«Это забавно, как песни изменяют наши жизни, правда?». — Джаред Лето.
Очень часто люди сами придумывают себе какие-то проблемы, преграды или кучу липовых причин, из-за чего в дальнейшем здорово сами и страдают, и мучаются. Почему и из-за чего так происходит? Сложный вопрос. Видимо, мы совершаем подобные ошибки попросту из-за того, что боимся. Боимся неизвестности, а в худшем случае, возможно, даже и боли. Ведь, если мы построим новый мостик вместо очередных ограждений, то по нему в нашу жизнь может ворваться абсолютно кто и что угодно, а чем это всё впоследствии закончится, одному Богу известно. Мы ведь так привыкли, что в нашем маленьком мире всё спокойно, всё разложено по полочкам. Но стоит только впустить в наш этот хрупкий мир любовь, неизвестность, отчаяние, остро-сладкую боль и заполняющее всё собою счастье, то моментально всё окажется в полном беспорядке, не станет нас прежних. Мы боимся не самих перемен, а неизвестных последствий. Да, в четырех стенах намного привычней и комфортней, но через какое-то время эти стены начинают давить с неимоверной силой. И именно в этот момент, когда мы начинаем чувствовать весь этот груз и тяжесть, мы осознаём, что пора рушить эти чёртовы стены. Да только сделать это уже не так просто...[...]
— Потерпите ещё немного, остался последний участник на сегодня, — Аксюта взволнованно оглядел замученным взглядом каждого из нас и устало усмехнулся. Сегодняшние съёмки были действительно гораздо менее продолжительней по времени, чем вчерашние, но сил всё равно отняли столько же. Мне казалось, что вот-вот и я точно в перерывах засну в этом кресле. Усталость была невозможная. К тому же, сегодняшний день выдался через чур уж эмоциональным. Участники выбрали сильные песни, заставляющие, как минимум, взбудоражиться. Пелагея несколько раз даже плакала, а я кое-как с силой подавлял в себе желание подойти и обнять её. Она была в том же шикарном белом платье, что и вчера, и это ещё больше вызывало во мне огромную тягу к ней. Поля выглядела в этом платье как самая настоящая принцесса. Только вот принц у этой сказочной принцессы уже давно был. — Всё, все по местам. Приглашайте последнего участника, — осталось чуть-чуть потерпеть, и съёмочный день на сегодня наконец закончится. В зале наступила гробовая тишина, и все с нетерпением ждали последнего участника. Ух, поскорее бы. Сегодня после съёмок ещё встреча с Гагариной, поэтому освободиться хочется пораньше. Да, чувствую, разговор у нас с ней будет непростой, нужно поберечь нервы. Как только заиграла музыка, я сразу понял, что слышу эту мелодию впервые. Неожиданно. — Собственное сочинение? — удивлённо посмотрев на Александра Борисовича, спросил я. По лицу мужчины было понятно, что он тоже впервые слышит этот напев, следовательно, я безусловно оказался прав. — Да, однозначно, — положительно кивнув, Градский едва заметно усмехнулся и насторожил свой слух. — Интересно, — и это действительно было очень интересно. Не каждый рискнёт исполнить свою песню на проекте, где нужно показать всю мощь своего голоса. Я широко улыбнулся и уселся в кресле поудобнее в ожидании, когда же мы услышим уже сам текст песни. Ах, если бы я тогда только знал, что через пару мгновений мне будет совершенно не до смеха.Хочу к тебе – срочно. Давай приеду и на этом точка. Я обниму нежно. Забудем ссоры наши вечные.
Девушка. Это был до боли приятный женский голос, который с первых же слов заставил меня вздрогнуть. Кстати, не только меня. Все остальные наставники тоже весьма недурно отреагировали на эту песню. Мне казалось, что я уже с первых секунд был готов нажать на кнопку и повернуться лицом к исполнительнице. В голосе этой девушки было столько боли, что по телу пробежал лёгкий холодок. Передать свои чувства через песню – это одна из самых важных вещей в музыке и это то, что я действительно больше всего ценю в исполнителях. Я невольно повернул голову в сторону Пелагеи и был очень удивлён, когда наши взгляды встретились. Сейчас в её неотразимых глазах я увидел нечто иное, нежели уже сумел разглядеть за последние две недели. В этом серо-зелёном омуте было что-то родное, что-то, что заставило меня вмиг вспомнить о всех прикосновениях, взглядах и о том тепле, которое мы когда-то дарили друг другу. Да, такое иногда случается, и песни действительно заставляют нас напрочь забыть о реальности, завлекая нас в свой особенный мир. Знаете, сейчас была именно эта ситуация.Не скажу тебе, что жду. Сдержать я боль свою смогу. Приняв решение - уйду. Моя ошибка в том, что так люблю.
И, кажется, я только сейчас понял, почему Поля так пристально смотрит на меня и мы никак не можем прервать наш зрительный контакт. Эта песня отражает всю ту боль моей девочки, которую она так бережно хранит в себе и старается никому не показывать. Я это понял, когда увидел, как трясётся Поля от каждого нового слова в песне. Музыка может выразить гораздо больше чувств, чем любые наши слова или поступки. Сейчас я в этом убедился окончательно.Я так устала ждать тебя, Устала ждать я вновь и вновь. Когда уеду, вспомнишь ты, Как же нужна моя любовь.
Когда ты исчезла из моей жизни, я вспомнил не только о моей необходимости в твоей любви, но я наконец-то понял, что для меня значила наша любовь. Александр Борисович и Леонид Николаевич почти одновременно нажали на кнопки и уже имели возможность лицезреть исполнительницу потрясающей песни. Мужчины кидали и на меня, и на Полю удивлённые взгляды и что-то говорили нам, не понимая, почему мы до сих пор не поворачиваемся. Но знаете, в чём была вся ирония данной ситуации? Мы их даже не слышали. Абсолютно. В голове звучала только лишь песня, которую девушка исполняла невероятно красиво. И почему сейчас кажется, что весь мир может подождать и ничто, кроме неё, в данный момент не имеет никакого значения? Мы с Полей так и не могли прервать наш зрительный контакт, продолжая сверлить друг друга одним только взглядом. Я не знаю, попадёт это в эфир или нет, но в этом взгляде, поверьте, можно было бы прочитать очень многое.Ты будешь ждать всегда звонка. Листая фотки до утра. Прости, я просто не смогла ждать тебя.
В глазах Поли что-то блеснуло, и я почувствовал, как горлу подкатил комок, а дышать стало гораздо тяжелее. Нет, Полечка, только не смей плакать. Я прошу тебя. Пожалуйста, родная, не плачь.Хочу к тебе – срочно. Коснуться плеч твоих темной ночью. Хочу любить сильно. Но еще больше быть хочу любимой.
Но ещё больше быть хочу любимой... Чёрт, как же много смысла в этой, на первый взгляд, простой, но очень глубокой фразе. Я видел, как именно на эту фразу отреагировала Поля. Она вздрогнула и горько усмехнулась, продолжая смотреть на меня. Через её глаза я видел её же внутреннюю борьбу с самой собой. Пелагея до последнего не хотела показывать свои эмоции, выворачивая тем самым душу наизнанку. Но в конечном итоге искренность всё же смогла победить, и по лицу этой замечательной девушки уже текли непрерывные слёзы. — Кто-нибудь из вас мне может объяснить, чего вы ждёте? — это единственная фраза Александра Борисовича, которая была посвящена нам с Полей и которую я всё же смог расслышать, но, как вы могли догадаться, она так и осталась без ответа.Но когда придёт рассвет, улечу, оставив след. Всех будит моя любовь. Ты еще вспомнишь её вновь.
И вот тут Поля сдалась окончательно и первая разорвала наш зрительный контакт, в котором мы отражали всю свою душевную боль друг другу. Она резко нажала на кнопку и моментально полностью закрыла лицо руками, дабы пытаясь хоть как-то скрыть слёзы от любопытных камер. Как же ей сейчас было больно. Мои глаза тоже уже блестели, а нервы были просто на пределе. Долго не раздумывая, я также нажал на кнопку и повернулся лицом к девушке, которая сегодня по-настоящему покорила всех своей песней.Я так устала ждать тебя, Устала ждать я вновь и вновь. Когда уеду, вспомнишь ты. Как же нужна моя любовь. Ты будешь ждать всегда звонка. Листая фотки до утра. Прости я просто не смогла ждать тебя.
Через пару мгновений музыка стихла, а буря эмоций внутри меня так и не желала прекращаться. Зал моментально наполнился диким криком и аплодисментами. Я и остальные наставники были просто в неимоверном шоке, поэтому аплодировали тоже стоя. Но если Агутин и Градский смотрели на замечательную девушку с улыбками на лицах, то мы с Пелагеей не могли даже привести своё дыхание в норму. И вот что нам с этим делать? Как только мы присели обратно в свои кресла, Поля тут же снова закрыла своё лицо руками, а её плечи начало трястись гораздо сильнее. Я понял, что сейчас я точно не смогу просто так сидеть и смотреть на то, как моя девочка плачет. Это было слишком мучительно для меня. Я должен был сделать хоть что-то. Под непрекращающиеся аплодисменты зала я уверенно встал со своего кресла и подошёл к Пелагее. Видимо, сначала она этого даже не заметила, потому что, как только я осторожно коснулся её плеч, она вздрогнула, но руки от лица отрывать так и не стала. Моя хорошая. Поля всегда была такой. Такая искренняя, ранимая, как маленький ребёнок. Иногда её считали через чур эмоциональной и даже пытались осуждать за это. Чёрт, я готов был разорвать каждого, кто смел такое говорить о ней. — Поля, я рядом. Слышишь? Не плачь, успокаивайся, — я присел на подлокотник её красного кресла, при этом крепко обнимая её за хрупкие плечи. Я говорил настолько тихо, чтобы меня могла слышать только сама Поля, но никто больше. Знаете, перед глазами сразу же пронеслись моменты с предыдущих сезонов «Голоса», когда мы сидели точно так же и я постоянно успокаивал свою Полю, которая никак не могла сдерживать свои слёзы. Это было лучшее время в моей жизни, когда я мог просто быть рядом со своей девочкой и осознавать, что ей это надо. — Полечка, я прошу тебя, пожалуйста, не плачь, — я легонько коснулся своими губами затылка Пелагеи и с удовольствием вдохнул аромат её волос. Почему же ты не отталкиваешь меня сейчас? Камеры? Или всё же искренние эмоции? — Я не оставлю тебя. Ты только плакать прекращай, — через несколько секунд плечи Поли уже прекратили так сильно трястись, и я понял, что она наконец начала успокаиваться. Моему счастью не было предела. Смотреть на слёзы любимого человека – это настоящий кошмар, скажу я вам. Хоть зал и продолжал аплодировать девушке, которая стояла на сцене, и она сама ещё не могла прийти в себя, я всё равно должен был уже возвращаться на своё место. Как только я начал нехотя убирать свои руки с плеч Поли, медленно поднимаясь с её кресла, она моментально повернула голову ко мне и нервно схватила меня за руку. — Ты сказал, что не оставишь. Не уходи, пожалуйста, — её голос дрожал, а глаза блестели, ясно давая понять, что вот-вот слёзы снова могут вырваться наружу. Несколько мгновений я смотрел на Полю непонимающим взглядом, а потом, наплевав на всё и всех, присел обратно и ещё крепче обнял её. Было так тепло и уютно. Можно сделать так, чтобы этот момент длился вечно? Поля стальной хваткой вцепилась обеими руками в одну из моих рук, видимо, опасаясь, что я могу встать и уйти. Дурочка. Как я могу уйти, если она сама просит меня остаться? — Не хочу портить столь трепетный момент, но мне немного больно, — слегка улыбнувшись, я прошептал эту фразу прямо на ухо Поли. Девушка сразу же послушно ослабила свою хватку и, повернув голову ко мне, улыбнулась. Такая милая. Я готов был сидеть так с ней целую вечность, и плевать я хотел на всё остальное. — Так, я искренне надеюсь, что зал уже достаточно накричался, и теперь мы всё-таки можем приступить к знакомству с очаровательной леди, — голос Градского был довольным, да и лицо его выражало огромный восторг. — Димочка, ты не хочешь вернуться в своё кресло? — нет, Александр Борисович, я этого очень не хочу. Впрочем, вы и так это знаете. Стоило ли спрашивать? — Дима со мной пока посидит, — шмыгая носом, произнесла Поля и на секунду снова сильно вцепилась в мою руку. Я не понимал, что с ней сейчас происходит, но, если честно, я и не хотел в этом разбираться. Мне было совершенно не до этого. Мне достаточно было просто находиться с ней рядом. Кстати, мы все действительно настолько увлеклись своими эмоциями, что совсем забыли о даме, которая всё это время стояла на сцене. Это была очень красивая девушка кавказской внешности. По ней было видно, что она сама не ожидала такой реакции зала и наставников, поэтому её лицо было немного красного оттенка. — Что ж, милая леди, рассказывайте нам о себе. Как вас зовут? Откуда вы? — Александру Борисовичу явно понравилась эта девушка, что скрывать он даже и не пытался. — Здравствуйте, меня зовут Ани Варданян, мне 21 год, — зал снова наполнился аплодисментами, а девушка ещё шире заулыбалась от стеснения. — Я родом из Владикавказа, и я армянка, — очень приятная и смешная девушка. — Замечательно, — мило усмехнувшись, Леонид Николаевич кинул взгляд на нас с Полей, отчего создалось впечатление, что его фраза предназначалась не девушке на сцене, а нам. — Скажу честно, это было потрясающе, — мужчина ещё раз громко поаплодировал. — Полностью согласен с Леонидом Николаевичем. Ани, вы сегодня покорили всех нас своей песней, — да, спасибо вам огромное, замечательная Ани, за вашу песню, благодаря которой я сейчас имею возможность крепко прижимать к себе девушку, которая ранее меня к себе вообще не подпускала. — Поля, а ты что скажешь? — Александр Борисович обратился к Пелагее, которая, кажется, до сих пор не могла прийти в себя, и хитро улыбнулся. — Ани, вы замечательная девушка, и я хочу сказать вам огромное спасибо, — Поля резко остановилась и подняла свои глаза вверх, дабы остановить новый поток слез. — Спасибо вам за вашу песню. Вы смогли передать через неё столько боли и чувств, что по моему телу до сих пор бегают мурашки. Это было очень круто, — Поля натянуто улыбнулась и отвела взгляд куда-то в сторону. Нервничает. — Решайте, Ани. К кому вы пойдёте? — с усмешкой спросил я и оглядел всех своих коллег. Было действительно очень интересно, кого же из нас выберет это чудо. — Спасибо вам всем огромное. Я до сих пор не могу поверить, что сейчас стою на этой сцене. Это просто волшебство какое-то, — девушка вновь застеснялась и начала мило улыбаться, дабы подавить в себе желание расплакаться прямо на сцене. Видимо, для неё эта песня тоже значит многое. — Я люблю всех вас одинаково, и я безумно благодарна каждому за то, что вы повернулись ко мне. Для меня это очень важно. Но я с самого начала хотела поработать в команде Пелагеи, поэтому я выбираю её, — настроение Поли моментально улучшилось, и она, кое-как выбравшись из моих объятий, побежала навстречу к армянке со своими фирменными «обнимашками». Я смотрел на неё и не мог даже сдвинуться с места.[...]
— Ты чего так долго не открываешь? Я уже подумала, что ты здесь помер, — Гагарина с удивлённым лицом разглядывала меня, а я стоял и глупо улыбался. Мы так давно не виделись, что я уже начал забывать, как выглядит моя подруга. — Ты меня впустишь, или мы так и будем на пороге стоять? — как же я скучал по этой девчонке. — Да, конечно, проходи, — я отошёл от двери, пропуская тем самым Полину в свою квартиру. — Просто я очень рад тебя видеть, — чмокнув подругу в щёку, я широко улыбнулся. За этот год мы стали очень близки, и на то были веские причины. Если бы не Полина, я, наверное, уже давно бы спился и превратился в алкоголика с хорошим таким стажем. — А я с тортиком, так что иди и ставь чайник скорее, — девушка указала мне на вкуснятину в своей правой руке, и я мигом поспешил на кухню. Поставив чайник, я направился в гостиную, где уже на диване уютно расположилась Гагарина и рассматривала обложку какого-то журнала с моего журнального столика. Ой, как будто ей это действительно интересно. — А я смотрю, тебе уже гораздо лучше, — отрываясь от журнальчика, сказала Полина и довольно улыбнулась. В её взгляде было так много тепла, что не хотелось даже о чем-то разговаривать. Достаточно было просто посидеть с ней, и мне моментально становилось легче. — Да, легче мне действительно стало. Сегодня был потрясающий день, — поймав на себя заинтересованный взгляд подруги, я молниеносно опустился рядом с ней на диван и усмехнулся, вспоминая моменты, которые происходили со мной буквально два часа назад. — Последняя участница произвела на нас большое впечатление. Выступала со своей личной песней. Полин, это был настоящий ураган эмоций. На протяжении минут двадцати я рассказывал Гагариной в самых мельчайших подробностях о сегодняшнем выступлении Ани Варданян и о тех эмоциях, которые мы испытали во время её исполнения. Полина была шокирована моим внезапно хорошим настроением и пообещала, что даже чисто из-за интереса обязательно посмотрит выпуск с выступлением этой девушки. Я уверен, она меня поймёт, когда увидит всё своими глазами. Думаю, Юрий Викторович не станет вырезать наши моменты с Полей из эфира. Он же хотел повышения рейтингов, вот он их и получит. — Пошли на кухню, чай с твоим тортиком пить будем, — я поднялся с дивана и вместе с Гагариной направился в сторону кухни. Мы ещё не разговаривали о Поле, будто всё время оба оттягивая эту тему. Я понимал, что, как только мы начнём разговаривать о моих чувствах к Пелагее, то моё приподнятое настроение сразу же куда-то улетучится. Но отступать уже нельзя, ведь я сам вынудил Гагарину на этот разговор. — Тебе, как всегда, кофе? — хитро спросил я, посмотрев на подругу. Да, Полинка была единственным человеком, который разделял мою любовь к кофе и всегда с удовольствием вместе со мной посещал различные кофейни. — Конечно. Стоило ли спрашивать? — подруга уселась на стул, ближе пододвигаясь к столу, и наблюдала за тем, как я наливаю нам кофе. Под её пристальным взглядом с малой долькой сочувствия хотелось провалиться сквозь землю. Всегда ненавидел, когда она так на меня смотрела. Этот взгляд означал, что она хочет что-то сказать, но по каким-то причинам не может этого сделать. И этот взгляд мне знаком уже примерно год. — Зачем тебе нужен был номер Поли? — вот так резко и чётко. Да уж, Гагарина любит прямолинейность. — А сама не догадываешься? — улыбка с лица мигом спала, а блеск в глазах и вовсе потух. Да, Дима, ты в своём репертуаре. Я сел на стул напротив подруги и отхлебнул немного кофе. — После того, как она вернулась, я спать, я есть нормально не могу. Понимаешь? Внутри все как будто сжимается, болит. Я сам не понимаю... Полин, я до сих пор её люблю. Я понимаю, что я идиот, кретин, подонок, да как хочешь называй, но я ничего не могу поделать с чувствами. Я не могу идти против своих же эмоций. Я не могу сдерживать себя, когда она рядом. Понимаешь? Мне всё время хочется её крепко обнять и защитить от всех проблем на этом белом свете, — так сложно было подбирать слова, если честно. Раньше мы очень часто с Полиной разговаривали на эту тему, и все наши разговоры проходили легко и непринуждённо. Но сейчас всё было совершенно иначе. Последний месяц мы вообще никак не затрагивали тему Поли, потому как я всячески старался всё же начать новую жизнь. И, видимо, я настолько отвык от этих странных ощущений во время подобных разговор, что сейчас у меня в горле стоял плотный ком, мешающий говорить. — Но в итоге ей постоянно приходится защищаться именно от тебя, — Полина тяжело вздохнула, а я не смог даже ничего ответить, прекрасно осознавая, что она права. Я так хотел защитить Полю ото всех, оградить её от всего плохого в этом мире, а в итоге она весь год защищалась только от меня. — Ты же понимаешь, что она замужем и, как мне известно, счастлива в браке, — Гагарина опустила глаза и сверлила своим взглядом кружку с кофе. Значит, не до конца уверена в своих словах. — Ты согласилась на этот разговор явно не для того, чтобы просто констатировать и без этого всем известные факты, — Полина, я ведь очень хорошо тебя знаю. Ты здесь не просто так. — Да, ты прав. У меня есть кое-что для тебя, — Гагарина достала какую-то маленькую бумажку из кармана своих штанов и протянула её мне, испепеляя при этом своим неуверенным взглядом. — Здесь новый номер и адрес Поли. Дима, я искренне верю, что ты всё сделаешь правильно, и я никогда не пожалею о том, что сегодня отдала это тебе, — я забрал бумажку из рук подруги, и в моих глазах снова появился блеск и надежда. Я готов был прямо сейчас сорваться и полететь по нужному адресу. — Сегодня ехать смысла нет, потому что, возможно, Поли даже нет дома, — умеешь ты всё-таки читать мысли, Гагарина. — У неё Ваня сегодня улетает, так что лучше подожди до завтра уже, — «нормальный» намёк. — Спасибо тебе большое, Полина, — я чмокнул подругу в щёку и устремил на неё слегка непонимающий взгляд. — Только ответь мне всего на парочку очень интересных вопросов. Ты весь год скрывала от меня любую информацию о Поле, хоть и любила меня не меньше, чем её, а сейчас вот так просто даёшь и номер, и адрес. Почему? Вы с ней успели уже поговорить? — я заметил, как Гагарина напрягалась и явно занервничала. Девушка слегка прикусила нижнюю губу и бегала взглядом по разным углам комнаты. Что происходит? — Нет, Дима, мы ещё не успели поговорить. Мы созванивались с ней только вчера, и она толком мне ничего не рассказала. Договорились, что встретимся на днях и всё обсудим, — но это не весь ответ на мой вопрос. И ты это понимаешь, Полинка. — Знаешь, я ни в коем случае не дала бы тебе контакты Поли, если бы на сто процентов была уверена в её якобы счастье. Поверь, я до сих пор помню её до боли неуверенное «Да» в ЗАГСе и бегающие глаза из стороны в сторону. В толпе людей она искала тебя, Дима. Зачем? Не знаю. Может быть, в тот момент она готова была передумать и сбежать с этой проклятой свадьбы. Я правда не знаю. Ещё тогда у меня уже появились мысли о том, что вся эта свадьба – полная фикция, но я же не могла пойти против её воли. Она умоляла меня, чтобы я даже не намекала тебе о её жизни, и я просто обязана была придерживаться её просьбам. Она говорила, как счастлива и любит своего мужа, и я ничего не могла с этим поделать. Когда она переехала в Соединённые Штаты, я вообще перестала узнавать ту Полю, которая была раньше. Совсем другие разговоры, совсем другие эмоции, совсем другой человек. Поэтому, когда ты сказал мне, что она будто неживая, я даже не удивилась. И как бы она не пыталась доказать всем, что она безгранично счастлива в своём этом браке, это всё равно далеко не так. Знаешь, когда я в этом окончательно убедилась? Вчера, когда узнала, что она вернулась в Москву. Просто так она бы ни за что не приехала обратно. Значит, чувства внутри неё сами подсказали ей дорогу, и она поступила правильно, вернувшись сюда. Дима, ты пойми, я никогда не смогу оправдать твоего поступка, и я знаю, что ты сейчас находишься в полном замешательстве и не понимаешь, почему я так живо пытаюсь тебе помочь. Но есть вещи, о которых я не могу рассказать тебе даже при огромном желании, извини. Я просто хочу дать вам с Полей ещё один шанс всё исправить. Если не получится, значит, вам и вправду не суждено быть вместе. Но если ваши чувства настолько сильные, и вы сможете снова их в себе разбудить, то я буду безумно этому рада. Вы оба весьма изменились за этот год, и я за обоих очень переживаю. Но, я прошу тебя, о том, что это именно я дала тебе контакты Поли, не смей ей говорить. Ладно? — Гагарина пыталась улыбаться, а у самой глаза блестели от боли. Она так сильно переживала за нас, что мне даже было уже неудобно перед ней. — Конечно, я не скажу ей, не волнуйся, — мой голос слегка хрипел, и это выдавало моё собственное волнение. Я накрыл ладонь Полины своей рукой в знак безмерной благодарности. Я ведь понимаю, как она рискует, давая мне номер и адрес Пелагеи. — Я только не понимаю иногда Полю и её поступков. Она будто в себе ещё до конца не разобралась. Я постоянно замечаю, как она воюет сама с собой. Поля изо всех сил пытается подавить эмоции и чувства внутри себя, тем самым закрываясь от меня. И я понятия не имею, что с этим делать. То она подпускает меня слишком близко, то и вовсе избегает за километр. Разговаривать напрямую она отказывается, говорит, что ей это всё не нужно, и она безгранично любит своего мужа, — передразнив Пелагею, я посмотрел на Гагарину, а та в ответ одарила меня прекрасной улыбкой. Но в её глазах всё равно стояли слёзы. Почему? — Ох, Димка–Димка, как многого ты не знаешь, — Полина подняла глаза к потолку, но это не помогло остановить поток слёз, и, тяжело выдохнув, она горько усмехнулась. — Никогда не смей осуждать Полю. Слышишь? Никогда. К сожалению, я не могу рассказать тебе всего, что она пережила за этот год. Прости, но правда не могу. Но если бы ты только знал все подробности, ты бы всё понял. Я очень надеюсь, что однажды у Польки хватит смелости, и она обязательно всё тебе расскажет. Но сейчас просто доверься сердцу, а разум и все свои вопросы оставь где-то на втором плане, — Господи, как я благодарен судьбе за такую замечательную подругу, как Полина. Эта девушка скорее разобьётся головой об стену, но никогда не бросит своих друзей в беде. Я понятия не имею, какие у них там тайны с Пелагеей, но в любом случае пусть пока это останется только между ними.[...]
После разговора с Гагариной мне стало гораздо легче и спокойнее на душе. Я не мог найти слов благодарности этому чудесному человеку за такую нужную мне поддержку, но знал, что ей достаточно просто моего счастливого взгляда. Мы очень мило побеседовали, съев почти весь тортик, между прочим. Да, ещё те сладкоежки. Я пообещал Полине, что сегодня точно вовремя лягу спать и забуду хотя бы на некоторое время про алкоголь. Что ж, раз пообещал, то нужно выполнять. К тому же, за последние дни я действительно жутко устал и меня самого дико клонило в сон. Кое-как добравшись до своей кровати, я упал на неё в надежде, что мне удастся моментально заснуть, но, к глубокому сожалению, этого не произошло. В голову лезли кучи мыслей и воспоминаний, которые никак не хотели оставлять меня и моё бедное сердце в покое. Сегодняшнее выступление Ани Варданян до сих моментами мелькало у меня перед глазами, напоминая, что всё, что происходило в зале, не было каким-то сном или моей фантазией. Я помню, как Поля, крепко вцепившись в мою руку, просила меня не уходить. Чёрт, это было лучшее, что я слышал за последний год от кого-либо. Да, я не понимаю, что ей управляло в тот момент и чем она думала, но одно я знаю точно – нам обоим было комфортно и уютно. Между нами вновь возникло то тепло, что было когда-то раньше. Я чувствовал, как она не хотела выбираться из моих объятий, но всё же сделала это, побежав обниматься со своей новой подопечной. Вспоминая каждое прикосновение и каждый взгляд, моя душа согревалось, а на лице невольно появлялась глупая улыбка. Сам до конца не осознавая, что я делаю, я резко схватил с прикроватной тумбочки свой телефон и начал искать номер Поли, который уже успел записать в контакты. Я не собирался ей звонить, нет, уже слишком поздно для звонков. К тому же, я не знаю точного времени, когда улетает её муж, так что она вполне вероятно может быть с ним. В этом случае мой звонок был бы явно неуместен. Но никто ведь не может мне запретить написать ей сообщение. Стуча пальцами по экрану своего телефона, я чувствовал, как моё сердце бешено колотится, а руки слегка дрожат. «Ты попросила, чтобы я не оставлял тебя. Знаешь, вряд ли я когда-то смогу это сделать», — такие простые, казалось бы, слова, но сколько в них смысла и чувств, вы бы только знали. Отложив телефон обратно на тумбочку, я улёгся поудобнее, чтобы наконец-то уже спокойно лечь спать. Я не рассчитывал на какой-либо ответ от Поли, будто заранее зная, что она вряд ли ответит. Но когда мой телефон шумно провибрировал, оповещая меня о том, что пришло какое-то новое сообщение, моё дыхание вмиг участилось. Я медленно взял свой гаджет и глянул на экран, на котором отображалось сообщение от девушки, которая скоро точно сведёт меня с ума: «Спасибо за сегодняшний день!», — всего четыре простых слова заставили меня едва вздрогнуть и на миг задуматься о том, что, возможно, ещё действительно есть смысл рискнуть. Рискнуть ради нас обоих.