☆☆☆
Улица СерыйКамень. Дом пять. Девушка, переводя дух, встала как вкопанная перед маленькой выцветшей калиткой. За ней находилось двухэтажное «логово монстра», с виду походившее на типичный старый домик, к которому через небольшой сад вела аккуратная дорожка из камней, а вовсе не из человеческих черепов. До темно-вишневой двери оставалось всего каких-то шагов двадцать, но это были самые тяжелые и долгие шаги в жизни бывшей аристократки. Она бы так и мялась, погрязнув в раздумьях, но внезапный раскат грома с последующей яркой вспышкой подогнали ее прямо к порогу. Перепуганная Лиа только-только запрыгнула на ступеньки скрипучего крыльца, как на землю со всей небесной яростью обрушился просто чудовищный клокочущий ливень. «А что, если в объявлении ошибка? Что, если хозяина нет дома? Или ему уже родили потомство?» — сомнения обволокли Лиа со всех сторон. Но все-таки она, вжавшись в дверь, и стараясь укрыться под крохотным козырьком, дергала шнур дверного колокольчика почти изо всех сил, ведь отступать-то все равно было некуда. За спиной — настоящая стена дождя, сквозь которую едва можно различить соседние постройки. А еще за спиной висел огромный долг в 86 золотых, долг, который не давал покоя ни днем, ни ночью. Ну конечно, когда гроза беснуется на полную, словно боги наказывают Орен за грехи древних магов, когда громыхает прямо над головой, да так, что не слышишь собственных мыслей, как жалкое «динь-динь» доберется до ушей хозяина? Если у него вообще есть уши. Может, у этого создания их нет, а колокольчик для красоты повесил, чтобы «как у всех» было? Кто их, монстров этих, знает? Дочка банкира честно пыталась целых десять минут привлечь внимание к собственной продрогшей персоне, нещадно мучая шнурок. Наконец, нахмурившись, она принялась пинать легонько дверь уже износившимся башмачком, пока не произошло чудо — раздался скрип засова и звон ключей… Признаться, увиденное совсем не походило на склизкого и жуткого урода, какого Лиа представляла себе ранее. В книжках эти создания выглядели совсем иначе. А тут, прямо перед ней, стоял юноша с вполне даже привлекательным и человеческим лицом, облаченный в темно-синюю плотную мешкообразную мантию. Очень высокий. Его кожа была темно-бирюзового цвета, это одновременно пугало и завораживало, как и глаза — огромные голубые с тонкими, едва заметными зрачками, только сонные сейчас немного. Волосы… Нет, у него были не волосы, а нечто похожее на тонкие темно-зеленые жгутики, топорщащиеся во все стороны. И если приглядеться, на шее можно заметить странные черные полоски, расположенные симметрично справа и слева, будто создатель нарисовал контуры жабр, но сотворить их так и не решился. Монстр покачивался из стороны в сторону, зевая, будто еще немного, и он заснет прямо тут, на пороге. Под мантией, скрывавшей его почти полностью и волочившейся по полу, что-то шевелилось… Ну да, щупальца. У этого вида их целых десять, и они где-то там, под плотной шелковистой тканью, вяло копошатся. Раз он их прячет столь старательно, то наверняка они отвратительны и покрыты липкой слизью. Лианейн, затаив дыхание, разглядывала «уродца», не в силах отвести изумрудный совсем еще по-детски наивный взгляд. Она так увлеклась, что забыла правила приличного тона и не поздоровалась. Ее сердечко бешено колотилось, а ноги от ужаса, смешанного с любопытством, намертво вросли в доски крыльца, даже раскаты грома и собственное продрогшее тело ушли на второй план. Весь мир сжался до сонного создания, которое тоже рассматривало незваную гостью с неподдельным интересом. — Простите, — неловкую паузу нарушил сам хозяин дома. Его утробный голос едва пробивался сквозь гремящую бурю и явно отличался от привычного человеческого. Его можно было назвать зловещим или даже «замогильным». — Что вы здесь делаете в столь поздний час? То есть так рано? Да еще и в такую погоду? — Я по объявлению! — девушка почти прокричала ответ, чтобы ее голосок не затерялся в шуме ливня, и тут же полезла в карман плаща, извлекла слегка намокшую страничку и протянула ее. Несколько секунд Эштен молча смотрел на листок, словно пытался что-то вспомнить, а потом его глазки моментально округлились. Кажется, он проснулся весь, целиком до последнего щупальца, когда осознал, — перед ним стояла будущая мать его желанного потомства! — Проходите! Проходите, конечно же! У меня тут немного не прибрано только… Я тут спал просто… — Учтите, если со мной что-нибудь случится, меня будут искать! И я всем рассказала, куда иду! — пригрозила прямо с порога, постаравшись взглянуть на собеседника как можно более сурово, но несколько выбившихся из-под капюшона непослушных кудряшек все испортили, нагло устроившись прямо на лице. Да и кому было рассказывать о столь глупом, отчаянном и жутком поступке, на который бедняжка решилась от безысходности? Ну, кроме Миранды. Чем меньше становилось у семьи Арзеви денег, тем меньше становилось и друзей (и родственников, и знакомых, и слуг тоже), а сейчас так и вовсе никого не осталось, кроме бывшей горничной. — Д-да, разумеется, — растерявшись, произнес Эштен, и плавно отодвинулся назад, пропуская гостью в дом, и сразу же закрыл дверь, оставив снаружи взбесившуюся погоду. И в эту же секунду Лиа почувствовала себя самой настоящей глупой жертвой, пропавшей без вести в пещере кровожадной твари. Окна занавешены, светильников нет, вокруг одна сплошная мгла и приглушенная ярость грозы, да тихое шуршание мантии, пугавшее сильнее грома. Вот ее и охватил ледяной ужас, почти такой же, как в тот день, когда она пыталась вытащить из петли тело своей матери. — Вы не стесняйтесь, проходите, — Эш, вполне добродушно улыбнувшись, обратился к оцепеневшей гостье, топтавшейся у самой двери и обнимавшей свою поклажу дрожащими руками. Только зря он это сделал. Стоило Лианейн увидеть светящиеся огромные глазища во мраке, что в сочетании с высоким ростом нового знакомого производили неизгладимое впечатление, как инстинктивно попятилась назад. Казалось, еще немного — и дощатый пол ускользнет из-под ее ног. — Простите, я не хотел вас пугать и совсем не был готов к вашему визиту, — раздосадовано пробормотал Эштен. — И я забыл, что люди видят немного по-другому… Я все исправлю! У меня светильники есть! Сейчас все будет, никуда не уходите! Подождите! А Лианейн и некуда было идти, ей осталось лишь довериться этому странному созданию, которое… Которое, кажется, полностью исчезло, прошелестев одеждой где-то рядом. И наступила бесконечная и гнетущая минута полнейшей неизвестности, заполненной кромешным мраком да ревом бури. Но вот послышалась какая-то возня, хлопанье дверок и ящиков. А уже совсем скоро рядом с Лиа вспыхнул первый магический светильник, разогнавший пугающую мглу и подаривший капельку надежды. Теперь гостья удивилась по-настоящему. Мало того, что убранство оказалось совершенно человеческим, пусть и скромным по ее меркам, так еще вокруг царила просто идеальная чистота. Пол практически зеркальный, полочки как новые, даже на дверных ручках старенького шкафа ни одной пылинки! — А говорили — не прибрано, — улыбнулась Лианейн, снимая капюшон и выпуская на свободу целую копну непослушных кудряшек, которые сразу же заворожили Эштена, да так, что он не мог отвести от них восхищенных глаз. — Я не протирал за шкафами… Целых два дня. Знаю, это ужасно, но я наведу порядок, вы не беспокойтесь, — виновато, будто сейчас перед хихикающей девчушкой стоял и каялся самый неряшливый монстр на свете. «А он забавный, — мелькнуло в мыслях Лиа, — и тот еще чистюля, хоть и принято считать, будто подобные ему живут в грязных пещерах и расшвыривают объедки вокруг собственного ложа». Немного осмелев и окончательно избавившись от плаща, девушка проскользнула в комнату, не выпуская свою поклажу из рук. Где-то в сумке, конечно же, лежал нож, пусть и бесполезный против этой махины, но он хотя бы придавал немного уверенности. Арига на всякий случай протер глаза, дабы убедиться в том, что на его объявление откликнулась молодая, обворожительная и худенькая, как тростинка, утонченная девушка с бесконечно зеленым взглядом, пусть и в убогом платье, а не побитая жизнью особа, продающая себя за гроши кому ни попадя. — Ближе к делу. Мне нужны деньги, вам — наследники. Все честно, — чуть запинаясь, начала Лианейн строгим тоном. — Да! Точно… Могу я изучить ваши документы, в частности, выписку от целителя? — Эштен приветливо улыбнулся, но тут же спрятал мелкие и острые зубы, дабы не напоминать лишний раз о своей уродливой натуре. К такой дотошности, с коей чудовище решило подойти к делу, Лианейн явно не была готова. Все, что она с собой захватила, — личные метрики, их и протянула хозяину дома дрожащими руками. — Простите… Но я не могу заключить с вами контракт. Вдруг вы нездоровы или уже беременны? Мне нужны гарантии… Когда принесете, тогда и… — Я больше не приду! Не смогу, понимаете? — почти прокричала, но тотчас сбавила обороты. — Я еле решилась сегодня… И если бы не гроза, то повернула бы вспять. Пожалуйста… Мне нужны деньги!!! — по щекам Лиа скользнули слезки, но она очень быстро смахнула их, стараясь не показывать свое полнейшее отчаяние. — И очереди из желающих родить вам ребенка я все равно тут не вижу, — добавила, насупившись. Эш посинел. Буквально. Его кожа прямо на глазах стала темно-синей, и что это означает, девушка, естественно, не знала. Он разозлился? Или это смущение? Или еще какая эмоция? — Вы даже еще не представились, а уже… — Вы тоже не представились! — забывшись, необдуманно повысила тон, как в те времена, когда была дочерью влиятельного банкира. — И… и я согласна на 86 золотых за «услуги»… — сразу же сжалась в испуганный комочек, проглотив последнюю фразу, когда монстр стал плавно приближаться к ней. Пальчики Лианейн сами потянулись к припрятанному кухонному ножу.☆☆☆
Келгар после очередного слушания, не снимая черную судейскую мантию и тяжелый серебряный орден, напоминавший по форме витиеватые весы (символ судейской власти), устало развалился в любимом кресле. Сейчас он, как никогда, напоминал настоящего демона в своем строгом одеянии, только обессиленного, сонного и слегка обескураженного. Перед ним на столике лежала стопка пыльных книг (приволоченных Гансом), и она, конечно же, порождала вопросы. — Это что? — наниматель пренебрежительно махнул рукой в сторону нагромождения томиков. — Господин, Лианейн, как зашла в тот злополучный дом, так и не вышла из него. Похоже, она там останется надолго теперь. Зато я хорошо рассмотрел уродца, которому она монстрят собралась выносить. Вот… Принес вам про эту тварь несколько книжек, — шустро тараторил помощник. До чего же жалко слуга смотрелся на фоне элегантного властителя чужих судеб в свой серой и неприметной залатанной одежонке! Да и с лицом ему не шибко повезло — слишком простое. Он был средненьким, блеклым, русым, сероглазым парнем, которого в толпе не заметят, а заметив — не запомнят. Просто идеальный лазутчик и шпион, за что и ценили. — Он мерзкий? — на лице молодого судьи нарисовалась ехидная улыбочка, одна из тех, какая провожала приговоренных к смертной казни. — Мой господин, это такая мерзость… Тошно было даже читать про нее, — Ганс очень быстро, шелестя страницами, откопал нужный раздел и протянул книгу уставшему хозяину. — Чудесно, — судья провел большим пальцем по картинке, зачарованно любуясь страданиями нарисованной девушки, что замерла окутанная щупальцами, вся раскрытая и доступная взору читателя. Художник на славу постарался, изображая ее боль от щупов, практически разрывающих тело изнутри. Их было много, и поместиться там они могли исключительно благодаря силе неуемной фантазии мастера, старательно выводившего контуры отростков на теле пойманной селяночки, — надеюсь, с Лианейн делают то же самое. — Это раса арига. Она малочисленна, а может, всего один остался. Они живут группами по несколько особей, питаются мелкими грызунами, рыбой, ящерками, ну и фруктами тоже — всеядные короче. Это ночные монстры и довольно скрытные, селятся рядом с водоемами всегда. Селились то есть, — чуть сбивчиво пояснил Ганс, а после добавил, помявшись: — И они похищают женщин. В больших количествах… — Много? Они их не только трахают, но и сжирают? — В книжке написано, что одна из трех беременностей от арига закончится родами… Остальные — смертью. — Какая хорошая новость! Тогда наш уродец должен объявить королевскую награду за своих выблядков. — А он и объявил. 100 золотых — это же целое состояние! У меня есть одно из его объявлений, могу вам его пока… — домямлить парнишке не дали, оборвав на полуслове: — Ну да, ей нужны деньги, чтобы вернуть усадьбу. Решила рискнуть собственным брюхом. А как они подыхают, кстати? Детеныши сжирают их заживо или разрывают? О, это было бы совсем неплохо, — мечтательно протянул и даже прикрыл веки. Ганс, не будь перед ним высокопоставленный чиновник со связями и неприкосновенностью, врезал бы по этой самодовольной роже за подобные высказывания. Но сейчас, конечно же, он лишь опустил голову и сжал кулаки до хруста, проглотив ком ярости, как обычно. — Там сказано, что эти твари помещают в женщин икринки. У одной из трех что-то получится. Остальные… А как и почему они умирают — не написали… Я не знаю. — Вот видишь, само мироздание на моей стороне! Богам угодна моя месть, раз Лианейн прямо сейчас во власти одного из этих уродов! Келгар перелистнул пару страниц своими тонкими аристократичными пальчиками, которые только за сегодня загубили семерых обвиняемых, и с любопытством вгляделся в следующую картинку, где очередная замученная жертва лежала на земле в полутемной пещере. Ее волосы напоминали воронье гнездо, кожу покрывали синяки и ссадины, да и весь ее вид был предельно жалким. Но, естественно, хозяина привлекла иная деталь, переданная художником с особой любовью, — разбухший живот несчастной, что должен уже по швам разойтись. — Наверно, это больно, да? — погладил кончиками пальцев прямо по выпирающим икринкам. — Я думаю, что это… это ад какой-то, — мрачно, — и еще я думаю, Кудряшка не заслуживает этого. — Заслуживает, — поднял на вздрогнувшего юнца ледяной, пропитанный ненавистью взгляд. — Я так решил. Для нее это заслуженная кара, которая самим богам угодна! Поэтому будь хорошим мальчиком и опиши потом каждый крик боли, каждое новое щупальце, какое в нее засунут, расскажи мне про все страдания этой тощей сучки — последней из рода Арзеви.