Мамин парень моей мечты

      Джихун остановился и огляделся. Он мало представлял, где сейчас находился. Райончик был так себе, даже центральная улица выглядела обшарпано и оставляла не самое приятное впечатление. Серые невзрачные дома громоздились у дороги, редкие магазинчики были закрыты (окна некоторых были забиты досками), а людей и вовсе не было. И это в двенадцать-то часов воскресного дня. Ощущения всё это навевало смутные, но главной проблемой были вовсе не фасады домов, а то, что Джихун наблюдал всё это великолепие уже минут десять, ходя вверх и возвращаясь вниз по улице. Наконец-то остановившись где-то посередине и обречённо вздохнув, юноша вытащил из кармана смартфон и, нажав первую цифру в быстром наборе, приложил тот к уху. Долго ждать не пришлось: гудки почти сразу сменились женским голосом.       — Мам, я потерялся, — не став дожидаться вопроса, Джихун выложил всё, как есть. Лучше опозориться сразу, что тянуть.       — Ох, милый… — с той стороны провода послышался тяжёлый вздох. — Всё-таки нужно было ехать с Даниэлем.       — Мам… — с недовольством в голосе протянул Джихун. Он знал, что именно скажет мама, ещё до того, как набрал её номер, но слышать подобное всё равно было не очень-то и приятно. Он и так засунул свою гордость куда подальше, когда решил позвонить, но женщине, похоже, было в удовольствие подразнить его ещё чуть-чуть.       — Ладно, подожди минутку, — сдавшись, попросила она и положила трубку.       Джихун опустил смартфон и ещё раз огляделся, пытаясь найти что-то похожее на указатели или хотя бы табличку с названием улицы. Несмотря на то, что он всё ещё находился в пределах Сеула (на самом деле Джихун на это, правда, рассчитывал), складывалось ощущение, словно его занесло в самую задницу мира. Мысль о летящем вдоль тротуара под свист ветра перекати-поле прервала назойливая вибрация в ладони. Заторможенно отведя взгляд от дороги, где воображаемое перекати-поле сделало эффектную сальтуху, парень поднял жужжащий смартфон к лицу и всмотрелся в неопределившийся номер, высветившийся на треснутом вдоль экране (буквально неделю назад Джихун очень удачно уронил его на кафель в туалете школы). На секунду поджав губы, он всё же принял входящий.       — Да?       — Привет.       Это был Даниэль. Джихун вздохнул.       — Позвонила твоя мама и сказала, что мне всё-таки стоило забрать тебя, — голос Даниэля звучал спокойно и размеренно. Если бы на его месте был Джинён, он бы наверняка не удержался от какой-нибудь шуточки, а потом при встрече обязательно отхватил бы от Джихуна поджопник. Но это был Даниэль, и хотя Джихун знал его всего лишь месяц, он был уверен, что тот и котика не обидит. Особенно котика. — Ты можешь как-нибудь описать, где находишься?       — Эмм… — Джихун помедлил, пытаясь зацепиться взглядом за что-нибудь более-менее примечательное. Получалось так себе. — Ну, какой-то дурацкий район на окраине, непонятная улица… — начал он, понимая, что вряд ли это поможет тактично молчащему с той стороны трубки Даниэлю. — В общем, я вышел из автобуса и поднялся по улице вверх, потом завернул направо и… Всё, — Джихун почесал затылок, а потом его взгляд наткнулся на магазинчик. — О, тут какая-то китайская забегаловка на углу.       — Понял, — неожиданно прервал его Даниэль. — Будет лучше, если ты постоишь там. Никуда не уходи, хорошо? Скоро буду, — и положил трубку. Джихун зачем-то согласно кивнул головой. Уйдёт он, как же. Даже если бы и хотел, вряд ли бы рискнул. Таскаться по незнакомому району, выглядящему так, словно все местные вымерли или были похищены нло, ему хотелось в самую последнюю очередь.       Даниэль приехал ровно через полчаса. Джихун как раз успел побрататься с серым бродячим котом, которого нашёл под сваленными у угла дома досками (и кое-как вытащил оттуда, заработав пару царапин в виду явного нежелания животного общаться). И теперь они вместе — меланхоличный Джихун и ещё более меланхоличный кот — сидели на бетонных ступеньках, наблюдая за воробьями — единственными существами в этом месте, у которых была хоть какая-то социальная жизнь. Звук ревущего двигателя Джихун услышал за полминуты до того, как мотоцикл показался за углом, но вставать не спешил. Новые кроссовки превратили его пятки в мясо, а ещё минут двадцать назад леденящий пятую точку бетон успел прогреться и явно не на солнце, тем самым заработав себе парочку плюсиков в карму и благосклонность уставшего Джихуна. Тот готов был продать душу за то, чтобы посидеть ещё чуть-чуть — мозоли на пятках ныли просто ужасно. А так как на ручках его никто нести не собирался, Джихун заранее набирался терпения.       Даниэль развернулся и приглушил двигатель совсем рядом, спугнув стайку воробьёв, и Джихун поджал губы, краем глаза отмечая то, каким грустным взглядом проводил их кот. Не заметивший чужой драмы Даниэль стянул шлем и слез с мотоцикла. Серое чудовище, моментально забывшее о воробьях, доверчиво потянулось к его руке, когда он подошёл и наклонился, с улыбкой гладя животное между ушами. Джихун завистливо вздохнул. Кому он завидовал больше — Даниэлю или коту, — вопросом было довольно спорным.       — Пластыря не найдётся? — не выдержав и минуты, Джихун решил прервать воцарившуюся между ними идиллию. Иначе (что-то ему подсказывало) они не выбрались бы отсюда и до вечера. Словно выйдя из кототранса, Даниэль развернулся: его взгляд сразу упал на оцарапанные джихуновы руки. — Ноги натёр, — поспешил объяснить Джихун, развевая лишние сомнения.       Конечно, у Даниэля был пластырь. У него была целая небольшая аптечка, и Джихун налепил на свои пятки клейкую ленту с зелёнкой прежде, чем решился встать и наконец-то осмыслить происходящее.       — Поедем на этом? — подозрительно протянул он, указывая пальцем на стоящий на обочине мотоцикл. Не то чтобы он не был уверен в водительских навыках Даниэля, но прощаться с жизнью пока ещё не собирался.       — М, — Даниэль протянул ему запасной шлем, и Джихун задумчиво уставился на него. До этого момента ему как-то не приходилось ездить на мотоциклах, да ещё и позади маминых парней, поэтому Паку, по крайней мере, было немного неловко, но Даниэль, похоже, расценил эту паузу по-своему. Перехватив шлем поудобнее, он самостоятельно надел его на Джихуна, а потом, насмешливо сморщив нос, опустил защитное стекло. — Заберёшься сам или подсадить? — улыбнувшись, пошутил он, и Джихун показательно фыркнул.       Вообще-то он правда не представлял, как ему забираться на это серебристо-синее нечто, но и выбора у него особо не было (хватит на сегодня унижений, пора справляться самому, всё же Джихун уже взрослый мальчик), поэтому, собравшись с духом, он поставил ногу на подножку и, крепко вцепившись в сиденье, оттолкнулся от земли. Эффектно перебросить через мотоцикл ногу у него так и не получилось. Тот, качнувшись под весом его тела, нескромненько намекнул на то, что пора бы начинать худеть. Такой подставы младший точно не ожидал. Отпрыгнув от мотоцикла на добрый метр, Джихун тыкнул в него пальцем и обвиняюще выдал:       — Оно качается.       Даниэль рассмеялся, а потом клятвенно пообещал, что будет держать мотоцикл покрепче. Спустя пару минут попыток и кряхтений Джихун наконец-то забрался на сиденье позади парня и стеснительно сложил ручки на собственные колени. За что ему хвататься, он, конечно, представлял, но как-то смутно. Впереди сантиметрах в двадцати маячила широкая спина Даниэля, обтянутая кожей куртки, а ещё его крепкие бёдра, обнимающие железо, в крайнем случае можно было повиснуть на чужой шее — всё было просто, но начинать Джихун как-то не торопился.       — Держись, — не видя чужих терзаний, как ни в чём не бывало произнёс Даниэль, заводя двигатель. Джихун неуверенно положил руки на его талию. «И так сойдёт», — подумал он, стискивая края чужой кожанки пальцами. Однако прежде, чем мотоцикл рванул с места, Даниэль перехватил джихуновы руки и подтянул парня ближе к себе, заставляя того едва ли не вжаться в собственную спину. Сцепив ладони на чужом животе, Джихун зажмурился, но отодвинуться не решился: мотоцикл быстро набрал скорость и совсем скоро, попетляв по закоулкам, выехал на трассу.       Ощущения были так себе. Потоки ветра чувствовались даже через довольно тёплый бомбер, а мелькающая по бокам трасса вызывала необъяснимую дрожь. Джихуну нравилась высота, но скорость его пугала, а мотоциклы казались творением самого дьявола. Именно поэтому юноша не нашёл ничего лучше, чем вжаться головой между лопаток Даниэля и закрыть глаза. Стало темно; краем сознания Джихун понимал, что они всё ещё едут: ветер обжигающе лизал нежную кожу тыльных сторон ладоней и завывал в ушах, но с закрытыми глазами всё это отходило на второй план. Ощущения притуплялись ровно до тех пор, пока вжавшийся в тело перед собой Джихун не почувствовал тепло. То самое, от которого у него вдруг появились силы и уверенность в том, что он сейчас запросто перекинет ногу через сиденье и сойдёт с мотоцикла прямо на ходу. Попытавшись отпочковаться от чужого тела хотя бы сантиметров на десять, Джихун тут же пожалел об этом, когда мотоцикл зашёл на поворот. Вздрогнув, юноша покрепче сцепил руки на чужом животе. Теперь, кроме широкой спины, он отчётливо ощущал, как соприкасались их с Даниэлем бёдра. Джихун честно старался не думать об этом. Выходило плохо. Напевая про себя песенку из мультфильма про пингвинёнка Пороро, Джихун отвлекался, как мог.       За детскими песенками вперемешку с нецензурными ругательствами сквозь зубы и прошла вся дорога. Когда мотоцикл остановился, Джихун осознал не сразу. Почувствовав шевеление под ладонями, юноша заторможено распахнул глаза и тут же отпрянул от даниэлевой спины. Не свалиться удалось только потому, что успевший опустить подножку и слезть с мотоцикла Даниэль придержал его за плечо. Стянув шлем, он повесил его на рукоятку и только после этого отпустил Джихуна, буквально скатившегося вниз по сиденью. Почувствовав твёрдую землю под подошвой кроссовок, юноша испустил вздох. Испустить дух ему не позволил Даниэль, который потянулся к его голове и снял треклятый шлем, мешающий нормально дышать. Ожидаемая смерть отложилась ровно до момента, пока Даниэль, улыбнувшись, не растрепал его примявшиеся шоколадные волосы.       — Ты как, в порядке? — спросил он, и Джихун сначала покивал, а потом замотал головой.       — Чтобы я ещё раз… — начал он, но осипший голос не позволил ему продолжить. Даниэль легко рассмеялся, похлопав юношу по спине, и Джихун спрятал за кашлем пару нехороших слов. В конце концов они ведь приехали, и теперь Джихун, переживший в дороге несколько клинических смертей, определённо не собирался умирать, тем более что слева прямо в этот момент в небо взмывала огромная стальная птица.       Он бы так и стоял с открытым ртом, провожая взлетающие самолёты, если бы Даниэль не окликнул его, заметив, что Джихун в очередной раз отстал. Юноша быстренько, насколько вообще позволяли его израненные пятки, доковылял до парня и теперь, отставая на шаг, осматривался вокруг. Учебный центр находился слева от здания аэропорта: тёмно-синее стеклянное здание в несколько этажей было окружено машинами и экскурсионными автобусами. Джихун остановился позади Даниэля перед самым входом, они пропустили вперёд делегацию из детей из младшей школы, группу детского сада и толпу туристов из Китая прежде, чем пройти внутрь и застопориться в проходе. Точнее, застрял там именно Джихун, уставившись в полупрозрачный высокий потолок по центру здания и висящий там на тросах макет самолёта. Если бы не Даниэль, подхвативший его под локоть, Джихун наверняка навернулся бы пару раз прежде, чем окончательно зашёл внутрь.       Огромное помещение буквально кишело людьми, отовсюду слышались разговоры на разных языках, шум микрофонов экскурсоводов, детские восторженные вопли. Когда вчерашним днём Джихун согласился потратить свой единственный нормальный выходной на поход в учебный авиационный центр на день открытых дверей, он мало представлял себе, что его там ожидало, а уж тем более не был настроен на то, что его бедное тельце втянет в поток туристов, однако подталкивающий его в спину Даниэль, прежде перебросившийся парой слов с милой девушкой-экскурсоводом, выбора ему не оставил никакого. Проводив расширившимися глазами машущего ему ладонью парня, Джихун вздохнул и повернулся, следуя за толпой младшеклассников. Он и заметить не успел, как одна особо смелая девчушка с забавными хвостиками схватила его за руку. Кинув умоляющий взгляд на сопровождающую их учительницу, Джихун получил в ответ лишь извиняющуюся улыбку, после которой женщина тут же отвернулась, самозабвенно делая вид, что занята другими учениками.       История авиационной техники, макеты и чертежи, различное оборудование и даже чёрные ящики из разбившихся самолётов — всё это было жутко интересно, и минут через двадцать Джихун перестал обращать внимание на маленькую ладошку, крепко сжимающую его большой (уже посиневший) палец, и с восторгом обсуждал с маленькой Джису происходящее. Они по очереди посидели за импровизированным штурвалом самолёта, примерили на себя пилотки и даже подышали в кислородные маски. Когда настало время прощаться, девчушка, улыбнувшись, вложила что-то в ладонь Джихуна и ускакала вслед за одноклассниками, то и дело оборачиваясь и махая ему ручкой. Джихун помахал в ответ, а когда малышка исчезла из виду, раскрыл ладонь и вгляделся в розовый плетёный браслет из резинок. Улыбнувшись, он, недолго думая, натянул его на запястье и вскинул голову.       Они прошли круг по музею авиации и вернулись туда, откуда начали. Оглянувшись, Пак заметил и Даниэля. Тот стоял метрах в двадцати от него рядом с высоким парнем в тёмно-синей форме. Они о чём-то переговаривались, и сощуривший глаза Джихун совсем не ожидал, что Даниэль вдруг посмотрит на него. Совершенно по-дурацки смутившись из-за брошенной ему улыбки, Джихун отвёл бегающий взгляд и наткнулся на ещё более смущающую вещь.       В нескольких шагах от него стояла пожилая женщина. И всё бы хорошо, только вот смотрела она в его сторону так, словно Джихун — магазин на другом конце города, который продавал рис на несколько сотен вон дешевле. Сглотнув, юноша отвёл глаза, а потом взглянул за свою спину в надежде, что взгляд бабули всё же приковал не он, но позади не было никого примечательного, а стоило Паку обернуться, как женщина каким-то совершенно мистическим образом оказалась в шаге от него.       Едва не вскрикнув от неожиданности, Джихун дёрнулся. И, конечно, всё не могло пройти гладко, не оставив в воспоминаниях китайских туристов ярких моментов, ведь юношу не просто так звали Пак Джихун, что на языке неудачников означало «Самый большой лузер во Вселенной». Как по траектории движения едва не завизжавшего, как девчонка, Пака материализовался манекен в костюме стюардессы, можно было только догадываться. А так как Джихун и везение — вещи совершенно несовместимые, Пак абсолютно удачно впечатался в преградившую ему путь куклу. Та подозрительно качнулась, потом ещё раз, и Джихун даже успел подумать, что всё обойдётся, но мироздание считало иначе. Манекен начал падать. Благо с реакцией у Джихуна было не так плохо: обхватив тот руками, юноша замер и, кажется, даже перестал дышать. Люди вокруг тоже замерли. Пауза затянулась. Не на шутку разгулявшаяся сегодня фантазия Джихуна включила фоновое стрекотание сверчков. Где-то рядом щёлкнул фотоаппарат, на мгновение озаряя помещение яркой вспышкой.       Краснея ушами, Пак медленно растянул неловкую улыбку и осторожно установил манекен обратно. Спустя ещё десять секунд тишины толпа наконец-то начала движение, и Джихун облегчённо смахнул со лба выступивший пот, но стоило ему поднять глаза, как он снова нервно дёрнулся: бабуля всё ещё стояла рядом и разглядывала его с ног до головы подозрительно заинтересованным взглядом. Извиняюще поклонившись, Джихун виновато опустил голову. Бейдж на её пиджаке отливал золотистым и выглядел весьма пугающе, и Пак уже приготовился к тому, что сейчас его начнут отчитывать за нарушение музейного порядка и домогательства по отношению к невинному манекену. Но самое обидное во всём этом было вовсе не то, что он налажал на глазах десятков людей. А то, что он налажал на глазах у Даниэля. Господи, и в какой это раз за сегодня? А за последний месяц? Джихун прикусил губу. Когда-нибудь он перестанет вести себя, как неудачник. «Например, никогда», — добавил сидящий внутри Джихуна реалист, ведь в присутствии Даниэля это было чем-то само собой разумеющимся.       «Ах, чёрт, как же стыдно», — мысленно провыл Джихун. Вслух вышло больше похоже на скулёж, и Пак сжал губы в полоску, бросая на Даниэля быстрый взгляд. Кажется, тот улыбался, но Джихун не был уверен в этом наверняка: рассеянность не позволила ему точно разглядеть эмоции старшего, а посмотреть на него ещё раз он не решился бы даже под дулом автомата.       — Как вас зовут, молодой человек? — мысленные самоистязания Джихуна нарушил голос бабули, про которую юноша уже успел позабыть. В этот самый момент ему показалось, словно на него направили целый ракетный комплекс. Не выдержав и секунды, Джихун бросил на Даниэля умоляющий взгляд.       — П-пак Джихун, — заикаясь, всё же представился он, поклонившись ещё ниже. Бабуля добродушно улыбнулась и сделала то, чего Джихун ожидал меньше всего.       — Вы никогда не думали о профессии, связанной с авиацией? — вдруг спросила она, и юноша поднял на женщину удивлённый взгляд. Так, Даниэль, отбой, сейчас тут решается дальнейшая судьба Пак Джихуна, как лучшего пилота на планете. Юноше хватило одного единственного слова «авиация» и пяти секунд времени, чтобы он успел представить, как выглядит земля из капитанской кабины пассажирского самолёта, как бабуля продолжила: — Думаю, из вас вышел бы потрясающий стюард!       Джихун приоткрыл рот, хлопая ресницами. Стюард? Это типа как стюардесса, только без юбки? В смысле, в штанах? В смысле парень? Он? Пока Пак судорожно соображал, чего от него хочет эта женщина, и анализировал последствия очередного пинка судьбы под подставленный им самим зад, к бабуле подошёл Даниэль. Прежде, чем обратиться к ней, он взглянул на Джихуна, на лице которого были написаны, кажется, все страдания этого мира, и едва уловимо дёрнул бровями.       — О, Даниэль, милый, ты тоже тут? — заметив парня, бабуля улыбнулась и окинула его таким взглядом, словно он — её любимый внучок, наконец-то приехавший в гости. Всё ещё не пришедшего в себя Джихуна передёрнуло, когда та ущипнула Даниэля за щёку. Учитывая, что она едва доставала ему до груди, выглядело это особенно странно.       — Вы всё так же прекрасно выглядите, — улыбнувшись, ответил Даниэль, и бабуля моментально растаяла. — Не возражаете, если я заберу у вас Джихуна?       Услышав вопрос, Пак усиленно закивал головой, выдавая себя за китайского болванчика, но когда бабуля повернулась к нему, мгновенно замер.       — Так вы знакомы? — встрепенулась женщина, хватая Даниэля за предплечье. — А я вот только что говорила Джихуну, как было бы здорово, если бы он прошёл у нас обучение, правда?..       — Стюардом? — поймав взгляд Джихуна, Даниэль поджал губы, сдерживая улыбку, а потом абсолютно серьёзно посмотрел на бабулю.       — Даниэль, я на тебя рассчитываю, ты уж с ним поговори, хорошо? — заговорщическим шёпотом попросила она.       — Ладно, госпожа Квон, обязательно поговорю, — парень улыбнулся и, подняв взгляд, мотнул головой, давая Джихуну знак улепётывать. Стоило им отойти на пару метров, как Даниэль, не сдержавшись, прыснул в кулак, глядя на обиженного Джихуна, зло сопящего рядом. — А что, из тебя бы вышел неплохой стюард, что думаешь? — он рассмеялся, получая от младшего удар кулаком в плечо. Тот явно не прикладывал всей силы, но хорошо давал понять, как его это задело.       — Йа, ты предатель, хён! Между прочим, если бы ты не оставил меня одного, ничего этого не случилось бы! — не сдержавшись, на одном дыхании выдал Джихун. Целый месяц он терпел, не высказывая Даниэлю свои мысли, но, кажется, настало время. Улыбающийся Даниэль окончательно раззадорил юношу, и он, фыркнув, сложил руки на груди и развернулся, направляясь к выходу. Даниэлю едва хватило сил, чтобы поймать его за руку и потянуть за собой. — Эй, куда ты меня тащишь?       В конце концов устав упираться, Джихун засеменил вслед за парнем, каждые пять секунд давая понять, как он устал от всего этого, наигранно-тяжёлым вздохом. Когда они вышли наружу с противоположной от центрального входа стороны, Пак даже не сразу понял, что произошло. Он увидел, как Даниэль махнул рукой тому самому парню в тёмно-синей форме и тот, улыбнувшись, направился в их сторону. С каждым его шагом рот Джихуна открывался всё шире. Пока ещё незнакомый ему молодой человек был хорош собой и чем-то напоминал лису: то ли тонкими чертами, то ли особой формой раскосых глаз. А когда он поравнялся с ними и улыбнулся, вежливо снимая перчатку и протягивая Джихуну тонкую ладонь, Пак забыл, как дышать, не то что своё имя. А всё потому что позади красивого парня стоял не менее красивый огромный вертолёт.       — Пак Джихун, — представил застопорившегося юношу Даниэль, незаметно тыкая его под рёбра.       — Хван Минхён, — назвав своё имя, молодой человек пожал руку хлопающего глазами Джихуна и бросил взгляд на Даниэля, на что тот только вздохнул и красноречиво почесал затылок. — Даниэль мне много о тебе рассказывал, в том числе и о том, что ты заинтересован в нашей профессии, да?       Услышав фразу про профессию, Джихун моргнул и кинул на стоящего рядом Даниэля подозрительный взгляд. Уж слишком многие сегодня интересовались тем, кем он хочет стать.       — Минхён очень хороший инструктор и отличный пилот, — словно убеждая Джихуна в том, что о стюардессах и речи не зайдёт, пояснил Даниэль. Минхён шикнул на него, улыбаясь.       — А ты подлиза, Кан Даниэль, и как не стыдно-то, — парировал он, а Джихун на мгновение подвис, впервые слыша фамилию старшего. Звучало неплохо, даже очень. И Даниэлю определённо шло. Но что значило это «подлиза», и что они вообще тут забыли?       Когда до Джихуна наконец дошло что, он уже сидел в кабине вертолёта с огромными наушниками на голове, а длинные лопасти вертушки приглушённо шумели где-то сверху. Прежде чем вертолёт тяжело поднялся в воздух, Даниэль повернулся с переднего сиденья и показал ему большой палец.       Следующие минуты Джихун только и мог, что: «Вау, круто, так классно», и всё это вперемешку с голосом Минхёна, который, несмотря на фоновый шум, мелодично звучал в наушниках, и нереально красивыми видами Сеула с высоты птичьего полёта. Впрочем, то же самое Джихун говорил и после, когда вертолёт приземлился на площадку позади учебного центра. И после, когда они с Даниэлем ужинали в той самой китайской забегаловке. Даниэль улыбался, глядя на воодушевлённого младшего, и пытался понять, как еда попадает в его организм, не вываливаясь из вечно открытого из-за разговора рта, и каким чудом Джихун ещё не подавился. Благо тот, наконец заметив чужой взгляд, запнулся на полуслове и всё же закашлялся, и Даниэль, усмехнувшись, потянулся через стол и похлопал его по спине.       — Это, правда, было чертовски классно. Минхён-хён такой крутой! — придя в себя, продолжил Пак, повторяя это который раз за вечер. Заметив насмешливый взгляд Даниэля, Джихун на секунду притих, а потом быстро выдал: — Спасибо.       — А? — сделав вид, что не расслышал, Даниэль подался чуть вперёд, прищуренными глазами глядя на Пака.       — Спасибо, говорю, — буркнул Джихун, тут же склоняясь к тарелке и набивая рот чачжанмёном. И, конечно, он снова закашлялся, подавившись лапшой. Даниэль протянул юноше стакан с водой.       Пока тот запивал еду, у Даниэля зазвонил телефон. Как оказалось, это была госпожа Пак, голос которой Джихун услышал бы, кажется, даже с другого конца помещения. Сказав о том, что она не смогла дозвониться Джихуну, женщина попросила Даниэля приехать в её салон. Пока они разговаривали, Пак вытащил свой смартфон и, попытавшись разблокировать его, понял, что тот, кажется, разрядился: чёрный надтреснутый экран не хотел подавать признаков жизни, и в конце концов Джихун просто закинул его в карман бомбера и продолжил уплетать лапшу.       Когда Пак отставил тарелку, удовлетворённо выдыхая, Даниэль, поднявшись, заплатил за ужин. Свежий вечерний воздух ударил в голову, и вышедший из тёплой забегаловки Джихун зевнул, довольно жмуря глаза. Залезать на мотоцикл третий раз за вечер было уже не так страшно, но внешняя колобковость поужинавшего двумя порциями лапши Пака превратила страх залезать на мотоцикл в страх не суметь на него залезть в принципе. В конце концов удобно расположившись на сиденье, Пак самостоятельно надел шлем и, по-хозяйски обхватив руками Даниэля, умастил голову на его плече. Оказалось, что объезжать вечерние пробки на мотоцикле было очень даже удобно, а смотреть на дорогу — не так страшно, как было в первый раз. Джихуну даже понравилось это ощущение, вот только из-за еды его всё же немного подташнивало.       Они доехали до салона не многим больше, чем через час, и Джихун, скатившись с сиденья, стащил с себя шлем. Пригладив волосы, он отдал тот Даниэлю и первым прошёл внутрь. Мама обнаружилась рядом с манекенами в свадебных нарядах. Кивнув на её мимолётный взмах руки в качестве приветствия, Джихун тут же пристроился на небольшом удобном диванчике в углу просторного помещения.       Отсюда открывался отличный обзор на примерочные и небольшой подиум с крутящейся на нём молодой девушкой в белом платье. Она сияла улыбкой и принимала комплименты от своего парня, по виду которого можно было сказать, что весь этот и, возможно, предыдущий день он только и делал, что таскался со своей невестой по всевозможным салонам, и на самом деле уже был согласен на всё. Но платье и правда смотрелось миленько. Впрочем, Джихун никогда не сомневался в способностях мамы к дизайну. И хотя Пак смыслил в этом целое ничего, это кружевное безобразие выглядело очень даже неплохо. Проводив взглядом сразу направившегося в сторону примерочных Даниэля, Джихун вскинул брови. Кажется, мама и правда использовала его как модель, это было даже интересно.       Не найдя в салоне больше никого и ничего примечательного, Джихун стащил со столика какой-то свадебный каталог. Листая страницы, он изредка фокусировал внимание на картинках, однако был заинтересован далеко не в этом. И когда Даниэль вышел из примерочной, Джихун едва не выронил журнал из вдруг ослабевших пальцев.       Тот выглядел сногсшибательно. В чёрном официальном костюме и белой не до конца застёгнутой шёлковой рубашке. Ещё десять минут назад Джихун видел его в кожанке и дырявых на коленях чёрных джинсах, а сейчас в нескольких метрах от него стоял парень, которого можно было прямо сейчас брать под ручку и вперёд — узаконивать отношения. Сглотнув, Джихун проморгался, вскидывая журнал и упираясь взглядом в рекламу колготок. Всё, что угодно, лишь бы так сильно не пялиться на парня в центре зала. Кидая нервные взгляды поверх перевёрнутого каталога, Пак покусывал губы, следя за ситуацией в салоне.       Миловидная невеста, минутой ранее крутившаяся на подиуме, кажется, забыла про своего жениха, влюблёнными глазами смотря на Даниэля (ей только предложи, и она поменяла бы их местами, не раздумывая). Несколько молоденьких швей под шумок вышли из мастерской и теперь стояли, сложив руки у груди. Их мечтательные вздохи были слышны, кажется, в соседней галактике. И что-то Джихуну это напомнило. Точно. В тот день, когда Даниэль приехал в школу, чтобы отдать ему ключи, обстановочка вокруг была примерно такой же. Казалось, словно он был какой-то знаменитостью на красной ковровой дорожке, во время появления которой фанатки визжали как умалишённые. И Джихун отчасти понимал их порывы, однако Даниэль был занят.       Госпожа Пак, улыбнувшись, поправила лацканы его пиджака и маленький декоративный красный платочек в нагрудном кармане. Джихун показал маме два пальца вверх, когда она повернулась в ожидании его реакции, и натянуто улыбнулся, перехватив взгляд Даниэля. Картинка была бы полной, будь на маме белоснежное платье. Подумав об этом, Джихун поджал губы. Даниэль и правда выглядел как жених.       Буркнув крутящееся на языке «папочка», Джихун усмехнулся, откладывая журнал на столик. Ему с этим папочкой ещё домой ехать: мама наверняка планировала остаться на работе допоздна, а Джихуну завтра с утра надо было в школу. Выходные выходными, а прожужжать Бэ Джинёну все уши о сегодняшнем дне, а потом вывалить на него эмоциональную часть вопроса о том, как нелегко быть пасынком Кан Даниэля, это святое. И пусть только заикнётся о том, как устал от всего этого, у Джихуна скопилось слишком много нереализованных пинков, и уж на ком, как не на Джинёне, их реализовывать. А Даниэль… С Даниэлем Пак разберётся как-нибудь потом. В конце концов, может, Джихун и влюбчивый, зато отходчивый. По крайней мере в это ему хотелось бы верить.