поворачивается ключ, и дверь со скрипом распахивается. Вортигерн отступает назад, упираясь спиной в каменную кладку, а Артур шагает в клетку. Бывший король боится, боится Артура, даже без меча тот опасен, он словно зверь, загнавший добычу в ловушку, и глупец тот, кто считает его добряком. Вортигерн весь вжимается в стену, одно дело дразнить племянника, ворожа над его снами, а другое дело, когда он стоит прямо перед ним. Артур подходит так близко, что разница в росте и силе ощущается более явно, но Вортигерн упрямо смотрит в глаза племянника, только частое дыхание выдает его.       — Что ты видел в своих снах? — сорвано шепчет Вортигерн, медленно и осторожно кладя ладони на плечи племянника, по-змеиному приникая всем телом.       — Тебе лучше меня известно, что я видел и… ощущал, — медля, отвечает Артур, следя за движениями мужчины.       — Покажи мне, — Вортигерн задирает подбородок и уже не прячет янтаря глаз. Артур щурится, сбрасывает руки Вортигерна с себя, и разворачивает того лицом к стене, сильно вжимая в нее. Бывший король закрывает глаза и улыбается злой, не хорошей улыбкой.       — Так вот чего ты хочешь? — король наклоняется к затылку пленника и втягивает в себя запах можжевельника. — Хочешь меня, — не спрашивает, утверждает Артур.       Вортигерн предпочитает промолчать в ответ, он не собирается отрицать очевидное, их влечет друг к другу неотвратимо и так сильно, что сил на сопротивление не остаётся ни у одной стороны. Артур тяжело дышит, запах исходящий от Вортигерна становится совсем как во сне, удушливый, тяжёлый кружащий голову и заставляющий терять рассудок. И Пендрагон поддается, теряя остатки самообладания, дёргает рубашку с плеч Вортигерна и зубами впивается в нетронутую солнцем кожу под громкий стон. Зубы с силой сжимают беззащитную шею, а бывший король только и может, что цепляться пальцами за выступы на стене. Рубашка, испорченная и разорванная остаётся висеть на руках, но Вортигерна это мало волнует, и это совершенно не беспокоит Артура, вжавшегося в него всем телом. Король не слышит ничего, кроме сорванного дыхания пленного врага и не видит ничего кроме белой кожи, но этого мало, катастрофически недостаточно. Поэтому вслед за укусом следует ещё один, а тело Вортигерна сжимают сильные руки, изучая, запоминая с жадностью присущей лишь умирающему. Артур торопится, спешит узнать и открыть тело под собой, точно стая голодных волков гонит его, он дотягивается до завязок на кожаных штанах Вортигерна и, ловко орудуя пальцами, легко расправляется с ними. Король, не медля ни секунды опускает руку в штаны Вортигерна, сжимая полувозбужденный член и начинает медленно двигать кистью, одновременно прижимаясь открытым ртом к затылку дяди. Бывший Король замирает, прижимается лбом к стене и судорожно хватает воздух ртом, а когда пальцы Артура пробегаются по длине и мажут по головке, Вортигерн выгибается и толкается бедрами вперед под свой же стон. Артура трясет, он задыхается и прижимается пахом к ягодицам Вортигерна, притирается и рычит от желания. Король двигает рукой быстрее, срывая с губ врага все больше стонов, но этого все равно не хватает. Поэтому Артур отстраняется и расстегивает ремень своих брюк, приспускает их высвобождая стоящий член, а затем тянет штаны дяди ниже, оголяя бедра. Вортигерн дергается, пытаясь высвободиться, но Артур снова прижимает его к стене, давя между лопаток.       — Тише! — шипит король, возвращая руку на член Вортигерна, и повторяя уже спокойнее. — Тише...       Артур прижимается членом к ложбинке между ягодиц и начинает двигать бедрами и рукой на члене, одновременно подстраиваясь под ритм. У Вортигерна темнеет в глазах, он безнадежно потерял контроль над ситуацией, но что-то менять он не спешит, отдаваясь на милость рукам племянника. Король же запрокидывает голову и двигает бедрами резче, с силой проезжаясь между ягодиц бывшего короля, пачкая светлую кожу своей смазкой. Вортигерн уже не стонет, а лишь шумно дышит, выгибаясь в спине и прижимаясь бедрами к Артуру, и одновременно толкается в ласкающую ладонь, до боли впиваясь пальцами в выступы стены. Артура окружает запах можжевельника, он уже не задыхается от него, но пьет жадно, глотая воздух, вновь прижимаясь к шее и двигая бедрами в быстрых рывках, сильно проводит кулаком по стволу Вортигерна, положив вторую руку на шею дяде и не сжимая, фиксирует его голову запрокинутой.       — Ты-то представлял себе, что все будет по-другому? Да, дядя? — рычит Артур в ухо Вортигерну, прикусывая мочку и сильнее сжимая его шею. — Представлял, что это ты будешь брать меня, но, увы, ты не в том положении, чтобы диктовать свои условия, и никакая магия тебе не поможет.       Вортигерн закатывает глаза и протяжно стонет, его иррационально заводит то, как ситуация обернулась против него, как Артур применяет свою силу и почти берет его в тюремной клетке. И этого хватает, чтобы бывший король излился, выплескивая семя на стену и руку Артура с хриплым стоном. Король, чувствуя влагу на своих пальцах, проводит еще пару раз по члену Вортигерна и затем отпускает его, обхватывая свой член, продолжая второй рукой держать его за шею. Артуру хватает буквально пары движений, чтобы кончить и, немного отдышавшись, лениво двигаясь, размазать членом свою сперму по ягодице Вортигерна, словно помечая его.       Приведя себя в порядок, и уже выходя из камеры, Артур останавливается и, повернувшись к Вортигерну, нахально улыбается:       — Сладких снов, дядя.